Пролог
Множество воинов, облаченных в яркие перья и увешанных золотыми украшениями, поднимались наверх – прямо к жерлу вулкана. Среди них были смуглые низкие мужчины почти без одежды, а также облаченные в стальные латы мужчины значительно выше. Перед ними шли люди, некоторые были в кандалах, кто-то истошно кричал и умолял о пощаде. Среди них были и молодые, и старики, и даже, к сожалению, дети. Одна девушка оступилась и чуть не упала, выронив орущего младенца из рук прямо на острые камни, успев в последний момент спасти ребенка от неминуемой жестокой смерти. В этот же миг сзади по спине, которую еле прикрывала дырявая ткань поношенного платья, прилетел удар палкой. Девушка пыталась сдержать страх и крики боли, прижимая все ближе к груди напуганного и голодного младенца. Из-за стресса молоко в груди недавно пропало и кормить ребенка было нечем. Он был самым младшим в вымирающем племени, при рождении жрец даже не посчитал нужным дать ему имя. Отцом ее сынишки был тот самый воин, который сейчас вел ее к вершине. Чуть далее шел воин в возрасте, его лицо и голый торс покрывали паутинки шрамов, доставшиеся ему во время нескончаемых стычек с другими племенами. Старый воин потянулся к ребенку, но отец-воин не позволил ему прикоснуться к малышу. Хотелось бы молодой матери верить, что это проявление любви и заботы, но она понимала – младенец никому не нужен. Они все просто должны дойти до вершины, ведь так приказал вождь.
Глава 1
Матильда проснулась от жара. В очередной раз посреди ночи, когда в замке царит гробовая тишина, единственная наследница престола буквально сгорает изнутри. Она ощущает это как жар во время изнуряющей болезни. Это происходит не постоянно, но в последнее время все чаще и чаще.
Матильда спустила ноги на пол и коснулась пушистого ковра. На полу лежало влажное одеяло, а камин, судя по едва тлеющим углям, потух совсем недавно.
Принцесса не могла понять, почему так происходит постоянно. С вечера она всегда приказывала слугам несколько раз проверять, хватает ли тяги в камине и дров, чтобы посреди ночи он не потухал, и каждый раз это повторялось вновь. Сколько раз уже не счесть, когда она лично избивала приближенных служанок, чтобы они были более внимательными, но либо она делала это недостаточно интенсивно, либо этих идиоток не изменить ничем.
Она подошла к окну и взглянула на улицу, откуда открывался вид на необъятное синее море, которое сегодня было спокойным. Открыв ставни, Матильда впустила приятную свежесть и легкий запах тины в комнату. Королевский лекарь, сколько ни пытался, не мог понять, почему организм принцессы так вел себя во сне. Она постоянно просыпалась мокрая от пота, хотя в комнате уже было прохладно от погасшего пламени. Близость к морю и холодные ночи быстро остужали помещения, которые не согревало пламя. Одно радовало и лекаря, и короля – Матильда не простужалась от этого.
Внизу послышался лязг металла – смена дозора. Это был Матвей, ее тайный возлюбленный. Тайным он был для отца. Стражник двигался уверенными широкими шагами, держа наготове арбалет. Все для защиты принцессы и короля. Он был выше и шире даже капитана стражи, шлем скрывал его прекрасное лицо с колючей щетиной. А красивые голубые глаза стреляли в самое сердце даже с такого расстояния. Матильде всегда казалось, что ей не повезло с цветом глаз – они тускло-зеленые, и, если бы принцессу попросили назвать недостатки, она смело указала бы только на этот пункт. Принцесса была помешана на внешности, всегда следила за образом жизни, чтобы не получить дряблость кожи, которая так портила молоденьких графинь, коих она наблюдала в горячих источниках, принадлежащих королевству. Они находились по всей территории и приносили немалый доход в казну, привлекая знать со всех уголков мира.
Матвей остановился под ее окном. Матильда чуть свесилась вниз, чтобы попытаться поймать аромат возлюбленного. И у нее получилось. Отвратительный запах моря сменился приятным и даже чуть пьянящим ароматом стражника: сильный запах сладковатого пота, смешанный с кисловатым запахом металла, интересно соединялся с ароматом его тела, он напоминал сладкий крепкий эль, который Матильда однажды тайком попробовала из кружки отца, а затем срочно зажевала мятным листочком, чтобы он не смог учуять провинность. Он осторожно посмотрел по сторонам и, убедившись, что никто не смотрит, поднял голову. На губах появилась едва заметная улыбка, когда стражник заметил взгляд принцессы. Они были тайными любовниками. Он старше принцессы практически в два раза, в этом году ему должно исполнится 30 лет, хотя это и не вызвало бы ни у кого вопросов в случае брака между богатыми домами. Взрослые мужчины всегда старались жениться на девушке сильно их моложе, а девушки, в свою очередь, старались найти мужчин намного старше для того, чтобы молодостью привязать его к себе.
У Матильды было прекрасное зрение, чему тоже удивлялся лекарь, вспоминая, какая болезненная все же она была в детстве. Поэтому для нее не составляло труда разглядеть даже мельчайшие изменения в эмоциях или внешности любимого. Морщинки в уголках глаз, красивый бархатистый низкий голос – все это любила в нем Матильда. Хотя, наверное, любовники – это сильно сказано, ведь кроме поцелуев, обмена записками и крепких объятий у них ничего и не было, хотя Матвей порой и намекает на подобное, но это категорически запрещено, пока она, по крайней мере, не станет королевой. Само по себе занятие любовью принцессу не смущало, она боялась забеременеть от стражника, ведь для короля это будет трагедия века и скорее всего Матвея сразу же вздернут на виселице. Да и рожать в таком возрасте ей не хотелось… Деторождение ассоциировалось у Матильды со смертью. Какую бы статистику не предоставлял ей лекарь, принцесса всегда помнила, что ее мат погибла именно во время родов.
Матильда чуть наклонилась, убирая длинные непослушные светлые, даже чуть сероватые, волосы за ухо. Они чуть завивались, поэтому красиво и нежно покачивались от ветерка. Но Матвей не смог как следует насладиться Матильдой, потому что услышал второго стражника – своего напарника, Всеволода. Он был значительно ниже Матвея, а возрастом чуть старше принцессы. Прекрасным лицом он тоже не отличался – кривой нос, который стал таким на одной из тренировок по рукопашному бою, разного размера глаза, а также появляющаяся лысина на голове, которую сейчас хотя бы скрывал шлем. Матильда была убеждена, что в стражу, которая охраняет непосредственно замок и сопровождает королевскую знать повсюду, стоит набирать исключительно высоких, крепких и красивых мужчин, но отцу пришлось взять его – ведь Всеволод был сыном достаточно влиятельного торговца, который мог, по словам самого торговца, достать все, что угодно: от лунного осколка до копыта единорога. Собственно, он часто доказывал это своими действиями, даже в самый голодный год поставляя мясо, хлеб и даже фрукты на королевский стол в изобилии.
– Герман приказал усилить охрану у ворот, – внезапно нарушил тишину Всеволод.
– Уже собралась толпа? – пытаясь скрыть раздражение, спросил Матвей.
– Конечно! Даже бедняки зачем-то пытаются попасть на смотрины. Я бы тоже пошел, – усмехнулся сын торговца. – Если бы отец разрешил. А что? Представь: днем сижу на троне, а ночью вставляю принцессе по самое не балуй.
Ответом на грязные фантазии Всеволода стал удар по затылку от Матвея, а затем он добавил уже тише:
– Мы находимся ровно под ее окном, если принцесса услышит, то лично перережет тебе глотку, во-первых. Во-вторых, посмотри на себя, она отвергала невероятных красавцев, а ты урод, каких поискать еще надо. В-третьих, заткнись и смотри в оба, как бы кто не пролез.
Матильда поняла, что Матвей прав: она бы прямо сейчас перерезала бледную кожу Всеволода даже за мысль о прикосновении к себе. Но она привыкла к повышенному вниманию к себе. Во всем королевстве она считалась лакомым кусочком у мужчин. Наследная принцесса, красавица, молодая – никто не мог сравниться с ней, поэтому она могла выбирать. Хотя бы даже для вида.
Стражники говорили о предстоящих смотринах, которые пройдут уже сегодня. Это показное мероприятие, на которое собираются мужчины со всех уголков мира, чтобы попробовать стать мужем Матильды. К сожалению, принцесса знала, что пока она не королева, окончательное слово за ее отцом. А он постарается найти мужа побыстрее.
Матильде скоро 16, и в этом возрасте молодым девушкам положено выходить замуж, особенно знатным. Это сделано для того, чтобы успеть родить побольше наследников. Высокая смертность, частый голод и нескончаемый холод – все это не способствует увеличению населения и продолжительности жизни людей уже много столетий. Если только ты не магическое существо или дракон, только им дана долгая жизнь.
Тяжело вздохнув, принцесса отошла от окна. Скоро рассвет, а значит впереди долгий день шоу уродов.
Она цыпочках подкралась к двери, там два стражника, судя по тишине, спят.
– Отлично они охраняют жемчужину королевства, надо сказать об этом папе, пусть накажет их, – подумала она и чуть приоткрыла дверь, чтобы навалившийся плечом на нее стражник как минимум проснулся, а как максимум наложил в штаны от страха.
Послышалось невнятное мычание:
– Ваше королевское высочество, Вы проснулись! – нарочито бодро прокряхтел мужчина.
– И даже раньше, чем ты, бездельник! – захлопнула с силой дверь обратно, чтобы и второй идиот проснулся. – Немедленно позови слуг, пусть подготовят меня для ночной прогулки.
– Ваше короле…
– Это приказ, олух! – прервала принцесса его. Матильда знает, что отец не разрешает гулять по ночам, но уснуть уже не получится на мокрой от пота кровати, а звать слуг, чтобы перестелили тоже не может, ведь тогда пойдут слухи, что у наследницы хворь или недержание. Ни то, ни другое не придавало ей брутальности в будущем правлении. Она хочет быть как отец – чтобы подчинялись, боялись и уважали. Но пока с этим небольшая проблема в виде отсутствия кое-чего в штанах в первую очередь.
Послышался лязг доспех, стражник все-таки одумался и побежал за служанками. Матильда подошла к кровати, поправила ковер и вернула одеяло обратно, чтобы скрыть мокрую простынь.
Служанки прибежали довольно быстро, глаза заспанные, лица опухшие, но всегда с улыбкой на лице. “Это я их так натренировала, чтобы всегда улыбались, а грустные лица могут оставить своим семьям”, – довольно сказала про себя Матильда. Кира и Кора, так звали девочек, которых привел в замок советник короля много лет назад. В одном из карательных походов он обнаружил деревню на окраине королевства, которую сожгли драконы. И единственным, кому удалось выжить, были эти маленькие девочки, тогда им было лет по 10. Они не помнили, как смогли уцелеть, воспоминания заблокировал страх, но советник и впоследствии король решили, что они будут прекрасными служанками для скоро родившегося наследника. Отец Матильды тогда еще был молод и наивен, он даже не мог предположить, что этот наследник и последующие не смогут прожить и месяца. И что служанки в итоге достанутся наследнице.
Принцессу в детстве забавляла схожесть служанок, но по мере взросления начинало раздражать, что она не может их отличить. Например, во время расчесывания служанка сильно дернула волос расческой принцессы, она приказала наказать Киру, думая, что это была она, но оказалось, что наказали не ту. В итоге приходилось наказывать обеих, что, как ей казалось, было не эффективно. Животным необходим стимул делать все хорошо, чтобы его не били, а если за чужой косяк ты тоже получаешь – стимул стараться отпадает. Поэтому ей пришлось самой сделать их разными. Да, Матильда прирожденная правительница.
Принцесса села перед камином, девушки зажгли свечки, потому что яркости звезд им не хватало. Бережно расчесали и заплели в тугую косу волосы, как всегда приговаривая, какие они густые. Они помогли ей одеться.
Вместе со служанками Матильда спустилась на первый этаж замка, сзади плелись сонные стражники. Холл выглядел величественно и одновременно как-то мрачно. Повсюду развешена родовая символика.
На улице оказалось еще прекраснее, чем в душной комнате. Романтично освещали путь звезды и большая луна в небе, на секунду показалось, что от принцессы исходит пар – настолько она была горячей, – но так как служанки ничего не говорили, Матильда поняла, что это всего лишь внутренние ощущения. Вдруг она услышала родные шаги в тяжелых доспехах. Незаметно для служанок слегка повернула голову и поняла, что угадала – снова смена поста у Матвея. Стражник прошел мимо, старательно делая вид, что не думает о Матильде. Его напарника видно не было.
Дворцовый сад был прекрасен: много различных фруктовых деревьев, ярких цветов, благоухающих на большие расстояния. В центре сада располагался фонтан. Принцессе нравилось проводить здесь время днем за чтением книг.
– Ваше королевское высочество, на Вашей щеке комар, позвольте его убрать, – она кивнула в знак согласия, и Кира потянулась, легонько касаясь кожи. – Простите, показалось, это какая-то пыль, – служанка показала палец. Но это была не пыль, а пепел.
– И давно я хожу с грязной щекой?
– П… простите, Ваше королевское высочество… – Кира начала краснеть и заикаться, она боялась принцессу, по крайней мере так казалось со стороны.
– Отдай мне свечу и скройтесь с моих глаз, немедленно, – стражники поспешно кивнули. Конечно, они уйдут недалеко и первое время будут наблюдать, но вскоре уснут. Иногда это раздражало, а иногда играло на руку. А вот служанки, вероятно, убегут как можно дальше.
– Да, конечно, как прикажете, – Кора передала горящую свечу в руку принцессы, взяла сестру за рукав и быстро скрылась. Вслед за ними покинули сад стражники.
Матильда села на скамейку и потушила свечу дыханием.
«Давай попробуем ещё раз», – повторила она про себя, готовясь к новому раунду попыток сознательно контролировать огонь. Уставившись на обугленный фитиль, она тихо произнесла: «Загорись. Ну же, гори! Ну же!»
На мгновение ей даже показалось, что фитиль начинает краснеть, но огонь так и не вспыхнул.
– Драконий хрен! – воскликнула принцесса в сердцах, бросив свечу в фонтан. Она была на грани отчаяния и готова расплакаться. Сколько бы она ни старалась, ей не удалось научиться управлять огнем.
Расстроенная, Матильда вернулась в комнату и плюхнулась на кровать, совсем забыв о мокрых простыне и одеяле. Она скинула все постельное белье на пол и легла на голый матрас, укрывшись накидкой. Принцессе даже удалось немного поспать, пока ровно в 6 утра в дверь не постучали служанки. Она прошла вместе с ними и сопровождающей стражей в просторную гардеробную. Естественно охранявшие ее мужчины не зашли в комнату, а остались у двери.
Принцесса довольно оглядела гардеробную: множество различных платьев ярких или нежных цветов, всевозможные шляпки и несчетное количество обуви. Многое принцесса успела выгулять лишь по одному разу, но было и такое, что она даже не успевала прогуляться в тех или иных туфельках, что они становились ей малые или переставали нравиться. Ни у кого не было такого роскошного гардероба, как у Матильды. И хотя король назначал правителей в разные графства и даже давал им некоторую независимость, они все равно не могли позволить своим дочерям или женам такую роскошь.
В центре комнаты располагался удобный и мягкий пуфик. Он находился именно в том месте, где лучше всего было видно многообразие нарядов принцессы. Она села на него и довольно еще раз оглядела комнату: вот желтое платье, в котором она была на турнире в прошлом году, где ежегодно проводится выдача победителю титула Страж Короны, а вот нежно-розовое, в котором она присутствовала на смотринах месяц назад. К слову, в прошлом году, Матвею не хватило буквально одного голоса, чтобы получить данный титул. В этом году он намерен снова участвовать, ведь данный титул дает прибавку к жалованию, статус и тешит мужское самолюбие. Откровенно говоря, принцесса была твердо убеждена, что он все это делает только ради того, чтобы сделать ей предложение, ведь Страж Короны – почетный титул, практически наравне с графом, поэтому король вполне может согласиться разрешить Матвею стать любовником дочери, а в случае рождения наследника-мужчины у короля, то полноценным мужем.
– Ваше королевское высочество, что желаете надеть сегодня? – спросила Кора. Как Матильда поняла, кто из близняшек к ней обратилась? Все просто – на лоб этой служанки она приказала отпечатать клеймо, которым прижигали шкуру избранных жеребцов королевской конюшни. Принцесса каждый раз восхищалась, какая же она умная и щедрая. Наверняка такого подарка и чести Кора и не могла ожидать. Кира тем временем резала сочное яблоко на дольки – Матильда любила натощак хрустеть яблоком, пока служанки одевают ее.
– Пожалуй, это, – указала она на шелковое белое платье с корсетом, на котором были вышиты фиалки. Отец считал, что белый – символ невинности и чистоты, что как нельзя лучше будет представлять принцессу на смотринах, однако Матильда хотела носить красный – цвет огня, крови и силы. Именно такого цвета не было в ее гардеробе и не могло быть, – пока король жив или пока она не королева, что, собственно, одно и то же – так как Король Бореслав Сильный из рода Спасителей был категорически против этого цвета. Служанки нацепили на принцессу множество украшений и накинули на плечи накидку такого же белого цвета с вышитым гербом дома на рукавах. Гербом дома с начала правления служили капли воды, превращающиеся в лед. В детстве Матильда думала, что это из-за того, что замок находится у вечно холодной и бушующей воды. Но советник короля и по совместительству второй ее учитель объяснили настоящую причину такой символики. – Укротители огня… – Сказала вслух принцесса, чем обратила на себя внимание служанок.
– Все ли Вам нравится, принцесса? – Кира первая нарушила молчание, никак не прокомментировав высказывание Матильды.
– Вполне, – коротко ответила она, закидывая последнюю дольку яблока в рот и разглядывая вышивку на рукавах накидки. Изысканно вышитый лед выглядел словно настоящий, отдавая сине-фиолетовыми оттенками, при этом не сливаясь с белым фоном ткани накидки.
Принцесса подошла к зеркалу и внимательно рассмотрела образ. Волосы на белом фоне красиво выделялись, кудряшки аккуратными рядами распределились по одежде, тянувшись до поясницы. Но все портили глаза – в них словно не хватало яркости, бури эмоций, бушующего пламени.
– Хотя не совсем. Кора, дай мне розовый пигмент, – скомандовала принцесса.
Служанка молча и быстро подала нужную жестяную баночку в руки будущей королеве.
– Повезло вам, что вы мои рабыни, иначе ваши руки не выглядели бы так молодо и прекрасно в вашем-то возрасте. Сколько вам? Лет 40?
Кира и Кора быстро закивали и отошли чуть подальше от Матильды, боясь, что за этим высказыванием последует удар или пинок, но на этот раз их пронесло. Принцесса нанесла пигмент на губы, сделав их ярче, а затем остатки на щеки и веки, придав здоровый румянец, которого так не хватало из-за недостатка сна.
– Ваше высочество, вы прекрасны! – восхитилась Кора. – Мне жаль мужчин, которым Вы сегодня разобьете сердце на смотринах!
– Что верно, то верно, Кора, – усмехнулась наследница. – Пора завтракать и отправляться в тронный зал.
Глава 2
Уже через час все было готово к театральной постановке, когда очередные наследники графств надеются, что именно их изберут мужем Матильды. Король Бореслав решил, что стоит изменить итог смотрин: вместо того, чтобы потакать желаниям капризной дочери и прогонять всех подряд, он сам выберет несколько мужчин (выбрать одного – значит, сделать гордецом потенциального мужа дочки, который перестанет стараться, поэтому необходима конкуренция) и позволит провести несколько ночей в замке, попутно устраивая им всевозможные проверки. Именно молодых и безвольных он рассматривал, чтобы можно было воспитать его под себя и не вверить такой могущественный трон бездарю. Поэтому стариков он сразу отсеивал, они тяжелее поддаются влиянию, шанс появления внуков снижается, а в случае бунта старикашку может хватить сердечный приступ. Как бы он не учил Матильду, как бы не верил в нее, она все же женщина и никогда не сможет стать сильной и могущественной, как мужчина. К сожалению, судьба пока не давала ему возможности радоваться наследному принцу – родная мать Матильды погибла во время родов дочери, перед этим похоронив 5 младенцев. Порой Бореслав думает, что был слишком жесток с ней, заставляя постоянно вынашивать детей, но пока был жив его отец, он не мог поступить иначе – ему нужно было доказать, что род Спасителей на нем не остановится.
Король потер переносицу, издав неприятный звук перчатками.
– Прости меня, Лиза, я правда любил тебя, но не мог по-другому… – сказал он портрету первой жены. – Ты не первая жертва моего семени, увы. – Он пробежался глазами по другим портретам жен, которых погубила желание получить наследника-мальчика. Все портреты висели в тронном зале рядом с остальной семьей, которых уже не было в живых. У Бореслава Сильного было предубеждение, что мертвые не должны висеть на одной стене с живыми, поэтому если кто-то из королевского рода умирал, то сразу же «переезжал» на соседнюю стену.
– Ты что-то сказал, мое великолепие? – напомнила о своем присутствии текущая жена короля. Она красива, молода. Буквально чуть старше Матильды. Виктории на сегодняшний день было 18 лет. Жгучая брюнетка с темно-карими глазами, выглядывающими из-под узких глаз, а смуглая кожа завершала ее образ. Она стала для Бореслава глотком свежего воздуха, заставив его сердце и плоть возжелать женщину вновь. Естественно Виктория была беременна, но срок был маленьким, и о ее положении знали лишь четверо: король, королева, лекарь и будущий наследник (не наследница, как надеялся Бореслав).
– Хотел узнать, как у тебя настроение, – улыбкой отвлек себя король от мрачных воспоминаний.
– Все замечательно, любовь моя. – казалось, Виктория и правда влюблена в короля. Еще бы, он не так стар, так что ей еще повезло. Бореслав был уверен, что папаша Виктории – управляющий графства Полей Виктор – хотел подороже ее продать, а после смерти старого мужа продал бы еще и еще раз. Подумав об этом, король усмехнулся: не зря за Виктором нужен глаз да глаз, а то будет продавать пшеницу по цене отборного мяса, а налоги платить, как будто и вовсе ничего не удалось продать.
В этот момент вошла его дочь – копия Елизаветы, порой ему казалось, что от отца она вообще ничего не взяла, а полностью пошла в чужую родню. Грациозно и плавно пройдя до трона отца, Матильда встала позади него. Две служанки просеменили следом и встали около стены. Странные они все-таки были, порой он думал, не стоит ли сменить их на других, но дочери вроде нравились служанки.
– Надеюсь, сегодня без капризов? – Он вопросительно взглянул на дочь, облаченную во все белое.
– Постараюсь, отец, – услужливо поклонилась она. Бореслав знал, что Матильда бывает чересчур жестока к слугам, но так хотя бы он был уверен, что она не даст себя в обиду.
– В таком случае начнем смотрины! – приказал король.
Тут же весело и в то же время торжественно заиграли музыканты, советник выбежал за дверь и приказал открыть главные ворота, а затем по одному запускать кандидатов. На удивление сегодня было не так много людей, как в прошлом месяце, чего и боялся Бореслав – Матильда капризами распугала молодых и не уверенных в себе парней, не зря он придумал новую стратегию отбора. Хотя пока об этом никто не знает, даже советник Григори.
Первым вошел не слишком молодой кандидат. Его Бореслав узнал сразу – это средний сын из графства мясников. Он и сам выглядел как свинья – полноватый, низковатый и с мерзким прищуром.
– Доброго утречка, Ваше Высочество, великая королева и прекрасная принцесса, – низко поклонился он. Настолько низко, насколько позволяло его висящее пузо, которое он тщательно пытался втягивать. Меня зовут Пантелеймон из графства Мясников из рода Пастухов. – он снова раскланялся. По распространившемуся запаху пота, средний сын рода Пастухов разнервничался.
– Почему именно тебя стоит выбрать, Пантелеймон? Расскажи свои достоинства, поступки, чем успел прославиться в графстве? – решил помочь бедному мужичку король. Хотя, судя по увеличивающемуся запаху человеческих выделений тела, это лишь усугубило ситуацию.
– Я… Я, Ваше Высочество, я средний сын рода Мясников графства Пас… ой, то есть…
– Довольно! – жестко прервала его Матильда. – Посмотри на себя, ты жирный, вонючий и уродливый. Неужели ты думаешь, что отец позволит испортить твоей наследственностью наш правящий род?! Еще и разговаривать не умеешь, как ты хочешь тогда вести переговоры с графами, армией, представлять корону? Ты позорище, а не мужчина. Отец, можно ли пригласить следующего?
Король молча кивнул. В кой-то веке он был согласен с жестокой правдивостью дочери и даже рад, что она высказала то, о чем думал он сам. Пантелеймон разрыдался и побежал к выходу, пообещав все рассказать отцу.
Следом были кандидаты абсолютно ничем не примечательные, настолько, что даже Виктория успела несколько раз зевнуть, хотя она всегда старалась улыбаться каждому кандидату, даже Пантелеймону.
Григори привел следующего парня. Молодой, приятной внешности. Волосы его небрежно уложены, черные, но словно с зеленоватым отливом на солнце. Глаза янтарного цвета, а кожа слегка белая. Одет он был достойно, но не вычурно, также в зеленоватых оттенках. Бореслав не смог угадать на первый взгляд графство парня, но был уверен, что он не крестьянин.
– Доброго дня, почтенные члены королевской знати, – склонил голову парень. Голос был приятный, но недостатки все же были, он как-то свистяще произносил шипящие. Очевидно, в детстве на него поскупились на учителей по постановке речи. – Очень рад быть здесь, под вашей охраной, – он также поклонился стражникам, чему они были очень удивлены. – А ваша мелодия услада для ушей, – выразил парень благодарность музыкантам, от чего один чуть не подавился флейтой, а другой – не порезал палец о туго натянутые струны гитары. – Меня зовут Василий, я третий ребенок по старшинству графства Цветов, но не самый младший.
– Ах да, здравствуй, Василий. Знаю, твой отец назвал всех детей в честь цветов, да? – вспомнил король. Когда он в первый раз узнал о традиции называть детей в алфавитном порядке по названиям растений, то смеялся, сейчас же он немного завидовал графу Ятрофу, что у него есть наследники-парни. – Как зовут сейчас младшего ребенка в семье?
– Зефирантес, Ваше Высочество. Это мой племянник от старшего брата Аннюта, – снова поклонился он и добавил сразу же, – хотя скоро будет пополнение, лекари предполагают, что появится племянница.
– Ай да графство Цветов – цветет! – радостно засмеялся Бореслав и ударил себя по колену. – Как же называется твой род?
– Ваше высочество, мой предок не стал привязывать себя к какому-то одному достоинству, поэтому не смогу ответить на Ваш вопрос, но с радостью приму роль Василия из рода Спасителей.
– Женившись на моей дочери, род мой не принять, это я тебя сразу предупреждаю! – посерьезнел король. А Матильда лишь улыбнулась, что Василий оступился.
– Конечно, Ваше Высочество, я всего лишь хотел показать, сколь был бы рад стать частью вашей семьи. Особенно рядом с такой прекрасной принцессой, – он посмотрел на Матильду. – Вы словно с картин. Обычно графини заставляют художников приукрашать внешность, а Вы же, ох, это художнику нужно постараться, чтобы изобразить эту красоту.
Как бы это ни банально звучало, но принцессе явно понравилось это выражение. При этом она не могла не добавить ложку соли в стакан чая:
– Вы умеете что-то делать кроме слов? Или Вы такой же бесполезный, как цветок: красив лишь на словах, а на деле, то есть если сорвешь, сразу же погибнет?
– Прекрасное замечание! – Василий словно даже обрадовался. – Я могу показать умения в бою, например, с одним из стражников. Или испытать себя в переговорах с вашим советником. Также прекрасно знаю историю, около 5 мертвых языков, даже 6, но последний не идеально, разбираюсь в математике, алхимии, природе, лекарстве, дипломатии, немного вышиваю крестиком и готовлю коронное блюдо – варенье из шишек и одуванчиков.
– И как мы проверим знание мертвых языком, если их никто не знает, кроме тебя? – король видел, что Василий явно заинтересовал принцессу. После неудачного начала, например, Пантелеймона, он смотрелся выигрышно. И держался хорошо, не дрожал, как осиновый лист. Даже не видно было, чтобы взмок.
– Наверняка найдутся люди, кто хоть парочку слов знает из таких языков, принцесса, – заигрывающе подмигнул парень из графства Цветов, а затем добавил что-то на непонятном языке.
– А он хорошенький, – шепнула на ухо Виктория мужу. Даже ее смог очаровать, удивился Бореслав.
– И что это значит? – спросила принцесса.
– Расскажу на нашей свадьбе, – лукаво подмигнул Василий. Король заметил, как один из стражников с голубыми глазами сжал кулаки.
– Вспоминаю себя молодым! Очень хорошо, садись, позже будет время доказать себя в деле, – король пригласил первого кандидата на заранее приготовленные стулья. Матильда, заходя в тронный зал, сразу увидела их, но не поняла для чего они. А это и был план Бореслава.
Весь день прошел, как катание на качелях. Вот вроде бы достойный кандидат в мужья для дочери, и взмываешь вверх к солнцу на качелях, как тут же он говорит или делает какую-то чушь, заставляя катающегося падать вниз. Парочку парней – имена их он даже не запомнил – Бореслав все же пригласил присесть на стулья рядом с Василием.
Уже начало смеркаться, слуги зажгли свечи на стенах, потому что света с улицы уже не хватало, не смотря на панорамные окна в тронном зале. Виктория ушла примерно час назад, пожаловавшись на плохое самочувствие и желание спать. Матильда тоже бы с радостью вышла, но, к сожалению, эти смотрины устраивались для нее. Периодически с максимально надменным взглядом она посматривала на кандидатов в ее мужья, особенно на этого лукавого Василия.
Далее зашел высокий парень в карнавальной маске на лице, одежда его висела словно мешок для картошки, а не приличное одеяние. «Как Григори пустил его в таком виде сюда? Видимо, чтобы посмеяться», – подумала принцесса.
– Молодой человек, я сказал Вам, чтобы Вы сняли маску! – вмешался Григори и пошел в сторону странного парня. Советник – низкий худощавый мужчина лет 40-45, волосы, брови и щетина были полностью седые, он чуть горбился, что еще больше визуально снижало его рост, но одет он был всегда опрятно, а волосы максимально уложены и напудрены. На фоне парня Григори выглядел еще более крошечным, но более статным.