Барс. Слепая война: Часть первая

Теперь уже бывший нумерованный наконец смог попасть в свои покои после долгих расспросов и отчетов рыцарям. Ильберс с наслаждением открыл дверь и прошел в центр комнаты, где стоял очень долго, переваривая все произошедшее накануне. Многие вещи казались ему немыслимыми, а момент с ловлей вражеских стрел вызвал в глубине души страх и трепет.

– Это действительно было очень рискованно… – прошептал он самому себе, ощущая мурашки на коже.

Распутывая приличный клубок мыслей, Ильберс попутно принялся снимать походное обмундирование и небрежно закидывать на полку шкафа. Лук вместе с колчаном одиноко повис на крючке. Оставшись лишь в рубахе и штанах, барс с облегчением выдохнул и почувствовал приятную усталость. Город постепенно заливало закатное солнце, и теплые оранжевые лучи заполнили комнату императорского телохранителя. Он уткнулся лбом в дверцу шкафа и закрыл глаза, прислушиваясь к дуновению легкого ветра. Потоки воздуха мягко касались белоснежных занавесок, пробегали по каменному полу, едва задевали кисточки на вязаном одеяле и игриво завихрялись у двери, проскальзывая через щель в коридор. В комнате пахло свежестью и цветущей яблоней. Этот чудный запах напомнил Ильберсу его родную деревню за стенами Алмиевого лабиринта. На кожаном пояске едва колыхнулся на мгновение блеснувший голубым огнем икдер.

Несмотря на усталость после путешествия, барс никак не хотел ложиться спать и потому принялся нарезать по комнате неровные круги. Заняться было нечем, интерьер не отличался излишествами. Кровать, небольшая тумбочка с выдвижным ящиком, двустворчатый шкаф под личные вещи и скамья с маленьким квадратным столом – вот и вся мебель. А душа просила чего-то необычного. Не пустых стен и каменного пола.

Через пару минут положение спасла изящная рука со звенящими браслетами на запястье, которая постучала в его дверь. Услышав, как миниатюрная гостья нетерпеливо переступает с ноги на ногу у порога, Ильберс понял, что за дверью стояла Каолама. Он и сам хотел навестить ее, но неугомонная принцесса острова Аквамариновых камней его опередила. Наспех поправив волосы и одернув рубаху, барс распахнул дверь и тут же оказался в крепких объятьях Каоламы, рывком обхватившей его руками.

– Мне уже рассказали, что произошло, – не отрывая лица от его груди, пролепетала она. – Ты в порядке?

– Эй, все хорошо. – Ильберс легонько приобнял ее в ответ. – Нам с императором помог Стейн, не стоит переживать.

– Орфос сказал, что тебя ранили.

Каолама отлепилась от рубахи барса и осмотрела его с ног до головы. Ее беглый взгляд зацепился за перебинтованную ногу, отчего милое личико наполнилось волнением.

– А еще он сказал, что ты едва не погиб, – чуть не плача, произнесла она так, что барсу захотелось немедленно ее пожалеть.

– Все закончилось хорошо, не нужно плакать.

Ильберс с нежностью погладил Каоламу по голове, но это не остановило волну тихих всхлипов.

За то короткое время, что его не было во дворце, барс успел соскучиться по своей маленькой принцессе. Он снова ощутил тот самый приятный аромат, присущий только ей. Каолама была прекрасна. Оранжевое атласное платье подчеркивало тонкую талию; на предплечьях свисали жемчужные капли, обрамленные серебром; в собранных курчавых волосах виднелись витиеватые блестящие шпильки; на запястьях звенели украшенные драгоценными камнями браслеты. Со времени их первой встречи на острове Аквамариновых камней Каолама стала намного женственнее и нежнее, как показалось Ильберсу. И теперь он никак не мог ей налюбоваться. Правда, до сих пор от этой мысли его щеки покрывались румянцем. А Каолама не хотела признаваться себе, что принарядилась только для того, чтобы навестить своего дражайшего телохранителя.

– Давай прогуляемся к фонтану? Не хочу до конца дня сидеть в четырех стенах, – предложил он.

– Давай, – ответила она.

Фонтан на центральной площади Светограда всегда привлекал влюбленные парочки. Юноши и девушки с упоением наслаждались обществом друг друга под шум чистой прозрачной воды. Но Ильберс и Каолама частенько ходили сюда не поэтому. Маленький островок с каменными девами, держащими в руках кувшины, напоминал принцессе ее родной дом, затерянный среди жестокого синего моря. А для Ильберса это место стало знаковым, потому что двадцать лет назад здесь познакомились его родители: Фиэль из деревни барсов и Грегори Алкрофт из Лагеря Смерти.

Пока принцесса ловила ладонью рябь на поверхности воды, Ильберс ходил вокруг нее и вспоминал, как они впервые пришли сюда вдвоем. Когда Каолама отказалась от титула наследницы престола, жить на острове она не захотела. Ее единственным желанием было отправиться следом за телохранителем в столицу империи. Благо Орфос Первый обоим дорогим гостям выделил по комнате. Ильберс стал рыцарем, который защищал жизнь императора, но не все поначалу признавали его. Пришлось долго терпеть подозрительные взгляды и колкости в свой адрес. А вот Каоламу полюбили довольно быстро. Юная принцесса сразу обзавелась верными друзьями. К тому же ее пребывание во дворце принесло немалую пользу. Император отметил, что Каолама отлично разбирается в камнях, и даровал ей должность придворного оценщика драгоценностей. Ей и правда не было равных.

Однажды после длительной кропотливой работы в императорской сокровищнице принцесса разгуливала по коридору, качаясь из стороны в сторону от усталости. По дороге ее выловили знатные дамы, которые чуть не до смерти уморили бедняжку разговорами. Ильберс, возвращавшийся тогда из подземелья, ловким движением выхватил ее из толпы и на руках вынес из дворца, якобы просто подышать воздухом. Смущенная Каолама упрямилась и желала вновь оказаться на земле, но барс не опускал ее до тех пор, пока не подошел к фонтану на центральной площади. Он любил ходить сюда один, ночью, пока никто не видит, но в тот день ему показалось, будто Каоламе тоже нужна эта прогулка. Немного неуклюже Ильберс посадил ее на бортик и тоже присел рядом, наблюдая, как отражение луны вальсирует на гребне крошечных волн. Родной шум воды привнес в душу Каоламы долгожданный покой и умиротворение. Несколько часов они сидели у фонтана, не проронив ни слова. Слова им были не нужны. Как и сейчас. Она водила рукой по поверхности воды и безмолвно задавала ему вопросы. Он смотрел на отражение луны и безмолвно отвечал на них. Большой шумный город пребывал во сне, пока принцесса и ее телохранитель наслаждались тихим ночным спокойствием в компании друг друга.

Ильберс по традиции проводил Каоламу до ее комнаты, а она по традиции кокетливо чмокнула его в щеку в благодарность за чудесную прогулку. Правда, маленькой принцессе как всегда пришлось игриво ухватиться за его белоснежную челку и притянуть поближе к себе, чтобы хоть как-то достать до лица.

Возвращаясь к себе, Ильберс прыгал по нарисованным на полу квадратам, словно мальчишка. После каждой совместной прогулки к фонтану он считал рисунки на полу. Сам не знал почему. В темных коридорах дворца царил ночной сумрак, кое-где освещенный закапанными воском подсвечниками. Бесшумные шаги барса совсем не создавали эха, а потому в полумраке было мертвенно тихо. Повернув за угол, Ильберс заметил, что возле двери его комнаты стоит темная фигура в длинном одеянии. Неведомый чужак выглядел жутко, что заставило барса схватиться за кожаный поясок на ноге, но тут по его коже пробежала волна мурашек. Все оружие он оставил в шкафу. Ну ничего, бывшему нумерованному под силу разобраться и голыми руками, если вдруг чужак окажется враждебно настроен.

Осторожно подойдя поближе, Ильберс попытался заглянуть под капюшон незнакомца, но тот мигом показал лицо.

– Чего вы так пугаете, Ваше Величество?! – Барс выдохнул и метнул в сторону императора острый взгляд.

– Извини. Не хотел, чтобы меня кто-то видел.

– Почему?

– Может, поговорим наедине? – Орфос неловко помялся у двери, желая поскорее войти.

Барс тяжело вздохнул, дивясь скрытности императора, и принялся ковыряться ключом в замке. Через пару мгновений они уже сидели друг напротив друга: Орфос на скамье, а Ильберс – на краешке кровати.

– С чего бы начать… – загадочно заговорил император.

– С того, почему вы так секретничаете.

– Ну, тогда, пожалуй… фух, переживаю сильно…

– В чем дело? – Барс уже начал волноваться, из-за чего принялся неосознанно стучать ботинком по полу.

В его голове закрутились самые кошмарные версии беспокойства императора. Неужели Голдведен объявил войну? Императрица Элония ведет армию в бой? Лже Лагерь Смерти вновь объявился? Они уже во дворце и идут, чтобы лишить Орфоса Первого жизни? Чего только Ильберс не представил в голове за одно мгновение, пока император не спеша формулировал ответ.

– …Я жениться надумал, – серьезно произнес тот.

– …?

– Побывав на волосок от смерти, я понял, что моя жизнь может оборваться хоть сегодня, хоть завтра. И поэтому принял решение, что пора бы… ну… остепениться, понимаешь? Я всегда был один, принимал решения исходя из того, что рядом никого не было. Мне бы хотелось обрести то самое счастье, ради которого каждый из нас рождается на свет.

– Почему вы пришли ко мне? – с подозрением спросил Ильберс, плохо понимая, как все сказанное относится к нему.

– А к кому еще? Тебе я доверяю больше всех. Кроме того, барсы ведь чисты душой от природы. Я уверен, что ничего плохого не случится, если я с тобой поделюсь своими планами.

– Боитесь сглаза? – Ильберс скептично усмехнулся.

– Всякого дурного стоит бояться. Даже сглаза. Особенно если принять во внимание то, что я задумал. Ах, как же хочется обрести настоящее счастье…

– Что для вас счастье? – неожиданно спросил барс.

– Вот только не начинай…

– Нет, правда, что?

– Ну… – Император принялся правильно формулировать все, чем хотел поделиться с верным телохранителем: – Счастье – это любовь и семья. Раньше я полагал, что империя станет для меня той самой семьей, но я ошибался. Куда важнее личное счастье. И я решил, что жениться надо немедленно.

– Ого, а ваша избранница уже знает, что вы задумали? – шутливо произнес Ильберс, но неожиданно наткнулся на серьезность императора.

– Я рассказал ей о своих чувствах час назад.

– И что она ответила? – после долгой паузы спросил барс.

– Пока ничего. Не знаю, согласится ли…

– А кто ваша избранница?..

Не успел император умерить любопытство телохранителя, как в коридоре послышались звонкие шаги. Кто-то очень быстро бежал сквозь полумрак, гремя башмаками. Дверь в комнату Ильберса с грохотом отворилась. На пороге стояла взлохмаченная Мерит, хлопая длинными ресницами. Ее фарфоровые глаза были широко раскрыты, а щеки пылали румянцем. Телохранитель и его подопечный в недоумении уставились на горничную. Как слепая девица с такой легкостью добежала до комнаты Ильберса – оставалось загадкой. Неожиданная гостья сильно запыхалась, но как только хорошенько отдышалась, громко выкрикнула, не сдерживая радости:

– Я согласна, Ваше Величество! Хоть завтра! Да хоть прямо сейчас! Возьмите меня в жены, я готова!

– О, прекрасная Мерит, прошу, называй меня по имени. – Император подскочил и подошел к ней поближе.

– Дорогой… Орфос, я тоже люблю тебя. И всегда любила.

Избранница императора вытянула руки вперед, а тот вытянул свои. Их ладошки прижались друг к другу и сцепились в замочки.

– Во дела… – покачал головой Ильберс.

– На рассвете передай, пожалуйста, швее Ханне – пусть подошьет церемониальные одеяния и подберет платье для моей очаровательной невесты. У императора Светограда скоро свадьба!

Влюбленные голубки пронеслись по коридору, заливая все вокруг радостным смехом, и умчались на верхние этажи дворца. Вскоре снова наступила тишина. Ильберс замер в дверном проеме, устремив пустой взгляд в полумрак.

– Во дела… – снова повторил он.

Подготовка заняла неделю. Орфос решил, что пышные приготовления ни к чему, а потому распорядился устроить скромное торжество без послов из соседних государств и всеобщей огласки. Наверняка не всем жителям империи понравится невеста-простолюдинка. А иные благородные дамы и вовсе примутся кусать локти и строить козни молодым. Поэтому-то Орфос и принял решение организовать скромную свадьбу в кругу «своих», а уж потом сообщить об этом событии во все уголки континента.

Жизнь во дворце кипела, как наваристый бульон в котелке мадам Келды. Тучная повариха ловко раздавала указания сонным помощницам, пока те лениво натирали подносы и огромные кастрюли. Правда, с каждым появлением на кухне симпатичного молодого барса они становились еще более медлительными или вовсе бросали щетки и безотрывно глазели на гостя.

– Мадам Келда! – кричал ей Ильберс. – Мне нужно принести еще что-то из кладовой? Если нет, то я пойду.

– Иди уже. Дальше мы сами. А вы, – она грозно махнула кулаком в воздухе, обращаясь к помощницам, – чего глаза вытаращили? Мигом за работу! Такое великое событие грядет, нам нельзя оплошать!

– Да, мадам Келда!

И снова грянул вальс из щеток и столовых приборов. Уже изрядно запыхавшись, Ильберс наконец покинул дворцовую кухню и чуть не сбил с ног трех горничных, которые при виде высокого барса не смогли удержаться и попросили его о помощи. Почти за год пребывания во дворце он стал настоящим мастером по части украшения коридоров цветочными гирляндами. Низеньким девушкам оставалось лишь покрепче держать моток и поспевать шагать следом. Когда последний цветок зацепился за слегка проржавевший гвоздик, горничные принялись с благодарностью кланяться своему помощнику, отчего тот почувствовал себя неловко и даже захотел как можно скорее сбежать. Но одна из них подошла совсем вплотную к барсу и вместо ожидаемого «большое спасибо» тихо прошептала так, чтобы другие не услышали:

– Будь осторожен на церемонии.

Ильберс потерял дар речи. Эта фраза будто окунула его в ледяную воду. Радостные приготовления и трепет от ожидания торжества заменили тревога и необъяснимое волнение. Горничная натянуто улыбнулась и побежала вслед за подругами, так ничего толком не объяснив. Барс еще долго стоял в коридоре и думал над ее словами, пока мимо проносились прислуга и придворные рыцари. Каждый был занят приготовлениями к свадьбе императора, но в голове телохранителя пребывала только одна мысль: что-то должно случиться.

– Ну вот, все настроение испортила… – холодно прошептал он.

***

– Внимание! Внимание! – закричал глашатай на главной площади Светограда. – Грядет величайшее событие столицы! Сегодня ровно в полдень Его Величество, император Орфос Первый, свяжет свою судьбу с прекрасной юной девой, имя которой… – Он еще раз внимательно всмотрелся в свиток, слегка прищурившись. – Имя которой… некая Мерит.

– Что-что грядет? – переспросил глухой на одно ухо старик в потертом кафтане.

– У императора свадьба сегодня! Гуляем, народ! – воскликнул глашатай и радостно швырнул свиток в собравшуюся толпу.

Сложно было описать, какое ликование наполнило улицы столицы. Конечно, слухи поползли еще несколько дней назад, но теперь новость не на шутку взбудоражила жителей Светограда. Только что раскинувшие свои товары лавочники принялись вывешивать таблички с немыслимыми скидками в честь праздника, а иные и вовсе спешно собирали все вещи в котомки и ящики, чтобы, не тратя времени, отправиться во дворец. У ворот собралось так много людей, что рыцарей потихоньку начала одолевать паника.

– Ну пропустите же, я лично делал Его Величеству заклепки для обуви! Да мы с ним почти друзья! – кричал один.

– А я раньше на кухне работал! Пропустите лучше меня, ну! – толкая первого, басил другой.

Рыцари отчаянно сдерживали толпу, пока кто-то не придумал оставлять императору подарки вместо личного поздравления. К полудню возле ворот накопилась такая куча, что на десяти телегах не увезти. А столица продолжала гудеть и пировать, ведь это самое событие ждали уже очень давно. Император безумно нервничал, пока горничные завязывали узелки на церемониальном костюме, а потому иногда спонтанно дергался. Из-за этого некоторые шнурки приходилось вязать заново, но прислуга совсем не злилась, ведь событие подобного уровня и правда случается лишь раз в жизни. Некоторых высокопоставленных особ смущало, что невеста была на десять лет моложе жениха, да к тому же еще неделю назад разносила постельное белье и намывала посуду в качестве служанки. Но пара смотрелась невероятно органично и прекрасно. Юная Мерит не переставала лить слезы счастья, пока примеряла наряд.

– Вы – настоящая императрица, – восхищенно проговорила одна из горничных, поправляя подол нежно-розового платья.

– Хоть я и не вижу себя в зеркале, но сейчас чувствую себя именно так, – пролепетала Мерит.

Прислуга принялась аккуратно собирать платочком бегущие слезы, чтобы юная невеста не размазала румяна по лицу.

Ильберс стоял за дверью и прислушивался к разговорам и звукам внутри комнаты.

«Ничего подозрительного. Как и в покоях Орфоса. Откуда ждать опасности?» – думал он. Телохранителю императора пришлось отправить весточку бывшим информаторам Первого, чтобы докопаться до тайных замыслов теневой стороны столицы, но те в свою очередь ничего не нашли. Они уверяли, что Его Величеству ничего не угрожает, как и его невесте. Но тогда к чему было предупреждение? С каждой минутой Ильберс становился все большим параноиком. Он даже решил проследить за той самой горничной, но ни в одном из коридоров дворца, ни в одной комнате и ни в одном зале ее не было. Растворилась, словно утренний туман среди сосен.

Барс спустился на нижние этажи, спешно преодолел несколько коридоров, вышел за ворота и отыскал капитана Рагнара. Тот устало сверлил глазами один из многочисленных списков желающих посетить торжество.

– Капитан! – окликнул его барс. – Есть минутка?

– Нет, особенно для тебя, – грубо отозвался тот, не отводя острого взгляда от свитка. – Не мешай.

– Но это срочно. Кое-кто предупредил меня. Императору грозит опасность.

– Все необходимые меры приняты. Остальное – твоя забота, разве нет? – Рагнар поднял на барса глаза и едко ухмыльнулся.

Ильберс почувствовал резкий прилив гнева и еле сдержался, чтобы не дать капитану рыцарей в челюсть. Он сильно сжал кулаки, пока не почувствовал боль в пальцах, и сделал глубокий вдох.

– Хотя бы на минуту забудьте о том, что я нумерованный, – стиснув зубы, прорычал барс. – Удвойте охрану. Мы оба головой отвечаем за жизнь Его Величества. Повторюсь – оба.

Капитан Рагнар бесстрашно оглядел барса и плюнул на землю. Рыцари, снующие неподалеку, с опаской посматривали на командира и бывшего нумерованного, который по всем признакам еле сдерживал вскипающую силу берсерка. И сдержал. Ильберс сделал осторожный шаг назад и, развернувшись, направился обратно во дворец, убедившись в непреклонности упрямого капитана. Однако барс все же поменял мнение о нем, ведь численность рыцарей, охраняющих тронный зал, действительно возросла. Очевидно, капитан Рагнар не желал на глазах подчиненных принимать указания от юнца, да к тому же нумерованного.

Зайдя в комнату, Ильберс беспокойно дошел до шкафа и уткнулся лбом в скрипящую дверцу, нутром ощущая едкое чувство тревоги.

– Хоть бы это поскорее закончилось…

Полдень. Дворец замер, затих. Задержавшиеся горничные на цыпочках пробегали по коридору, желая поскорее завершить дела и отправиться к тронному залу, чтобы хоть в тонюсенькую щелочку посмотреть на свадебную церемонию. Рыцари, стоящие на посту на нижних этажах, черной завистью завидовали товарищам, ухватившим элитные места неподалеку от торжества.

Высокие золоченые двери отворились. Восторженная толпа, освещенная сотнями свечей, разом подалась вперед и вонзила сияющие взгляды в прекрасных молодоженов. Орфос Первый и Мерит плавно ступали по бархатному ковру, словно лебеди, плывущие по спокойной водной глади. Невеста держалась за руку жениха и, кажется, совсем не верила в свое счастье. Ильберсу она давно уже стала хорошим другом, который помогал и подсказывал там, где это было необходимо. Но теперь юная слепая девушка с длинными черными ресницами приобрела совершенно иной статус. Под грянувший гром оваций, в окружении сотен огней вчерашняя горничная стала императрицей. И хоть она не видела счастливых лиц знатных особ, приглашенных Орфосом, но чувствовала радость, которую испытывали многие из них. Конечно, она догадывалась о том, что прекрасные благородные дамы, сидящие по обе стороны от прохода с бархатным ковром, мечтали оказаться на ее месте. От них в воздух тянулся едкий запах горчицы и герани – запах зависти. Но счастливая императрица не желала его замечать. Как и то, что Орфос очень торопился с церемонией, будто через мгновение в зал ворвутся разъяренные рыцари Голдведена и оборвут его жизнь.

Влюбленные взгляды, клятвы, поцелуй, слезы на глазах – Ильберс отмечал для себя только самые важные моменты церемонии. Все остальное время тратил на тщательный анализ обстановки. Ему было жаль, что такой момент он вынужден пропускать по долгу службы. Даже собственному праздничному наряду, сшитому на заказ, он не придал никакого значения. Наоборот, ему казалось, что высокий воротник синего камзола чересчур давит на шею, из-за чего барс нервничал еще сильнее и постоянно поправлял его пальцами, скрытыми белыми перчатками. Каолама сидела в зале в первом ряду и периодически поглядывала на Ильберса, стоящего позади Орфоса, отмечая его изрядную зацикленность на своем воротнике.

Когда голову Мерит увенчала сияющая корона с большими рубинами, самая важная часть торжества подошла к концу, что не могло не радовать телохранителя императора. Ничего плохого не случилось, за исключением того, что мальчишка с кольцами умудрился споткнуться на ровном месте и упасть вниз лицом. Благо кольца он не уронил.

Торжественная свадьба переместилась на этаж выше, в бальный зал, где тут же заиграл оркестр из лучших музыкантов империи. Гости дворца принялись трапезничать за богато накрытыми столами и поздравлять новоиспеченных молодоженов. Каолама тоже поспешила сказать пару добрых слов супругам, после чего удалилась с банкета, сославшись на то, что отравилась давно припрятанным кусочком ванильного торта. Ильберс проводил ее встревоженным взглядом, но, убедившись, что принцесса ушла в сопровождении нескольких рыцарей, немного успокоился. По правде говоря, он давно хотел пригласить ее на танец, но подходящего повода все никак не подворачивалось. А сейчас о танцах и не думалось.

Ильберс старался находиться рядом с императором, чтобы защитить в случае опасности. Да хоть ценой собственной жизни. Он даже умудрился надежно спрятать под камзолом парочку запасных кинжалов, помимо излюбленного в кожаном пояске. Дамы в шуршащих платьях кружились вокруг него вместе с кавалерами, но барс их попросту не замечал. Иные юные леди даже пытались пригласить его на танец, но угрюмый телохранитель отвергал все приглашения. Кроме одного. Простая горничная, предупредившая об опасности, теперь разодетая в ярко-голубое платье с иголочки, протянула ему руку, и тот ответил ей.

– Так это ты, – хмуро шепнул Ильберс.

– Сказала же, будь осторожен.

– Я и так подготовился к худшему. Двойная охрана, запасное оружие…

– Нет. – Девушка резко перебила его. – Ты зря сюда пришел сегодня.

– Почему же? Я защищу императора, любой ценой.

– Дурачок. Придут не за императором… а за тобой.

На секунду Ильберс опешил и остановился. Горничная опустила руки. Она молча ждала решения телохранителя, сжав в кулаках подол платья. Все движение вокруг стало вдруг отстраненным, будто и неважным вовсе. Барс слушал. Каждый шорох, каждый шаг, каждый взмах руки – ничего не ускользнуло от его ушей. Он напряженно всматривался в толпу и анализировал окружение со звериной чуткостью. Горничная с интересом взглянула ему в глаза, но тут же встретила в них ледяной холод.

– Убегай отсюда, – приказал он.

Попятившись, девушка случайно растолкала несколько танцующих пар и, подняв подол платья повыше, забежала за колонну, стоящую в отдалении от центра. Если и правда в толпе кто-то был, то спугнуть их раньше времени нельзя. Они скроются и нанесут удар в самый неожиданный момент. Так рассудил Ильберс и остался стоять в центре зала, прислушиваясь к водовороту звуков. Мелодичные прелюдии сменялись громом музыкальных партий и вариаций, изящные туфельки звонко цокали о каменный пол, разгоряченные кавалеры перешептывались с дамами и басовито смеялись…

Вот. Тот самый знакомый лязг, привычный уху воина. То самое сбивчивое дыхание, присущее убийце, который подкрадывается к жертве. Тот самый стук сердца. Быстрый, тяжелый… и взмах руки, держащей острый нож. По толпе прокатились девичьи вскрики. Император схватил за руку Мерит и прижал к себе, высматривая телохранителя. Тот стоял в центре тронного зала. И держал мужчину с ножом за запястье. Крепкая рука барса в одно мгновение перехватила занесенный удар и не торопилась отпускать преступника. Убийца съежился от страха, оседая на пол под действием свирепого огненного взгляда бывшего нумерованного. Толпа отошла подальше от потасовки, дамы сложили веера, а кавалеры по-рыцарски закрыли дам собой. В этот миг еще несколько воинов вынырнули из столпотворения и кинулись на барса. На всех была униформа прислуги, а потому им не составило труда затеряться среди толпы.