Казнить нельзя помиловать (,?)
- -
- 100%
- +
– Моя принцесса! – мама подхватила внучку на руки. – Ну что, идём смотреть на зверей?
В зоопарке мы провели почти три часа. Дети с восторгом наблюдали за обезьянами, кормили коз в контактном зоопарке, долго стояли у вольера с медведями, мама купила им мороженое, сладкую вату, игрушки в сувенирном магазине, Никита серьёзно изучал табличку возле вольера с медведями, а Алиса пыталась покормить обезьянок, несмотря на запрещающие знаки.
Я пыталась включиться в общее веселье, но мысли постоянно возвращались к утреннему разговору с Михаилом.
– Алиса, нельзя кормить животных, – строго сказала мама, подходя к внучке.
– Но они голодные, бабуля! – возмутилась девочка. – Смотри, как они на меня смотрят!
– Их кормят работники зоопарка, солнышко, – объяснила я, беря дочку на руки. – у животных особое питание.
– Мама права, – поддержал Никита. – я читал, что некоторые продукты могут навредить животным.
Мама с улыбкой посмотрела на внука.
– Какой у нас умный мальчик растёт. Как дела в школе, Никитушка?
– Хорошо, бабушка. Только папа сказал, что я должен заниматься больше, чтобы стать настоящим мужчиной.
– Что значит «настоящим мужчиной»? – удивилась мама.
– Папа говорит, что мужчины должны всё уметь и никогда не плакать, – серьёзно ответил мальчик.
Я почувствовала, как внутри всё сжалось, Михаил действительно иногда был слишком строг с сыном.
– Никита, дорогой, – мягко сказала мама, присев перед внуком, – настоящие мужчины тоже имеют право на чувства. Папа просто хочет, чтобы ты вырос сильным, но это не значит, что нельзя грустить или радоваться.
– А мама, значит, не настоящая? – спросила Алиса, не понимая разговора.
– Мама самая настоящая, – засмеялся Никита, обнимая сестрёнку.
– Катя, ты где-то в облаках витаешь, – вдруг сказала мама, когда дети убежали к фонтану. – Что случилось?
– Не знаю, мам, Михаил сегодня утром был какой-то странный и Алексей звонил, сказал, что Миша подал заявку на большой кредит.
Мама нахмурилась. Она никогда не лезла в наши семейные дела, но всегда относилась к Михаилу с недоверием.
– Может, просто нервничает перед важной встречей?
– Может быть, – вздохнула я, не очень веря в свои слова.
Около четырёх часов зазвонил телефон. Алексей.
– Котёнок, извини, что отрываю, но нужно твоё присутствие. Срочно. Можешь приехать в офис? Есть проблема с поставщиками из Голландии, они требуют срочного решения, а я не могу принять решение без тебя.
Я посмотрела на маму.
– Мам, можешь забрать детей к себе? На работе что-то случилось, требуется моё присутствие.
– Конечно, милая. Мы с ребятами проведём вечер у меня, посмотрим мультики, поужинаем. Не переживай, езжай по своим делам спокойно.
Через полчаса я была в офисе. Алексей сидел за своим столом, окружённый бумагами и договорами, выглядел он усталым и взволнованным.
– Спасибо, что приехала. Действительно, проблема серьёзная – поставщики угрожают разорвать контракт, если мы не доплатим за предыдущую партию товара. Говорят, курс евро изменился, и они несут убытки.
Мы полтора часа разбирались с документами, звонили в Амстердам, вели переговоры, в итоге удалось договориться о компромиссной сумме доплаты. Когда все вопросы были решены, я собралась уезжать.
– Котёнок, подожди, – остановил меня Алексей. – давай хоть чай выпьем, давно не виделись, поболтаем. Мне нужно с тобой поговорить, не о работе.
Что-то в его тоне заставило меня насторожиться. Мы знали друг друга с детства, дружили семьями, но редко обсуждали личные вопросы.
– Садись, пожалуйста.
Я села в кресло напротив его стола, Алексей встал, прошёлся по кабинету, явно подбирая слова.
– Помнишь, ты спрашивала о моем разводе, а я все время уходил от ответа?
Я кивнула.
– Катя, моя жена… она изменяла мне. Полтора года, с моим лучшим другом.
– Лёша… – я не знала, что сказать.
– Я узнал случайно. Вернулся домой раньше времени из командировки… – он болезненно усмехнулся. – Нашёл их в нашей постели. В нашей детской комнате, где спали наши дочери.
Сердце у меня сжалось от боли за него.
– Почему ты мне не рассказывал?
– Стыдно было. Чувствовал себя полным идиотом. Все видели, что происходит, а я – нет. Коллеги, соседи, даже учительница девочек… Все знали, а я нет.
Он сел обратно за стол, опустив голову.
– Когда я подал развод, она… она настроила против меня детей. Сказала им, что папа их бросает, что не любит, дочки перестали со мной разговаривать, суд присудил мне встречи раз в месяц, но они отказываются меня видеть.
– Господи, Лёша… Я не знала. Почему не сказал раньше?
– А что толку? Что изменилось бы? – он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах такую боль, что мне захотелось его обнять. – Знаешь, что самое страшное? Я до сих пор люблю своих девочек больше жизни, а они думают, что я их предал.
Мы сидели в молчании, за окном начинало темнеть.
– Лёша, со временем все наладится. Дети, когда подрастут, поймут…
– Может быть, – он грустно улыбнулся. – а может, и нет. Младшей всего четыре года, она меня уже забывает.
Он встал и подошёл к окну.
– Катя, я полтора года не живу, а существую. На автомате хожу на работу, решаю проблемы, но внутри – пустота. Знаешь, что меня держит на этом свете?
Я покачала головой.
– Ты.
Моё сердце защемило от жалости к нему.
– Алёша…
– Подожди, дай сказать, – он повернулся ко мне. – я не хочу разрушать твою семью, не хочу ставить тебя в неловкое положение, но и молчать о своих чувствах к тебе, я больше не могу.
Он сделал шаг ко мне.
– Катя, я люблю тебя, не как друга, не как партнёра по бизнесу. Я влюблён в тебя, наверное, всегда был влюблён, просто не позволял себе в этом признаться, пока был женат.
Я сидела, не в силах произнести ни слова, в голове был полный сумбур, путались мысли, была растеряна и не знала, что ответить Алексею.
– Я знаю, у тебя семья, дети, третий ребёнок на подходе и не прошу тебя что-то менять в своей жизни. Просто… просто хотел, чтобы ты знала.
– Лёша, я… – начала я, но он перебил.
– Ты не обязана мне ничего отвечать, я просто не мог больше носить это в себе.
Он вернулся за стол, начал складывать бумаги.
– Котёнок, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, любая помощь – ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать. Всегда.
Я встала, подошла к нему и, не думая о последствиях, обняла, он замер, а потом крепко прижал меня к себе.
– Спасибо, – прошептала я. – за твою любовь ко мне, честность, и то, что ты рядом.
Мы стояли так несколько секунд, и в эти мгновения я почувствовала то, чего не ощущала уже очень давно – защиту, понимание, тепло. С Михаилом, особенно в последнее время, я чувствовала себя одинокой даже в объятиях.
Отстранившись, я посмотрела Алексею в глаза.
– Алексей, то, что ты сказал, для меня шок, я никогда и не думала, что ты… испытываешь ко мне чувства, ты ни одним взглядом, ни намёком не давал мне повода…
– Дурак был, я сам это понял совсем недавно, осознал, что ты единственная женщина, с которой я хочу быть. Мой брак был ошибкой, и было моей ошибкой, отпустить тебя к Михаилу.
– Алексей, – сказала я. – давай не будем об этом больше. Я счастлива с мужем, у меня дети…
Он перебил меня:
– Конечно, Котёнок, я всё понимаю и больше не буду рассказывать тебе о своих чувствах…и, что бы ни случилось, наша дружба и работа не должны пострадать. Ты согласна?
– Согласна.
Глава 4
Уезжая из офиса, я чувствовала себя так, словно земля уплыла из-под ног, за один день мой привычный мир дал трещину. Утром, странное поведение Михаила, его тайны с кредитом, признание Алексея… Что происходит с моей жизнью? Забрав детей от мамы, я приехала домой. Михаила ещё не было, уложив детей спать, я села в кресло, в гостиной и попыталась разобраться в своих чувствах. Алексей… Мой друг детства, надёжный партнёр, человек, которому я доверяла безоговорочно, а теперь он признался мне в любви, и что невероятно – я поняла, что знание о его чувствах ко мне, греет мне душу, более того, когда он обнимал меня, я почувствовала то, чего не чувствовала с Михаилом уже давно, защиту и надёжность.
В этот день, Михаил пришёл домой, около одиннадцати ночи, я услышала поворот ключа в замке и звук открывающейся двери.
– Привет, – буркнул Михаил, проходя мимо меня к лестнице.
Встав с кресла, сделала два шага к нему и сразу же почувствовала резкий запах алкоголя, смешанный с каким-то сладковатым ароматом женских духов, внутри всё заледенело, я поняла, и что бы он сейчас не сказал в своё оправдание, мой муж был с женщиной и это была не деловая встреча.
– Как прошла встреча? – спросила я, стараясь сохранять спокойный тон.
– Нормально, – коротко ответил он, не оборачиваясь
«Он даже не спросил о детях» – отметила про себя.
– Миш, от тебя пахнет… – начала я осторожно.
Он резко развернулся ко мне, в глазах сверкнула злость.
– Чем пахнет? Говори прямо, что хочешь сказать!
– Алкоголем и женскими духами, – тихо произнесла я, чувствуя, как внутри всё сжимается от дурного предчувствия.
– И что с того? – его голос стал агрессивным. – Я был на деловой встрече в ресторане, там была официантка, может барменша, может кто-то из посетителей, мало ли от кого мог пропахнуть! А алкоголь – так мы с будущим партнёром отмечали деловое сотрудничество. Или мне теперь отчитываться перед тобой за каждый глоток?
Такого тона я от него никогда не слышала, за двенадцать лет брака Михаил никогда не говорил со мной так грубо.
– Миш, я просто спросила…, а вот тебя не интересует, как прошёл мой день, как дети, чем мы занимались сегодня?
– Просто спросила? – он сделал шаг ко мне, и я невольно отступила. – Ты меня проверяешь! Недоверие какое-то показываешь! Я работаю, стараюсь для семьи, а ты тут устраиваешь допросы!
– Михаил, успокойся, – попыталась я урезонить его. – дети спят, не кричи так пожалуйста.
– Не указывай мне, как себя вести в собственном доме! – рявкнул он ещё громче. – Надоело! Дома жена пилит, на работе проблемы, а теперь ещё ты допросы устраиваешь и шпионишь за мной!
Слезы подступили к глазам. Этот человек, кричащий на меня, был совершенно не похож на моего мужа.
– Я не пилю и не шпионю, – сказала я, стараясь не плакать. – просто волнуюсь за тебя, за нас…
– За нас? – язвительно переспросил он. – А кто сегодня весь вечер провёл на работе с лучшим другом? Кто забыл, что дома дети?
– У нас был срочный вопрос, который требовал моего присутствия, проблема с поставщиками! – возмутилась я. – А с детьми мы ходили в зоопарк, если это тебе интересно, конечно, и затем дети были с мамой, они прекрасно провели время!
– Конечно, с мамочкой, – передразнил он. – твоя мать всегда найдёт повод увести детей, лишь бы показать, какая она незаменимая, а мужа дома нет – так и лучше, можно с Алёшенькой время проводить!
Я почувствовала, как внутри все кипит от негодования, несправедливость обвинений, задела меня за живое.
– Как ты смеешь! Алексей мой партнёр по бизнесу, и ты это прекрасно знаешь! А то, что от тебя пахнет чужими духами – это ты как объяснишь?
Михаил замер, что-то промелькнуло в его глазах – негодование? Вина? Но через секунду снова вспыхнула ярость.
– Я объяснил! Но тебе, видимо, недостаточно! Значит, по-твоему, я изменяю? Да? Так и скажи!
– Я ничего не говорю, – устало ответила я. – просто хочу понять, что с тобой происходит. Ты стал другим, Миш, раздражительным, скрытным…
– Со мной ничего не происходит! – заорал он. – ты стала подозрительной последнее время! Контролируешь каждый мой шаг! Надоело это все!
Он развернулся и пошёл к лестнице.
– Иду спать, и больше не желаю слышать твоих нелепых обвинений и подозрений.
– Мы можем поговорить спокойно? – крикнула я ему вслед.
– О чем говорить? – не оборачиваясь, ответил он. – О том, что ты мне не доверяешь? Разговор окончен.
Он поднялся наверх, через минуту я услышала, как хлопнула дверь спальни. Я осталась стоять в гостиной, дрожа от шока и обиды, никогда, ни разу за все годы брака мы не ссорились так серьёзно. Михаил никогда не кричал на меня, не грубил, не обвинял, в недоверии. Я даже не подозревала, что его задевает моё общение с Алексеем. Он ревнует? Или просто пытается сделать меня виноватой, чтобы я прекратила задавать ему неудобные вопросы?
Ночь я провела в гостевой спальне, не в силах лечь рядом с ним, я не могла понять, чем заслужила в свой адрес хамство с его стороны. Следующим утром, встав, позднее обычного и зайдя в нашу спальню, увидела, Михаила дома нет, ушёл на работу, хотя для него это было слишком рано, так и не позавтракав и не простившись со мной, дети спросили: «Почему папа, как всегда, не поцеловал их утром перед уходом, он на нах за что-то разозлился»? Я соврала, что у него просто много работы и папа очень спешил и не поцеловал, потому что боялся разбудить, так как было ещё очень рано. Весь день я пыталась понять, что происходит с моим мужем, может он действительно так сильно переживает из-за кредита и нового проекта? Или я, слишком критически отреагировала на его идею? Решила, что вечером необходимо поговорить с ним спокойно, извиниться за свои подозрения.
Михаил вернулся домой около восьми вечера, выглядел он гораздо довольным, спокойным, даже весёлым.
– Катюш, – сказал он, входя на кухню, где я готовила ужин. – прости за вчерашнее. Признаю, был слишком резок с тобой, нахамил, нагрубил, чем очень обидел. Я очень тебя люблю!
Я обернулась к нему, в груди шевельнулась надежда.
– Я тоже виновата, не должна была утраивать тебе допрос, подозревать тебя…, и я очень, очень люблю тебя!
Он подошёл и обнял меня за плечи.
– Забудем об этом, хорошо? У меня отличные новости – встреча с инвестором прошла великолепно! Мы договорились о сотрудничестве. Уже на следующей неделе начинаем оформлять все документы.
– Правда? – я повернулась в его объятиях. – Расскажи подробнее.
– Представляешь, он согласился вложить даже больше, чем я планировал. Сорок миллионов! Мы сможем построить не просто салон, а целый автомобильный комплекс с сервисным центром.
Его энтузиазм был заразительными, но что-то внутри меня по-прежнему не давало мне покоя, я не верила, что всё будет так легко и прекрасно, как описывает Михаил.
– А условия какие?
– Обычные – пятьдесят на пятьдесят, я отвечаю за строительство, подрядчики и прочее, он за оборудование, товар. Все честно и прозрачно.
– А как его зовут? Можно с ним познакомиться?
Михаил на мгновение замялся.
– Виктор Сергеевич Морозов. Познакомишься обязательно, но попозже, когда все документы оформим, он человек осторожный, предпочитает сначала дела решать, потом семьями знакомиться.
Я кивнула, стараясь прогнать от себя сомнения. Может быть, я действительно накручиваю себя без повода? Главное, что Михаил снова стал таким, каким я его помню – ласковым и открытым.
– Я так рад, Катюша, – сказал он, целуя меня в щеку. – скоро мы станем по-настоящему богатыми. Сможем дать детям все самое лучше, путешествовать, ты наконец сможешь оставить свой бизнес…Кстати, вы же равные с Алексеем партнёры, почему бы тебе не передать твою долю управления мне, а сама будешь заниматься домом и детьми. Катя, мне очень неприятно ваше…, близкое общение с ним, тем более, он развёлся. Я ревную!
– Миш, я же говорила – не хочу бросать бизнес. И прекрати ревновать к Алексею, ты прекрасно знаешь, мы с ним друзья с детства.
– Ну конечно, как хочешь, – быстро согласился он. – просто он меня раздражает последнее время, такими глазами на тебя смотрит…, влюблёнными! Насчёт доли в бизнесе, всё же подумай, родиться ребёнок, тебе будет не до управления магазинами, трое маленьких детей, ещё то испытание.
Мы поужинали вместе, Михаил рассказывал о планах строительства, о том, какие автомобили будет продавать в новом салоне, я слушала и радовалась, что наша ссора позади. В первый раз он заговорил о ревности к Алексею и просьбой передать ему свою доли в бизнесе. Что это, ревность или что-то другое? Может быть, вчерашний вечер был просто случайностью, нервным срывом на фоне стресса.
Глава 5
Следующие три месяца пролетели быстро, как один миг, муж больше не приходил с запахом алкоголя и женских духов, снова стал ласковым и нежным со мной, всё также играл с детьми, проводил с нами всё своё свободное время. Видя отношение Михаила, я успокоилась, видимо в прошлый раз, из-за бушующих гормонов, придумала себе, то, чего нет. Мой муж мне верен и любит меня, и души не чает в наших детях.
Мой живот округлился настолько, что скрывать беременность стало невозможно – я перешла на одежду для будущих мам, чувствовала себя неуклюжей и ходила, как утка, но при этом была абсолютно счастлива, ничего не предвещало, что это последние дни моей спокойной и счастливой семейной жизни.
Я уже была на седьмом месяце, когда у Михаила начался завершающий этап строительства салона и он с головой погрузился в работу, домой возвращался все позже, иногда после полуночи, наши разговоры свелись к коротким фразам о бытовых вопросах и детях.
– Опять поздно, – констатировала я однажды вечером, когда он вернулся в половине первого ночи.
– Проблемы со строителями, – коротко ответил он, не глядя на меня. – Сроки горят.
Вскоре, я перестала интересоваться подробностями, он все равно отвечал односложно или раздражался, выговаривая мне каждый раз, на мой самый невинный вопрос: «Как дела?», что хватит его «контролировать». Мы спали в одной постели, но, между нами, словно выросла невидимая стена, он больше не обнимал меня по ночам, оправдываясь тем, что боится надавить на живот и повредить ребёнку, не интересовался, как прошёл мой день, как чувствует себя малыш. Дети тоже заметили перемены, Никита стал более замкнутым, часто спрашивал, почему папа больше не играет с ними, Алиса по-прежнему была жизнерадостной, но и она иногда грустно смотрела на пустое кресло отца за ужином.
– Мама, папа нас больше не любит? – спросила она однажды.
– Конечно любит, солнышко, у папы сейчас много работы.
– А когда работа закончится?
– Скоро, – соврала я, не зная, что ещё сказать.
Я старалась компенсировать детям отсутствие внимания отца, проводила с ними как можно больше времени, мы гуляли в парке, ходили в театр, на детские представления, мама часто присоединялась к нам, и её поддержка была бесценной.
– Катя, ты бледная какая-то, – заметила она однажды во время прогулки. – Высыпаешься?
– Не очень, – призналась я. – Малыш по ночам активничает.
– Это единственная причина? – она внимательно посмотрела на меня.
– Мам, все нормально.
– Не ври матери, я вижу, что между вами, тобой и Михаилом что-то происходит.
Я не стала отрицать, просто пожала плечами. Что я могла сказать? Что мой муж стал чужим человеком? Что я засыпаю и просыпаюсь в одиночестве несмотря на то, что он рядом?
В свой офис я также стала приезжать чаще – два-три раза в неделю вместо одного, работа отвлекала от грустных мыслей, а общение с Алексеем… Я не хотела себе признаваться, но его присутствие успокаивало меня.
– Котёнок, ты опять не позавтракала, – укорял он меня, заказывая еду из ближайшего кафе. – Тебе нужно нормально питаться.
– Не читай мне лекции, – улыбалась я. – я давно взрослая девочка.
– Взрослая девочка, которая забывает о себе, – он ставил передо мной контейнер с салатом и свежевыжатый сок. – Ешь.
Мы работали, обсуждали новые контракты, планировали расширение ассортимента и открытие ещё трёх магазинов. Алексей больше не говорил о своих чувствах, но я видела любовь и тепло в его глазах каждый раз, когда он смотрел на меня, иногда наши руки случайно соприкасались, когда мы тянулись за одним документом, и я чувствовала, как по коже бегут мурашки.
– Как дела дома? – спросил он однажды, когда мы сидели в его кабинете после рабочего дня.
– Нормально, – автоматически ответила я.
– Катя…
– Правда, всё хорошо. Михаил занят стройкой, я с детьми, обычная семейная жизнь.
Он кивнул, но я видела, что не верит, за эти месяцы Алексей научился читать меня, как открытую книгу.
– Знаешь, вчера звонила старшая дочь, – вдруг сказал он. – первый раз за полгода.
– Правда? – я искренне обрадовалась за него. – Что сказала?
– Спросила, почему я не приезжаю. Я объяснил, что мама не разрешает, она сказала: «Папа, я тебя люблю». И бросила трубку.
– Лёш, это же прекрасно! Значит, она помнит, скучает…
– Да, – он грустно улыбнулся. – Но что толку? Бывшая все равно не даст мне с ними видеться.
Мы сидели в тишине, каждый думая о своём, за окном начинало темнеть, пора было ехать домой.
– Поехали, я тебя провожу, – предложил Алексей.
– Не нужно, у меня машина.
– Катя, на дворе ноябрь, гололёд. В твоём положении…
– Ладно, – согласилась я, не желая спорить.
Мы спустились в подземный паркинг, Алексей шёл рядом, готовый подхватить меня, если поскользнусь, у моей машины он открыл дверцу автомобиля, и помог мне сесть в машину.
– Спасибо, – сказала я, пристёгиваясь.
– Катя, – он вдруг наклонился к открытому окну. – Если тебе нужна будет помощь, любая…
– Знаю, – перебила я. – Спасибо, Лёш.
Дома меня встретила тишина, дети уже спали – няня уложила их, как обычно. На кухонном столе лежала записка от Ольги Петровны: «Дети поужинали, Никита сделал уроки, Алиса нарисовала для вас с папой картинку. Ваш ужин в холодильнике.»
Я подогрела еду, однако, есть не хотелось, так и оставив еду не тронутой, заварила себе зелёный чай и села в гостиной с книгой в руках, решила почитать, дожидаясь Михаила. Вдруг почувствовала толчок, поставив чашку на журнальный столик и отложив книгу, положила руки на живот, малыш проявлял всё большую активность, толчки участились и с каждым днём становились сильнее.
– Привет, маленький, – прошептала я. – скучаешь по маме и папе? Мы тоже очень скучаем и очень тебя любим и ждём.
В половине двенадцатого раздался щелчок замка и негромкий скрип открывающейся двери. Я вышла в прихожую, Михаил, усталый с тёмными кругами под глазами, в слегка помятом костюме, от него за версту несло запахом табака – он снова начал курить, хотя бросил пять лет назад.
– Ты не спишь? – удивился он.
– Жду тебя.
– Зря. Я поем и сразу спать, устал как собака.
Он прошёл в кухню, я слышала, как он гремит посудой, через десять минут поднялся наверх, даже не пожелав мне спокойной ночи и не спросив, как дети, оставшись сидеть в темной гостиной, я чувствовала, как по щекам текут слезы. Поднявшись в спальню, я долго стояла у двери, прислушиваясь к дыханию мужа, он уже спал или делал вид. Тихо переодевшись в ванной, я легла на свою половину кровати, стараясь не шевелиться. В темноте я разглядывала знакомый профиль Михаила. Когда-то я могла часами смотреть на него спящего, а теперь… теперь рядом со мной лежал чужой человек.
Малыш снова толкнулся, и я невольно охнула, Михаил не пошевелился. Ещё неделю назад, он бы сразу проснулся, спросил, все ли в порядке, положил руку на живот… Я отвернулась к стене, пытаясь унять подступающие слезы.
Телефон на тумбочке тихо завибрировал. Сообщение от Алексея: «Котёнок, доехала? Волнуюсь». Я быстро набрала ответ: «Да, все хорошо. Спасибо». Через секунду пришел ответ: «Береги себя. Спокойной ночи».
Утром я проснулась от того, что Михаил одевался, на часах было половина седьмого.
– Ты рано сегодня, – сказала я, садясь в постели.
– Встреча с подрядчиками в восемь, – коротко ответил он, застегивая рубашку.
– Миш, вчера малыш первый раз пошевелился.
Он на секунду замер, потом продолжил одеваться.
– Хорошая новость, – сказал он равнодушно. – значит с ним всё в порядке.
– Ты не хочешь приложить руку к животу, почувствовать толчки малыша?
Он подошел к кровати, нехотя положил руку на мой живот, его прикосновение было холодным, формальным. Малыш, словно почувствовав это, затих.
– Ничего не чувствую. Мне пора.
Он ушел, не поцеловав меня на прощание. Я осталась сидеть, обхватив руками живот, малыш снова толкнулся, словно утешая. Когда мы стали чужими? Когда потеряли друг друга? Или, может быть, никогда и не были по-настоящему близки?
Глава 6
Следующие недели тянулись удивительно однообразно, Михаил уходил рано, возвращался поздно, по выходным ездил на стройку или встречался с поставщиками. Я перестала спрашивать, когда он будет дома – все равно планы постоянно менялись. В один из субботних дней я решила съездить к нему на стройку – привезти обед, заодно посмотреть, как продвигаются дела, детей отвезла к маме. Строительная площадка встретила меня шумом и пылью, я осторожно пробиралась между грудами стройматериалов, ища знакомый силуэт мужа, наконец увидела его машину возле строительного вагончика, подойдя ближе, я услышала голоса – Михаил с кем-то разговаривал. Точнее, кричал.