Возвращение в Изолиум

Глава 1

Конференц-зал административного крыла Изолиума источал стерильную власть – столы из дорогого дерева отражали диаграммы на экранах. Воздух, прогнанный через фильтры, создавал ощущение абсолютной чистоты, отторгая всё человеческое. Головин вошёл последним, закрыл дверь и включил звукоизоляцию – разговор не предназначался для чужих ушей.

Присутствующие выпрямились. Шесть человек в серых костюмах со значками «И» на лацканах выглядели одинаково – система отбирала определённый тип. Тёмные волосы, выбритые лица, бесстрастные глаза выражали лишь готовность подчиняться. Бывшие чиновники, руководители корпораций, силовики успели занять места до того, как остальное человечество оказалось в темноте блэкаута.

– Господа, приступим, – Головин коснулся сенсорной панели. Экраны синхронизировались. – Нужно стабилизировать психологию населения. Внутри и в секторах в частности.

Председатель оглядел присутствующих. Мышца на щеке дрогнула. Шесть пар глаз смотрели в ответ – внимательно, настороженно.

– Наверху хуже, – кивнул на экран с красной линией. – Наблюдатели фиксируют психозы, суицидальные настроения. Люди не знают о нас, но уже готовы себя уничтожить.

– Система энергетических карт работает безотказно, – произнёс бывший министр, поправляя галстук. – Агенты контролируют распределение на поверхности.

– Контроль без смысла недолговечен, – постучал пальцем по столу Председатель. – Выжившие ищут объяснений. Создают мифы о конце света, божьей каре. Без нашей истории придумывают свою.

На экранах появились кадры: люди у костров, алтари, процессии с факелами.

– Человек не выживает в пустоте, – тихо сказал Головин, заставив всех податься вперёд. – Особенно когда прежний уклад разрушен, а новый не предложен.

– Хотите создать религию? – хмыкнул медиамагнат, откидываясь в кресле.

– Хочу дать им то, что ищут, – Головин вывел карту поверхности с мерцающими точками. – Направить поиски. Чтобы наверху никогда не узнали правду об Изолиуме.

Появились диаграммы роста интереса к оккультизму, эзотерике, альтернативным верованиям после блэкаута.

– Люди ищут объяснений, – продолжал Председатель. – Без правильных найдут неправильные. Уже находят. Секты, культы распространяются в условиях информационного голода.

– Чем хотите их заменить? – спросил Пётр Овсянкин, пятидесятилетний руководитель безопасников и одновременно дядя Дениса.

– Контролируемой системой верований, – отчеканил Головин. – С иерархией, ритуалами и лояльностью центру – нам.

Двери раздвинулись, вошел новый участник. Вместо костюма – церемониальные одеяния, сочетание жреческого облачения с футуризмом. Тёмно-синяя ткань с серебром. На груди медальон с рукой, сжимающей молнию – символ Осона. Но главное – лысая голова, отполированная до блеска, отражала свет, создавая вокруг свечение.

Нефёндр вошёл с достоинством. Взгляд выдавал напряжение – встреча с руководством вызывала смешанные чувства. Страх, жадность, амбиции скрывались за отрешённостью.

– Господа, – Головин поднялся. – Позвольте представить… хотя многие знакомы. Верховный толкователь воли Осона, наставник нового человечества.

В словах чувствовалась издевка, очевидная для знающих истинное отношение Председателя к иррациональности.

– Благодарю за приглашение, – голос Нефёндра звучал глубоко. – Свет Осона озаряет ваши пути.

– Присаживайтесь, – Головин указал на свободное место. – Мы обсуждали духовные потребности населения.

Нефёндр опустился в кресло, одеяния расправились. Культист ощущал оценивающие взгляды – скептицизм и расчёт.

– Духовные потребности существуют всегда, – проговорил жрец. – Особенно когда привычный мир разрушен, а новый формируется.

– Именно об этом мы говорили, – Головин вернулся к презентации. – У нас есть предложение.

На экранах появился проект храма Осона в центре Изолиума. Сооружение соединяло культовые элементы с современным дизайном. Внутри – экраны для трансляций, помещения для церемоний, система звука и света.

– Официальный храм Осона в административном районе, – Головин наблюдал за реакцией жреца. – С трансляцией на все сектора. Регулярные церемонии, одобренные ритуалы, официальный статус.

Глаза Нефёндра расширились – такого он не ожидал. Движение Осона, возникшее как маргинальное, получало признание властей.

– А взамен? – осторожно спросил, понимая цену предложений.

– Взамен получаем контролируемую духовную практику, – Головин говорил деловито. – Учение Осона имеет преимущества. За ним уже следуют в секторах. Связано с электричеством – основой контроля через энергетические карты. И достаточно гибкое для адаптации.

– Адаптировать? – в голосе прозвучала настороженность.

– Внести коррективы, – пояснил Председатель. – Положения о священной природе энергокарт. О лояльности централизованной системе. О важности стабильности как проявления воли Осона.

Нефёндр молчал. Предложение давало культу статус и ресурсы, но превращало в инструмент системы, чьей жертвой он едва не стал.

– А моя роль? – спросил наконец. – Какое место для меня в этой версии?

– Представитель Осона на Земле, – ответил Головин без иронии. – Публичная должность. Идеальна для масс-медиа. Регулярные обращения к населению. Особые полномочия в вопросах духовности. Личная квартира в секторе D&D. Доступ к ресурсам. Безопасность.

Последнее слово прозвучало значимо. Безопасность – самый дефицитный ресурс после блэкаута.

– Предлагаете стать марионеткой? – Нефёндр пытался говорить твёрдо, но в глазах мелькнул страх.

– Предлагаю партнёрство, – Головин наклонился вперёд. – Вы даёте ритуалы и символику с последователями. Мы – защиту, ресурсы, безопасность. Соглашение, выгодное обеим сторонам.

Нефёндр провёл рукой по выбритой голове. Понимал: отказ может стоить жизни. В Изолиуме не терпели несогласных.

– Какие гарантии получу? – спросил культист, внутренне готовый на компромисс.

– Официальный статус. Документы. Доступ к Изонету с правом модерации. Личную охрану, – Головин перечислял сухо. – И поддержку в борьбе с конкурентами.

Последняя фраза заставила жреца вздрогнуть. Вспомнил проповедников из внешнего мира, их судьбу. Теперь становился частью системы, уничтожающей подобных ему.

– А содержание учения? – Нефёндр сохранял видимость контроля. – Основные положения доктрины?

– Останутся неизменными в ключевых аспектах, – заверил Головин. – Добавим интерпретации. Например, что Осон благословляет поддерживающих стабильность. Что воля Света проявляется через централизованную систему. Что погаши – наказание непокорным.

Нефёндр кивнул. Разве не этому учил последователей? Не использовал страх перед тьмой для власти? Система предлагала то же самое, но с ресурсами и защитой.

– Согласен, – сказал жрец. – При условии сохранения права на личную интерпретацию воли Осона в церемониях.

– Разумеется, – Головин позволил себе улыбку. – В рамках директив.

На экранах появились новые изображения – внутренность будущего храма. Зал с рядами сидений к центральному подиуму. Над ним – экран для трансляции символа Осона. По периметру – экраны поменьше для текстов и обращений. Система освещения с эффектом энергетических разрядов. Звуковое оборудование для атмосферы.

– Церемонии будут транслироваться на все сектора, – продолжал Председатель. – Еженедельные ритуалы, ежедневные обращения. Создадим приложение – верующие получат персональные наставления по психопрофилю.

– Персональные наставления? – переспросил Нефёндр.

– Искусственный интеллект на основе ваших учений, – пояснил техник. – Система будет анализировать данные и генерировать рекомендации, совместимые с доктриной и нашими требованиями.

Нефёндр едва скрыл потрясение. То, что создавал годами, опираясь на харизму, предлагали автоматизировать. Но возражать не решился.

– Когда начнётся строительство храма? – спросил жрец.

– Оно идёт, – Головин указал на дату в углу экрана. – Эти проекты не сегодняшние. Мы давно наблюдали за вами, анализировали подход. Храм будет готов через три недели. К этому времени подготовим кампанию, представляющую вас духовным лидером Изолиума.

Нефёндр ощутил смесь гордости и унижения. Его выбрали… но как инструмент. Полезный элемент системы. Не за прозрение, не за близость к Осону, а за умение управлять массами.

– У вас есть особые требования? – Головин смотрел оценивающе. – Что-то для выполнения новой роли?

Нефёндр задумался. Понимал: сейчас можно выторговать привилегии.

– Мне нужны помощники, – сказал осторожно. – Люди, знающие учение, способные проводить ритуалы, помогать с церемониями.

– Предоставим персонал, – кивнул Головин. – Прошедший проверку безопасности.

– И особые атрибуты, – продолжил культист. – Одеяния. Ритуальные предметы. Символика Осона.

– Всё будет, – заверил Председатель. – Отдел дизайна работает над стилем культа. Предложим варианты на выбор.

Нефёндр кивнул, ощущая удовлетворение и стыд. Получал желаемое – власть, признание, ресурсы. Цена – лояльность системе, превращение учения в идеологию. Но разве это дорого? Разве не к этому стремился?

– Принимаю предложение, – сказал официально. – Да озарит свет Осона наш путь.

– Отлично, – Головин поднялся, завершая встречу. – Детали обсудим в рабочем порядке. Получите временный офис для подготовки открытия храма. Начинайте немедленно.

Нефёндр наклонился над столом и раскрыл кожаную папку. Сухие и жилистые пальцы извлекли пожелтевшие листы с рисунками. Запахло пылью и старой бумагой. Присутствующие подались вперёд, на миг утратив бесстрастность, обнажив то, что система вытравливала – человеческое любопытство.

– Эти эскизы, – Нефёндр расправил первый лист, придавив углы серебряными скрепками, – датируются началом двадцатого века. Их сделал археолог Владимир Петров при раскопках древнеславянского капища в верховьях Оки.

Головин наблюдал за культистом. Теперь, получив статус и гарантии, Нефёндр держался увереннее, позволяя проступить харизме, сделавшей его лидером секты.

На первом эскизе был изображён каменный алтарь с символами, напоминающими молнии. Рисунок сопровождался заметками выцветшими чернилами.

– Древние славяне поклонялись Перуну – богу грома и молнии, – говорил Нефёндр с интонацией, заставляющей слушать даже скептиков. – Но существовала и другая, тайная традиция. Культ Свита – изначального света, пронизывающего мироздание. Свит – это то, что поздние толкователи назвали Осоном.

Он разложил второй эскиз – изображение ритуального ножа с рукоятью в виде изогнутой фигуры, напоминающей человека с поднятыми руками.

– Жрецы использовали эти предметы для церемоний, – продолжал культист. – Не для жертвоприношений, а для наказания грешников.

Головин бросил взгляд на руководителя технологического отдела, и тот едва заметно кивнул. Металлические проводники энергии – нечто конкретное для придания наукообразности мистике.

Третий эскиз показывал круглый амулет с вписанным глазом и расходящимися лучами.

– А вот это, – Нефёндр прикоснулся к рисунку с благоговением, – самое ценное. «Око Далии» – обсидиановый амулет, центральная реликвия культа. По преданиям, он создан из камня, упавшего с неба, и мог накапливать и направлять энергию света.

– Что именно означает «направлять энергию»? – спросил руководитель службы безопасности, до этого молчавший.

Нефёндр поднял глаза, встретив взгляд без страха.

– То, что вы назвали бы аккумулированием и перенаправлением электричества, – ответил жрец. – Древние, не имея научных знаний, объясняли это мистически. Но суть одна – амулет работал как трансформатор энергии. С его помощью жрецы могли разжигать ритуальный огонь без обычных средств. Создавать вспышки света.

Помолчав, он добавил с расчётливой осторожностью:

– В некоторых записях упоминается, что при правильном использовании «Око Далии» позволяло влиять на физическое и психическое состояние присутствующих. Участники ритуалов испытывали изменённые состояния сознания. Видели то, что хотели показать жрецы.

По лицам пробежала тень интереса. Руководитель психологической службы подался вперёд:

– Вы говорите о массовом гипнозе?

– Я лишь интерпретирую древние тексты, – Нефёндр развёл руками с деланной скромностью. – Но да, нечто похожее на коллективный транс. Вероятно, результат воздействия частот света и звука, усиленных амулетом, на нервную систему.

Головин наблюдал за реакцией команды. Идея использовать не абстрактную мистику, а конкретные артефакты с научным объяснением находила отклик у рациональных людей. Они могли презирать религиозное поклонение, но технологии манипуляции сознанием были понятны и близки.

– Где сейчас эти артефакты? – спросил Председатель, переходя к сути.

– Большинство, включая «Око Далии», хранится в запасниках Московского археологического музея, – Нефёндр указал на последний лист с картой центра Москвы и отмеченным зданием под Манежной площадью. – Музей имеет хранилище под основной экспозицией. Эти предметы не выставлены для публики, их сочли малозначительными.

– Вы уверены, что они всё ещё там? – взгляд Головина стал острым. – После блэкаута прошло много времени. Мародеры…

– Основные хранилища имеют усиленную защиту, – жрец говорил с уверенностью человека, владеющего точной информацией. – Стальные двери, которые невозможно открыть без специального оборудования. О существовании этих артефактов знали лишь некоторые специалисты.

– И вы, конечно, – иронично заметил один из присутствующих.

– Я проявлял интерес к истории культа задолго до блэкаута, – лицо Нефёндра застыло, выдавая напряжение. – Эти предметы необходимы для создания атмосферы в новом храме. Для легитимизации учения. Люди хотят соприкоснуться с материальными свидетельствами истории, которой поклоняются.

Головин откинулся в кресле, постукивая пальцами по столу. Затем наклонился к панели и нажал кнопки.

– Соколов, зайдите в конференц-зал немедленно, – сказал в микрофон, после чего обратился к Нефёндру: – Если эти артефакты так важны для создания убедительного культа, организуем экспедицию для их извлечения.

В глазах жреца мелькнуло что-то, похожее на жадность, но он подавил это выражение, натягивая маску отрешённости.

– Это будет великий дар последователям Осона, – произнёс с отработанной благодарностью. – Свет воздаст вам за понимание духовных потребностей народа.

Дверь открылась, и в зал вошёл Денис. Строгий костюм сидел безукоризненно, тёмные волосы аккуратно уложены, на лацкане пиджака поблёскивал значок Изолиума – как у всех, кроме Нефёндра. Глаза оставались внимательными, цепкими, настороженными. Глаза человека, поднявшегося из новоприбывшего до консультанта Председателя.

Денис окинул взглядом собравшихся, на долю секунды задержавшись на Нефёндре. Между ними возникло взаимное узнавание, но оба скрыли этот момент. Только мышца на щеке Дениса едва дрогнула.

– Вызывали, господин председатель? – голос Дениса звучал ровно, с нужной дозой почтительности.

– Да, Соколов, – Головин жестом предложил сесть. – Обсуждаем проект, который может вас заинтересовать. Речь о поисковой экспедиции на поверхность.

Денис сохранил невозмутимость, хотя внутри всё перевернулось. Поверхность. Возможность выбраться из-под купола Изолиума, из подземной тюрьмы с фальшивым небом.

– Какова цель экспедиции? – спросил, усаживаясь напротив Нефёндра.

– Культурная, – Головин кивнул на эскизы. – Верховный толкователь Осона считает, что для храма необходимы исторические артефакты, связанные с культом. Они находятся в археологическом музее под Манежной площадью.

Денис наклонился вперёд, рассматривая рисунки. Его взгляд остановился на изображении «Ока Далии».

– Интересно, – сказал, изучая детали амулета. – И эти предметы действительно так важны для духовных нужд населения?

– Они придадут учению историческую легитимность, – ответил Нефёндр, наблюдая за реакцией Дениса. – Покажут связь с древними традициями. Помогут людям принять новую духовную парадигму.

– Я хочу, чтобы вы возглавили эту экспедицию, Соколов, – Головин говорил тоном, не допускающим возражений. – Вы проявили себя как человек, способный мыслить нестандартно и решать сложные задачи. Кроме того, у вас есть опыт выживания на поверхности, которого не хватает нашим сотрудникам.

Денис ощутил растущее волнение. Это был шанс. Возможность не просто выбраться из Изолиума, но найти способ связаться с друзьями в особняке. Или даже сбежать? Нет, слишком рискованно. Даша всё ещё здесь, под землёй. Он не может её бросить.

– Я польщён доверием, – Денис наклонил голову. – Но такая миссия требует подготовки. Ресурсов. Команды.

– Всё это получите, – Головин отмёл возражения. – Будет оружие, защитное снаряжение. Карты и инструкции.

Денис помолчал, будто обдумывая предложение, хотя решение уже принял. Затем произнёс осторожно:

– Хочу включить в команду товарища Иванову.

Брови Головина приподнялись.

– Телеведущую? С какой целью?

– С информационной, – Денис говорил уверенно, хотя мечтал об этой возможности с момента их разделения по разным секторам. – Если хотим использовать артефакты для укрепления религиозной доктрины, стоит документировать экспедицию. Создать сакральное повествование о возвращении священных предметов.

Нефёндр, молчавший до этого, подал голос:

– Идея превосходная, – и посмотрел на Головина с энтузиазмом. – Прямые трансляции с места событий. Рассказ о возвращении забытых святынь к народу. Создаст живой контекст для всей работы.

Головин задумчиво потёр подбородок. Идея находила отклик.

– Действительно, – произнёс наконец. – Иванова зарекомендовала себя талантливым коммуникатором. Её присутствие придаст миссии вид культурной экспедиции, а не военной операции. Особенно важно, если хотим представить это населению как поиск наследия, а не… – сделал паузу, – ресурсов.

Денис ощутил внутри тепло облегчения. Они с Дашей снова будут вместе. На поверхности. Где, возможно, появится шанс.

– Когда планируется начало операции? – спросил, стараясь говорить деловито.

– Через три дня, – Головин взглянул на экран с календарём. – За это время подготовим оборудование и разработаем маршрут. Техническим обеспечением займётся отдел логистики, информационным – медиа-служба. Вам останется руководить поисковой частью.

Он повернулся к Нефёндру:

– А вы предоставите сведения о том, что искать. Точное местоположение, описание предметов, способы идентификации. Всё для успеха миссии.

Нефёндр склонил голову, его череп блеснул в свете ламп.

– Подготовлю полное досье, – пообещал жрец. – С подробными описаниями артефактов и схемой расположения в хранилище. Там есть определённая система размещения, которую нужно знать.

Головин посмотрел на часы.

– Отлично. Совещание завершено. Соколов, останьтесь для получения дополнительных инструкций. Остальным – благодарю за участие.

Присутствующие поднялись и покинули зал с бесшумным движением, с каким встретили появление Головина вначале. Только Нефёндр задержался, собирая эскизы. Его пальцы осторожно касались пожелтевшей бумаги, как реликвий. Когда наклонился за последним листом, их взгляды с Денисом на мгновение встретились. В глазах культиста мелькнуло что-то – страх или просьба. Но он опустил взгляд, завернул эскизы в папку и, поклонившись Головину, ушёл.

Дверь закрылась, оставив Дениса наедине с председателем Правительства Восстановления. Головин подошёл к панорамному окну, за которым простирался подземный город – идеально распланированный, сияющий искусственным светом, безопасный. Идеальное убежище для избранных.

– Я знаю, о чём думаете, Соколов, – сказал Головин, не оборачиваясь. – О возможности выбраться на поверхность. Увидеть небо. Почувствовать ветер. Может быть, даже найти старых друзей.

Денис сохранил невозмутимость, хотя внутренне напрягся.

– Моя задача – обеспечить успешное выполнение миссии, – произнёс ровным голосом.

Головин обернулся, на его лице играла улыбка.

– Разумеется, – кивнул он. – Поэтому получите максимальную свободу действий. В разумных пределах. Я ценю вашу инициативу, Соколов. И вашу лояльность.

Последнее слово прозвучало с едва уловимым нажимом. Денис выдержал взгляд Головина.

– Я не подведу, – сказал просто.

– Не сомневаюсь, – Головин вернулся к столу и протянул Денису планшет. – Здесь предварительная информация о миссии. Изучите. Через час жду в моём кабинете для обсуждения. А сейчас идите.

Денис взял планшет, поклонился и вышел. Только в коридоре он позволил себе глубокий вдох. Разговор с Головиным всегда оставлял ощущение, будто тебя просветили рентгеном, изучив каждую мысль.

Но сейчас это не имело значения. Главное – удалось добиться своего. Через три дня они с Дашей будут на поверхности. Под настоящим небом. И кто знает, какие возможности это открывает? Три дня. Нужно успеть подготовиться, продумать каждый шаг, собрать максимум информации.

Денис сжал планшет и направился к лифтам. Его шаги громом отдавались в пустом коридоре. Внутри разгоралась странная смесь чувств – азарт, надежда, страх, решимость. Там, наверху, под звёздами, где-то в лесном особняке ждали друзья. И он должен был найти способ дать им знать, что он и Даша живы. Что они не сломлены. Что борьба продолжается.

Перед ним стоял выбор, сложнее которого не было: рискнуть всем ради свободы или принять правила игры, стать частью системы, получить власть в новом мире. Но что-то внутри него уже знало ответ. Что-то, не уничтоженное неделями в Изолиуме, золотой клеткой сектора D&D, лестными предложениями Головина.

Пока двери лифта закрывались, Денис мысленно составлял список необходимого. И среди прочего – способ послать сигнал. Сигнал надежды тем, кто остался снаружи. Тем, кто считает их погибшими.

С отражением решительных глаз в зеркальной поверхности лифта, Денис чувствовал растущую уверенность: эта экспедиция станет началом конца для Изолиума. И первым шагом к освобождению всех, кого система держит в плену – под землёй и на поверхности.

Коридор административного крыла оказался пуст. Шаги Дениса гулко отдавались в стерильной тишине, словно Изолиум создавал вокруг него пустоту, подчёркивая одиночество каждого обитателя. Полированный пол отражал свет потолочных панелей, и в бликах Денис увидел себя – консультанта Головина, члена элиты, человека в костюме со значком на лацкане. Он замедлил шаг, разглядывая отражение, пытаясь понять, насколько глубоко система проникла под кожу, сколько прежнего Дениса осталось под этой оболочкой.

– Соколов! – голос за спиной заставил обернуться.

Нефёндр быстро шёл по коридору, одеяния шуршали по полу, создавая странный звук. Лысая голова поблёскивала в свете, а на шее, под воротником, выступили красные пятна – признак волнения, которое культист пытался скрыть.

– Удивительно, как высоко ты забрался, – Нефёндр остановился на расстоянии вытянутой руки, его губы изогнулись в улыбке, призванной выглядеть надменной, но в ней проступал страх. – От бродяги с периферии до консультанта самого Головина. Впечатляет.

Денис молчал, наблюдая с холодным интересом. Нефёндр, воодушевлённый молчанием, продолжил:

– Но не обольщайся насчёт экспедиции. Поверхность изменилась. То, что там происходит… – он сделал неопределённый жест. – Многие не возвращаются. Особенно те, кто много знает.

В его голосе прозвучало злорадство, смешанное с завистью. Нефёндр шагнул ближе, понизив голос:

– Я видел отчёты службы безопасности. – Жрец наклонился, голос стал шёпотом. – В районе, куда направляетесь, участились случаи появления погашей нового типа. Более агрессивных. Организованных. Один даже сумел заманить агента в ловушку, будто всё спланировал. Агента нашли с перерезанным горлом и вырванными глазами.

Денис продолжал молчать, лишь наклонил голову, прислушиваясь. Его неподвижность нервировала Нефёндра, заставляя говорить быстрее.

– Возможно, ты не вернёшься, Соколов. Подумай об этом. Возможно, и твоя подруга тоже. А здесь, под защитой Изолиума, всё продолжится без вас. И никто не вспомнит о консультанте, исчезнувшем во время экспедиции.

Денис наконец шевельнулся. Медленно, с пугающей плавностью, сократил расстояние между ними и оказался так близко, что Нефёндр отшатнулся, упёршись спиной в стену.

– Ты забыл важную деталь, – голос Дениса звучал тихо, почти ласково, делая слова жуткими. – Я ведь ещё не выполнил обещание убить тебя.

Нефёндр вздрогнул. Его глаза расширились, в них появился ужас.

– Это было бы неразумно, – прохрипел он. – Я теперь под защитой системы. Официальное лицо.

– Защита системы, – Денис улыбнулся, но улыбка не затронула глаз. – Она действует, пока ты полезен. А знаешь, что происходит с теми, кто перестаёт быть полезным? Их отправляют на поверхность. Как меня. Как Дашу.