Наследник Менделеева

– И что происходит, когда встречаетесь? – спросил Макс.

– Натрий отдаёт электрон мне, мы становимся ионами и притягиваемся, – объяснила Кислород. – Ионная связь!

– Как в жизни, – задумчиво сказал Макс. – Противоположности притягиваются.

– Точно! А ещё я дружу с Хлором! – Натрий показал на зеленоватого парня в жёлтой футболке.

– Я Хлор, – представился тот. – Да, ядовитый газ, но когда с Натрием соединяюсь…

Он протянул руку Натрию.

– Поваренная соль! – закончил Макс. – То, что мы едим!

– Видишь? – улыбнулась Кальцина. – Два смертельно опасных создают то, без чего жизнь невозможна.

Макс почувствовал подъём какого-то нового чувства – не просто понимания, а восхищения. Вся система взаимодействий была похожа на невероятно сложный танец, где каждый знал роль, но результат превосходил всё воображение.

– Дед пытался это объяснить, – прошептал он. – Говорил, что химия – язык вселенной.

– Николай Иванович был мудрый, – тихо сказала Кальцина. – Понимал нас как характеры в большой истории.

– И теперь история продолжается с тобой! – добавил Нихоний.

Макс оглядел долину. Элементы занимались делами – кто-то строил соединения, металлы пели (особенно мелодичными оказались переходные), кто-то просто грелся на солнце. Все живые, настоящие, со своими заморочками и мечтами.

– Я хочу изучать химию, – сказал он вдруг, сам удивившись твёрдости голоса. – Не формулы. Вас. Ваши истории, характеры, то, как вы мир создаёте.

– Тогда добро пожаловать в семью! – воскликнул Водород, и по долине прокатилось радостное эхо.

– Но как мне столько запомнить? – испугался Макс масштаба работы.

– Не запоминай, – мудро сказала Кальцина. – Понимай. Когда понимаешь логику, запоминать не нужно.

– Какую логику?

– Логику устройства атомов.

Она показала на центральный дуб. Под ним оказался открытый класс – светящийся экран вместо доски, подушки на траве вместо парт.

– Садись. Урок первый – почему мы такие разные.

На экране появился атом: ядро в центре, электроны вокруг.

– Видишь, мы все одинаково устроены – протоны и нейтроны в центре, электроны снаружи. Но количество разное.

– И от этого зависит характер? – спросил Макс.

– В основном да. Смотри.

Появился атом водорода.

– У Водорода один протон, один электрон. Поэтому такой простой и активный.

– Я же говорил, что лёгкий! – засмеялся мальчишка, устраиваясь рядом.

– А у меня, – Кальцина показала кальций на экране, – двадцать протонов, двадцать электронов. Электроны лежат слоями. На внешнем – два, поэтому легко их отдаю.

– Это как одежда? – попытался понять Макс. – Внешний слой – то, что все видят?

– Отличная аналогия! – обрадовалась Кальцина. – Именно внешние электроны определяют поведение в реакциях.

На экране замелькали атомы, и Макс увидел закономерность – элементы с похожим количеством внешних электронов вели себя похоже.

– Поэтому живёте группами! – догадался он. – Похожие характеры!

– Именно! – подтвердил голос Натрия. – Мы с Калием и Литием – щелочные металлы. У всех по одному внешнему электрону, поэтому все активные.

– А нас зовут галогенами, – добавил Хлор. – Нам всем не хватает одного электрона, поэтому активно ищем.

– И вся таблица так построена? – спросил Макс.

– Не только. Есть ещё периоды – горизонтальные ряды.

На экране атомы выстроились рядами по количеству электронных слоёв.

– В первом периоде только Водород и Гелий – один слой. Во втором восемь элементов – два слоя…

– В третьем тоже восемь – три слоя! – закончил Макс, видя систему.

– Правильно! А теперь самое интересное, – глаза Кальцины заблестели. – Свойства меняются закономерно. По группам – одним образом, по периодам – другим.

– Как это?

– Размер атомов, например.

На экране появились атомы разных размеров.

– Слева направо в периоде становятся меньше – ядро сильнее притягивает электроны. Сверху вниз больше – добавляются слои.

Макс смотрел на анимацию, и вдруг всё стало понятно. Таблица Менделеева – не набор случайных символов, а карта закономерностей, схема устройства мира!

– Это же… красиво невероятно, – прошептал он.

– Что красиво? – удивилась Кальцина.

– Эта система, логика! Как всё связано!

– Теперь готов увидеть, как мы взаимодействуем? – сказал Водород. – Хочешь посмотреть настоящую реакцию?

– А безопасно?

– С нами да, – заверила Кальцина. – Можем в замедленном режиме и с объяснениями.

– Тогда давайте!

Водород подозвал Кислород:

– Покажем горение! Моё любимое!

– Обожаю! – обрадовалась голубоглазая девочка.

Они отошли на безопасное расстояние. Два атома водорода приблизились к молекуле кислорода из двух атомов. Сначала ничего.

– Нужен толчок, – объяснила Кальцина. – Энергия активации.

Щёлкнула пальцами – появилась искра. Молекулы дрогнули, и началось волшебство.

Связи рвались и перестраивались. Атомы кружились в сложном танце, меняя партнёров. Электроны прыгали с орбитали на орбиталь.

– Два Н2 плюс О2 даёт две Н2О, – комментировала Кальцина. – Энергия выделяется, потому что новые связи прочнее.

Действительно, когда танец кончился, вокруг была не только вода, но и яркое свечение.

– Поэтому водород отличное топливо! – запыхался мальчишка. – Соединяюсь с кислородом, много энергии, а получается только чистая вода!

– Экологично! – добавила Кальцина. – Никаких вредных выбросов!

Макс смотрел с открытым ртом. То, что в учебнике выглядело сухой формулой, здесь превратилось в захватывающий танец творения.

– Можно другие реакции посмотреть? – попросил он.

– Конечно! – обрадовался Натрий. – Хочешь, покажу, как с водой реагирую?

– Безопасно? – засомневалась Кальцина.

– В долине всё безопасно! – заверил Натрий.

Он подошёл к прудику, населённому молекулами воды. При контакте произошло поразительное – Натрий заплясал на поверхности, выделяя пузырьки и свет.

– Отдаю электрон молекуле воды! – объяснял он на ходу. – Получается ион натрия и гидроксид-ион! А ещё водород выделяется!

Действительно, от прудика поднимались пузырьки, в которых весело подпрыгивал Водород:

– Свободен! Свободен!

– Вода стала щелочной, – добавила подплывшая молекула воды. – Теперь могу кислоты нейтрализовать!

– Подождите, – сказал Макс, пытаясь осмыслить. – В реакциях атомы не исчезают? Просто… партнёров меняют?

– Именно! – подтвердила Кальцина. – Закон сохранения массы. Атомы не исчезают и не появляются. Только перегруппировываются.

– Как в танце, – задумчиво сказал Макс. – Танцоры те же, фигуры разные.

– Прекрасная аналогия! – воскликнула девочка. – И поэтому уравнения должны быть сбалансированы – атомов каждого элемента слева и справа одинаково.

– А энергия откуда?

– Из связей! – объяснил Углерод. – Разрываются слабые, образуются прочные – энергия выделяется. Наоборот – поглощается.

На экране появилась диаграмма изменения энергии.

– Как с камнем на горе, – пояснила Кальцина. – Катится вниз – энергия выделяется. Тащишь вверх – тратится.

– Поэтому в костре тепло! – понял Макс.

– Точно! – подтвердил Углерод. – Углерод и водород в дровах соединяются с кислородом. Получаются углекислый газ и вода, связи прочнее – лишняя энергия в виде тепла и света!

– А в мышцах то же самое, только медленнее, – добавил Фосфор. – Глюкоза сгорает с кислородом, даёт энергию для движения.

У Макса в голове начали складываться связи между долиной и обычной жизнью.

– Получается, когда ем яблоко, получаю энергию от реакций?

– Именно! – обрадовался Углерод. – Перевариваешь углеводы до глюкозы, сжигаешь в клетках!

– А когда дышу?

– Кислород из лёгких попадает в кровь, – объяснила подошедшая рыжая девочка с решительным взглядом. – Я Железо. Помогаю доставить кислород каждой клетке.

– А когда думаю?

– Это сложнее, – задумчиво сказал Натрий. – Мы с Калием создаём электрические импульсы в нервах, перемещаясь через мембраны.

– Вся жизнь – это химия, – прошептал Макс.

– Очень сложная химия, – поправила Кальцина. – Но да, без нас её не было бы.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо удивительными оттенками.

– Пора возвращаться, – сказала Кальцина. – Первый день не должен быть слишком долгим.

– А я ещё увижу вас? – забеспокоился Макс.

– Конечно! – засмеялся Водород. – Теперь знаешь дорогу. Произнеси формулу из дедушкиного дневника – и попадёшь сюда когда угодно.

– Только помни, – серьёзно добавила Кальцина, – главное происходит не здесь, а в обычном мире. Мы поможем понимать химию, но применять знания будешь там, среди людей.

Макс оглянулся на долину в последний раз. Элементы махали – кто весело, кто грустно, кто торжественно. Каждый теперь был для него не символом в таблице, а живым существом со своей историей.

– Пока! – крикнул он. – Спасибо за всё!

– До встречи, Хранитель! – ответил хор голосов.

Туман окутал мир, и через мгновение Макс стоял в дедушкиной лаборатории. Выглядело всё по-прежнему, но он видел это место другими глазами. На столе лежали не реактивы – дома друзей. Таблица на стене – не схема, а карта удивительного мира. А формулы в учебниках превратились в рецепты волшебства.

Макс взял дедушкин дневник и перечитал последнюю запись. Теперь каждое слово имело смысл.

Он улыбнулся. Дед был неправ в одном – пути назад действительно не было. Но кто сказал, что назад нужно возвращаться?