Вестник ужаса. Аксерион

© Алексей Нечай, 2018

ISBN 978-5-4483-5938-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В общих чертах

58 век с начала переселения колоний батрийцев, тиртов, карийцев, тирандов, гайзеров и накти. Перелетев со своих родных спутников: Тираниуса, Эребры, Алтуария и Дэмерота, расы стали активно заполнять центральную планету – Аксерион. На протяжении двух тысяч лет они жили в мире и согласии.

Но вскоре способы добычи полезных ископаемых стали устаревать, и возникла проблема прохода к нижним слоям залежей тривия. Это – невероятно энергоемкое, но радиоактивное вещество. После истощения верхних слоев на Аксерионе, последовал крах международной экономики. Как между странами, так и между расами планеты началась война за ресурсы, и число населения из двухсот миллионов резко сократилось до двадцати. Но это не спасло положение. Многие вернулись на свои родные планеты-спутники, сохранив хрупкие международные союзы. Другие-же разбились на многочисленные группировки, синдикаты и даже сверх-фракции, оставшись на поверхности Аксериона, и решив до последнего стоять на своем.

Ушедшие на свою родину народы тоже не могли гарантировать полной безопасности друг другу. Тут и там стали вспыхивать теракты и на спутниках, организовываемые, как правило, синдикатами наемных террористов Аксериона. Поэтому в ходе войны, всю элиту, имеющую влияние, и их детей, отравили на независимое торговое государство «Акита» – двенадцать космических нейтральных модулей, плавающих на независимой орбите, подле Аксериона.

ЧЕРНАЯ КРОВЬ

Мог ли я когда-нибудь подумать, что попаду в такую передрягу? Уже не понимаю, в реальности ли нахожусь, или в кровавом дурмане. Жив ли еще, или уже отошел в мир иной?

Серая, прямоугольная комната без всякой мебели, кроме стойки с инструментами слева, уже четвертое пробуждение встречает меня своей безмолвной тишиной. Она предвещает еще один незабываемый отрывок существования, пропитанный острыми и контрастными чувствами, имя которым «боль» и «страдания». Все так же холодят цепи мои скованные за спиною руки. И этот железный стул. Такой грубый и угловатый. Обагренный кровью. Моей кровью.

Белый шлейф лампы освещает запекшиеся разводы вокруг, так рьяно радующие его… Моего мучителя.

Металлическая покареженная дверь, с единственным иллюминатором на уровне глаз, отъезжает в сторону, и в нее входит чудовище в черном кожаном фартуке, надетом поверх медицинского халата. Фартук, в свою очередь, тоже обагрен кровью. На лице его – кожаный намордник, с вырезами для рта. Из чьей кожи сделаны эти атрибуты, я даже думать не берусь. Да и не приходится…

– Хэл! Проснулся?! как настроение? сегодня мы с тобой снова проведем парочку опытов.

Моя голова занята только одной мыслью. Как перенести еще одно мгновение. Один миг. У меня отобрали все, что только можно. Кроме одной вещи, которую я так жажду потерять… Мою жизнь.

Куз

Год назад.

Яркая туманность Двух Цепей освещала улицы модуля-12 «Акита», где была собрана двенадцатая часть «важного» населения стран Аксериона. Объединенное распределение народов породило сильное смешивание наций, и по старым меркам здесь можно было встретить от представителей женской расы накти, до чернокожих карийцев и низкорослых тиртов. Но с высоты фуникулерной линии все одинаково выглядели движущимися суетливыми точками, которые спешат по своим делам.

Один из пассажиров фуникулера – паренек семнадцати лет, был полный, ниже среднего роста и ничем не примечательный. Ехал он в «Академию медицинских технологий». Он был обладателем смешанной внешности: русым коротким кучерявым волосом и серыми глазами. Сложно было определить, к какому роду он принадлежит. В свои семнадцать лет парень должен был обзавестись кучей друзей, но он стоял отдельно от резво болтающих ровесников. Из этого можно было понять, что ему знаком только узкий круг людей. Кроме того, в эту академию поступали дети и близкие самых влиятельных лиц. Некоторые знали паренька, как племянника одного из ведущих биохимиков на Аките-12.

В академии воспитывали узконаправленных специалистов для поддержки жизнедеятельности системы по всем двенадцати станциям «Акиты», и поэтому дни юноши практически не отличались друг от друга. Для него это было убийственной повседневностью, не сменяющаяся ничем ярким или веселым. Праздников в этом месте было не так уж и много, а коль помножить это на его природную отчужденность к общению с ровесниками, то выходила совсем печальная картина. Она была переполнена серостью будней. Единственной для него отрадой являлись субботние занятия музыкой. На них юноша хоть как-то мог само-выразиться.

Паренек выглядел покинутым, он с грустью смотрел вниз на освещенные улицы города, между высотными сооружениями, которыми проходила фуникулёрная линия. Что-то его тревожило. Но вот фуникулёр подошел к остановке академии, и пассажир с опущенной головой вышел из вагона, вместе с другими студентами академии. Постояв немного на просторной площадке, огороженной двухметровым решетчатым забором, он посмотрел на звездные просторы космоса, затем подошёл к забору и глянул вниз.

С высоты платформы, проходящий внизу, транспорт выглядел совсем крошечным. Перед ним вздымались высокие, усыпанные плакатами и рекламами громады зданий и блоков рабочего класса, подобные колоннам, освещенные желто-зелеными огнями. Казалось, что они вот-вот дотянутся до этих ярких густых звезд. Парень посмотрел на часы – время уже поджимало.

«Нужно успеть на занятия».

Он развернулся в противоположную сторону и зашагал к пятнадцатиэтажной пристройке корпуса академии.

В размышлениях о серой жизни он наткнулся на мысль о том, что было бы неплохо заняться чем-то новым. Ведь сознание всегда требовало свежего, и насколько бы те или иные вещи ему нравились, проходило время, и они приедались, вызывая тем самым отвращение и ненависть к объекту обожания. Подобно застоявшемуся без полива цветку, он чувствовал себя вялым и высохшим, неспособным на смелые поступки и рвения. И так с ним происходило всю жизнь. Один за другим – менялись коллективы: одни приходили, другие уходили, никто не задерживался в его кругу. Не в силах найти общих тем с окружающими, юноша будто чувствовал себя загнанным в комнату с серыми стенами одиночества. Был только один объект обожания, к которому парнишку очень сильно тянуло, но преграда тех самых серых стен не давала добраться до него. Он слепо тыкался в углы этой комнаты, не в силах найти дверей выхода. И осознание того, что без помощи ему из этой комнаты не выйти, загоняло юношу в еще более глубокое отчаяние.

Он поймал себя на том, что совсем приуныл по пути к академии, и поднял нос, устремляя вдаль свой взор. Здание академии состояло из четырех корпусов, сочлененных между собой тоннельными переходами, через каждые два этажа. Они были высотой в десять метров, и каждый из корпусов был по пятнадцать этажей, на которых студентам преподавали разные науки. Под зданиями были рассажены разного габарита деревья. Одни были с желтыми листьями, другие – с зелеными, и даже багрово-красными. Парень уже подходил ко входу в здание, как чей-то молодой мужской голос позвал его:

– Эй Куз!

Он обернулся:

– Сюда подойди! – Дело было худо. Позвавшего звали Макору. Он был сыном батрийского консула на Аките-12. Его отец был богат, и имя его недавно стало известно на весь модуль.

Разумеется, его сынишка-переросток пользовался этим авторитетом, жестко ставя себя как с другими учениками, так и с преподавателями. Но Макору понимал, что этим авторитетом не следовало злоупотреблять, и знал, в какой момент лучше остановиться. Наверное, это и являлось одной из причин того, что он еще не был отчислен из академии.

Он представлял собой старшекурсника, примерного на глазах преподавателей. Но при этом он не чурался легкой наживы, в виде «пожертвований», от младших курсантов, естественно. Он пребывал в компании своих корешей. Соответственно, одиночки вроде несчастного мальчика попадали под раздачу в первую очередь. Ему пришлось подойти:

– Привет, Макору. – Сказал названный Кузом молодой человек.

– Что у нас там сегодня с «пожертвованиями»? – С насмешливым видом перешёл сразу к делу Макору, не здороваясь. Он жевал жвачку, после чего сплюнул её Кузу под ноги.

– Прости, у меня есть деньги только на обед. – Отвечал Куз, пятясь назад.

– Давай сюда что есть! Посидишь на диете, душара! Тебе полезно будет, кусок ты жирного дерьма! – Схватив за воротник, процедил сквозь зубы Макору.

В этот момент позади высокой фигуры батрийца подлетел летательный аппарат на двухместном модуле фирмы «Зендер-икс», оранжево-черной расцветки.

У парня, названного Кузом, тут же перехватило дыхание. Но совсем не из-за страха побоев от узкоглазых «друзей». Он знал, что это за транспорт, кто из него выйдет, и не хотел опозориться. Подобно холодному потоку воздуха, его тело пронзил озноб, Куз покраснел молниеносно, как яркая утренняя звезда.

Из открывшейся двери спустились две резные, одетые в темно-серые сапожки ноги, принадлежащие Анни – девушке, которую Куз знал с малых лет. Он знал её, благодаря связям дяди с её родителями. Она являла собой именно того человека, к которому душа Куза так рьяно тянулась. Он был влюблен в нее, и её решения поступить в мед-академию хватило, чтобы туда решил поступить и он.

Анни закрыла за собой дверь и предстала во всей красе. Она была обладательницей редких для накти огненных светло-рыжих волос, слегка прикрывающих правый глаз, и ниспадающие прямыми прядями сзади до плеч, на которые была одета курточка цвета лазурного отлива звездной пыли. Она надела сумочку на плечо и зашагала кошачьими шагами ко входу в академию.

Куз за эти два месяца учебы все никак не набирался смелости и подойти к ней, чтобы заговорить. Куда там ему – даже самые смелые ребята не могли найти пути к её непростой личности. Да еще и эти задиры вечно его дергали, в такие неудобные моменты. Как же он, Куз, проклинал каждый день за то, что попадал в такую ситуацию. Каждое унижение на её глазах казалось все болезненней.

Она подошла к кампании, и все, как один, шарахнулись прочь. У девушки, не смотря на её безобидный и женственный вид, была неплохая репутация в вопросах самообороны, благодаря своей старшей сестре.

– Позже поболтаем, чума. – Сказал батриец Макору, уходя в противоположном направлении, и кивком указал своим друзьям идти за собой.

Когда он зашел за спину девушки, то стрельнул взглядом пониже спины и причмокнул. Последний коротышка, проходя мимо Куза, презрительно смерил парнишку взглядом.

– Привет. – Анни была спокойна, в отличии от юноши.

– Анни. При-ивет… – Утирая пот со лба, робко промолвил тот. Ему в тысячный раз было стыдно, что это происходило у нее на глазах. Он был настолько труслив, что боялся признать это даже самому себе.

Унижение. Куз за свои семнадцать лет существования все никак не мог привыкнуть к этому выжирающему изнутри чувству. Ему хотелось стать сильным, матёрым и опытным. Ведь именно эти, недостающие в его характере черты, были необходимы для того, чтобы хоть как-то произвести на нее впечатление. И как всегда, все выходило наоборот.

– Они опять тебя трогали? Ты как, Алан? – Подошел сзади другой молодой человек.

Джозу – недавний друг юноши, возник внезапно, несмотря на свой немалый рост. Алан с ним познакомился только поступив на первый курс, два месяца назад, по удачному истечению обстоятельств. Джозу не отличался способностями в учебе, и на вступительных экзаменах Алан оказался очень даже кстати, сидя с ним за одной партой. Черными прямыми короткими волосами и карими глазами, статный, пять лет занимающийся единоборствами и гардоголом, целеустремленный и способный на многое батриец, должен был собирать вокруг себя толпы девчонок, чего, к удивлению, не происходило. Он был именно тем, кто нуждался в подзащитном, а Алан – кому нужна была эта защита.

– Слушай, давай я с ними потолкую. – Сказал Джозу, разминая кулаки.

– Ты как всегда. Не надо, Джозу, это повлечет за собой еще большие проблемы. Ты же знаешь, кто его отец! – Произнес страдалец, наконец отдышавшись. Анни уже и след простыл. Поздоровавшись, она сделала вид, что не увидела издевательств над ним, и прошла дальше…

«А может, и взаправду не увидела»? С надеждой подумал Алан.

– Ты прав, но эти узкоглазые все равно вышли за рамки. Как же они бесят! – Цедит сквозь зубы Джозу.

– Идем на занятия. – Сказал Алан, успокаивая друга. После этого они вдвоем направились внутрь, в сторону необходимого направления.

– Сегодня на физ-ре у нас будет игра против психологов, давай с нами. Надерем им пятую точку! – Джозу характерно уверенным тоном предложил, когда двое друзей уже сидели на уроках.

– Клеменс, организуй тишину! – Возмутился преподаватель, называя Джозу по фамилии.

– Простите, больше не буду. – Извинился высокий друг. – Ну так как? – Продолжил он, обращаясь к Алану, в этот раз поубавив тон.

– Ну не знаю, гардогол как-то не по мне – я для него ростом не вышел, не то, что ты… К тому же, там Макору будет…

– Даже не хочу слышать! – Прошипел товарищ. – Дай ему понять, кто в тундре сибиряк, хотя бы в игре, и все образуется!

– В тундре… сиби-кто?

– Задняя парта! Встали и вышли! Оба! – Преподаватель не на шутку был рассержен, и поэтому друзьям пришлось повиноваться. Они помялись, встали и вышли.

– А знаешь, кто там еще будет? – В этот раз диалог велся в мужской уборной, при нормальном голосе. За окном монотонно текла река транспортной линии. Она создавала впечатление быстро движущихся светлых песчинок огня. Парень говорил со сложенными на груди руками, опершись на стену возле окна. Из него открывался неплохой вид на фуникулерную станцию, и в этот момент как раз подъезжал состав, набитый людьми.

– Кто?

– Та девочка. Перед которой ты вечно краснеешь.

– Да ну? – Куз взбодрился.

– Анни, да? Она биомеханик, да к тому же очень способный. На доске почета всегда в топе. У них там есть команда группы поддержки, и она в её составе.

– Я знаю. – С видом избитого сыщика ответил парнишка.

– Ну так как? Надумал? – От Джозу каждый день исходило все больше провокационной энергии.

Тут матовая дверь в туалет плавно отъехала в сторону, обнажая две размытые фигуры. Ими оказались Макору с его шестеркой, в виде вечно ухмыляющегося парня в наушниках, с растрепанными волосами. Это уже вошло в норму – у Макору чуть ли не каждый день появлялись новые «собратья по разуму».

– Малыш Джозу со своим подопечным, ох, какая встреча. – Равнодушно промямлил Макору, закатывая рукава.

– Хочешь проблем? – Джозу не ограничивался рукавами. Он скинул рывком профессионального реслера с себя пиджак.

Реакция была настолько спонтанной, что задира притормозил. Они молча смотрели друг на друга. Выпрямившись в полный рост, они стояли друг против друга, как две громадные башни, готовые вот-вот сцепиться.

– Эй принцесска, ну как там, твой нежный животик не хочет есть? – Ухмыляясь, злорадствовал его товарищ, выглядывая из-за спины Макору на Куза. У Алана в ответ лишь ком к горлу подкатил.

– Пф. Ладно. Выясним отношения в сегодняшней игре, на следующей паре. – Не выдержав решительного взгляда Джозу, Макору кивнул головой своему товарищу в сторону выхода, после чего они удалились в поисках более подходящего для курения места.

– Я..

– Ты будешь играть. – Джозу стал еще убедительней. – Теперь ты просто обязан. – Он надел пиджак и добавил: – А еще, знатно твоя подружка сегодня их отшила.

– Когда? Что? Она не моя под…

– Сегодня этот бугай лыжи к ней мостырил. То еще убогое зрелище было. Он тот еще профессиональный петикантроп со стажем.

– Кто?

– Забудь.

Алан то ли зло, то ли растерянно смотрел в пол. Потом поднял свой взгляд, и сквозь очки решительно посмотрел на друга. После чего повторил:

– Она мне не под…

– Не тупи, Алан. – Прервал его Джозу. – Я же все вижу. – Он ухмылялся. – Ты даже сейчас краснеешь.

И тут зазвонил сигнал, означающий конец занятий и начало перерыва.

В числе студентов из факультета биохимии, Джозу и Алан вышли на спортивное поле. Меньший из них – Алан, испуганно вертел головой по сторонам. Затем его взгляд остановился у кольца, и неспроста – в той стороне отсвечивало огнём светло-рыжих прядей.

Суть гардогола заключалась в направлении сгустка энергии по направлению команды противника. Если его удавалось удачно отбивать – игра продолжалась. Длилось это ровно до тех пор, пока одна из команд не теряла контроль над ним. Любой член, оказавшись слишком слабым, мог подвести команду. Счет устанавливался по договорённости.

В этот раз игра шла в пользу команды биохимиков, несмотря на то, что в команде играл Алан. К сожалению, из-за избыточного веса парень быстро терял всю выносливость, и вторую половину игры ему приходилось отсиживать на скамье запасных.

Истекая потом и потирая запотевшие линзы очков, он посматривал в сторону трибун, где репетировали танец девушки. Они делали это довольно умело, особенно та, чьи глаза были голубого цвета, а волосы – светло-оранжевые, почти желтые. Несмотря на то, что все девушки устали, и она в том числе, улыбка раскосыми лисьими глазами и губами не покидала её лица. Она была вынослива, благодаря тренировкам боевых искусств со своей старшей сестрой, а также занятиям хореографией. Мощные ноги с высеченными мышцами девушки кидали цветастые одеяния в разные стороны. Алан не мог оторвать глаз от сильных, и в то же время наполненных грацией и гибкостью – движений Анни, пронизанных душой и нежностью молодой кошки.

Самого же Алана можно было сравнить с подрастающим кабанчиком, унаследовавшим овечьи кучерявые волосы и округлённые от испуга заячьи глаза.

Агрессивный рык Джозу, с головой ушедшего в игру и закладывающего шар энергии между двумя противниками, заставлял обратить внимание не только на него, но и всех, кто находился в зале. Финт получился не из слабых, и женская половина зааплодировала, в то время, как команда противника рвала на себе волосы.

Объявили о перерыве третьей четверти игры, и парни пошли по скамьям. Девушки тоже спешили устроить перерыв, и именно в этот момент Анни, будто почувствовав на себе посторонний взгляд, обернулась, и они с Аланом встретились глазами. Он, получив разряд электричества в районе груди слева, поспешил одёрнуть взгляд в сторону.

– Чего ухмыляешься? – Бухнувшись на лавочку, истекал потом Джозу.

– Да н-ничего… – Застенчиво отводил взгляд паренёк. Он вытирал футболкой пот со лба так, что Джозу заметил шрам на животе Алана.

– Откуда он? – Не побрезговал поинтересоваться батриец.

– Дядя делал операцию, когда я был совсем ребёнком.

– Ух ты, крутой мужик твой дядя.

– Д-да, наверно…

– Анни! – Раздался издали уже успевший порядком надоесть голос Макору. – Стой, Анни! – Он подбежал сзади к девушке, и та повернулась в его сторону.

Алан сидел, и оторопело наблюдал за происходящим непотребством. Он не слышал, о чем те двое говорили, но было видно, что лицо Макору растянула довольная ухмылка. Анни же говорила равнодушно, затем кивнула ему, бегло посмотрела в сторону Алана, после чего развернулась и ушла.

– Т-а-а-а-кс, дело набирает обороты. – Низким голосом пробормотал Джозу, исподлобья глядя на происходящее. Он хищно при этом улыбался.

Когда Алан и Джозу вышли из академии, было все так же светло, благодаря яркому свету звёзд и фонарей космического города. Модуль был запрограммирован на вращение, и сутки по традиции здесь длились ровно двадцать часов. Но даже тогда нельзя было отличить день от ночи. Понятие дня и ночи у нардов на модуле осталось со времён проживания на Аксерионе, а все необходимые витамины, которые давало Солнце-6, народы на модулях принимали внутрь, в виде пищи.

Молодые люди, пройдя немного, остановились на углу здания четвёртого корпуса. Джозу снова обратился к Алану:

– Наш упырь уговорил её сегодня прогуляться с ним. Уж не знаю, как, но это жестокая правда. Не спрашивай, откуда я информацию нарыл. Ты главное не унывай, дружище! – Сказал он, психованно ухватив Алана за рукав, и они пошли за угол так, чтобы просматривался выход из академии.

Парнишка был в растерянности. Он не знал, что делать. Несмотря на то, что знал он Анни с детства, общались они довольно мало.

Все случилось так быстро – он не понимал, что происходит. Сердце Алана бешено колотилось, к горлу подкатил ком, колени невероятно дрожали. И так был каждый раз, когда парнишка пересекался с ней.

Анни вышла в компании двух подруг, и они о чем-то весело беседовали. Джозу быстро окинул взглядом внешний двор, в поисках назойливого ухажёра. Пока что его не наблюдалось.

– Не теряем момент! – Пониженным до неузнаваемости голосом выдавил он, после чего вытянул Алана из-за угла, и они пошли в сторону девушек.

– Привет. – Парни встряли перед ними, как два столба.

Затянулось неловкое молчание.

– И ты тоже здравствуй. – Полилась мелодия голоса накти из уст Анни. – Алан? Что ты там делаешь? – Последний вопрос относился к Кузу, который краснея прятался за спиной Джозу.

– Анни! – Догнал Макору. – Что? Вы двое! вы что тут забыли??? – Последнее адресовалось двум друзьям.

– Цветы тебе вот подарить хотели! Да вот купить забыли. – Способствовал разжиганию конфликта Джозу.

– За языком следи, ага, молодчик? – Макору задрал свой подбородок.

Алан только и мог, что стоять и безысходно наблюдать за разгаром сражения двух спортсменов, которые в некотором смысле уже делили его любимую…

Девушка резко крутнула головой:

– Прекратите!

– Я всего-то спросил их, что они тут забыли… – Построил невинные глазки Макору, как он это умел отлично делать. – Мы ведь договорились, а ты привела их!.. – Ткнул пальцем в сторону двоих.

– Я их не приводила. Алан – Мой давний знакомый, вот и решил подойти и поздороваться. – Указала она взглядом на робкого юношу.

«Неплохо парировала».

Её руки держали сумочку за спиной. Она немного наклонилась в сторону, и посмотрела на Алана, который застенчиво стоял позади.

Её большие, голубые, и в то же время раскосые глаза выдавали исключительно женскую расу, имеющую необычайно красивые очерки лица и фигуры. И без того бледный парень побледнел ещё сильнее, услышав её мелодичный и спокойный голос. Ему непросто было переиграть своё поведение в её присутствии.

– Этого я вижу впервые. И чего тебе понадобилось? – Она нехорошо смерила взглядом Джозу. Даже нотки раздражения в её голосе показались Алану восхитительными. Она была сильна, и в то же время очень добра по отношению ко всем, и к Алану – в том числе.

В этот момент подошел вагон нужного ей номера. Анни попрощалась со своими молчаливыми подругами, и вместе с Макору зашла в вагон поезда.

Парни кисло посмотрели вслед уезжающей кабины. Постояв немного, они зашагали по улице, вдоль монорельса, в сторону дома Алана, и мрачно молчали. Джозу по пути захотел зайти в магазин за продуктами и кое какой электроникой. Ещё несколько минут они шли молча, но потом Алан нарушил тишину:

– Ты конечно как всегда, бравый парень. – Алан подначивал Джозу за неудачу, в которой оный особо выделился, заложив подавляющее большинство неловких моментов. И как результат, приведя их двоих к адской неловкости.

– Что мне было делать, когда творился такой беспредел? – Голосом несостоявшегося героя пробурчал в ответ друг. В его глазах, отсутствие женского внимания, в кои то веки, выглядело беспределом.

– Ну да… Беспредел… – Своим обыденным унылым тоном донёс Алан свои чувства.

– И кто теперь знает, что этот упырь будет ей рассказывать? Что он будет с ней делать? А вдруг он её обидит?

Алан с то ли с ужасом, то ли с нелёгкой тревогой осознал, что Джозу сейчас озвучил его тяжкие мысли.

«И чего это так его волнует»?

Несмотря на незаурядную физическую форму, Алан был весьма сообразителен.

– Ладно, ничего страшного, только в следующий раз ты меньше за спиной прячься! А сейчас помоги выбрать мне новый коммуникатор, ты у нас спец в этом. – Энергия у парня просто не иссякала.

– Я тоже хочу зайти, посмотреть новые часы дяде.

«Хорошо, что не отдал деньги этому уроду Макору, и соврал что у меня только на еду».

Пройдя и болтая в таком темпе часа с пол, они свернули в магазин, над которым горело голографическое табло с рекламой «Прогрессивная техника». Магазин был крупным агентом Акиты-6, которая специализировалась на высоких технологиях.