Встреча в прошлом

© Лариса Найвальт, 2020

ISBN 978-5-0051-5346-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чем дальше уходит дорога моей жизни и быстрее мелькают вёрсты—годы на ней, тем всё настойчивее память возвращает к истоку этого пути, к временному месту, где она образовалась из двух других – дорог моих родителей.

Я возвращаюсь в тёплое, уютное детство, а память направляет меня ещё дальше, за горизонт моего бытия, где действует закон не личных знаний и впечатлений, а услы-шанного, сопоставленного, зафиксированного в документах и на фотографиях, которые чудом сохранились, учитывая исторические события, происходившие на земле проживания предков. И чем ближе я соприкасаюсь с миром каждого из них, тем острее понимаю – я не могу позволить уйти этим мирам вместе со мной.

ОН

Папа, папа, папа… Это был человек многогранный, с любящим сердцем и обманчивой суровой внешностью. Он отлично понимал, и это тяготило его, что не образован, но всю жизнь свою держался с достоинством на том месте, которое занимал в обществе, пробуждая к себе со стороны только чувство уважения. Свет, оставленный им на земле, до сих пор подпитывает меня, согревая в холоде мирской суеты.

Родился папа в семье Ицхока и Фейги Найвельт 18 января. Истинный год рождения сейчас установить невозможно, так как в паспорт был вписан 1915, его сестра Соня считала, что это 1914, а мне запомнился 1913.

Сын Шахнея Найвельта двадцативосьмилетний кузнец Ицхок женился на пятнадцатилетней Фейге (отца которой при очередном погроме еврейского населения убили на глазах четырёх дочерей и жены, после увиденного сошедшей с ума), положив начало созданию дружной семьи в селе Сколобов, находившемся в десяти километрах от Володарск-Волынского Житомирской губернии. Дети, а их было пятеро, росли в окружении украинской природы, украинской культуры, учились в школе на украинском языке. Родители в синагогу ходили за несколько километров от дома, и в семье, похоже, разговаривали на идиш, так как папа владел этим языком. Родные звали его Шуркой, а молодой человек подписывался не иначе как «Шура Исакович Найвельт».

В конце 1934 в Украине был страшный голод, как следствие Голодомора – люди опухли, ели конский щавель, древесную кору. Шура в это время работал заведующим складом в колхозе, а старший брат Соломон, глава большой семьи, в которой росло четверо детей, – в этом же колхозе кузнецом, как некогда его отец. Шурка, до конца своих дней заботящийся обо всех сёстрах и племянниках, не мог спокойно наблюдать, как голод подкрался к его родным. Он вынес со склада мешок с десятью килограммами зерна и отдал их Соломону.

Соломон и Голда Найвельт с детьми Мишей, Марией, Розой и Гришей.

1931, село Сколобов Володарск-Волынского района Житомирской области

Это, конечно, было воровство, а то, что оно свершилось во благо четверых несовершеннолетних, никого, естественно, не интересовало. Расхищение социалистической собственности каралось социалистическими законами.

Суд устроили показательный. Младшему брату присудили три года тюрьмы, старшему – два. Шура начал решительно действовать для изменения столь сурового приговора, но всё было тщетно, тогда он просто исчез из Сколобова. Скорее всего, это решение приняли на семейном совете, но сейчас об этом можно только гадать. Он схоронился в глухом «медвежьем углу», где велись торфоразработки, и работал кладовщиком лесозавода Киевского военного округа, что располагался в селе Кодра Макаровского района, до самого призыва в армию.

Соломона же арестовали и посадили в Житомирскую тюрьму, за пятьдесят километров от родного села. Здесь он выполнял работы по специальности, что сыграло свою роль – освободили его досрочно. Но за это время жена и дети испили горя сполна.

Серьёзные перемены в тридцатые годы настигли и других членов большой семьи Найвельт.

Ицхок Найвельт

Одарённый природой недюжинным здоровьем Ицхок, с началом Русско-Японской войны в 1904 году призванный на службу во флот на кораблях в Порт-Артуре и позже попавший в плен к японцам, вернулся домой только в 1911 году. Имея работу, требующую отдачи больших физических сил, так как до преклонного возраста творил в своей кузнице с молотом у раскалённого горна, он, переживший лютый голод и наперекор всему сумевший поднять и сохранить всех детей, в 1935 году в возрасте семидесяти пяти лет подошёл к обрыву жизни, к её земному завершению. Старшая дочь Нехама, имя которой постепенно на бытовом уровне переродилось в «Нина», похоронив мужа Шароля Чака, спустя время вышла замуж за Пиню Лейвий и жила в городе Довбыше. Фейга в 1937 году стала женой Арона Каретного и переехала в Володарск-Волынский Житомирской области. В этом городе обосновались и её дочери Евгения с семьёй и София, а незадолго до начала Великой Отечественной войны и Соломон со своими домочадцами.

Александр Найвельт. Март 1938

Александр конца тридцатых годов – это очень интересный, озорной и красивый молодой человек. Великолепные волосы, уложенные природной волной от высокого лба, открытое улыбающееся лицо и добрые, с прищуром, смеющиеся глаза, покоряющие своей искристостью. Он обладал хорошим вкусом и элегантно одевался. Весь его облик говорил о радости бытия и дарил окружавшим людям уверенность, что у этого парня очень надёжное плечо, которое, при необходимости, будет вовремя подставлено. Приветливый, весёлый и ироничный он «разбил» немало женских сердец, о чём я узнала от матери моей школьной подруги Зины Кац в конце шестидесятых годов в Омске, куда папа неоднократно приезжал в 1937—1938 годах в служебные командировки, непременно посещая по вечерам танцы в клубе имени Залмана Лобкова, где и завязывались знакомства.

Омичи того времени – люди сильные духом, отзывчивые на чужую беду и хлебосольные. Очевидно, ему многое было любо в этом окружении, коль спустя пятнадцать лет именно здесь Шура найдёт новый «медвежий угол», чтобы сберечь свою семью от разъедающего и раздирающего Украину оголтелого антисемитизма.

В октябре 1938 года Александра, призывают служить в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. Его направляют курсантом в Школу младших авиаспециалистов при Краснодарском высшем авиационном училище, а затем в НАБШ – Новочеркасскую автобронетанковую школу.

В его жизни в этот период происходит одно памятное событие. 26 февраля 1939 года он вступает в ВКП (б) – Всероссийскую Коммунистическую партию (большевиков). Для молодых людей того времени такой день был торжественный, значимый, незабываемый. Однако в послевоенные годы Александр Исакович никогда не вспоминал вслух об этом, а во всех анкетах писал «беспартийный». Разгадка сего прецедента хоронилась в истории военных лет.

По окончании курсов служба продолжилась в казахстанской столице в автомобильных войсках в звании старшины, самом высоком звании младшего командного состава. Александр остаётся в Алма-Ате и после 22 июня 1941 года. В январе-феврале 1942 года он по службе бывает в Урумчи – административном центре северо-западной части Китая.

Александр Найвельт. Январь 1942, Урумчи, Китай

Пришедшая на территорию Союза Советских Социалистических Республик война принесла много бед в каждый предел страны. Но более всех пострадали те, по чьим землям немецкий фашизм продвигался своей мощной, всё сокрушающей поступью. Украина была в их числе.

Муж Евгении Найвельт Илья Бараш в довоенные годы, будучи коммунистом, сделал хорошую административную карьеру: директор школы, первый секретарь Володарск-Волынского райкома компартии, член Житомирского областного комитета Коммунистической партии, начальник областной инспекции по сельскохозяйственным продуктам. Незадолго до начала Отечественной войны Женя, работавшая инструктором Володарск-Волынского райкома компартии, должна была с сыном Сашей переехать к мужу в Житомир. Но начались военные действия, ей говорили, что супруг ушёл на фронт. От него самого не было никаких вестей. В списках погибших и пропавших без вести он нигде не числился.

В послевоенные сороковые жена и сын узнали историю, которую рассказал водитель личной легковой машины начальника областной инспекции Ильи Бараша. В начале войны был организован специальный отряд по уничтожению предателей на территории Украины, к которым относились бургомистры, полицаи и другие активные помощники нацистского режима из числа местных жителей. В этот отряд входил и Бараш. Где-то в июле-августе 1941 года недалеко от города Брусилова они были окружены немцами и, чтобы наверняка избежать плена, расстреляли друг друга. Сын искал во всех архивах, в которые его только допускали, следы этого отряда и что-нибудь об отце, но документы не раскрыли тайну исчезновения Ильи Бараша.

Евгения и Александр Бараш. Июнь 1951, Житомир

В первый же день войны, 22 июня 1941 года, вражеская авиация совершила налёт на Житомир. Мужья Нины, Сони и муж их двоюродной сестры Сони Роголь – Герш Кацман, отслуживший три военных года и погибший 24 июня 1944 в Белоруссии, были призваны на фронт.

Фейга, Женя с девятилетним сыном Сашей и Соня направились на подводах, а затем по железной дороге в тыл страны. Они эвакуировались в город Энгельс Саратовской области. Особенно нелегко эта дорога далась Соне – 23 июля 1941 года у неё родился сын Игорь. От старшей сестры Шура получил весточку из Омска. Соломон, в самом начале войны будучи не призывного возраста, остался со своей семьёй в Володарск-Волынском из-за больной, прикованной к постели матери жены, своей тёщи, где их и настигла оккупация немцами. Мастерство кузнеца позволяло иметь работу при любом режиме. Но, если бы предвидеть в самом начале войны, с какой жестокостью она обрушится на мирное население…

Фейга Найвельт (справа) с дочерьми Нехамой, Софией, Евгенией и внуком Александром. Март 1939, Володарск-Волынский

Уже на всей оккупированной Германией территории Европы осуществлялось систематическое преследование и истребление немецкими фашистами и их пособниками людей из-за расовой, этнической, национальной принадлежности, сексуальной ориентации и генетического типа как неполноценных и вредных в рамках нацистской расовой теории. И называлось это явление – холокост.

Оно имело ряд отличительных черт, к которым относились:

– преднамеренная попытка полного истребления целой нации, приведшая в последствии к уничтожению 60% евреев Европы и примерно 35% еврейского населения мира, от четверти до трети цыганского народа, около 10% поляков, в основном интеллигенции, и полному уничтожению «чернокожих» немцев и душевнобольных, около 3-х миллионов советских военнопленных, от 10 до 25 тысяч гомосексуалов и так далее;

– система, предназначенная для массового уничтожении людей, включающая в себя «лагеря смерти», где технология умерщвления постоянно совершенствовалась;

– грандиозные межнациональные масштабы истребления, когда на всех захваченных землях жертвы преследовались и отсылались в лагеря концентрационные или уничтожения, что продолжалось вплоть до капитуляции Германии в мае 1945 года;

– жестокие и зачастую смертельные медицинские эксперименты.

После нарушения границы немецкие нацисты уже на следующий день начинают массовые убийства на территории Советского Союза. Население еврейских местечек Союза ССР уничтожалось сразу и на месте эйнзацгруппами, а также украинскими и прибалтийскими коллаборационистами. По всей Украине, Белоруссии, Прибалтике почти возле каждого небольшого города, возле многих деревень находятся так называемые «ямы» – естественные овраги, куда сгоняли и расстреливали мужчин, женщин, детей.

Соломон и Голда Найвельт вместе с четырьмя малолетними детьми погибли в один день октября 1941 года. Они были расстреляны немцами с последней партией уничтожаемых евреев Володарск-Волынского, состоящей из 16 человек.

Из этой семьи в живых осталось только двое старших сыновей Миша и Гриша, к началу войны они служили в армии.

Григорий стал курсантом Энгельской военной школы авиационных пилотов ещё в октябре 1939 года. Когда началась война, он экстерном окончил курс по программе военно-политического училища, ему присвоили воинское офицерское звание младший политрук и направили на фронт.

На базе этой школы с ноября 1941 по июль 1942 проходили подготовку три женских авиаполка, сформированных под руководством лётчика-штурмана, Героя Советского Союза М. М.Расковой. Начальником химической службы одного из них была москвичка Ирина Извозчикова, впоследствии ставшая женой Гриши.

Григорий и Михаил Найвельт. Декабрь 1964, Таллинн

Когда семья деда оказалась в Энгельсе, Григорий нашёл их, а через них – и младшего брата, находящегося на излечении в госпитале. Михаил Найвельт по окончании войны остался в армии кадровым офицером.

О жизни папы с 13 февраля 1942 года по 4 октября 1943 года документы и фотографии молчат. Складывалось впечатление, что на этот период времени наложено табу. Собранная информация помогла приоткрыть занавес театра действий тех дней.

Мой двоюродный брат Саша Бараш поведал, что один из сослуживцев назвал старшину Найвельта: «Жид пархатый!». Папа – человек чести, такое оскорбление он бы не простил. Ответом стал выстрел. Подобное состояние души точно подметил Александр Грин: «Где слабый ненавидит – сильный уничтожает».

Было это так, или что-то иное заставило его в своём поведении перейти границу дозволенного, не восстановить. Но случилось нечто неординарное, что могло вывести из себя весьма сдержанного и рассудительного человека. После чего состоялся военный трибунал, исключение из ВКП (б), тюрьма, возможно, лагерь для заключённых.

28 июня 1942 года выходит приказ Народного комиссара обороны Союза ССР Сталина №227, широко известный под названием «Ни шагу назад». И, скорее всего, вольнолюбивый и мужественный Александр Найвельт, подал заявление – кровью искупить свою вину. Затем он попадает в составе штрафного подразделения на фронт, где получает ранение, и Высший суд дарует ему жизнь.

Широкомасштабная битва за Днепр войсками Красной Армии велась с 25 августа по 23 декабря 1943 года. Её целью было освобождение левобережной Украины, Донбасса и форсирование Днепра. За период с 22 по 30 сентября на участке фронта в 750 километров от Лоева до Запорожья к Днепру вышли и с ходу форсировали реку армии Центрального, Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов. В результате проведённой операции был захвачен ряд плацдармов.

В 1971 году папа был тяжело болен, лежал в больнице и, как-то, когда я пришла его навестить, стал вспоминать фронт, однополчан и одну военную операцию. Их батальон принимал участие в форсировании Днепра. Немцы открыли по этой переправе шквальный огонь, град снарядов накрыл реку, вода от крови окрасилась в багровый цвет. Было очевидно, из этого ада выбраться живым поможет только чудо. Все погибли, кроме двух раненных, к которым судьба благоволила. И одним из них был мой папа. Позже стало известно, что главный удар был нанесён в другом месте, а они были брошены на отвлекающий манёвр. Папа тогда ещё высказал мысль, что хотел бы описать то, что сам пережил, о войне, которую знал он. Но, увы…

В справке из госпиталя значится: «Гвардии старшине воинской части 22071ж Найвельту Александру Исаковичу в том, что… находился на излечении… с 4 октября 1943 года по 15 ноября 1943 года по поводу осколочного ранения… Ранение связано с пребыванием на фронте – форсирование Днепра на плацдарме у деревни Вийсковая. Выписан в часть по выздоровлению».

А в именной орденской книжке, в которую внесены один из высших знаков солдатской доблести – медаль «За отвагу» под номером 660611 и орден Отечественной войны 2-й степени, номер 768792, записано: «Имеет право, начиная с 1 ноября 1943 года, на получение орденских денежных выдач и на другие льготы и преимущества, согласно «Общему положению об орденах Союза ССР».

Воинская часть 22071ж по обзору карт битв, направлений ударов Красной Армии и описанию сражений, похоже, входила в состав 3-го Украинского фронта, созданного 20 октября 1943 года в результате переименования Юго-Западного фронта. Командующим с момента создания по май 1944 года был генерал армии Р.Я.Малиновский.

Будучи гвардии старшиной этой воинской части папа стал участником боёв за освобождение юго-западных земель Украины. Он рассказывал, что после освобождения от немцев Одессы, в результате Одесской наступательной операции 26 марта – 14 апреля 1944 года, были составлены наградные списки, в которых значилась и его фамилия, но посыльный, увозивший документы с фронта на утверждение, о чём узнали позднее, погиб. Бумаги разметало по полю сражения, и, как следствие, никто из достойных заслуженные награды не получил.

Красная Армия, в ожесточённых боях отвоёвывая у врага каждую пядь земли, продвигалась на запад. При форсировании Днестра на плацдарме у деревни Шерпени-Спевы папа получает слепое осколочное ранение и в очередной раз направляется на излечение. Но не проходит и месяца после выписки, как он снова попадает в госпиталь уже с контузией от разорвавшегося снаряда.

С июля 1944 года Александр Исакович Найвельт служил гвардии старшиной 34 отдельной разведывательной роты 118 гвардейского артиллерийского полка, который, по всему видно, входил в 1-ый Украинский фронт под командованием маршала Советского Союза И. С.Конева (с мая 1944 года по май 1945 года). В составе этого подразделения Александр участвует в боях по захвату Сандомирского плацдарма, осуществляемому войсками 1-го Украинского фронта в ходе Львовско-Сандомирской операции 28 июля—29 августа 1944 года. Когда старшина уходил в разведку, ему выдавали документы на имя солдата Новосветова (так переводится «Найвельт» на русский язык), а национальность указывали – украинец. Это делалось на случай, если бы он попал в плен к фашистам, о зверствах которых в отношении офицеров и евреев было уже очень хорошо известно. Позже во всех официальных документах в графе о принадлежности к национальности он вписывал «украинец», дабы не вызывать эксцессов к своей персоне, а в будущем оградить и детей от пропитавшего общество антисемитизма, «дав им славянское происхождение».

Артиллерийская разведка – это добывание сведений об объектах противника в интересах подготовки и ведения огня артиллерии. Для ведения артиллерийской разведки развёртывается сеть наблюдательных пунктов, а также высылаются артиллерийские разведывательные группы.

Основные задачи наземной артиллерийской разведки – тщательное наблюдение за противником, настойчивость в добывании разведывательных данных, умелый выбор наблюдательного пункта и маскировка его. Причём наблюдение – основа разведывательной службы.

Во время подготовки операции разведчиком непрерывно и скрупулёзно изучается местность. Точное определение истинного переднего края врага обеспечивает успех в бою.

Ценные сведения добывались и в результате захвата солдат и офицеров противоборствующей армии, «языков», чему предшествовала усерднейшая подготовка и согласованность действий группы захвата с артиллерией.

Подчас требовались точные сведения о работе немецких батарей или было приказано разведать цели в расположении противника. Так как противотанковые орудия тщательно маскировались и огнём себя до появления танков не обнаруживали, то только талант артиллерийского разведчика-наблюдателя помогал сделать тайное явным. В бою побеждает тот, кто в совершенстве владеет своим оружием, умеет быстро ориентироваться в обстановке и действует решительно. Смелая инициатива всегда приводит к победе, а умение подкрепляет успех. Однако неосторожность в разведке будет обязательно использована врагом, поэтому необходимо соблюдать меры предосторожности.

В артиллерийских частях фронта был произведён подбор и закрепление хороших разведчиков – наблюдателей. В состав разведывательной группы тщательно подбирались отважные, инициативные, физически крепкие солдаты.

В стрелковые батальоны и роты выделялись группы, состоящие из двух – трёх человек артиллерийских разведчиков во главе с офицерами. Артиллеристы-разведчики, находившиеся в подразделениях пехоты, должны были уметь безошибочно докладывать обстановку и в особенности положение своей пехоты, а в передовых подразделениях также правильно оценивать и тактическую важность объектов противника, которые необходимо было подавить огнём артиллерии. Если в условиях полевых боев противник располагал густой сетью траншей и ходов сообщения, имел постоянные огневые точки в виде дерево-земляных сооружений, блиндажей, пулемётных площадок и тому подобное, то в условиях боя в городе он не имел постоянных огневых точек, которые характеризовались бы определённой формой, размерами и другими признаками, облегчавшими разведке нахождение этих целей, поэтому действия разведчиков усложнялись.

Разведчику присущи острый взгляд, тонкий слух, хорошая память, быстрая реакция, наблюдательность, внимательность, выносливость, сообразительность, терпение, самообладание. Александр Исакович Найвельт все эти качества имел.

При прорыве обороны противника в районе западного берега Вислы южнее Варшавы 8 августа 1944 года гвардии старшина получает серьёзное осколочное ранение в область левого голеностопного сустава, проникающее в сустав. Пробыв на излечении пять месяцев, 12 января 1945 года выходит из госпиталя с вердиктом врачебной комиссии: «Годен к нестроевой службе».

И уже 19 января 1945 года в составе 257 отдельного Автотранспортного ордена Красной Звезды батальона он среди тех, кто воюет за овладение крупнейшим промышленным центром Польши городом Лодзь, а 22 января – городом Гнезен (Гнезно), являющимся важным узлом железных и шоссейных дорог и мощным опорным пунктом обороны немцев на путях к Познани, где их часть оказывается в первой половине марта, затем они выходят к реке Одер.

В это время с провиантом в Красной Армии наступили тяжёлые дни. Солдаты придумывали, со свойственной им смекалкой, как можно выйти из создавшегося положения. Использовалось несколько вариантов. Например, группа бойцов шла по близлежащим польским сёлам и предлагала жителям лошадей, которых вела с собой, объясняя, что их из части списали за ненадобностью. Такой помощник в хозяйстве требовался многим и, отдавая хлеб, яйца и другие припасы, поляки были уверены, что провернули стоящее дело. А через пару часов в это село заходила другая группа бойцов, которая, называя первых конокрадами, и возвращала назад всех саврасов, обещая обескураженным крестьянам, что те, кто поступил с ними так бесцеремонно, обязательно понесут серьёзное наказание. Позже добытые харчи делили на всех. Или другой вариант. В части был трофейный фотоаппарат-тренога. Солдаты шли с ним к местному населению и предлагали сфотографироваться на память. Платой за будущие фотографии были продукты питания. Доверчивые люди даже представить не могли, что в фотоаппарате нет плёнки.

Охватившая Европу война шла к своему завершению, к логическому концу. Тем она была ожесточённее. Противник бился изо всех сил, как испускающий дух – за каждый вздох. Красная Армия ждала в свои ряды пополнение.

Старшина Найвельт был направлен на железнодорожный вокзал, чтобы забрать вновь прибывших солдат в свою воинскую часть. Таких представителей собралось много, так как ожидалось прибытие шести эшелонов. Но разведка фашистов сработала чётко, немцы также готовились к этой встрече. Началась жестокая бомбёжка железнодорожной станции, все составы были разбиты. Новобранцы, в основе своей только что достигшие призывного возраста вчерашние подростки, убиты и изувечены. Месиво из железа, чёрной земли, огня, человеческих тел, крови, оторванных конечностей складывалось в совершенно жуткую картину, смотреть на которую без содрогания было невозможно. В какой-то момент отец оказался возле солдата-юноши, у которого оторвало ногу с бедром, живот разворочен снарядом, а широко раскрытые глаза наполнены непониманием, изумлением и… виной. «Старшина, что я маме скажу?» – предсмертные слова того мальчика. Впервые за войну отца прошибла слеза.