Письма в прошлое

© Наталья Кунеевская, 2025

ISBN 978-5-0068-3126-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Здравствуй, дорогой читатель!

Воспоминания – самое большое богатство человека: они могут заставить улыбаться и в то же время грустить, они могут сделать так, что души будут наполняться, а затем творить. Зачем вспоминать то, что было? Всё просто! Для того чтобы вновь испытать определённую эмоцию, иначе посмотреть на ситуацию, понять свои ошибки и с новым наполнением пойти вперёд.

«Письма в прошлое» – новый формат воспоминаний, в котором герои, рассказывая свою историю, заново проживают тот период, но уже с высоты пройденного времени. За год существования моего проекта я выпустила 35 историй, очень разных и по объёму, и по наполнению. Но в каждой из них есть свой особенный смысл. В этой книге вы найдёте, пожалуй, одни из самых ярких и глубоких воспоминаний, созданных за это год, а также прочитаете размышления о важных вещах, из понимания которых и состоит наша жизнь.

Для каждого из героев это не просто несколько страниц, написанных между делом, это те личные, глубокие и сложные моменты, которыми они захотели поделиться с нами, читателями.

А для нас же это не просто возможность узнать что-то новое о людях. Здесь собраны истории, которые могут нас многому научить: как не предавать себя, как идти вперёд несмотря ни на что, как не сдаваться, когда нет сил идти дальше.

Над этой книгой мы трудились не один месяц. Мне очень волнительно, но при этом я искренне верю, что время было потрачено не зря, и эти письма не просто найдут отклик в ваших сердцах, а вам захочется перечитывать их снова и снова.

История первая. Алина Бош

«Здравствуй, моя любимая я. Моя маленькая Алиночка. Тебе всего 4 годика, а мне уже 28 лет. Ты у меня такая добрая, совсем малышка, но уже всё понимаешь. Наблюдательная, чуткая, нежная девочка моя. Хочу, чтобы ты всегда улыбалась и звонко смеялась.

Ничего не бойся, я стала той, кто может тебя защитить и позаботиться о тебе. Нас впереди ждёт прекрасная жизнь, где все наши мечты исполнятся. Мечтай, а я буду ставить цели, чтобы исполнять их.

Безумно благодарна, что наша встреча с тобой однажды произошла и мы смогли поговорить, простить обидчиков и подружиться друг с другом. Тебе никогда не будет страшно и тяжело, потому что теперь мы рядом, а всё плохое, что с нами происходило, нужно было для нашего роста.

Мне нужна твоя любовь, а тебе нужна моя. Мы с тобой нужны друг другу, так мы обе будем цельными».

Я не собираюсь останавливаться, я только набираю обороты.

В тот момент, когда меня поглотило творчество, я была совершенно одна и совершенно разбита. В меня никто не верил, все мои идеи обесценивали, люди просто делали вид, что верят. Может, потому, что я и сама в себя не верила? Но я не сдавалась, я пыталась, боролась из последних сил, даже тогда, когда казалось, что их совсем нет. Но, знаете, эти силы постоянно находились, потому что в меня верила моя маленькая, серенькая мастерская. Она слышала и слышит все планы на будущее: я расту, и она растёт рядом со мной. Мебель, с которой я работала, позволяла мне ошибаться и исправлять свои ошибки, не критикуя и не торопя меня. Наверное, именно тогда я стала смотреть на мир по-философски.

Конечно же, мне было страшно, как и любому человеку, начинающему новое дело. НО, я с первых дней поняла, что это мой путь, и, вступив на него, у меня нет дороги назад. По ощущениям это можно сравнивать с первой любовью. И это так же ответственно, как рождение ребёнка. На этом пути я очень повзрослела, успокоилась, научилась терпению, научилась ценить свой труд и себя, научилась учиться. Моя деятельность – мой учитель.

Но так было не сразу. Будучи неопытным мастером, я смотрела на известных мастеров и вдохновлялась, жадно впитывая любую информацию. Первые мои работы были реализованы в незнании, их никто никогда не видел и не увидит. Мне очень хотелось быстрых результатов, и я пробовала снова и снова, выгорала, плакала, рушила, обесценивала себя, хотела сдаться. Поначалу мне казалось, что моих амбиций и идей будет достаточно для быстрой реализации, но как я тогда заблуждалась. Мой юношеский максимализм трещал по швам и не давал мне покоя.

Я открыла мастерскую в 2022 году. Серая комната, желание творить и стол по центру – всё, что у меня было, сейчас же это целое арт-пространство. Место, где рождается моя мебель, место, в которое хотят приходить девушки из разных городов за знаниями или просто за разговорами по душам. Но знали бы вы, как я к этому пришла.

Всё началось с подоконника в съёмной квартире, с предметов, которые также никто и никогда не увидит, ведь я была очень самокритична к себе. Да и совершенно не было опыта, было лишь желание творить, но как это делать, я не понимала. Я начала учиться, ко мне стало приходить понимание, что и для чего нужно, какие баночки для чего, какие свойства у этой краски, как наносить этот состав и т. д. Прошло время, я поняла, что для творения больших масштабов мне нужно помещение, при этом я не продала ещё ничего из того, над чем пыхтела на своем подоконнике. Дорога открывается идущему, на следующий же день я сняла уютное помещение со свежим ремонтом.

Это были серые стены, серый пол, и по центру стоял старый деревянный, привезённый с дачи стол, обмотанный плёнкой. Был ноябрь, уже во всю работало отопление, и спустя неделю дерево стало усыхаться, стол расшатался, а под пленкой показались проснувшиеся букашки. Я забывала о нуждах, не помнила, когда последний раз кушала, сколько спала, НО я ощущала себя самым счастливым человеком на свете! Спала ли я вообще?! Я не помню… Помню, что 7 дней в неделю по 20 часов я точно была в мастерской… Благодаря долгому пути поиска себя в разных направлениях, я обрела аудиторию в социальных сетях, которая за мной наблюдала и поддерживала. Мою первую продажу меня заставили сделать! Уговаривали два дня продать сервировочную досочку, а мне казалось, что ещё не так идеально, что мне ещё нужно набраться опыта. Я никогда не забуду эту первую продажу, и дело не в деньгах, которые на тот момент мне были очень нужны, а в том, что я ежедневно сталкивалась с чем-то новым для себя и росла.

С годами творчество заполняет не только голову, пространство, в котором ты работаешь, но и твой дом, твою одежду, твою внешность. Согласитесь, что творческого человека легко узнать в толпе? Со временем я поняла, что творчество – это совесть, терпение, труд, ошибки, исправления, вдохновение и его потеря. Это целый процесс, где всё перечисленное важно и должно работать, как единый механизм.

Я не могу объяснить процесс зарождения творческих идей в моей голове, они присутствуют там всегда. Самое главное – выписывать идеи, которые приходят. Но по-настоящему творческий штурм приходит ко мне тогда, когда я беру перерыв в работе. Я не могу находиться не в движении, и мне сложно заставить себя отдохнуть, но именно физический отдых заставляет работать моё воображение.

Приходя на работу, мой день начинается с того, что я приветствую свою мастерскую и предметы, стоящие в ней. Вы не поверите, но у каждого предмета есть душа, и порой творческий процесс от меня не зависит. Предмет сам выбирает, в какую ткань он хочет одеться, каким цветом он хочет быть. Я переодеваюсь, завариваю себе чай и открываю свой ежедневник, знакомлюсь с планом работы, который написала, уходя ещё вчера. Включаю аудиокнигу или музыку, иногда работаю в тишине. Творю творю, творю, время пролетает незаметно…

Сейчас я могу назвать себя мастером: я знаю себе цену и цену своей работе. Я могу сказать, что у меня есть свой стиль, который только проходит этап огранки, и когда-то станет бриллиантом, но он уже уникален! Творчество, как медитация, ты находишься наедине со своими мыслями, ты становишься терпеливей и спокойней. Именно поэтому я запустила мастер-классы, чтобы каждая девушка смогла в это окунуться и знаете, что из этого получилось? Я ежедневно получаю обратную связь: кого-то мои мастер-классы спасли от развода, просто потому что девушка переключилась на «медитацию» и сместила фокус с быта на хобби, кто-то уже достиг такого уровня обучения, что вышел на личные продажи. И я не собираюсь останавливаться, я только набираю обороты. Я хотела и хочу, чтобы каждая девушка, которая сейчас находится в сложной жизненной ситуации, как когда-то я, просто окунулась в это увлекательное путешествие и смогла выплеснуть свои эмоции. Трудотерапия спасает от всех болезней! Спорт и творчество – 100% антидепресанты!

Сейчас мне всего 28 лет, а за такой короткий срок я пришла большими шагами туда, куда люди идут десятилетиями. Каждый год я оглядываюсь назад, смотрю на себя сквозь время и понимаю, что я расту как мастер, как женщина, как идейный творец. Я хочу захватить этот мир своими работами, уже сейчас я нумерую каждый свой предмет и оставляю авторскую роспись, чтобы через много лет коллекционеры выкупали мои изделия. Так что, мои заказчики не просто хорошие люди с невероятным вкусом, а они ещё и делают вклад в своё будущее, приобретая мои работы.

Это мой путь, да он тернистый, но, как вы знаете, через тернии к звёздам!

Я испытываю невероятное чувство гордости каждый раз, когда заканчиваю свой творческий проект. За спиной вырастают крылья, и я себя хвалю. Когда получается реализовать задумку из своей головы, я ощущаю себя очень счастливым человеком и даже целую свои руки. Говорю себе вслух: «Горжусь тобой, моя девочка!»

Размышления о важном.

Любовь – это сила, которой не получается управлять, возможно, даже это деструктивное чувство. Она может поднять на вершину счастья и может скинуть в пропасть отчаяния. За любовь убивали, во имя любви умирали, но есть и другая её форма. Безусловная любовь, чистая, к своему дитя или к Богу. Эта любовь созидательная. А вот безразличие – это абсолютная противоположность любви. Передам это чувство отрывком из стихотворения Сергея Есенина:

«Не больна мне ничья измена,

И не радует лёгкость побед,

Тех волос золотое сено

Превращается в серый цвет».

У меня есть свой маленький мир, где живёт маленькая я. Там я построила для неё уютный дом и дала всё, что ей нужно для счастья. Закрывая глаза, я навещаю её, обнимаю и говорю, что всегда рядом. Спрашиваю, чего она хочет, а она отвечает, что мечтает о мороженом. Поэтому по вечерам я покупаю мороженое с варёной сгущёнкой в карамельном шоколаде и наслаждаюсь им с детским удовольствием. Мой маленький мир – это мир, в котором у меня есть маленькая я, и для счастья нам больше никто не нужен.

Без ошибок я бы не стала той, кем являюсь сейчас. Знаю хорошую практику и делюсь ей с вами: выпишите все ситуации, которые привели вас к ощущению совершения ошибки. А потом напишите то, чему они вас научили.

Вера в себя творит чудеса. Майкл Джордан в юности был исключён из сборной школы, а затем в колледже его отказались принимать в баскетбольную команду. Вы слышите? Кто сейчас Майкл Джордан? Легенда баскетбола! Почитайте об основателе KFS, который получил 1000 отказов, 302 из них от Уолт Дисней. Посмотрите фильм «Основатель» о McDonald’s. Вера в себя сделала имена этих людей мировыми брендами!

Для меня самое главное в жизни – это жить и любить каждый день! Мне важно заниматься любимым делом, потому что я счастлива в этих процессах. А когда человек счастлив сам, он делает счастливыми и других. Я абсолютно согласна с тем, что обыкновенность – показатель зрелости. Но чтобы прийти к этой естественности, когда ты уверен в себе и тебе не нужно доказывать свою значимость, нужно сломать своё ЭГО. Не пытаться казаться лучше, чем ты есть. Ещё один показатель зрелости для меня – умение быть в одиночестве, пожалуй, с этим я справляюсь лучше, чем с понятием обыкновенности Джека Корнфилда.

У каждого человека свои жизненные ценности, но мои близки многим. Честь и честность, доброта и справедливость. Для меня преодоление страхов – это и есть победа над собой. Не зря говорят, что там, где он есть, там есть рост. Если в какой-то момент вы перестаёте его ощущать, значит ваш рост остановился.

Я побеждаю себя постоянно, потому что мне всегда есть, куда расти. Скажу по секрету: страх – пустышка, достаточно в него войти, как он испаряется.

История вторая. Юлия Косьмина

Девочка моя, тебе на жизненном пути будет попадаться много творческих людей, таких же творческих, как и ты. Они по своим причинам будут сбивать тебя с твоей внутренней установки, будут пытаться сломить твой внутренний стержень, потому что я помню, какой ты была сильной, уверенной и открытой в детстве. Мне бы очень хотелось тебе пожелать, чтобы ты не шла у всех этих людей и их мнений на поводу, чтобы ты не ставила их точку зрения выше своей, тем самым переставая медленно, медленно верить в себя.

Я и сейчас не верю, что я какая-то особенная, но мне кажется, если я нынешняя тридцатишестилетняя скажу тебе, что ты, правда, особенная, постарайся в это верить, постарайся не терять все эти слова, которые тебе говорили самые близкие тебе люди на протяжении всей жизни. Возможно, мне сейчас было бы чуть-чуть легче. Каждый из нас особенный, и нет ничего зазорного в том, чтобы любить себя, ценить себя и не принижать себя, несмотря ни на какие обстоятельства.

В тебе так много страхов и сомнений, но при этом в тебе, правда, так много света и желания. Я очень хочу тебе пожелать, чтобы вторые 2 пункта сильно-сильно превозмогали первые. Я не говорю тебе избавиться от них, я не говорю тебе заглушить их, нужно принять их и жить с ними. Но, чтобы они не позволяли тебе думать, что что-то в твоей жизни незаслуженно.

Всё то, к чему я пришла, это благодаря миллиону обстоятельств и тому, что ты всё делала так, как ты делала. Ничего менять я не хочу. Ничего бы тебе я не посоветовала изменить, просто постарайся чуть больше прислушиваться к самой себе – у тебя изумительная интуиция. Учись любить себя с самого рождения и не бояться экспериментировать. Я тебя как маленького ребёнка искренне люблю, обнимаю и очень хочу дать заботу, которую по ряду обстоятельств недополучила в детстве.

Искренне верю, что всё возможно

Моя мама ещё до моего рождения знала, что её дочка будет заниматься танцами. И, наверное, она это желание передала мне, когда я ещё была в животике. С первых лет жизни при любых звуках музыки я сразу же начинала двигаться. И в 3 года меня отдали в художественную гимнастику, спустя 2 года тренер подошла к маме со словами: «Вы посмотрите, как Ваша дочь танцует! Зачем ей спорт, ей нужно в танцы». И так мама поняла, что надо связывать меня именно с танцами. На тот момент в Минске самым лучшим был ансамбль эстрадного танца «Озорные огоньки». Малышкой я пошла на кастинг, в тот момент я испытывала скорее непонимание от того, что происходит, но дикий кайф от всего процесса. Мы выполняли разные гимнастические элементы, которые у меня уже были отточены. В итоге меня первой подозвали девчонки средней группы, и я настолько перепугалась от того, что вдруг я что-то не так сделала. Меня спросили: «Как тебя зовут, девочка?» И я то ли соврала от волнения, то ли запуталась, то ли они не расслышали, но мою фамилию записали неправильно. После этого мне сказали встать на место, и я сразу поникла и расстроилась – не понимала, что это означало. После окончания кастинга, мы ждали итоговые списки, и когда их вывесили, меня там не оказалось. Мама была уверена, что такого быть не может… и пошла уточнять, не допустили ли они какой ошибки… На что ей ответили: «Так мы же её первой записали, она сразу же прошла». Вот так я попала в коллектив. Маленькая, яркая, подвижная, с горящими глазами. И уже через несколько месяцев состоялось моё первое выступление. Мы учили много номеров, но первым выходом на сцену стал номер «Гномики». Мне досталась роль бабочки, которая летела к гномикам и забирала у них фонарик, а гномики танцевали вокруг меня. Я помню, как руководитель стоял со мной за сценой, держал за плечи и говорил: «Вот ещё немного, ещё чуть-чуть, и твой выход». Для меня это было волшебством: у меня за спиной красивые крылышки, я порхаю на сцене, всё блестит, в том числе и я. (спасибо за это лаку с блёстками, популярному в то время). Партия была маленькая, поэтому сложно сказать, что я испытала на сцене, наверное, просто, как вспышка, но я точно широко улыбалась! Я всегда выделялась, была яркая, но, увы, не всем это нравилось, да что скрывать, не нравилось НИКОМУ…

Я была суперактивным, суперэмоциональным, суперъярким ребёнком, у меня всегда на голове были крейзи прически в виде башенок, спиралей, куча разноцветных резинок (спасибо маме!) Я была такая яркая и центровая, но меня очень задавливали девочки… дети вообще жестокие. И вот это девчачье царство постоянно давило на меня: они не разговаривали со мной и не хотели дружить. Ты заходишь в раздевалку, а они все демонстративно от тебя отходят, чтобы твои вещи не соприкасались с их вещами. И когда ты пытаешься с ними просто поговорить… то снова ничего хорошего… Меня давили, потому что я выделялась: руководитель ставил в роли солистки, а дети на это обижались. И я потихонечку начала замыкаться, зажиматься и сильно меняться. Я поняла, что выделяться не очень прикольно. И так я скатилась, если можно так сказать, до последних линий. Поясню, на ежедневных репетициях прям во время номера руководитель подходил, брал за руку и переставлял девчонок, как шахматы, и ты должен был продолжать танцевать, несмотря на то, радуешься ты от того, что тебя поставили вперед, или ты готов разреветься от того, что тебя поставили в задние линии. Может, он сам того не понимал, но ежедневно взращивал конкуренток. И вот с роли солистки – одна в первой линии по центру – я скатилась до угловых позиций задних линий. На тот момент мне уже было где-то 12—13 лет. После очередного урока я подошла к нашему со-руководителю Алексею Владимировичу Уварову (а для нас он был просто гуру) и спросила, что мне стоит исправить, над чем работать или уже ничего не делать… я потерялась и не понимала, зачем мне вообще танцы.

Отвечая на вопрос, он привел в пример одну из талантливейших наших солисток и спросил: «Почему ты считаешь, что ты так не можешь, кто тебе сказал, что ты хуже нее?» Для меня, для подростка, это был переломный момент, как часто бывает, даже если нам родители говорят, как в нас верят и какие мы талантливые, мы всерьез не воспринимаем их слова… К сожалению… Хотя мама мне их говорила, но здесь это прозвучало от самого Алексея Владимировича! Это совсем другое… (смеюсь). После его слов в моей голове всё поменялось, и с тех пор я ставила для себя самую высокую планку. Лучшая не в сравнении с кем-то, а лучшая версия себя. Каждый раз, когда я чего-то добивалась, я говорила себе: «Давай ещё, ты можешь лучше». Это и хорошо, и плохо, потому что я росла, развивалась, но не могла наслаждаться моими достижениями, просто не научилась, словно не считала это достойным того, чтобы гордиться и уж тем более хвалиться перед кем-то…

В 16 лет я решила уйти из коллектива. На тот момент мы объездили с ним много европейских стран с ежемесячными гастролями, к нам приезжали по обмену танцоры из Америки. В моей голове было чётко сформированное представление о том, что мы действительно лучшие из лучших в Минске. Но всё поменялось в один миг. Мой друг, который на тот момент был первокурсником Института культуры, предложил сходить в группу, занимающуюся хип-хопом и фристайлом (я понятия не имела, что это такое). Я сходила, как выяснилось, это была группа, которая раньше занималась в единственном минском филиале Тодеса. И я увидела, как люди могут двигаться, и я поняла, что я вовсе не лучшая и ничего не умею, и музыку то я не слышу, потому что всё в детском ансамбле сводилось к ровному счёту: раз, два, три, четыре, пять… а здесь нужно было попадать в «цики-пуки, тыщ-тыдыщ!» И это было, наверное, второе яркое впечатление, изменившее моё видение танца. А дальше был американский степ и невероятная встреча с хореографом, перевернувшим с ног на голову наше представление о степе. Но давайте по порядку.

Будучи в детском коллективе, мы танцевали степ на довольно среднем уровне. Никто нас не учил особо, танцы были одни и те же, и просто переходя в следующую возрастную группу, мы начинали разучивать их танцы, стоя сзади и копируя их. Спустя некоторое время мы объединились с девочками, также покинувшими коллектив. И вот мы уже такие вольные птички в танцевальном мире, поставили первую шоу-программу и записали промо-диск. Несмотря на то, что по факту мы были самоучки, всё складывалось неплохо: нас стали приглашать и на корпоративы, и на свадьбы, да вообще на разные мероприятия. Каким-то чудом нас заметил педагог по степу из Украины Борис Викторович и сказал, что у нас большой потенциал, но знаний не хватает. Мы оплатили ему билеты и проживание, и он приехал со своим учеником на 3—4 дня к нам. Мы сутками были в зале, записывая в блокнот каждое его слово. Он открыл нам историю степа, пояснил, что у каждого удара есть своё название, определённые комбинации, которые знают степисты всего мира, и нам всё это нужно знать – на основе всего фундамента и базируется дальнейшее развитие стиля. Мы узнали, что есть степовые фестивали, конференции, куда съезжаются степисты со всего мира на прокач у лучших из лучших. Это тоже был невероятный скачок в развитии! Это как ты видел мир одними красками, а после такой встречи он заиграл совершенно по-новому. С этого момента мы каждый год ездили на прокач в Стокгольм, Барселону, Дубровник – и всё ради того, чтобы черпать у лучших из лучших.

В какой-то момент я поняла, что в Минске я упёрлась в потолок. У меня была степовая студия, степовый коллектив, параллельно я была в театре современной хореографии, также вела группу альтернативной хореография (сама дала ей такое название, потому что это авторская хореография, и она ни к какому стилю не принадлежит). И всё как бы классно: я зарабатывала нормально, я понимала, что всё стабильно, НО хотелось дальше и больше. В то время у нас в Минске с мастер-классом была Настя Вядро, которая на тот момент меня очень вдохновляла. И она рассказала о кастинге в очередной сезон проекта «Танцы на ТНТ». Я загорелась этой идеей, но времени на подготовку было мало, и я не прошла. Я тогда столкнулась с тем, что не очень заинтересовала продюсеров. Я была отчасти злая на проект и на следующий сезон не собиралась даже ехать, но меня убедила мама. И я вот на этой злости и на осознании того, как себя надо вести, с каким номером ехать, чтобы тебя заметили и тебе не могли сказать: «НЕТ, ты слишком обычная, чтобы тебя брать», решила попробовать ещё раз. А продюсеров я не цепляла, потому что была обычным танцором, который кучу лет провел в залах; у меня была полноценная семья, руки ноги целы, короче, нет истории, драмы… а для зрителя очень важно чувствовать, что он может сопереживать где-то или быть шокированным от того, какой путь проделал танцор, чтобы оказаться здесь.

Второй раз я уже ехала с пониманием того, что мой номер должен быть просто разрыв. Другого варианта нет. Я говорила себе: «Если я не поставлю номер разнос, можно и не ехать». Я точно знала, что это будет степ. На этот раз всё сработало: меня разглядели хореографы и начали топить за меня, и я, правда, горжусь тем, что я попала на проект не благодаря историям, а все-таки танцу. Но я всё анализировала, и это ужасно мне мешало. Я так с этим анализом и весь сезон прошла (у меня папа аналитик, видимо, с этим ничего не сделаешь). Я анализировала просто всё: кто из съемочной группы с кем из участников подружился, кого взяли в рекламу, кого нет, почему, у кого в какой последовательности берут интервью, кого с кем ставят танцевать, кого во что одевают, да даже каким по счету ты на сцену выходишь в начале эфира… Это так мешало насладиться моментом. Но положа руку на сердце, меня ведь любил зритель, я не последняя была в еженедельных списках рейтинга голосования, а в первой троице, если можно, так сказать. Зрительская любовь внесла большую долю позитива в мой путь на проекте, потому что он действительно честный в плане зрительского голосования. Мы с Сашей Горошко вылетели за шаг до финала, но не уехали домой на следующий день, а участвовали и в заключительном эфире, как и финалисты.

Только на финальный концерт приехал мой папа, он по жизни меня не особо поддерживал в плане танцев, считал это несерьезным занятием, мол «лучше бы в банке работала» – классика (смеется). Мама ездила практически на все концерты, я пару раз сказала не приезжать, потому что мне не нравилось, что я танцевала, а на финал я спросила, смогут ли они вместе с папой приехать?! В тот день я выходила на сцену, зная, что они в зале, правда, не знала, где именно они сидят, я глазами пыталась их найти, но не вышло… Я уверена, что, если бы я прошла в финал, ничего бы этого не случилось: ни в плане финальной речи, ни в плане моего танца, так как получается, я бы его исполнила на предыдущем концерте, где папы точно бы не было в зале, а решение сказать со сцены то, что сказала, было смотивировано именно его присутствием! Всё делается так, как должно. Я рада, что я не попала в финал, я рада, что на гала-концерте сидел мой папа. Для меня было очень важно, чтобы он меня услышал, услышал эти слова: