Барс. Слепая война: Часть первая

***

Ночь накрыла зеленые просторы пеленой. На фоне звездного неба высились темные очертания стволов сосен. Изредка пушистые ветви вздрагивали, когда на них садились маленькие ночные птицы. Ильберс развел костер рядом с островком деревьев и устроился недалеко от лошади Стейна, щиплющей траву. Яркий свет луны отражался в ее блестящей черной шерсти. Иногда лошадка громко фыркала, будто смущалась пристального взгляда барса.

– Наверное, ты чувствуешь во мне силу берсерка, оттого и сердишься, – мягко проговорил он, протянув руку к длинной гриве.

Лошадь спокойно повернулась и хлестнула Ильберса пушистым хвостом по лицу. Нисколько не терзаясь муками совести, она продолжила и дальше щипать травку, поглядывая на раздосадованного наездника. Тот принялся обиженно плеваться, не имея больше ни малейшего желания беседовать с единственной живой душой, находящейся рядом.

Когда досада ушла, Ильберс вытащил из сумки толстую книгу, принадлежавшую главе Лагеря Смерти. На первой странице красовалась кривая надпись «Экспериментальные заметки крепости Грегори Алкрофта». И снова барс ощутил ноющую боль в груди. Ему захотелось захлопнуть книгу и спрятать ее обратно в сумку, но он пересилил себя и открыл четвертую главу. Первым пунктом своего путешествия Ильберс обозначил Чумной город, где могла быть Четвертая, а с помощью книги он хотел получше ее узнать. Эта странная женщина не давала ему покоя в Лагере Смерти, ходила по пятам и всячески пыталась выбить его из равновесия своими шуточками. Но на пожелтевших страницах она предстала совсем в ином свете.

«…Франсуа снова привел толпу детей. Один из мальчишек выбивается – хрупкий как стекло. Толкни его, и он рассыплется. Да и выглядит болезненно, у него кожа зеленого цвета. Сам весь грязный, на голове сущий бардак, а худощавое тельце прикрывает даже не маломальская одежда, а пропитанная грязью тряпка. Где только Франсуа таких находит?..»

«…Сказал, что рядом с ущельем Дефтерры. Мальчонка вышел прямо из густого тумана. Поговаривают, не один отряд рыцарей в нем сгинул, а пацану хоть бы хны. Наверное, он особенный, надо им заняться…»

«…Во имя снежных ястребов! Это девочка!..»

«…Я всегда настаивал на том, что в моей крепости будут обучаться только мальчишки, но эта девица подает надежды. Она проявила интерес к ядам. Оказывается, неплохо разбирается в них, а кроме того – большинство ядов на нее никак не действует. Это может пригодиться…»

«…Наш мир устроен так, что выживает сильнейший. Девчонке приходится нелегко. Не каждый сможет ежедневно доказывать свое право на существование. Пока у нее неплохо выходит. Мальчишки, обуреваемые черной завистью, пытаются сжить ее со свету, затевают драки, но девчонка всегда выходит победительницей. Берет хитростью. И ядами. Она справляется с моими заданиями получше многих юнцов, ее руки и ноги становятся крепче, а воля подобна драконьей стали…»

«…Девчонка точно получит номер и ошейник. Она сможет…»

«…Отныне она – Четвертая среди нумерованных Лагеря Смерти. Эта неугомонная девица сама создала лабораторию, где намешивает немыслимые яды. У нее точно талант. Интересно, кто же ее обучал раньше? И откуда у нее невосприимчивость к ядам?..»

«…Кажется, у Четвертой появилась любимая игрушка. Мальчонка из народа барсов. И чем он ее так зацепил? Неужто смазливой физиономией? На нем она пробует свои яды. Мне такое не по душе. Вдруг угробит столь редкий экземпляр? Но мальчонка цепляется за жизнь. Это хорошо…»

Ильберс громко захлопнул книгу и уставился на огонь в костре. Четвертой и вправду нелегко приходилось. Женщина в суровом мире Лагеря Смерти. Но она нашла свое призвание и добилась ошейника. Правда, Ильберс никогда не видел, как она использует силу берсерка. Четвертая предпочитает сражаться скрытно, не подвергая себя опасности. Она действительно испытывала свои яды на юном барсе. Подопытный был живучим, на ее счастье. Из-за этой мысли в сердце Ильберса заплескался гнев, ведь ощущать на себе последствия намешанных веществ ужасно. Однако той ненависти, присущей ему по отношению к Первому, барс никогда не испытывал к Четвертой, ведь она была единственной, кто о нем заботился. Ну, хотя бы пыталась, в своей манере.

– Что же она вспомнила из своего детства? – риторически спросил барс. – И что делала в ущелье Дефтерры, когда была маленькой?

***

Серое небо без проблесков дневного света. Такое же пустое и бессмысленное, как и все вокруг. Новобранцы из последних сил колотят соломенные чучела, отрабатывая удар за ударом. На их сбитых костяшках алеют новые раны, но они не останавливаются. Над мальчишками, словно дикий коршун, нависает Второй с прутом в руках. За его спиной закреплен широкий блестящий щит с имперским гербом, на который то и дело гневно поглядывают чумазые новобранцы.