Лунные Грёзы. Том 1

– Всё это… из-за моей глупости и отчаяния, – её голос был едва слышен, хриплый от слёз, которые она, казалось, уже выплакала. – Я… я всегда знала, что магия – не вымысел. Мои предки по материнской линии обладали даром. Но ко мне он… не перешёл. Я оказалась пустой, обычной. – Она горько усмехнулась, и звук этот был похож на сухой шелест листьев. – А потом появился он. Деловой партнёр, который когда-то был близок с моей покойной бабушкой. Он знал о нашей семейной истории и был уверен, что дар проявился во мне. Он пришёл с предложением, от которого я не смогла отказаться – огромные деньги за одно-единственное гадание. Нужно было лишь определить, какой из его новых проектов сулит успех.

Она замолчала, уставившись в темноту за лобовым стеклом, будто вновь видя тот день.

– А я… я была в такой отчаянной нужде. И я солгала. Назвала первый пришедший на ум вариант, выдав это за магическое пророчество. – Её голос дрогнул и оборвался. – Он вложил в этот проект всё… и через месяц полностью разорился. Обанкротился. И тогда он пришёл ко мне. В ярости. Кричал, что я шарлатанка, что я всё разрушила своим наглым обманом. – Она сжала веки, пытаясь сдержать новые слёзы. – А теперь… теперь я уверена, что это он. Это он похитил моего мальчика. Чтобы отомстить. Это всё моя вина… Только моя.

Тихие, горькие слёзы покатились по её щекам. Лира молча протянула ей бумажную салфетку, а затем осторожно положила руку на её плечо, понимая, что никакие слова не в силах унять эту боль, пронзившую самое сердце.

Внезапно из темноты донесся шорох, заставивший обеих женщин вздрогнуть и встревоженно переглянуться. Из-за угла старого сарая показалась маленькая, испуганная фигурка.

– Мама! – раздался тонкий, дрожащий голосок.

Это был он. Женщина выскочила из машины и, рыдая, прижала к себе сына, зарывшись лицом в его волосы.

– Лео, родной мой! Я так боялась, что не успею… – её голос прерывался от слёз облегчения.

Лира тоже вышла из автомобиля и осторожно приблизилась, стараясь не напугать ребёнка.

– Лео, как ты смог выбраться? – мягко спросила она.

Мальчик выглядел растерянным и напуганным, он недоверчиво косился на незнакомку. Мать, понимая это, успокаивающе погладила его по голове и поправила на нём шапку.

– Можешь рассказать нам, что случилось? Кто-то тебе помог?

– Да… – тихо проговорил Лео. – Мужчина. Он развязал верёвки и сказал бежать. Сказал, чтобы я шёл по светящейся ниточке… и я оказался здесь. Он сказал, что ты здесь, мама. Я сначала не поверил, но он не обманул. Он… он как настоящий герой.

Лира почувствовала, как холодная тревога сжала ей сердце. Оливер освободил мальчика, но сам не вернулся. Где он? Что с ним случилось?

– Вам нужно отойти подальше и вызвать полицию, – твёрдо сказала Лира, обращаясь к матери. – А я попробую его найти.

Женщина хотела что-то возразить, но, взглянув на решительное лицо Лиры и прижимая к себе сына, лишь кивнула. Она взяла Лео за руку и быстро повела его прочь от мельницы, уже доставая из сумки телефон.

Не теряя ни секунды, Лира развернулась и побежала к мельницы, её сердце бешено колотилось в груди.

Лира бросилась к мельнице, и перед её глазами открылась картина, от которой застыла кровь в жилах. В свете призрачного лунного света, пробивавшегося сквозь разбитые окна, Оливер сражался с мужчиной в тёмной одежде. В воздухе свистели и вспыхивали короткие зарницы магических разрядов, от которых пахло озоном и пеплом.

И тут из глубокой тени, от стены, отделилась вторая фигура. Он был бледен, как полотно, а его одежда – поношенный деловой костюм – висела на нём, словно на вешалке, и казалась вышедшей из другой эпохи.

– Где эта шарлатанка? – его голос прозвучал глухо, словно доносясь из-под земли.

Лира, сделав шаг вперёд, попыталась говорить твёрдо, хотя сердце колотилось как птица в клетке:

– Она со своим сыном. И они уже в безопасности.

Лицо мужчины исказила гримаса бешенства.

– В безопасности? – он прошипел. – Как вы посмели мне помешать? Почему вы помогаете этой обманщице? Из-за неё я потерял всё! Мой бизнес, моя жизнь – всё рухнуло!

– Я… я понимаю вашу боль, – осторожно начала Лира, чувствуя, как слова даются ей с трудом. – Она совершила ошибку, да. Но её сын ни в чём не виноват. Она поступила неправильно, но это не оправдывает таких… радикальных методов.

– Ты ничего не понимаешь, девчонка! – рыкнул он, и его глаза загорелись мрачным огнём. – Я остался ни с чем! Я скатился на самое дно!

Сорвавшись, Лира выпалила:

– А вам не следовало слепо доверять гаданиям! Вы же взрослый человек, вы сами должны были принимать решения!

Она тут же поняла, что сказала лишнее, и прикусила язык. Но было поздно. Слова стали спичкой, брошенной в бочку с порохом. Взгляд мужчины стал по-настоящему диким. Не говоря ни слова, он с яростью выхватил из-за пояса длинный, отливающий холодной сталью нож и начал медленно, неотвратимо приближаться к ней.

В этот миг Оливер, наконец, одолел своего противника. Отбросив бессознательное тело магическим импульсом, он рванулся к Лире, но понимал – не успеет. Расстояние было слишком велико.

– Лира, прочь от него! – его крик прозвучал отчаянно.

Но мужчина с ножом был уже в паре шагов. Лезвие сверкнуло, описывая короткую дугу. Лира инстинктивно отпрянула, и вдруг… из её распахнутой ладони хлынул ослепительный сноп света. Неведомая сила, подобная невидимому тарану, ударила в нападавшего.

Его отшвырнуло назад, как тряпичную куклу. Он с глухим стуком ударился о грубую каменную стену и осел на пол, тяжело и хрипло застонав. Его глаза, полые от шока и непонимания, уставились на Лиру.

– Что за … – успел он прохрипеть.

Свет в её руке не угас, а продолжал пульсировать, разрастаясь, словно живое, дышащее пламя. Оливер замер на месте, его собственное дыхание застряло в горле. В его глазах читалось нечто большее, чем изумление – нечто на грати узнавания.

– Лира… это же?.. – вырвался у него сдавленный шёпот, и он непроизвольно отступил на шаг.

Но Лира и сама не понимала, что происходит. Её ладонь горела, но болью – скорее, её наполняло странное, согревающее изнутри тепло, будто в ней пробудилась часть чего-то давно забытого, дремавшего в самой её крови.

Мужчина у стены с трудом поднялся. Его лицо, искажённое гримасой злобы и первобытного страха, было обращено к Лире.

– Ведьма! – прохрипел он, сжимая пустую руку, будто всё ещё чувствуя в ней рукоять ножа. – Ты такая же, как она! Я тебя…

Он снова сделал выпад, но на этот раз сияние в руке Лиры вспыхнуло с новой, ослепляющей силой. Волна энергии ударила точнее и жёстче, сбив его с ног и отшвырнув прочь. Он рухнул на землю, уже не двигаясь.

– Оливер, сейчас! – крикнула Лира, чувствуя, как таинственная сила внутри неё начинает иссякать, а в теле появляется слабость.

Оливер не заставил себя ждать. Его пальцы сплелись в сложном жесте, с губ сорвалось короткое, повелительное заклинание на забытом языке. Воздух сгустился вокруг тела мужчины, и тот погрузился в глубокий, магический сон.

Оливер, не удостаивая побеждённого больше ни взглядом, стремительно подошёл к Лире.

– Ты в порядке? – его голос дрожал, выдавая смесь облегчения и неподдельного волнения. Он схватил её за плечи, внимательно вглядываясь в её лицо.

Лира стояла, слегка покачиваясь, вся дрожа от выброса адреналина. Свет в её ладони окончательно погас, оставив лишь лёгкое, щекочущее покалывание. Она смотрела на свою руку, на безобидные, знакомые пальцы, словно видела их впервые, пытаясь осознать, что только что произошло.

Лира стояла, не в силах пошевелиться, ощущая, как мир вокруг поплыл и потерял чёткие очертания. Она медленно разжала ладонь – та самая, что лишь мгновение назад извергала ослепительный свет. Теперь она была обычной, если не считать лёгкого, почти эфемерного покалывания, бегущего по нервным окончаниям, словно напоминание о случившемся.

Она подняла на Оливера широко распахнутые глаза, в которых плескалась буря из страха, непонимания и смутной, трепетной надежды.

– Я… не знаю, что это было, – её голос прозвучал сдавленно и прерывисто. – Это… это вышло само…

– Магия, – твёрдо и без тени сомнения закончил за неё Оливер. В его обычно насмешливых или спокойных глазах горел теперь непривычный, почти лихорадочный огонь. – Настоящая, живая магия, Лира. Не заученные заклинания и не ритуалы с чужими артефактами. Ты… ты даже не представляешь, насколько это редко и что это на самом деле значит!

Она попыталась что-то сказать, найти слова, чтобы описать нахлынувшие чувства, но в тот же миг земля ушла у неё из-под ног. Силы, поддерживавшие её всё это время, внезапно иссякли, и её колени подкосились.

Оливер был настороже. Он мгновенно шагнул вперёд и подхватил её, не дав упасть. Его руки были крепкими и уверенными.

– Всё в порядке, – его голос прозвучал прямо над её ухом, тихо и успокаивающе. – Это пройдёт. Ты просто истощена. Такое часто бывает после первого настоящего проявления.

– Первого… проявления? – успела прошептать она, уже чувствуя, как густая, тёплая тьма подступает к краям её сознания, затягивая в объятия беспамятства.

Но ответа она уже не услышала. Яркий мир вокруг поплыл и растворился, уступая место тёплому, безмолвному мраку, накатившему с неодолимой силой. Где-то на самой грани сознания, словно сквозь толщу воды, до неё донеслись отдалённые, но настойчивые звуки: вой сирен, радостные, полные слёз облегчения возгласы женщины и звонкий детский смех.

Последним, что запечатлелось в её угасающем восприятии, стало ощущение крепких, надёжных рук, которые бережно, почти с благоговением, подхватили её на руки. И его голос.

– Всё изменится теперь, Лира… Всё.

Глава 5. Создание первого сна. Ричард Вейн. Часть 1.

Сознание возвращалось к Лире медленно, как прилив, накатывающий на берег. Первым, что она ощутила, был знакомый, успокаивающий аромат – смесь старой бумаги, воска и сушёных трав. Она открыла глаза и увидела высокий, резной потолок и полки, до самого верха заставленные книгами. Она была на втором этаже «Лунных Грёз». Значит, её доставили сюда.

Но что именно произошло? Память возвращалась обрывками: тёмная мельница, сверкающий нож, ослепительная вспышка света, рождённая её собственной ладонью…

Где Оливер?

Почти в ту же секунду, словно отвечая на её безмолвный вопрос, дверь в комнату бесшумно открылась. На пороге стоял Оливер с небольшим деревянным подносом в руках.

– Ты наконец-то пришла в себя! – в его голосе прозвучало явное облегчение, но в глубине глаз таилась тень беспокойства. Он подошёл и поставил поднос на низкий столик рядом с массивным кожаным диваном, на котором она лежала. На подносе дымилась чашка ароматного чая и лежала тарелка с душистым имбирным печеньем.

Лира с некоторым усилием приподнялась, опираясь на локоть. В висках слегка пульсировало, а тело было вялым, будто после долгой болезни. Она окинула взглядом уютную комнату: бесконечные стеллажи, мягкий свет настольной лампы, отбрасывающий тени на стены, и далёкое, уютное потрескивание дров в камине. Она осторожно спустила ноги с дивана и села.

– Что… что случилось с той женщиной и мальчиком? – спросила она, и её собственный голос показался ей хриплым.

– С ними всё в порядке, – немедленно успокоил её Оливер, присаживаясь на край столика. – Мальчик не пострадал, просто сильно напуган. Всё остальное – дело полиции. Нам, – он сделал многозначительную паузу, – удалось уйти до их прибытия. Появление на месте преступления с последующими допросами и неудобными вопросами, на которые мы не можем дать ответов, было бы… крайне нежелательно.

Лира молча кивнула, понимая его правоту. Магия и полицейские протоколы явно плохо сочетались.

Оливер жестом указал на поднос.

– Попей чаю. Съешь что-нибудь. Тебе нужно восстановить силы.

Лира взяла в руки фарфоровую чашку. Тепло приятно обожгло её ладони. Она поднесла её к лицу, и пар, насыщенный ароматом ромашки, мяты и чего-то ещё, неуловимого, окутал её. На мгновение это принесло покой, но в следующую секунду воспоминания нахлынули с новой силой: искажённое яростью лицо мужчины, ослепительная вспышка, родившаяся у неё в руке, и пронизывающая слабость после…

У неё было много вопросов но сначала первый вопрос.

– Как мы вообще оказались здесь? – спросила она, отхлебнув чай. – Последнее, что я помню, это как ты схватил меня, и кажется я слышала сирены машины.

Оливер сел в кресло напротив, его пальцы нервно постукивали по подлокотнику.

– Я использовал магию перемещения. С помощью которого мы вернулись в магазин.  Если бы нас задержали, пришлось бы объяснять, почему мы оказались в том переулке, как нашли ребёнка…

Лира кивнула, понимая его логику, но внутри всё ещё сжималось от тревоги. Она отпила ещё глоток чая, чувствуя, как тепло разливается по телу.

Лира слабо улыбнулась, хотя усталость давила на неё свинцовым грузом.

– Спасибо, – прошептала она, беря чашку. – Но… у меня есть вопрос. Та вспышка… и то, как этого человека отбросило назад… Мне это не показалось?

Оливер мягко улыбнулся в ответ, но в его взгляде не было и тени насмешки.

– Нет, Лира. Это не был сон. Я видел это собственными глазами. Ты использовала магию.

Слова повисли в воздухе, тяжёлые и неоспоримые. Лира смотрела на него с нарастающим недоумением, пытаясь найти в его выражении лица признаки шутки.

– Магию? – переспросила она, и её голос прозвучал неуверенно, будто она проверяла звучание этого слова.

– Да, магию, – подтвердил Оливер. Его глаза, обычно скрывавшие мысли за полупрозрачной завесой иронии, теперь были широко открыты и горели живым, неутолимым любопытством и чем-то ещё, более глубоким – может быть, уважением или даже изумлением. – В тот миг, когда он пошёл на тебя, ты… активировала нечто. Это была не просто вспышка слепящего света. Это была концентрированная, почти инстинктивная магическая сила. Настоящее воздействие.

Лира медленно поставила чашку на поднос, опасаясь, что дрожь в пальцах заставит её расплескать чай. Она смотрела на свои ладони, как будто впервые видя их.

– Но… как? – её шёпот был полон растерянности. – Я никогда… Я не умею такого делать. Я даже не думала, что это вообще возможно для кого-то, кроме…

Она запнулась, не в силах договорить.

– Кроме магов, – мягко закончил за неё Оливер. – Ты права. Значит, ты – маг. Просто твои способности пробудились поздно. Но есть одна деталь, которая меня… настораживает.

Лира почувствовала, как по её спине пробежал холодок, предчувствуя нечто важное.

– Какая деталь? – тихо спросила она.

– Та магия, что ты проявила… её природа. Она не похожа на структурированные заклинания. Она более древняя, почти… дикая. Инстинктивная. Такое проявление силы редко встречается даже среди опытных магов. – Оливер пристально посмотрел на неё, и в его глазах читалась не просто любознательность, а глубокая озабоченность. – Лира… скажи честно. Ты не чувствовала в последнее время ничего необычного? Может, тебе снились странные, яркие сны? Слышала ты едва уловимые голоса или шёпот? Было ли ощущение, будто что-то внутри тебя… медленно просыпается ото сна?

Лира замерла. Воспоминания нахлынули волной: тот невероятно реалистичный, тёплый сон о бабушке, который приснился именно в первую ночь работы здесь; странное чувство принадлежности к этому месту, возникшее с самого начала; и то самое непонятное влечение, что заставило её остаться, когда разум кричал бежать.

– Я… не уверена, – сдавленно прошептала она, не решаясь выложить все свои сомнения.

Оливер глубоко вздохнул, и в этом вздохе слышалось тяжёлое бремя размышлений.

– Возможно, это просто совпадение, – произнёс он, но в его тоне не было убеждённости. – Но если нет… – Он резко поднялся, словно отгоняя от себя навязчивые мысли и решив переменить тему. – В любом случае, сейчас тебе не стоит об этом думать. Тебе нужен отдых. Магия, особенно такая спонтанная и мощная, высасывает силы, как губка. Телу и духу требуется время на восстановление.

И словно по команте, едва он это произнёс, Лира почувствовала, как на неё обрушивается вся накопившаяся усталость. Её веки отяжелели, тело стало ватным. Она неловко зевнула и, не в силах больше сопротивляться, снова опустилась на мягкую спинку дивана, закрыв глаза. Сознание почти мгновенно начало тонуть в пучине глубокого, исцеляющего сна.

Во сне сознание Лиры выплыло из тёмных глубин, и она обнаружила себя в пространстве, залитом мягким, фиолетовым сиянием. Всё вокруг было окутано переливающимся туманом, который медленно колыхался, словно живой. И сквозь эту завесу пробивался голос – тёплый, родной, навсегда врезавшийся в память.

– Лира… Лира…

Сердце её ёкнуло от щемящей радости и ностальгии.

– Бабушка? – окликнула она, поворачиваясь на звук.

Порыв неведомой силы понёс её вперёд, и в следующий миг она уже стояла на узкой, невесомой площадке в полной, бездонной темноте. Казалось, будто она парит на вершине невидимой горы, под ногами – лишь ночь, а над головой – ни единой звезды. Но голос не умолкал, зовя её из непроглядной тьмы впереди:

– Иди сюда, внученька…

– Бабушка, подожди! Я сейчас! – крикнула Лира, и, отбросив мимолётный страх, сделала решительный шаг вперёд, в пустоту.

И там, где должна была быть пропасть, под её ногой вспыхнула золотистая плита. Ещё один шаг – и другая. Так, словно отвечая на её намерение, перед ней сама собой начала складываться сияющая лестница, сотканная из солнечного света и лунного сияния одновременно.

Лира осторожно ступила на первую ступень – и золотистое свечение мягко обняло её ступню, словно тёплые лучи закатного солнца. С каждым шагом лестница отзывалась мерцанием, рассыпая в переливающемся воздухе искры, похожие на танцующих светлячков. Они кружились вокруг её рук, касались прядей волос, и с каждым таким прикосновением внутри разливалось странное, сладкое и абсолютное спокойствие, растворяя все тревоги.

Голос бабушки звучал всё ближе, но теперь его невозможно было определить. Он исходил не из одной точки, а отовсюду сразу: из переливов тумана, из самого сияния ступеней, даже из лёгкого дуновения, что колыхнуло её волосы в этом, казалось бы, безвоздушном пространстве. Он был самой этой реальностью, и он вёл её вперёд.

Лестница, сияющая тёплым золотым светом, вела её не ввысь, а плавно спускалась вниз, к величественным вратам, сплетённым из живых, покрытых серебристой корой ветвей. Они были усыпаны цветами невероятной красоты, каких Лира не видела никогда: их лепестки переливались перламутром и опалом, а в самых сердцевинах мерцали крошечные, словно живые, звёзды. Когда она приблизилась, громадные створки бесшумно распахнулись, приглашая её войти.

За ними открылся сад, но не из плоти и земли, а словно сотканный из самого вещества сновидений. Деревья здесь были воплощённым светом и бархатистой тенью, а их листья нашептывали на ветру тихую, завораживающую мелодию. Ручейки, струящиеся меж причудливых корней, переливались всеми оттенками фиалкового и жидкого серебра. А в самом сердце этого волшебного мира стояла ажурная беседка, увитая лозами, с которых свисали тяжёлые гроздья винограда, похожие на гранёные аметисты.

И там, под сенью цветущих арок, на скамье из светящегося мрамора сидела её бабушка. Та самая, чьи руки пахли пирогами и добротой.

– Подойди ближе, моя радость, – улыбнулась она, и её голос звучал так, будто приходил не из далёкого прошлого, а из какого-то вечного, уютного «сейчас», где нет места печали и разлуке.

Сердце Лиры рванулось вперёд. Она бросилась к ней, жажду почувствовать давно забытую теплоту объятий… но её руки прошли сквозь образ, словно сквозь солнечную дымку. Бабушка мягко покачала головой, и в её бездонных, любящих глазах заплелась глубокая, тихая грусть.

– Я не могу обнять тебя здесь, моя дорогая. Пока не могу… Но я пришла, чтобы сказать тебе нечто важное. Твоя магия… она наконец-то пробудилась.

Она плавно подняла руку, и между её ладоней возник сияющий шар из чистого золотого света. Внутри него танцевали и переплетались узоры, складываясь в знакомые до слёз образы: маленькая Лира, играющая с браслетом из ракушек, который всегда казался тёплым… странные, подвижные тени на стене её детской комнаты, которые она списывала на игру фонарей за окном… и тот самый, недавний миг в тёмном переулке, когда из её собственных ладоней вырвалась ослепительная, спасительная вспышка.

– Ты – дитя древнего рода, Лира, – прозвучал голос бабушки, торжественный и печальный одновременно. – Ты последняя из рода Хранителей.

Лира, всё ещё пытаясь осмыслить неосязаемость бабушкиного облика, смотрела на неё в полном недоумении.

– О чём ты? Какие Хранители? Я ничего не понимаю…

– Я была бы бесконечно рада всё объяснить тебе, шаг за шагом, – голос бабушки дрогнул, и её образ на мгновение стал чуть более прозрачным. – Но времени у меня нет, дитя моё. Сейчас я могу сказать лишь одно: твой дар пробудился, хотя я… я так надеялась, что этого никогда не случится. Я хотела уберечь тебя от этой ноши. Но, видимо, судьбу не переубедить.

– Что это за ноша? От чего ты хотела меня уберечь? – Лира снова попыталась коснуться бабушки, но её пальцы вновь встретили лишь пустоту.

– От правды, – прошептала старушка, и её образ начал мерцать, как свеча на ветру. – Наш род… мы не просто маги. Мы – те, кто стоит на страже между мирами. Наша кровь – ключ к древним печатям. А твоя сила… – она посмотрела на сияющий шар, – она особенная. Самая сильная за многие поколения.

Лира почувствовала, как по спине бегут мурашки. Всё вдруг обрело зловещий смысл – и странные сны, и необъяснимое влечение к магазину, и даже встреча с Оливером.

– Почему ты не сказала мне раньше? Почему я должна была узнать всё это вот так?

– Потому что знание – это опасность, моя девочка. – Голос бабушки стал тише, а её силуэт начал растворяться в сиянии сада. – Те, кто охотится за нашей силой… они уже близко. Оливер… он тоже не случайность. Доверься ему, но помни – даже у лунного света есть тёмная сторона и помоги ему.

– Подожди! Не уходи! – крикнула Лира, но сад уже таял, как акварель под дождём.

– Проснись, дитя моё… и будь осторожна… Мы еще увидимся.

Последнее, что увидела Лира, – была печальная улыбка бабушки, растворяющаяся в золотом свете. А потом её резко вырвало из сна обратно в реальность.

Лира резко села на диване, её грудь вздымалась от учащённого дыхания, а на ладонях всё ещё ощущалось призрачное тепло того золотого света. Комната на втором этаже «Лунных Грёз» была погружена в предрассветную тишину, но эхо бабушкиных слов звенело в ушах громче любого звука.

Хранители. Древние печати. Охотники за силой.

Она сжала ладони в кулаки, чувствуя, как по ним бегут мурашки – те самые, что всего несколько часов назад излучали ослепительную энергию. Это была не случайность. Это была её судьба, от которой бабушка тщетно пыталась её уберечь.

Шаги на лестнице заставили её вздрогнуть. В дверном проёме возник силуэт Оливера.

– Ты не спишь, – произнёс он не вопросом, а констатацией факта. Его взгляд был тёмным и невероятно усталым. – Что случилось?

Лира подняла на него глаза.

– Приснилось что-то странное? – спросил он, но по тому, как он пристально смотрел на её сжатую в кулак руку, Лира поняла: он уже знал ответ.

Она медленно разжала ладонь. В её глубине, словно далёкое эхо, мерцала крошечная золотистая искра. Она посмотрела на Оливера, и в её глазах читалось смятение – но уже не страх, а острое, жгучее любопытство, пробивающееся сквозь туман непонимания.

– Это был не просто сон… – прошептала она, и слова повисли в звенящей тишине.

Оливер сделал шаг вперёд и опустился на соседний стул, наклонившись к ней. Его пальцы сплелись в причудливый замок. В его взгляде была странная, противоречивая смесь – предвкушение учёного на пороге открытия и глубокая, личная тревога.

– Сны редко бывают «просто снами» для таких, как мы, – тихо ответил он. – Особенно после первого спонтанного проявления магии. Ты вошла в Контакт, Лира. Не сон, а настоящий Контакт. С кем?

Лира глубоко вдохнула, заставляя себя заново пережить каждое мгновение того видения.

– С моей бабушкой. Но она… она была не просто воспоминанием. Она показала мне сад, сотканный из света, сказала, что я – из рода Хранителей. И… – она запнулась, подбирая точные слова, – … И предупредила меня о то что ты мне можешь мне и я тоже помогу тебе.