Эльбрус. Под лавиной предательства

– Но вас же ищут. Вы с кем приехали? Муж, дети?

Я кивнула, схватила его за руку здоровой рукой, снова пыталась, что-то сказать, но опять вышло лишь мычание.

– Вы думаете сход лавины был спровоцирован специально? – Егор внимательно смотрел на меня. – И вы думаете, что к этому причастен ваш близкий человек? Вы боитесь?

Я вновь закивала головой.

Егор задумался, затем сказал:

– Лавина была странная. Я много лет в этих горах, знаю каждый склон. Там, где вас накрыло, схода не должно было случиться. Снег лежал стабильно. Если только…

Он замолчал, покачал головой.

– Ладно, не важно. Главное – вы живы. Хорошо, если вы так просите, я не сообщу о вас. Сейчас схожу на лыжах в ближайший магазин и аптеку, куплю продукты, лекарства, обернусь примерно часа за два-два с половиной.

Дверь закрылась. Я осталась одна с собакой и своими мыслями. Странная лавина… Тёмная фигура на склоне… Хлопок перед сходом…

Нет, это невозможно. Никто не мог… Или мог? «Есть более действенный способ решить проблему разом,» – вспомнились слова Маши.

Господи, неужели она?.. Неужели они?..Но как? Они же спали, когда я уходила.

Боль пронзила не только тело, но и душу. Если это правда, если лавина была не случайной…

Рекс тихо заскулил, словно чувствуя моё состояние. Я закрыла глаза, пытаясь не думать о страшном. А потом… потом я во всём разберусь.

В избушке было тихо, только потрескивание дров в печи и тяжёлое дыхание Рекса нарушали её. Я лежала неподвижно, уставившись в потрескавшийся потолок, где паутина в углу дрожала от сквозняка. Боль пульсировала, казалось, в каждой косточке моего тела – в сломанной руке, в рёбрах, в ноге, но она была ничем по сравнению с той, что разрывала душу. Мысли кружились вихрем, как снежная буря, которую я пережила.

«Полгода вместе». Эти слова Вити эхом отдавались в голове. Полгода. Пока я планировала семейный отпуск, радовалась «искрам» в наших отношениях, он спал с Машей. Моя лучшая подруга. Та, с кем я делила наши девичьи секреты, которая мирила нас с Витей после ссор. А Витя… он всегда любил её. Я была запасным вариантом, удобной женой с деньгами и связями. «Утешением», как он сказал. Десять лет я строила иллюзию, а они…

И лавина. Эта «странная лавина», как сказал Егор. Хлопок. Тёмная фигура на склоне. Я вспоминала каждую деталь: как набирала скорость, как оглянулась на звук. Кто-то был там. Кто-то спровоцировал сход, я слышала хлопок, или это звук треснувшей наледи, который и спровоцировал движение снега? Маша сказала: «Есть более действенный способ решить проблему разом». Уверена, Маша задумала решить вопрос кардинально, не дожидаясь развода. Тем более Витя сказал, что у него ничего своего нет, а вот в случае моей смерти, он останется богатым вдовцом. Она проследила за мной? Я оставила записку, она могла зайти к нам в номер, прочитать её, Маша знала куда я пошла. Рано утром, одна на трассе… Идеально. Несчастный случай в горах. Никаких подозрений. Витя остаётся вдовцом с детьми, наследует всё, а Маша рядом, чтобы «утешить». База клиентов? Деньги? Всё это меркнет перед убийством.

Слёзы жгли глаз. Паника накатывала волнами: а если они найдут меня? Егор обещал не сообщать, но отель полон людей, спасатели рыщут. Витя будет играть роль убитого горем мужа, Маша, скорбящей подруги. Дети… Боже, дети. Вадик и Настя. Они потеряют мать, а отец… отец предаст их ради своей «любви». Нет. Не дам им такой возможности.

Рекс поднял голову, лизнул мою руку – тёплый, влажный язык. Я повернула голову, посмотрела в его преданные глаза. Животные всегда искренни в своих чувствах. Люди – они всегда врут. Егор… он спас меня. Я должна выздороветь. Ради детей. Ради себя. Но пока у меня нет сил нет. Нужно думать. Детям пока ничего не угрожает, несмотря ни на что, Виктор хороший отец и действительно их любит, потом я им всё объясню, а сейчас, буду думать, как отомстить предателям. Они не только меня предали и хотели ограбить. Они хотели меня убить.

Боль в челюсти усилилась, я сжала зубы слишком сильно. Выжившая в лавине. Я вернусь. Разрушу их планы. Развод, слишком просто для них. Я придумаю для них более интересное наказание. А затем, я… я начну жить заново.

Дверь скрипнула. Егор вернулся, отряхивая снег с тулупа. На плечах рюкзак, в руках, пакет с аптечной символикой, бутылки с лекарством, бинты.

– Купил обезболивающее, антибиотики, – сказал он, снимая шапку. – И продуктов. Вам нужно набраться сил и прийти в себя. Переломы срастутся, боль скоро пройдёт. А затем, когда вы сможете, мы с вами поговорим.

Я кивнула слабо, но взглядом показала на его лицо. Что-то не так? Он вздохнул, подсел на табуретку рядом с лежанкой, разложил лекарства на импровизированном столике из доски.

– Я… зашёл в отель, – начал он тихо, не глядя на меня. – Не напрямую, конечно. Подошёл к служебному входу, где персонал курит. Поговорил с одним парнем, он там в баре работает. Не хотел светиться, но… нужно было понять, что там творится. Вас же зовут, Татьяна?

Я кивнула и замерла, сердце заколотилось чаще. Рекс зарычал тихо, почувствовав напряжение.

– Ищут вас активно, в отеле полиция, всех опрашивают. Кто видел вас утром, с кем вы поднимались на гору, поднимался ли кто после вас. Сказали, что был мужчина, но он не постоялец отеля. Его ищут. – продолжил Егор, наливая воду в кружку и растворяя таблетку. – Спасатели с собаками, вертолёт крутится над склоном. Дети плачут, спрашивают про маму. А высокий такой мужчина… видимо, ваш муж… он там главный. Настаивает, чтобы не прекращали поиски ни на минуту. Кричит на координатора: «Она жива, я знаю! Продолжайте копать, обыскивайте каждый метр!» Лицо красное, глаза бешеные. Говорит, что вы опытная лыжница и проходили курсы выживания при сходе лавины.

Я закрыла глаза, слёзы снова покатились по щекам. Играет роль. Конечно, играет. Убитый горем муж – идеальная маска. А Маша? Наверняка рядом, «утешает» его, держит за руку, пока дети в слезах.

– Ещё одна женщина с ним, – добавил Егор, осторожно приподнимая мою голову и давая глоток обезболивающего. – Блондинка, в чёрном костюме. Обнимает детей, шепчет что-то мужчине вашему. Персонал болтает: «Бедная семья, Новый год испорчен». Но я… я заметил, как этот высокий переглянулся с ней. Не как с подругой. Слишком… близко.