- -
- 100%
- +
ГЛАВА 1
Не имей сто рублей, а имей триста тысяч
подписчиков. Заработаешь больше.
Старинная народная пословица
– Всем привет! С вами снова Мария и вы на канале «Изба–гадальня» – Маша смотрела в экран телефона, на котором был запущен прямой эфир в популярной социальной сети.
Она постаралась создать вокруг себя таинственную атмосферу, чтобы соответствующе смотреться в кадре: расстелила на столе красивую бордовую скатерть, расшитую шелковыми нитками, доставшуюся ей еще от прабабушки.
Прабабка давно почила, а скатерть, словно новая, переливалась в свете яркой свечи, которую так же для антуража зажгла Маша.
В руках она держала старинную колоду карт Таро, тесненную серебром с одной стороны и с очень детальными красочными изображениями арканов с другой.
– Рада, что вас теперь больше трёхсот тысяч! Каждого из вас люблю и шлю лучи добра, – продолжала вещать Мария, перетасовывая колоду. – Сегодня мы будем делать расклад на мужчину, который вскоре появится в вашей жизни.
Она вытащила первую карту и перевернула ее рубашкой вниз, демонстрируя подписчикам Короля Пентаклей.
– Этот серьезный мужчина знает себе цену, идет по протоптанной дороге, любит все красивое и является харизматичным, сильным и энергичным, – ворковала в камеру Маша, наделяя вымышленного персонажа все более привлекательными для толпы женщин на ее стриме качествами.
Она снова и снова тасовала колоду, продолжая свое онлайн гадание, одновременно с этим читая и отвечая на комментарии, поступающие к ней на канал.
– Да, я потомственная гадалка, мои расклады самые верные.
– Да, я делаю индивидуальные расклады, можете обратиться в личные сообщения.
– Спасибо за комплимент, пусть все будет во благо!
– Нет, я гадаю только онлайн.
Она улыбалась подписчикам, карты летали в ее руках, и в целом прямой эфир шел, как надо. Мария довольно неплохо зарабатывала на канале, делая личные расклады и получая донаты.
Она не любила взаимодействовать с людьми вживую, поэтому, когда настало время гадалок в социальных сетях, Мария поняла, что напала на золотую жилу, причем без потерь для ее социальной изоляции.
Проще говоря, не смотря на общительный и дружелюбный образ, который она демонстрировала тремстам тысячам жаждущих заглянуть в будущее людям, этих самых людей Мария недолюбливала.
Но продукты и одежда сами себя не купят, как и не исчезнет необходимость платить коммуналку. Поэтому Маша, мило улыбаясь, продолжала гадать, самым отработанным елейным голосочком говоря людям то, что они хотят услышать.
Так бы и продолжалось, если бы однажды в эфир не вмешалась одна ненормальная. Сначала это был комментарий, который повторялся с периодичностью в несколько секунд, чтобы Мария не смогла его пропустить.
– Используешь свой дар впустую! – писал пользователь, с набором цифр вместо ника.
Мария ухмыльнулась. Тоже мне, дар. Морочить людям голову – тут и особых способностей не нужно. Люди сами хотят быть обманутыми, иначе у нее на канале не было бы столько живых подписчиков, которые готовы отдать денежки за сомнительные услуги.
Вот у ее прабабки, говорят, был настоящий дар. Но она жила в те времена, когда о таких вещах нужно было помалкивать, иначе могли сослать куда подальше, например, в Сибирь. А то и вовсе в психушку уложить.
Единственное, что осталось от нее, так это скатерть. Карты Таро, хоть и казались старинными, на самом деле были обычной колодой из магазина эзотерики. Правда, стоила дороже, чем большинство колод.
– Используешь свой дар впустую! Используешь свой дар впустую! – снова и снова попадался один и тот же комментарий. Маша нажала на кнопки приложения, отправив надоедливого пользователя в блок.
Но когда она почти закончила эфир, экран неожиданно погас, и на нем появилось изображение странной старухи. Словно они с Марией оказались на связи по потустороннему видеовызову.
Мария несколько раз ткнула пальцем в экран, но изображение бабки не пропадало.
– Говорю же, используешь свой дар впустую! – шипела сумасшедшая, выцветшими от возраста глазами будто заглядывая в душу Марии.
– Вы кто вообще? – возмутилась Маша, злясь, что так нагло прервали ее эфир.
– Дело не в том, кто я. Дело в том, кто ТЫ, – зловеще проговорила бабка, тыкая костлявым пальцем в экран.
– И кто же я? – спросила Мария с усмешкой.
– Ты – ведьма, как и твоя прабабка. В твоей крови течет чистая магия. А ты дуришь людей вместо того, чтобы творить великие дела! – старуха возвела руки к небу, продемонстрировав кучу старинных браслетов, обхватывающих ее сухие запястья. – Я давно наблюдаю как ты растрачиваешь свой дар по пустякам, и не могу не вмешаться.
Седые волосы старухи лежали беспорядочно, спутавшись, как дреды у растаманов.
– Вообще–то это не пустяки, а мой заработок, – процедила сквозь зубы Мария.
– Деньги – это мирское. Главное, предназначение, – хрипло рассмеялась старуха. Она начала надоедать своими пафосными речами, и Маша подумывала, как бы оборвать их никчемный разговор.
– И на что прикажете жить? – ухмыльнувшись, произнесла Мария.
– Не на что жить, а ГДЕ, – опять заговорила загадками сумасшедшая.
– Что вы имеете в… – начала было Маша, но старуха, звонко щелкнув пальцами, отключилась. Экран телефона потемнел. Через несколько секунд он вновь включился, и Мария неожиданно вернулась в прямой эфир.
– Простите, мои дорогие, какие–то перебои со связью, – сказала она подписчикам. – Итак, на чем мы там остановились?
Маша давно закончила стрим, но странный разговор с бабкой не выходил из головы. Кто она такая и откуда знает про ее предков? Как она влезла в телефон, и что означают ее слова? Столько вопросов и ни одного ответа!
У Марии от напряжения начала гудеть голова и клонило в сон. Она прилегла на диван в надежде, что сейчас немного отдохнет и снова будет, как огурчик. Спать ложиться было еще рано, поэтому она поставила какой–то старый фильм на телевизоре и не заметила, как отключилась.
Маше снился чудесный сон, будто ее подхватило теплое течение, которое понесло ее невесомое тело сквозь сверкающие водовороты, все дальше и дальше по серпантину, закручивающемуся в спираль. В конце этой спирали ее тушку вытолкнуло в светящееся окно, и она мягко приземлилась на зеленый ковер.
Травинки щекотали ей шею, пели птицы и дул свежий ветерок, приносящий запах свежей листвы. Ее сон был настолько реалистичен, что она чувствовала, как по ее лицу ползет муравей, залезая прямо в ухо.
Маша дернулась, давя маленького поганца пальцем. Стоп. Она открыла глаза и зажмурилась от яркого солнца. Этот сон показался ей чересчур реалистичным.
Она резко поднялась и огляделась, обнаружив себя сидящей в траве. Это что такое? Она четко помнила, как уснула на диване после странного прямого эфира, в который вмешалась сумасшедшая старуха.
Маша прищурилась. Неужели эта карга… Но Мария считала себя взрослой вменяемой девушкой, которая не верит в потустороннее. Хотя бабка и продемонстрировала некоторые необъяснимые фокусы, Маша еще не была готова поверить в телепортацию.
Возможно, что вчерашний салат из ближайшего супермаркета был несвежим, и она сейчас находилась в коме, а врачи пытались спасти ее от какого–нибудь ботулизма.
В любом случае, Марии не хотелось сидеть на одном месте. Кома это или телепортация, ей нужно было оглядеться. Маша приподнялась и, стараясь не сильно высовываться из травы, на карачках поползла вперед. Мария, как всякая современная молодежь, выросла на фантастических фильмах и знала правила. Стоило расслабиться и потерять бдительность, как из леса выскочат индейцы или орки, и она упадет на траву с топором в черепушке.
Не хотелось умирать такой страшной смертью, даже находясь во сне или коме. Поэтому, вообразив себя вьетнамским разведчиком, Маша доползла до конца луга и забралась на ближайшее дерево, откуда открывался хороший обзор. Не так далеко от места, где она очнулась, стояла небольшая деревня. Довольно бедная, если судить по покосившимся домикам и оградам.
Маша даже не представляла, откуда в окрестностях ее города могли появиться такие средневековые постройки. Их словно возвели для ролевиков, участвующих в реконструкциях. Но деревня выглядела вполне настоящей: с жителями, скотом и небольшими возделанными полями, заканчивающимися как раз тем самым лесом, из которого выбралась Маша.
Она спустилась и, стараясь держаться ближе к деревьям, направилась к жилью. Около ветхих ворот частокола, огораживающего деревню, играла ребятня. Маша, сделав непринужденный вид, подошла к одному из них:
– Слышь, пацан! Эй ты! Да, ты, сюда иди. Как называется ваше село?
– Битые Горшки, – сказал мальчишка, разглядывая незнакомку.
– А область как называется? – попробовала уточнить свое местоположение Мария.
– Старопортянская, – послушно ответил пацан. – А ты откуда такая странная взялась? Из цирка, что ль?
Мария опустила глаза, разглядывая свою одежду: футболка темно–зеленого цвета и свободные джинсы. На ногах – полосатые носки. Обуви, естественно, нет. В какой одежде прилегла на диван, в такой и стояла перед ребятней.
– Из леса я, – коротко ответила Маша и махнула на него рукой. – Давай, вали.
Пацан тут же отошел и присоединился к остальной толпе детей, которые через пару минут увлеклись играми, забыв о чудачке.
Названия области и деревни не дали Марии никакой информации. Она, конечно, довольно плохо знала географию, но что–то подсказывало, что таких названий на карте страны попросту нет.
У нее уже закрались некие подозрения, которые она собиралась подтвердить. Маша постучалась в первый попавшийся дом и заглянула в мутное, почти непрозрачное окно. Внутри было темно и ничего не разобрать.
Дверь открылась, и Маша увидела на пороге избы сгорбленного старика. Однако ясный и пытливый взгляд говорил, что дед не перешагнул и седьмого десятка.
– Доброго дня, дедуль. Водички попить не дадите? – спросила Маша.
– И тебе доброго дня. Дам, конечно. Откуда будешь? – дед оглядел ее с ног до головы.
– Из цирка бродячего, отбилась от своих, – выдала Мария новую легенду.
– Плохо, что одна бродишь. Тут места неспокойные, – заскрипел старик и отправился в дом за водой.
Когда он вернулся, Мария снова поинтересовалась:
– Дедуль, с памятью у меня совсем плохо, в детстве мать много раз роняла. Не подскажете, какой сейчас месяц?
Дед усмехнулся, еще раз оглядев девушку с явным сочувствием:
– Априлис на дворе, внучка.
– Понятно. А год какой? – услышав незнакомое название месяца, Маша постаралась говорить, как можно непринужденнее.
Дед поцокал языком, поняв, что у девушки совсем плохо с головой. Но все же ответил на ее вопрос:
– Тысяча двести тридцать пятый от рождества Валфрика.
– Точно! И как я могла забыть? – Мария стукнула себя ладонью по лбу.
Понятно, что совсем ничего не понятно. Она чувствовала себя по–настоящему сумасшедшей. Все было не так. Странная деревня, непонятное летоисчисление, такое впечатление, что она не только в прошлом, но и совершенно не в своей реальности.
– Дедуль, а на чем можно добраться до ближайшего города? – этот вопрос не должен был вызвать недоумения, но даст представление о транспорте в этой местности.
Старик хрипло рассмеялся:
– С торговцами в обозе, если пара мелких монет завалялась. Или на своих двоих. За полтора дня дойдешь, если вурдалаки дикие не сожрут по пути.
– Кто сожрет? – Маше стало совсем не по себе.
– Вурдалаки, говорю. Кровососы, – дед оскалился почти беззубой челюстью, изображая нечисть.
– Ага, – проговорила Мария. – Спасибо, дедуль. И за воду спасибо.
Она развернулась и под внимательным взглядом пожилого человека поплелась в сторону ворот.
ГЛАВА 2
Налево пойдешь, сожрут вурдалаки.
Направо пойдешь, сожрут вурдалаки.
Прямо пойдешь, все равно сожрут.
Средневековая народная присказка
Мария шла уже около трех часов. Она жутко устала и хотела есть. Если бы сейчас ей попался кровосос, неизвестно кому не повезло бы больше, такая она была голодная.
Обоз торговцев так и не появился. Или старик набрехал, или сегодня не торговый день. Решив вернуться в деревню, она поплелась обратно через поле.
Носки выглядели не лучшим образом: на них налипли репейники и грязь, но босиком идти было бы гораздо больнее. Маше подумалось, что надо было бы выпросить хоть какие–нибудь лапти из бересты. Или что там нынче в моде в альтернативном средневековье?
Мария зашла за ворота и начала осматривать избы, выбирая ту, что выглядела посолидней. Если вообще так можно сказать о развалюхах. Понятно, что знакомый дед не в состоянии накормить и одеть ее, так как сам еле держится. Да и нужна ли она ему, больная на всю голову? Вдруг еще чего натворит?
Поэтому Маша не стала стучаться в дом к деду, а выбрала хату, где двери и ставни сохранили следы цветной краски. По всему выходило, что люди здесь жили получше, чем старик, дом которого отродясь не знал побелки. Но надежды Марии не оправдались: хозяева не оценили прекрасную незнакомку по достоинству и просто не открыли ей дверь. Пришлось стучаться в следующий дом.
Там ей повезло больше. На крыльце появилась женщина средних лет. С любопытством оглядев пришлую девицу, она закинула кухонное полотенце себе на плечо.
– Из бродячего цирка я, здрасьте, – опередила все вопросы Маша. – Мне бы поесть и что–нибудь из одежды и обуви. А я могу дать взамен это.
Она сняла с уха небольшую золотую сережку, украшенную фианитами. Не такая уж ценность, тем более что сейчас для Маши было гораздо важнее не умереть с голоду и как–то пристроиться среди местных.
В запасе у нее оставалась вторая сережка, тонкая цепочка с подвеской и простое колечко на большом пальце. Все это она предусмотрительно припрятала в карман джинсов, чтобы не стать добычей грабителей.
Если ей понадобится, то она продаст все свои богатства. Главное, выжить и понять, как вернуться в свой мир, а побрякушки – это ерунда.
Глаза женщины загорелись при виде небольшой драгоценной вещицы, и она с радостью распахнула дверь, впустив Марию внутрь.
В этой избе обстановка оказалась намного лучше, чем то, что она видела у деда через мутное стекло. По крайней мере, здесь было больше света и гораздо чище.
По всей видимости, женщина заканчивала готовить еду и ждала к обеду кого–то из семьи. Может, одного или двух сорванцов, которые гоняли подобие мяча у ворот.
Маше досталась тарелка свежеприготовленного наваристого супа с овощами и крупой, краюха хлеба и небольшая хрустящая луковица.
Что ж, не фуа–гра, конечно, но Мария набросилась на еду, словно не ела несколько дней. То ли она действительно устала, шатаясь по окрестностям, то ли сказывалось нервное напряжение. Но тарелка супа исчезла за пару минут.
Женщина, покачав головой, поставила перед Машей большую кружку с травяным отваром и отрезала еще хлеба, намазав сверху подобием яблочного джема.
Даже десерт подали. Маша с удовольствием откусила большой кусок бутерброда и запила ароматным напитком. На душе стало гораздо легче и даже веселее.
Мария откинулась на спинку деревянного стула и с благодарностью посмотрела на хозяйку.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила она женщину и протянула серьгу, которая тут же исчезла в кармане фартука. Показав на свои изодранные носки, Маша попросила: – Мне бы еще крепкую обувь и обычную одежду, в которой удобно путешествовать.
Женщина кивнула и исчезла в глубине дома. Она вернулась через несколько минут, неся с собой ворох вещей. Но к сожалению, принесенные вещи не подошли по размеру, так как хозяйка дома, в отличие от Маши, была крупная и полноватая. Единственное, что Мария смогла приспособить на свою худощавую фигуру, так это простую клиновидную юбку. Ботинки и курточку взяли у сыновей хозяйки.
Надев все это на себя, Мария почувствовала себя то ли монашкой, то ли амишем, которые любят подобную одежду. Но ничего не оставалось, как поблагодарить добрую женщину. Добрая она была, конечно, благодаря кусочку золота, но все же подошла к выполнению своей части уговора с душой. Или же золото здесь стоило намного, намного больше, чем куча тряпок и старые ботинки. В придачу ко всему, хозяйка вынесла старую холщовую сумку, похожую на советскую авоську. Она наполнила ее хлебом и яблоками.
– Вы не подскажите, когда мимо деревни проезжают торговые обозы? – спросила Маша женщину, уже стоя на пороге дома.
– Дважды в день: утром и вечером. Если поторопишься, успеешь как раз на вечерний, – ответила та.
Маша, закинув авоську на плечо, в сотый раз поблагодарила добрую хозяйку и отправилась на дорогу напрямик через поле, чтобы не упустить обоз с торговцами.
Ждать пришлось не слишком долго. Спустя час вдали появилась телега, груженная товаром. Маша, как только торговцы подъехали ближе, показала одному из них, держа на вытянутой ладони, крошечную подвеску со своей цепочки.
– Дашь сдачу, – грозно проговорила она, словно хорошо знала стоимость вещицы. После того, как торговец, соглашаясь, кивнул, она забралась на задок крепкой повозки. Пусть предстоял долгий, поэтому Маша устроилась поудобнее, чтобы не отсидеть пятую точку.
Спустя часа четыре, она, скрючившись, еле слезла с телеги, чтобы немного размять ноги и сходить в туалет. Дело шло к закату, и небо приобрело красноватый оттенок, окрасившись последними лучами. Торговцы торопились до полуночи выехать из леса на открытую местность, чтобы без риска для жизни добраться до города.
Как объяснил купец, всякая нечисть, вроде вурдалаков, промышляла и вечером, но время после полуночи и до рассвета было особенно опасным.
Мария еще понятия не имела, как вся эта дрянь выглядит и существует ли на самом деле. Она допускала, что малообразованные люди, живущие в средневековье, могли быть чересчур суеверными, и нечисть существовала только в их воображении. Но Маше не хотелось проверять все это на себе, поэтому она послушно выполняла все, что говорили торговцы, не задерживая телегу ни на секунду.
Любоваться на окрестности не было смысла, так как повозка двигалась по лесной дороге, и пейзаж в течение нескольких часов не менялся. Поужинав куском хлеба с яблоком, Маша не заметила, как задремала, положив голову на мешок с товаром.
Она сама не поняла, что ее разбудило. То ли стало слишком тихо: так тихо, что даже телега перестала скрипеть колесами. То ли проснулась от того, что тело обдало холодом и кожа покрылась мурашками. Открыв глаза, Маша поняла, что происходит нечто странное.
Обернувшись на торговцев, она поймала их встревоженные взгляды. Один из купцов поднес палец ко рту, дав знак, что сейчас нужно помалкивать.
Мария беспокойно огляделась, пытаясь понять в чем дело. Вокруг царила лишь темнота да стояли вдоль дороги высокие сосны, охраняющие путников, словно древние стражи–великаны.
Присмотревшись, она увидела то, что должно существовать только в старых фильмах ужасов, а никак не бродить совсем недалеко от нее. Это нечто было похоже на тени, скрывающиеся во мраке чащи.
Они перемещались от дерева к дереву, наблюдая горящими красными глазами за телегой. Маше казалось, что все эти светящиеся в ночи угольки смотрят именно на нее и ни на кого больше.
Тени ждали, обходя телегу со всех сторон, словно собирались поохотиться, но отчего–то медлили. Они кружили, как стая голодных акул. В тусклом свете луны поблескивали их жуткие челюсти с кривыми острыми зубами.
Твари перебирали худыми длинными конечностями, ловко залезая на гладкие стволы деревьев, чтобы продолжить свое наблюдение сверху. Они не издавали ни звука, лишь шелест сосновых игл и горящие глаза выдавали их присутствие.
Маша, закрыв рот ладонью, еле сдерживалась, чтобы не завопить. Она вся оцепенела, будто ее настиг сонный паралич, который не дает двигаться, а только позволяет наблюдать, как к тебе движется твой самый страшный кошмар.
Телега продолжала движение. Люди, не зажигая огней, ехали в полном молчании, и даже лошади, словно дрессированные, глухо постукивали копытами, на которые торговцы намотали войлок.
Конечно, у купцов это была далеко не первая, и, если повезет, не последняя поездка по проторенной дороге, идущей в темноте леса и в оглушающей тишине. Все местные вели себя так, будто четко знали, что делать, чтобы остаться живыми.
Но только не Маша. Она была в полнейшем ужасе от увиденного. Страх поглотил ее полностью. Она уже не могла трезво мыслить, готовая сорваться с телеги и бежать, не разбирая дороги. Прочь от жутких тварей и тишины.
В какой–то момент ей показалось, что зубастые тени стали активнее. Осмелев, они подбирались все ближе. Твари сбиваясь в стаю. Маша, скорчившись, но широко раскрыв глаза, наблюдала за изменениями в поведении вурдалаков.
Ей чудилось, что тени почувствовали чужачку на своей территории. Они вытягивали шеи, чтобы ощутить новый, незнакомый для них запах, и все больше теряли самообладание. Когда один из них, зависнув на слишком низкой ветке, протянул костлявую лапу к Марии, едва не дотронувшись до ее головы, она не выдержала.
Оглушительный крик, вырвавшийся из ее груди, раздался взрывом в тишине леса, растревожив спящих птиц. Они, вспорхнув стаями и шурша крыльями, понеслись в небо.
Маша, испугавшись, выставила вперед руки. Сама не понимая, откуда на ладонях взялось сияние, она направила их в сторону чудища, обдав того ярким разрушающим светом. Тварь рассыпалась мелким прахом, не успев даже дернуться.
Тени пришли в движение. Они высыпали на дорогу в поисках источника звука и света. Возница, дав несколько коротких команд торговцам, обжег лошадей кнутом. Те пустились вскачь.
Началась бешеная гонка. Вурдалаки на большой скорости догоняли громыхающую телегу, а торговцы, двое из которых были крепкими мужиками, острогами отпихивали нападающих чудищ.
Маша, впав в исступление и продолжая вопить, закрыла лицо руками. Она кричала до тех пор, пока короткий удар тупым предметом по голове не оглушил ее, и она не осела кулем на дно телеги.
ГЛАВА 3
Колдовству учиться – всегда пригодится.
Средневековая старинная пословица
Мария очнулась от того, что ее бьют по щекам. Причем не совсем нежно.
– Очнись, девка! – прогремел над ней мужской голос. Маша вяло попыталась отмахнуться от грубых рук.
– Чуть нас всех не погубила! – возмутился торговец, оставив наконец ее щеки в покое. В голове у Маши звенело после удара, который ее вырубил. Она потерла ушибленное место. Хорошо, что обошлось без сотрясения мозга.
– Слышь, девка, ты, если припадочная, то иди лечись травами, а в лес больше не лезь. Почему не сказала, что колдунья? – не унимался мужчина.
– Я не колдунья, – попыталась оправдаться Мария. – Не представляю, что это было.
– Еще и ведьма–неуч. Опасное сочетание. Откуда ты такая нам на голову свалилась? Еле ноги унесли, – бухтел торговец. Остальные мужчины сидели притихшие, видимо, никак не могли прийти в себя после сражения с вурдалаками. Кто–то нервно курил, кто–то смотрел в одну точку, не шевелясь.
– Знаешь, что? Мы тебя, так уж и быть, довезем до города. А там, чтобы никому больше своим даром не навредить, найди Нолана, местного колдуна. Он в самом городе не живет, но там подскажут, как его найти, – мужчина немного остыл и смягчился. – Попросись к нему в ученицы.
– Обучение? Колдун? – плохо соображая, повторила за ним Маша.
– Да. Учиться тебе надо, коли дар имеешь. Иначе, плохо кончишь, зуб даю. Еще и невинным людям навредишь, – закончил свою воспитательную речь торговец.
Они еще некоторое время простояли на открытой местности, приводя себя и повозку после бойни в порядок, а затем медленно тронулись. Больше опасных участков не предвиделось. Люди, расслабившись, тихо общались. Телега поехала быстрее.