Жизнь за жизнь: лесные видения вечной благодарности. Современная проза и поэзия

Первые дни морского путешествия прошли безмятежно. дон Бельмиро пропадал в каюте, изучая пожелтевший дневник Филомены и старинные карты российских территорий. Донна Мария занималась с Брюляшей, тщетно пытаясь вызвать ее на разговор, но девочка лишь пожимала плечами и рисовала в блокноте львицу, алмаз и сердце. Вечерами они собирались на палубе, любуясь багряным закатом и слушая захватывающие рассказы Димаса о морских чудовищах. На «Балкере» царила атмосфера сердечности и взаимопонимания.

Но по мере приближения к Архангельску воздух становился все холоднее, а небо заволокло свинцовыми тучами. Море заволновалось, словно почуяв недоброе. Дон Бельмиро отдал приказ команде быть предельно внимательными. Он чувствовал, что их путешествие только начинается, и впереди их ждут не только живописные ландшафты, но и опасные испытания. Первая остановка – Архангельск. Город, окутанный тайнами, ждал их прибытия.

Брюляше снились тревожные сны: белоснежные пирамиды, парящие в воздухе камни, призрачные фигуры людей. Проснувшись в холодном поту, она торопливо схватила блокнот и запечатлела на бумаге образ огромной львицы, охраняющей бриллиант, излучающий неземной свет. Сердце, расположенное рядом, кровоточило. Девочка ощущала, что ее рисунки – это не просто игра воображения, а зловещее предзнаменование, и это предчувствие ледяной хваткой сжимало ее собственное сердце.

«Завтра к вечеру Архангельск распахнет пред нами свои врата,» – промолвил Бельмиро, обращаясь к своей любимой Марии. Морское путешествие словно нитью связало их сердца. Впервые за десять лет брака, прежде заполненных его бесконечными торговыми вояжами за ароматными и редкими специями, Бельмиро ощутил столь глубокое единение с женой. Теперь их вела общая высокая цель: помочь их драгоценной Брюляше обрести дар речи и поведать сокровенную историю их рода, древнего дома Хирон. И, конечно, отыскать ускользнувшие следы пропавшей тетушки Фани.

«Впервые в жизни, сокровище мое,» – продолжил дон Бельмиро, его голос звучал бархатисто, – «я и сам не знаю, что нас ждет и что мы должны найти. Но одно я знаю наверняка: я безмерно счастлив, что ты рядом.» Он заключил донну Марию в нежные объятия и осыпал ее лицо поцелуями. Нежданный стук дерзко вторгся в хрупкую тишину комнаты, словно брошенный камень в гладь зеркального озера. «Прошу прощения, сеньор Хирон,» – доложил запыхавшийся матрос.

– «К кораблю приблизился небольшой катер, и какой-то безумец рвется на борт. Я сразу к вам.»

«Прости, моя дорогая Мария, я должен выяснить, что происходит,» – проговорил дон Бельмиро, с явной неохотой покидая общество жены. «Конечно, иди. А я загляну к нашей Брюляше, посмотрю, как она.» Донна Мария направилась в каюту дочери. Маленькая Брюляша безмятежно спала в своей кроватке, крепко обнимая любимую куклу. Ее няня, Клара, дремала неподалеку, словно сраженная морской болезнью, даже не шелохнувшись при появлении матери. Донне Марии это не нравилось, но будить бедную девушку она не стала, зная, как сильно та страдала от качки последние дни. Пусть отдохнет. Донна Мария с облегчением отметила, что кошмары, терзавшие дочь, отступили, приступы прекратились. Ради этого стоило затевать это опасное и долгое предприятие, эту настоящую экспедицию. Поправив одеяло, донна Мария нежно поцеловала спящую дочь, перекрестила ее и тихо вышла. С палубы доносился нарастающий шум. «Что же там происходит?» – заволновалась она и направилась обратно в каюту к мужу. «Сейчас вернется, и все узнаю.»

«Дон Бельмиро, это я, ваш верный кок Пио! Я отстал от корабля!» – надрывно вопил голос с палубы. «Матрос, впустите его на борт,» – распорядился дон Бельмиро. Все замерли в предвкушении появления загадочного Пио. На палубу, опираясь на помощь матросов, взобрался высокий, изможденный мужчина лет сорока, с оглушительным голосом. Он с шумом поприветствовал Дона Бельмиро. Хозяин жестом приказал всем удалиться, желая остаться с Пио наедине. «Пио, старина, рад тебя видеть! Ты, как всегда, неисправим, ром говорит за тебя!» «С этого дня я запрещаю ром на борту. На судне моя семья: донна Мария и маленькая Брюляша, моя дочь. А также ее няня и кухарка Хейли,» – произнес капитан тоном, не терпящим возражений, и ехидно усмехнулся, заметив замешательство на лице Пио. Женщины на судне? «Да, не просто женщины, а моя семья! Ни спиртного, ни…» – капитан понизил голос до шепота – «…публичных домов. И чтобы ты не попадался мне на глаза без надобности. Готовишь для команды, а для нас с супругой и дочерью – Хейли.» Пио был оскорблен в лучших чувствах: он – гений кулинарии, избороздил моря и океаны, знает толк во всех специях мира! Ему ли указывать!? «И вообще, мой тебе совет, держи язык за зубами,» – резко оборвал его хозяин. «Как скажете, дон Бельмиро,» – пробормотал Пио, не в силах скрыть обиду. «А я, пожалуй, отдохну, утро вечера мудренее.» «Так точно, дон Бельмиро.»

После этого разговора капитан вернулся в каюту к жене.

«Ну, все, наша Пышка попалась!» – выпалил он с порога. «Бельмиро!»

– Донна Мария бросила на него строгий взгляд.

– «Какая еще Пышка? И почему ты ведешь себя так странно?» – О чем ты, душа моя? – пробормотал он с неуловимой запинкой в голосе. Желая во что бы то ни стало отвлечь ее от опасной темы, он вдруг прильнул к ее губам в жадном, почти отчаянном поцелуе.

Донна Мария податливо ответила на поцелуй, но тень беспокойства не покидала её глаз. Она чувствовала, как за непроницаемой маской мужа зреет нечто, скрытое от неё, и внезапный приезд Пио лишь подлил масла в огонь подозрений. После долгого, словно прощального, поцелуя донна Бельмиро отстранился, и на его лице вновь застыла печать серьёзности.

– Прости, Мария, я должен рассказать тебе правду. Пио… он не просто кок. Он мой давний друг и… мой тайный информатор.

Донна Мария вскинула брови, недоуменно глядя на мужа.

– Тайный информатор? О чём ты говоришь?

Дон Бельмиро тяжело вздохнул, словно собираясь с духом.

– Помнишь, я говорил тебе о дневнике Филомены? О том, что в нём могут быть ключи к прошлому нашей семьи и к исчезновению Фани?

Донна Мария кивнула, чувствуя, как холодок пробегает по спине.

– Так вот, я подозреваю, что мы не единственные, кто охотятся за этой информацией. Есть люди, кровно заинтересованные в том, чтобы правда никогда не всплыла на поверхность. Пио здесь, чтобы помочь мне быть в курсе любых подозрительных событий и, прежде всего, защитить нашу семью.

Донна Мария нахмурилась, её взгляд стал пронзительным.

– Значит, всё гораздо опаснее, чем ты говорил? И ты подвергаешь нашу дочь смертельной опасности, ввязываясь в эту грязную игру?

Дон Бельмиро покачал головой, его взгляд был полон мольбы.

– Я никогда не поставлю под угрозу жизнь Брюляши, Мария. Клянусь тебе. Я делаю это ради неё, ради нашего будущего. Я должен докопаться до истины, чтобы оградить её от тех, кто может ей навредить.

Он взял её руки в свои и, глядя ей прямо в глаза, прошептал:

– Пожалуйста, поверь мне, Мария. Я сделаю всё, абсолютно всё, чтобы защитить вас обеих.

Донна Мария с сомнением смотрела на мужа, пытаясь разгадать, что скрывается в глубине его души. Она отчаянно хотела верить ему, но сердце сжималось от тревоги за Брюляшу.

– Дорогая, ты, наверное, забыла, что на следующей неделе нашей дочери исполнится девять лет. Я позаботился о том, чтобы отметить это событие достойно. Нас ждет уединенный особняк под Архангельском, где мы проведем дней десять, прежде чем продолжить наше невероятное странствие. Впереди расстилается безбрежная симфония Сибири, где суровое величие Уральских гор перекликается с хрустальной чистотой жемчужины озера Байкала, а в сердце таинственной Якутии дремлют древние легенды. Нам предстоит исчертить колесами сложный путь до самого Сахалина, до края земли русской, откуда из гостеприимных объятий порта, словно по мановению волшебной палочки, мы отправимся на корабле в экзотическую Индию, навстречу пряным ароматам и ослепительным краскам.

Ночь опустилась на «Балкер», укрывая его своим темным пологом. Донна Мария долго не могла уснуть, ворочаясь в постели и прислушиваясь к скрипу мачт и плеску волн за бортом. Слова донна Бельмиро эхом отдавались в ее голове, рождая все больше вопросов и опасений. Она знала, что муж способен на многое, но в этот раз чувствовала, что он скрывает гораздо больше, чем говорит. И эта тайна обволакивала ее сердце ледяным ужасом.

На следующее утро, когда Архангельск показался на горизонте, Брюляша была особенно оживлена. Она стояла на палубе и внимательно рассматривала город, махая рукой чайкам, кружившим над кораблем. В ее глазах, как и прежде, не было ни намека на слова, но донна Мария чувствовала, что дочь что-то говорит ей, что-то важное и невысказанное. Девочка достала свой блокнот и нарисовала огромный, заснеженный дом, окруженный густым лесом. Над домом сияла яркая звезда.

Прибытие в Архангельск миновало без сучка и задоринки. Дон Бельмиро, словно опытный карточный шулер, ловко уладил формальности, и вскоре вся семья, в компании Клары, Хейли и Пио, уже неслась в санях навстречу новому пристанищу – арендованному особняку, притаившемуся в окрестностях города. Дорога, словно нить жемчуга, вилась между величавых сосен, чьи ветви, щедро усыпанные снегом, создавали завораживающее ощущение нереальности, словно сошедшего с полотен сказочника пейзажа. Пио, съежившись, всю дорогу хранил молчание, стараясь остаться незамеченным для зоркого взгляда капитана. Хейли же, напротив, трепетала от предвкушения новой кухни, где искры ее кулинарного таланта могли вспыхнуть с новой силой.

Особняк оказался еще более величественным, чем могла представить донна Мария. Двухэтажный терем, исполненный в старорусском стиле, с кружевными наличниками и взметнувшейся ввысь крышей, словно сошел со страниц древних сказок. Внутри царили тепло и уют: в просторной гостиной плясал огонь в камине, разливая по дому умиротворение. Брюляша тут же облюбовала себе комнату с огромным окном, откуда открывался завораживающий вид на спящий под снегом лес. Здесь им предстояло отпраздновать её день рождения. Но сквозь радостное предвкушение праздника в сердце донны Марии все сильнее зрело неясное чувство тревоги, словно предчувствие надвигающейся бури.

Однако самым волшебным местом в особняке оказалась кухня.

Вскоре дон Бельмиро вызвал к себе в кабинет кока Пио. Тот явился незамедлительно. Между хозяином и поваром состоялся серьезный разговор.

– Пио, никто из присутствующих не знает, что ты моя правая рука, мой тайный агент и личный телохранитель. Теперь тебе придется втройне нелегко: моя семья – полностью под твоей охраной. Не спускай глаз с моей дочери. Ты же прекрасно понимаешь, что мы, словно слепые котята в большой игре: не знаем ни правил, ни, честно говоря, что именно ищем. Для меня сейчас самое главное, чтобы Брюляша выздоровела. Есть какие-то предположения, что могло её так напугать?

– Знаете, дон Бельмиро, Брюляша в тот роковой день отлучалась на пони… одна.

– Одна? – удивился отец.

– Мы прочесали все окрестности и наткнулись на одно интересное место – заброшенный дом. Ничего особенного, таких десятки на побережье. Но это не просто дом рыбака. Он принадлежит некой Кристине Патерсон. Она в последний раз бывала там как раз в то время, когда вы обручились с донной Марией. Именно Патерсон привезла вашу будущую супругу из Колумбии. Они некоторое время проживали именно в этом доме. Мне кажется… Прошу прощения, дон Бельмиро…

– Говори, Пио.

– Кто-то намеренно устроил так, чтобы вы познакомились. И я думаю, ваша благородная супруга тоже невольно замешана в этой игре.

Дон Бельмиро вскочил, яростно вскричав:

– Достаньте мне эту Кристину Патерсон из-под земли, хоть из преисподней! Хотя я счастлив, что встретил мое драгоценное сокровище – мою Марию, мою жену.

– Да, я уже отдал распоряжение, отправил по следу лучших людей на поиски этой дамы. И еще, Пио, не спускай глаз с моей дочери. У нее на днях день рождения. Я доверю тебе этот праздник, твоим изысканным и экзотическим блюдам. А может, нам стоит вкусить местную кухню? Кухню архангельской земли? Я в этом вопросе тебе всецело доверяю. Нам не стоит так часто разговаривать в кабинете, чтобы не вызвать подозрений и лишних вопросов. И, дон Бельмиро, вспомни этот страстный поцелуй с супругой. Если будут спрашивать, зачем я тебя пригласил, скажешь, что дон Бельмиро поручил коку Пио организовать праздничный стол для маленькой сеньориты Брюляши.

Пио поклонился и покинул кабинет, словно тень, поглощенный мрачными думами. Вся эта ситуация с каждым мигом казалась ему все более зловещей, особенно тень подозрений, павшая на донну Марию. Он видел, как беззаветно дон Бельмиро любит свою жену и дочь, и разум отказывался верить в тщательно спланированную случайность их встречи. Но упрямые факты складывались в тревожную картину, и Пио, ощущая холодок надвигающейся беды, понимал, что должен быть готов к любому повороту событий. Он поклялся себе, что лично будет оберегать Брюляшу, и готов был отдать жизнь, чтобы защитить эту невинную девочку.

В доме царила предпраздничная лихорадка. Пио, опьяненный доверием хозяина, в дуэте с лучезарной Хейли, творил кулинарное волшебство, искусно переплетая суровую вязь северных традиций с экзотической филигранью дальних стран. Из чрева печи выплывали дурманящие флюиды свежеиспеченного ржаного хлеба с тмином, пряных соленых груздей и терпких настоек на лесных ягодах, пробуждая дремлющие воспоминания о зимних вечерах у камина. Юная Брюляша, рука об руку с Кларой, самозабвенно преображала гостиную, увивая перила гирляндами из пушистых еловых лап и узорными снежинками, вырезанными из невесомой бумаги. Донна Мария, с тихой нежностью наблюдая за дочерью, тщетно пыталась отогнать гнетущую тревогу, но обрывки фраз мужа об охотниках за дневником Филомены, словно ядовитые гадюки, то и дело вонзались в подсознание. Она ощущала себя беспомощной пешкой в безжалостной партии, где ни правила, ни коварные цели невидимого противника ей были неведомы.

День рождения Брюляши выдался по-зимнему сказочным: морозным и ослепительно солнечным. Гостиная особняка преобразилась, словно по мановению волшебной палочки, превратившись в сверкающий дворец, украшенный мерцающими свечами и душистыми еловыми ветвями. На столе, словно драгоценные сокровища, красовались диковинные блюда, сотворенные кулинарным гением Пио и Хейли: румяные пироги с нежной семгой и лесными грибами, сочный запеченный гусь с золотистыми яблоками, янтарное варенье из морошки и клюквы, а также экзотические фрукты, привезенные Пио из далеких странствий, овеянных ветром приключений. Брюляша, словно маленькая звездочка, сияла от счастья, задувая трепетные свечи на огромном торте, украшенном сахарными фигурками сказочных персонажей. Родители подарили любимой дочери новую одежду для верховых прогулок на ее пони Кастани и роскошную шубку из мягкого, согревающего меха, ведь им предстояла долгая дорога через бескрайние просторы Архангельска, Сибири, Урала, Байкала и Якутии, до самого Сахалина и его заветного порта. В этот чудесный день Пио преподнес Брюляше еще один бесценный подарок – прекрасно иллюстрированную книгу со сказками, которую он выкупил у таинственных староверов. Старинные сказания о русских богатырях и прекрасных девицах, полные мудрости и отваги, надолго увлекут воображение девочки.

В самом разгаре праздника, когда веселье достигло апогея и гости наперебой поздравляли Брюляшу, Пио незаметно отвел дона Бельмиро в сторону. «Дон Бельмиро, мои люди передали важное известие. Кристина Патерсон обнаружена в небольшом деревне неподалеку. Они следят за каждым ее шагом, ожидая вашего приказа.» Лицо капитана мгновенно посуровело, словно туча заволокло небо. «Приведите ее сюда. Но без лишнего шума. Я должен лично поговорить с этой женщиной.» Пио коротко кивнул и, словно растворившись в воздухе, исчез в вечерней темноте. Бельмиро вернулся к гостям, стараясь скрыть волнение за натянутой улыбкой, но зоркая донна Мария заметила его напряженный взгляд и почувствовала леденящее прикосновение дурного предчувствия.

Когда часы пробили полночь, и последние гости, утомленные празднеством, растворились в лабиринтах коридоров, а Брюляша, погруженная в безмятежный сон под убаюкивающие сказки Пио, дон Бельмиро, обуреваемый терзаниями, словно пленник собственных сомнений, неслышно проскользнул в кабинет. В полумраке, где плясали призрачные тени от умирающего пламени в камине, его ждал Пио. Рядом застыла словно изваяние женщина средних лет, с лицом, тронутым печатью усталости, и потухшими, словно догоревшие свечи, глазами. Это была Кристина Патерсон.

Дон Бельмиро медленно обвел взглядом комнату, словно пытаясь убедиться, что их никто не слышит. Затем, повернувшись к Кристине, произнес ледяным тоном:

– Кристина, полагаю, вы прекрасно осведомлены о цели моего приглашения. Вы были доверенным лицом моей супруги донны Марии до нашей встречи. Мне необходимо знать всю правду о вашем знакомстве и вашей роли в этой истории.

Кристина молчала, словно оцепенев от страха. Пио, стоявший позади нее, слегка подтолкнул ее вперед, давая понять, что уклоняться бессмысленно. Кристина глубоко вздохнула и начала свой рассказ.

– Дон Бельмиро, я лишь выполняла поручение. Мне заплатили, чтобы я привезла донну Марию в Европу и обеспечила наше знакомство. Я не знала истинных целей заказчика, мне просто нужна была работа. Мне очень жаль, если я стала причиной каких-либо проблем. После того, как вы поженились, я уехала из страны и старалась больше не вспоминать об этом.

Бельмиро нахмурился.

– Кто был вашим заказчиком? Кто заплатил вам за организацию нашей встречи?

Кристина отвела взгляд.

– Я не могу сказать. Этот человек очень опасен. Если я скажу вам его имя, он убьет меня.

Дон Бельмиро подошел к ней вплотную, его глаза горели гневом.

– Выбирайте, Кристина. Или вы говорите мне правду, или я сам узнаю ее, чего бы мне это ни стоило. И тогда вам точно не поздоровится.

Кристина вздрогнула под его взглядом. Она понимала, что дон Бельмиро не шутит, и что ее жизнь висит на волоске. С дрожащими губами она назвала имя. Имя, которое эхом отозвалось в кабинете, словно раскат грома, предвещая надвигающуюся бурю. Имя, которое навсегда изменило жизнь дона Бельмиро и донны Марии.

Дон Бельмиро застыл, словно громом пораженный. Имя, сорвавшееся с губ Кристины, полоснуло по сознанию, как лезвие бритвы. Дон Рамирес… призрак из прошлого, человек, чье имя он выжег каленым железом из памяти. Глава могущественного клана, виновный в гибели его отца. Неужели этот змей все эти годы плел свою ядовитую паутину, чтобы добраться до него? Использовал донну Марию, словно марионетку, в своей грязной игре? Ярость, словно дикий зверь, рвалась из груди, но дон Бельмиро обуздал ее хладнокровным усилием воли. Сейчас ему нужна сталь, а не пламя.

– Зачем дону Рамиресу понадобилось сводить меня с донной Марией? Какую цену он надеялся заплатить? – Голос дона Бельмиро был ровен, как гладь озера, но в глубине его таилась буря.

Кристина побледнела, словно от прикосновения смерти. – Я… я не знаю, дон Бельмиро. Мне не открывали его замыслов. Я лишь пешка, выполнявшая свою роль. Он сказал лишь, что это важно для его… амбиций. Что вы и донна Мария сыграете ключевую роль в его грядущем триумфе.

Дон Бельмиро отпустил Кристину, отвернувшись к камину. Огонь, с яростной жадностью пожиравший поленья, отражал бушующие в его душе страсти. Дон Рамирес… старый лис, чьи ходы всегда были продуманы на несколько шагов вперед. Но что он задумал на этот раз? Какую роль он уготовил донне Марии и ему в этой дьявольской шахматной партии? В памяти возникло лицо жены, ее искренняя улыбка, ее взгляд, полный нежности и заботы. Неужели все это лишь фасад, тщательно выстроенная декорация? Сердце отказывалось верить.