Якоря реальности

Глава 1

Мастер Варан знал, что умирает.

Не в том обыденном смысле, в каком умирают все смертные существа – день за днем, клетка за клеткой, воспоминание за воспоминанием. Нет, он умирал особой смертью, доступной только тем, кто прожил слишком долго и видел слишком много. Его душа истончалась, словно пергамент, которым слишком часто пользовались, стирая и переписывая одни и те же строки.

Архимастер медленно поднялся из кресла в своем кабинете на вершине Центральной башни Академии множественных отражений. Древесина скрипнула под его весом – или под весом столетий, которые он нес на плечах. За огромными арочными окнами расстилалось царство плавающих островов, соединенных мостами из кристаллизованного света. Водопады срывались с краев земных массивов в бесконечную пустоту между измерениями, их брызги превращались в россыпь жемчужин, которые никогда не достигали дна.

Красота этого места когда-то вдохновляла его. Сейчас она лишь напоминала о цене, которую пришлось заплатить за стабильность.

– Сколько еще? – прошептал он в пустоту кабинета, обращаясь к тем, кого здесь не было.

Но ответ пришел не от духов прошлого, а из самой реальности. Воздух перед ним замерцал, и в кристальной сфере на его столе проявились образы. Сначала смутные, словно отражения в мутной воде, затем все более четкие.

Туманные земли. Госпиталь Кейла. Молодая женщина с каштановыми волосами и звездными глазами идет по тропинке к зданию из светлого камня. Это она. Первый из двух последних якорей.

Варан провел костлявым пальцем по поверхности сферы, и изображение сменилось. Теперь он видел мужчину с усталыми, но добрыми глазами, склонившегося над больной. Целитель пропускал чужую боль через себя, принимая ее, трансформируя, возвращая гармонию. Второй якорь.

– Они не понимают, что значит быть последними, – прошептал архимастер. – Не знают, какое бремя примут на себя.

Он отвернулся от сферы и подошел к массивному сейфу, спрятанному за иллюзией пустой стены. Внутри, в камере, защищенной семью слоями заклинаний, лежала книга. Ее страницы были сделаны из материи самой реальности, а чернила – из сущности времени.

"Истинная история якорей", – гласила надпись на обложке.

Варан никогда не показывал эту книгу Совету. В ней содержалась правда, которая разрушила бы основы Академии. Правда о том, что якоря были не благословением, а проклятием. Не спасителями мира, а его узниками.

Каждая пара якорей, связывавшая реальность на протяжении тысячелетий, в конце концов сходила с ума. Не от внешнего давления, не от физических страданий. От понимания того, что они держат в тюрьме саму жизнь.

Реальность хотела расти, развиваться, пробовать новые формы. Параллельные миры стремились к слиянию, к обмену опытом, к созданию чего-то большего, чем сумма частей. А якоря удерживали их в искусственных границах, как садовники, подрезающие ветви дерева, которое могло бы коснуться звезд.

Варан открыл книгу на последней написанной странице. Там была история Селин и Мирака, предыдущей пары якорей. Три года назад они поняли истину и попытались освободить реальность. Результат был катастрофическим – целый континент погрузился в хаос слияний. Академии пришлось их убить.

– Но эти двое… – архимастер снова взглянул в кристальную сферу, где Лира и Кейл жили своими обычными жизнями, не подозревая о судьбе. – Возможно, эти двое найдут третий путь.

Он закрыл книгу и запечатал сейф. Завтра начнется игра, которая определит судьбу всех миров. И он, вечный стражник равновесия, впервые за столетия не был уверен, на чьей стороне хочет оказаться.

Звездная карта треснула прямо посередине созвездия Двух Сердец с таким звоном, что в соседних кабинетах замолкли разговоры. Лира-звездочет отшатнулась от рабочего стола так резко, что опрокинула чашку с остывшим чаем. Осколки кристального полотна усеяли пол ее небольшой лаборатории, а светящиеся точки созвездий медленно угасали, словно умирающие звезды.

– Нет, нет, нет, – пробормотала она, опускаясь на колени среди осколков.

За пять лет работы в Академии множественных отражений она не видела ничего подобного. Звездные карты создавались из чистейшего астрального кристалла – материала, который по определению не мог треснуть. Он был прочнее алмаза и гибче шелка одновременно, способен выдерживать магические бури и временные аномалии. Но сейчас перед ней лежали обломки, каждый из которых стоил больше, чем она зарабатывала за год.

Лира осторожно подняла самый крупный осколок. В его глубине все еще мерцали отблески звездного света, но теперь изображение было фрагментированным. Там, где раньше она видела четкие пути между мирами – магические коридоры, по которым могли путешествовать экспедиции, – теперь были только хаотичные всполохи.

– Проклятие, – тихо выругалась она, чего никогда не позволяла себе в Академии.

Эта карта показывала путь к Кристальным пещерам Седьмого измерения, где росли целебные кристаллы, способные исцелять болезни души. Экспедиция должна была отправиться туда через три дня, а без точной навигации…

Внезапно мир вокруг нее изменился.

Стены лаборатории стали полупрозрачными, словно сотканные из тумана. Сквозь них просвечивали контуры других помещений – той же лаборатории, но в разных вариантах. В одной версии она была больше и украшена гобеленами с изображениями созвездий. В другой – меньше и завалена книгами до потолка. В третьей стены были черными, а потолок прозрачным, открывая вид на звездное небо параллельного мира.

Лира замерла, сжимая осколок карты. Она знала, что происходит – слияние реальностей. Но здесь, в самом сердце Академии? Это было невозможно. Защитные заклинания окружали школу семью слоями барьеров, каждый из которых мог остановить армию демонов или временную бурю.

Хуже того, она начинала видеть других себя.

Лира-воин стояла у окна в облегающей кожаной броне, рука лежала на эфесе меча. Ее лицо было жестче, глаза – холоднее, а по левой щеке тянулся шрам от скулы до губы. Она изучала панораму поля боя за окном, где вместо мирных садов Академии бушевала война между мирами.

Лира-мать сидела в кресле у очага, качая на руках младенца. Ее лицо светилось нежностью, которую нынешняя Лира никогда не чувствовала. В этой жизни она, очевидно, выбрала семью вместо науки. На мантии камина стояли портреты – она сама, но с более мягкими чертами, рядом с мужчиной, которого Лира не узнавала, и трое детей разного возраста.

Лира-отшельница жила в хижине где-то в лесу. Она склонилась над древними свитками, изучая запрещенные искусства. Ее волосы были длиннее и совершенно седыми, хотя лицо выглядело не старше тридцати. Вокруг нее плавали магические символы, которые обычная Лира с трудом могла прочесть.

И еще, и еще, и еще… Десятки версий самой себя, каждая в своем мире, со своими выборами и последствиями.

Волна чужих эмоций накрыла ее с головой.

Лира-воин излучала холодную ярость и тоску по павшим товарищам. Лира-мать дарила безусловную любовь, смешанную с постоянной тревогой за детей. Лира-отшельница несла глубокое одиночество и жажду знаний, которая сожгла все остальные чувства. Другие воплощения добавляли свои эмоции в этот хаос – радость, страх, сожаление, надежду, отчаяние.

– Концентрация, – прошептала Лира мантру, которой обучали всех наблюдателей. – Я здесь, я сейчас, я – это я.

Она зажмурилась, заставляя себя дышать медленно и глубоко. Каждый вдох – шаг назад к собственному сознанию. Каждый выдох – изгнание чужих голосов из головы. Техника работала, но с большим трудом, чем обычно. Границы между ее жизнями истончались с каждой минутой.

Когда видения наконец отступили, Лира обнаружила, что сидит на полу, прижавшись спиной к стене. Осколок карты все еще был в ее руке, но теперь он пульсировал тревожным красным светом. По ладони текла кровь – она сжимала кристалл так крепко, что он прорезал кожу.

– Лира!

Дверь в лабораторию распахнулась, и в проеме появилась мастер Селена. Обычно невозмутимая наставница выглядела взволнованной – темные волосы растрепались, на лбу выступили капли пота, а в глазах читалась плохо скрываемая паника.

– Мастер Селена, – Лира попыталась встать, но ноги не слушались. – Со мной все в порядке, просто карта…

– Забудь о карте.

Селена быстро подошла к ней и помогла подняться. Ее руки дрожали – деталь, которая испугала Лиру больше, чем видения параллельных жизней. Мастер Селена была одним из самых сильных магов Академии, женщиной, которая носила титул Хранительницы Барьеров. Если она боялась…

– Что происходит? – спросила Лира, принимая от наставницы чистый платок для раны.

– Коллапс начался раньше, чем мы ожидали. – Селена подошла к окну и выглянула во двор Академии. – Посмотри сама.

Лира присоединилась к ней, и то, что она увидела, заставило ее сердце пропустить удар.

Центральная площадь Академии превратилась в хаос. Студенты и преподаватели метались между зданиями, их крики эхом отражались от кристальных стен. Но хуже всего было то, что происходило с самими людьми.

У фонтана в центре площади корчился студент третьего курса – Эрик, если она правильно помнила. Его тело мерцало между несколькими версиями самого себя. То он был одет в академическую мантию, то в крестьянскую одежду, то в доспехи воина. Лицо переключалось между выражениями – страх, гнев, удивление – как если бы несколько разных людей боролись за контроль над одним телом.

Рядом с ним лежала девушка с факультета прикладной алхимии. Ее руки светились разными цветами – золотым, серебряным, кроваво-красным. Каждый цвет соответствовал магии из другого измерения, и они конфликтовали друг с другом, создавая болезненные искры.

– Слияние душ, – прошептала Лира. – Здесь, в самом безопасном месте Сфериона.

– Не только здесь. – Голос Селены звучал хрипло. – Сообщения приходят со всего континента. Эльвенгард, Крепость Стальных Гор, даже отдаленные деревни. Барьеры рушатся повсюду одновременно.

Лира почувствовала, как холод разливается по венам. Слияние душ – это когда параллельные воплощения одного человека начинали просачиваться в его основную реальность. В большинстве случаев это приводило к безумию или смерти. Человеческое сознание просто не могло выдержать несколько разных личностей, особенно если они конфликтовали друг с другом.

Но массовые слияния… Такого не случалось уже тысячу лет, со времен Великого Коллапса, который чуть не разрушил все известные миры.

– Лира. – Селена повернулась к ней, и в ее глазах было что-то, чего девушка никогда раньше не видела. Отчаяние. – Тебе нужно немедленно отправиться в Туманные земли.

– Но я не готова к полевой работе, – запротестовала Лира. – Я картограф, не боевой маг. И после того, что только что произошло…

– Ты не понимаешь. – Селена схватила ее за плечи, и Лира увидела, что руки наставницы покрыты тонкими трещинами, через которые просвечивал голубоватый свет. Признак магического истощения. – Срочное задание от Совета Первых Наблюдателей. Ты единственная, кто может…

Она запнулась, словно не решаясь произнести слова вслух.

– Кто может что? – Сердце Лиры забилось быстрее.

– Кто может найти Второго Якоря.

Мир вокруг Лиры потерял четкость, словно кто-то размазал краски по мокрому холсту. Якоря… Это было из древних легенд, сказок, которыми пугали или, наоборот, обнадеживали юных наблюдателей. Два мага, чьи души настолько синхронизированы, что могут удерживать саму реальность от распада.

Но легенды оставались легендами. За всю историю Академии было зафиксировано только три пары истинных Якорей, и последняя погибла четыреста лет назад во время Войны Теней.

– Это… это означает…

– Да. – Селена кивнула, не дав ей договорить. – Ты Первый Якорь, Лира. Мы знали это с того дня, как ты поступила в Академию. Твоя способность видеть связи между мирами, чувствовать резонанс параллельных жизней… Это не просто талант картографа.

Лира опустилась в кресло, ноги больше не держали. Воспоминания всплывали одно за другим – странные сны, в которых она видела других себя. Моменты, когда ей казалось, что она слышит голоса из параллельных реальностей. Способность чувствовать "правильные" пути между мирами без всяких карт и расчетов.

Она всегда думала, что это делает ее хорошим картографом. Оказалось, это делало ее чем-то гораздо более важным и опасным.

– А Второй Якорь?

Селена достала из складок мантии кожаную сумку – дорожную поклажу мага.

– Целитель по имени Кэйл Умиротворитель. Живет в Туманных землях, ведет госпиталь для тех, кто пострадал от магических аварий. – Она протянула сумку Лире. – И молись всем богам, чтобы он оказался твоей парой, потому что времени на поиски других кандидатов у нас нет.

Лира взяла сумку, ощущая, как дрожат ее руки. Внутри, она знала, лежали дорожные припасы, карты, кристаллы для экстренной связи и, возможно, оружие. Все необходимое для путешествия, которое может оказаться последним в ее жизни.

– А если он не моя пара? – Голос прозвучал хрипло, словно кто-то другой говорил ее ртом.

Селена отвернулась к окну. На площади внизу ситуация ухудшалась. К первым жертвам слияния прибавились новые. Группа младших студентов сбилась в кучу возле главного здания, их ауры мерцали и переплетались друг с другом в опасном хаосе.

– Тогда все мы умрем, – просто сказала наставница. – У тебя есть три дня до того, как слияния начнут происходить по всему континенту одновременно. Портал на Северной башне работает еще час, потом барьерную систему отключат для экономии энергии.

Она развернулась и направилась к двери, но на пороге остановилась.

– Лира… Я знаю, это страшно. Знаю, что ты не готова к такой ответственности. Но помни – ты не одинока. Все твои параллельные воплощения, весь опыт всех твоих жизней теперь с тобой. Лира-воин даст тебе храбрость. Лира-мать – защитный инстинкт. Лира-ученая – знания. Доверяй им.

– А если я не смогу их контролировать? – прошептала Лира. – Если они захватят контроль, как произошло с теми студентами?

Селена улыбнулась – печально, но тепло.

– Тогда ты не настоящий Якорь. А я ошибалась все эти годы. – Она положила руку на дверную ручку. – Но я не ошиблась, дорогая. Я видела, как ты работаешь с картами, как чувствуешь течения магии. У тебя есть то, что нужно. Просто поверь в себя.

Когда наставница ушла, Лира осталась одна в разрушенной лаборатории. Осколки звездной карты все еще лежали на полу, отражая свет заходящего солнца сотнями крошечных радуг. Красиво и печально одновременно – как разбитые мечты.

Она подошла к небольшому зеркалу на стене и посмотрела на свое отражение. Каштановые волосы, серые глаза, бледное лицо с упрямым подбородком. Самая обычная девушка двадцати трех лет. Как она может спасти мир?

Но когда она всмотрелась в свои глаза внимательнее, то заметила в них крошечные искорки света. Не магические символы, которые иногда появлялись у сильных магов во время заклинаний. Это было что-то другое – как отражения звезд

в глубокой воде.

– Хорошо, – сказала она зеркалу. – Если я действительно Якорь, то пора это доказать.

Лира быстро собрала самое необходимое из своих личных вещей и направилась к двери. В коридоре царил хаос – преподаватели бегали между классами, пытаясь стабилизировать состояние пострадавших студентов. Крики и стоны эхом отражались от кристальных стен.

– Лира!

Она обернулась и увидела Томаса, своего коллегу с факультета магической картографии. Обычно безупречно одетый молодой человек теперь выглядел так, словно провел ночь в библиотечных архивах – растрепанные волосы, измятая мантия, чернильные пятна на пальцах.

– Том, что здесь происходит? – спросила она, хотя отчасти уже знала ответ.

– Никто точно не знает. – Он тяжело дышал, словно бежал издалека. – Началось час назад. Сначала треснули защитные барьеры вокруг Академии, потом… – Он мотнул головой в сторону главного зала. – Половина студентов старших курсов в лазарете. Слияние с параллельными воплощениями. А у некоторых преподавателей…

Томас не договорил, но Лира поняла. У сильных магов было больше выраженных связей с альтернативными версиями себя. Если слияния происходили спонтанно, они страдали сильнее всех.

– А мастер Эвелин? – спросила Лира про руководительницу их факультета.

– В медицинском крыле. Она… – Томас проглотил слова. – Лира, ее параллельные воплощения сражаются за контроль. Она перескакивает между личностями каждые несколько минут. То мудрая наставница, то жестокий военачальник из какого-то темного мира, то напуганный ребенок. Целители не знают, что делать.

Лира почувствовала укол вины. Может, ей стоило остаться и помочь, вместо того чтобы бежать в неизвестность? Но приказ Совета был ясен – найти Второго Якоря любой ценой.

– Том, мне нужно идти, – сказала она, положив руку ему на плечо. – Срочное задание.

– Сейчас? – Он посмотрел на нее с недоверием. – Лира, Академия рушится. Магические коммуникации не работают, портальная сеть дает сбои. Куда ты можешь идти в такое время?

– Туда, где, возможно, найду ответы.

Она не могла рассказать ему правду. Во-первых, потому что это была секретная миссия Совета. Во-вторых, потому что сама еще не до конца в нее верила.

Томас изучал ее лицо, словно пытаясь прочесть невысказанные мысли.

– Это как-то связано с тем, что ты всегда была… особенной? – тихо спросил он. – С тем, как ты чувствуешь пути между мирами без карт? С тем, что иногда говоришь вещи, которые знать не могла?

Лира вздрогнула. Она думала, что скрывала свои способности лучше.

– Я наблюдательна, вот и все, – соврала она.

– Нет. – Томас покачал головой. – Помнишь экспедицию в Пятое измерение два года назад? Когда мы потерялись в Лабиринте Зеркал?

Лира помнила. Слишком хорошо. Она до сих пор иногда просыпалась в холодном поту, вспоминая бесконечные коридоры, где каждое зеркало показывало другую версию реальности.

– Ты привела нас домой, – продолжал Томас. – Без карты, без компаса, без всякой логики. Просто… знала дорогу. Словно что-то шептало тебе на ухо.

– Мне повезло.

– Шестнадцать часов блужданий, и ты ни разу не свернула не туда. При том, что даже мастер Корвин с его тридцатилетним опытом потерял ориентацию. – Голос Томаса стал тише. – Лира, я не дурак. Что бы это ни было, что делает тебя особенной, сейчас это может быть именно тем, что нужно миру.

Она посмотрела в его честные карие глаза и почувствовала острое желание довериться ему. Рассказать правду. Попросить пойти вместе. Но нельзя было подвергать его опасности.

– Позаботься о мастер Эвелин, – сказала она вместо этого. – И о других. Если… если я не вернусь, передай всем, что я их любила.

Томас схватил ее за руку.

– Лира, подожди. Что бы ни происходило, ты не должна справляться с этим одна. У тебя есть друзья, есть…

– У меня есть долг.

Она осторожно высвободила руку. В груди что-то болезненно сжалось – может, сердце, а может, душа, которая предчувствовала грядущие испытания.

– Прости, Том.

Лира поспешила прочь по коридору, не оглядываясь. Если бы обернулась, то увидела бы, как Томас смотрит ей вслед с выражением человека, который понимает, что видит дорогого друга в последний раз.

Северная башня Академии была самой высокой из всех построек. Ее шпиль терялся в облаках, а на самой вершине находился главный портальный узел – магическое сооружение, позволявшее мгновенно перемещаться между различными точками континента и даже между мирами.

Подъем по винтовой лестнице занял двадцать минут. Лира несколько раз останавливалась отдохнуть – не столько от физической усталости, сколько от эмоциональной. С каждым шагом она отдалялась от знакомого мира, от безопасности, от жизни, которую знала.

Но отступать было некуда.

Портальная камера представляла собой круглое помещение со стеклянным куполом. В центре на возвышении стоял активационный кристалл – кусок чистейшего изумруда размером с кулак, внутри которого плясали энергетические разряды. Вокруг него по кругу были вырезаны руны направления, каждая из которых вела в определенную область континента.

Дежурный маг-портальщик, молодой эльф с серебристыми волосами, поднял голову от книги заклинаний.

– Мастер Лира? – В его голосе слышалось удивление. – В такое время? Портальная сеть крайне нестабильна из-за магических возмущений.

– У меня срочное задание от Совета, – ответила она, доставая из сумки печать с символом Первых Наблюдателей.

Эльф внимательно изучил документ, и его брови поднялись все выше.

– Туманные земли… – пробормотал он. – Мастер Лира, я должен предупредить вас. Последние сводки оттуда крайне тревожные. Магические бури, нестабильность реальности, сообщения о странных существах, появляющихся из ниоткуда.

– Именно поэтому мне и нужно туда попасть.

Лира подошла к кристаллу. Изумруд пульсировал ярче, реагируя на ее присутствие. Еще один признак ее особой природы – обычные маги не вызывали такого отклика у портальных кристаллов.

– Прошу вас, будьте осторожны, – сказал портальщик, активируя руны. – И если что-то пойдет не так во время перехода, немедленно прервите транспортацию. Лучше оказаться в межпространственной пустоте, чем в неправильном месте… или времени.

Лира кивнула, хотя его слова не слишком ее обнадежили. Вокруг кристалла начал формироваться светящийся портал – сначала как тонкая вертикальная линия, затем расширяясь до размеров человека. Сквозь него она видела серые туманы и силуэт каменного здания.

Госпиталь Кэйла.

– Удачи, мастер Лира, – произнес эльф. – И… да хранят вас все боги.

В его голосе было нечто такое, что заставило ее обернуться. Портальщик смотрел на нее не как на коллегу, получившую очередное задание, а как на героя, отправляющегося на верную смерть.

Он знает, поняла Лира. Может, не все детали, но он понимает, что эта миссия не обычная.

– Спасибо, – сказала она и шагнула в портал.

Мир взорвался светом и звуком. Портальные переходы всегда были неприятными – ощущение, будто тебя выворачивают наизнанку, пропускают через мясорубку и собирают заново в другом месте. Но сейчас это было в десятки раз хуже.

Лира чувствовала, как ее сознание рассыпается на фрагменты. Каждый кусочек ее души отправлялся в свою параллельную жизнь. Она была Лирой-воином, скачущей в бой на черном коне. Лирой-матерью, поющей колыбельную больному ребенку. Лирой-отшельницей, изучающей древние свитки при свете лунных кристаллов.

Хуже всего было то, что она начинала терять понимание того, какая из них настоящая.

Нет, кричала она беззвучно в пустоте перехода. Я Лира Звездочет, двадцать три года, картограф Академии множественных отражений. Я лечу в Туманные земли, чтобы найти Второго Якоря. Меня зовут Лира, и я существую здесь и сейчас!

Портальный коридор содрогнулся от силы ее воли, и разрозненные фрагменты сознания начали стягиваться обратно воедино. Лира-воин вложила в нее силу и решимость. Лира-мать – защитный инстинкт и безусловную любовь к миру. Лира-отшельница поделилась знаниями, которые не смогла бы получить в одной жизни.

Их голоса больше не терзали ее хаосом. Они пели в унисон.

Лира материализовалась на каменной площадке перед зданием из светлого песчаника. Ноги подкосились, и она упала на колени, тяжело дыша. Портальный переход в условиях магической нестабильности отнял больше сил, чем она ожидала.

Но она была жива, цела и находилась в правильном месте.

Госпиталь Кэйла стоял на краю небольшого поселения, окруженного серыми туманами, которые и дали название этой области. Здание было простым, но красивым – два этажа кремового камня, большие арочные окна, красная черепичная крыша. Над входом висела табличка: "Дом исцеления души и тела. Все принимаются, никто не отвергается".

Вокруг госпиталя разбит небольшой сад – не пышный, но ухоженный. Лира заметила, что некоторые растения светятся мягким магическим светом. Вероятно, целебные травы из других измерений.

Но что действительно поразило ее – это атмосфера места. Несмотря на хаос, который творился по всему континенту, здесь царило спокойствие. Воздух дышал покоем, словно само здание было оазисом стабильности в море магических бурь.

– Второй Якорь, – прошептала Лира, медленно поднимаясь на ноги.

Если мастер Селена была права, где-то в этом здании находился человек, который мог стать ее парной душой в магическом смысле. Человек, с которым она должна была связать свою судьбу ради спасения мира.

Лира поправила дорожный плащ и направилась к входу. Каждый шаг давался с трудом – не физически, а эмоционально. Она шла навстречу неизвестности, которая могла изменить всю ее жизнь.

У двери она остановилась, собираясь с духом. Изнутри доносились негромкие голоса, звук шагов по деревянному полу, тихие стоны больных. Обычная жизнь медицинского учреждения.