История от Джона

Алан посмотрел на меня, пытаясь не показать, что ему самому было очень больно услышать такое от меня. «Он так любит свою маму, а меня нет», подумал Алан, от чего стало ещё больнее.

– Я, пожалуй, пойду, меня тяготит присутствие с этим человеком, – буркнул Алан и трансгрессировал назад в замок.

На душе у Алана скребли кошки своими большими когтями, из глаз потекли слезы, он ведь сильнее всех переживал, когда меня забрал оборотень, когда оборотень в полнолуние начал перевоплощаться, когда я лежал два месяца в лазарете, когда я сбежал, когда узнал о смерти моей. Алан еле дошёл до спальни и лёг на кровать, он понимал, что, несмотря на то, что я ему много плохого сделал, я все равно останусь пасынком, которого он любит.

***

– Джон, может, простишь его, – взмолилась мама.

– Я его уже простил, – тяжело вздохнул и повернулся в сторону реки, не желая показать слёз.

– Но зачем ты так сказал? – Спросил недоумевающая мама.

Я только промолчал, не понимая, для чего я это делаю, и к чему это приведёт.

– У меня есть предложение для вас ребята, вы будете новыми егерями и при этом сами несёте за свою жизнь ответственность, – предложила Сиверина.

– Классное предложение, – обрадовалась Снежинка.

– Я тоже согласен, – поддакнул покорно я, смотря, как самая милая девочка с блондинистыми волосами, радуется у меня на глазах впервые, за долгое время.

– Вот и прекрасно, теперь пойдёмте в замок, – сказала Сиверина.

Взявши за руки, мы все вместе трансгрессировали.

– Идите, занимайте домики, – радостно сообщила Сиверина и показала рукой на два милых домика.

Мы радостно побежали в домики, а Сиверина пошла к Алану.

– Алан, – позвала мужа, когда вошла в его спальню.

– Он не когда меня не простит, зачем я ему что-то вообще сказал, лучше бы молчал и выслушивал его, – заплакав ещё сильнее, булькнул Алан.

– Не говори так, прошу, – воскликнула Сиверина.

Алан посмотрел на неё и встал, чтобы обнять, но резкая боль в груди изменило его планы. После боли настала тишина, а после темнота.

Сиверина напугавшись за мужа, наколдовала ему носилки и унесли в лазарет. По дороге встретила мен, увидев всё происходящее, я смог только из себя выдавить:

– Что с ним?

– Я не знаю, – призналась тревожно мама.

Мы вместе унесли носилки с Аланом. Дойдя до лазарета, они ждали, что скажет мадам Кигельрот.

***

– У меня нет хороших известий, – начала Кигельрот, когда вышла из лазарета.

– Что с ним? – Прикрикнул на неё я.

– Сердечный приступ, – нервно ответила мадам Кигельрот, смотря, на моё нервозное состояние.

После этих слов, я направился на кухню, набрал много еды и принёс это всё в лазарет.

***

Алан лежал два дня без сознания, всё это время я сидел на кровати и иногда даже плакал около его койки.

– Знаешь, пап, я был не прав, ты не виноват ни в чем, – прошептал я, машинально глянув на его руку, она дёрнулась, – просыпаешься, – прошептал.

Я виновато посмотрел на отчима.

– Прости меня за всё, – прошептал, а из моих глаз потекли слёзы. Я ушёл из лазарета.

Когда Алан проснулся, он не увидел никого.

– Проснулись, профессор я смотрю, – обрадовалась мадам Кигельрот, неся лекарство, – а где Джон? – полюбопытствовала внезапно женщина.

– Не знаю, он бы и не пришёл сюда. Он меня ненавидит, – сказал погрустневший Алан.

– Это не правда, он все два дня сидел у вашей кровати профессор, – возмутилась мадам Кигельрот.

Алан посмотрел на женщину не веря своим ушам.

– А я ведь слышал голос Джона, когда был в темноте, – признался Алан.

– Вам нельзя волноваться, профессор, – входя, сказал, услышав голос Алана, – за едой ходил, – оправдался я и выложил все на стол.

– Ты на меня не обижаешься? – Поинтересовался Алан.

– Обижаюсь, – с сарказмом и лёгкой улыбкой буркнул быстро я и направился прочь из лазарета.

– Джон, – окликнул меня Алан.

Я остановился, пытаясь не показывать своё заплаканное лицо.

– Я увидел твою улыбку, – предупредил Алан.

– Да? – Сделал удивлённое лицо, – какую улыбку? Я не улыбался, – начал уверять его, – хитро улыбаясь.

– Ну, ну, – хмыкнул Алан, смотря на мою хитрую рожу.

– Мне надо работать, работы много, – сознался внезапно я, повернувшись опухшими глазами.

– Кем работает мой маленький сын? – Не поверив спросил Алан.

– Егерем, по части домашней скотины и огорода, а Снежинка по части диких зверей, – гордо заявил, – нас мама устроила на работу.

– Она всё же это предложила, и как работа, интересная? – Поинтересовался Алан.

– Очень, – заявил я.

– Не хочешь заново в первый класс вернуться? – Поинтересовался Алан.

– Я уже говорил маме, что не хочу, – улыбнулся и ушёл из лазарета.

***

Первый месяц лета был изнуряющим. Все профессора разъехались по домам, в замке остались только два человека, это я и Снежана, мы были самыми молодыми работниками замка, работали не официально, зарплату давала мама каждый месяц в один и тот же день. Моя жизнь, хоть была и не такая большая, но за девять лет она меня многому научила.

Егерем работать трудно, а иногда и опасно, мы находимся на территории замка каждый день, но и в этом есть своя польза, мы занимаемся саморазвитием, тогда когда захотим и сколько захотим.