ГЛАВА 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ
Солнце жгло затылок, а металл пусковой площадки нагрелся так, что, казалось, плавился под кожаными подошвами ботинок. Иван Петрович Орлов приложил ладонь козырьком ко лбу и посмотрел вверх, на гигантскую конструкцию, возвышающуюся перед ним. "Русь-2" – вторая межзвёздная экспедиция человечества – была готова отправиться туда, где ещё не ступала нога советского человека.
– Что скажешь, Петрович? Красавица, правда? – рядом с ним остановился коренастый мужчина в синем комбинезоне с нашивкой "Главный инженер".
– Впечатляет, Михалыч. Особенно если представить, что эта громадина действительно полетит, – Орлов усмехнулся, но глаза его оставались серьёзными.
– Не просто полетит, а доставит вас за пределы Солнечной системы и вернёт обратно! – инженер похлопал Орлова по плечу. – Мы ведь в этот раз не повторим ошибки "Руси-1"…
Орлов помрачнел. "Русь-1" – первая советская межзвёздная экспедиция, отправленная пять лет назад. Связь оборвалась через восемь месяцев после вылета. Никто не знал, что произошло с кораблём и экипажем. Теперь "Русь-2" должна была не только продолжить исследовательскую миссию, но и, возможно, разгадать тайну исчезновения своей предшественницы.
– Хотелось бы верить, – тихо ответил Орлов.
В конференц-зале космодрома царил полумрак. Проектор высвечивал на экране трёхмерную карту звёздного сектора, куда направлялась экспедиция.
Мария Сергеевна Успенская, биолог экспедиции, внимательно рассматривала схему. Её тонкие пальцы машинально постукивали по блокноту, а яркие зелёные глаза казались ещё ярче в отсвете проектора.
– Как вы оцениваете вероятность обнаружения следов "Руси-1"? – спросил один из журналистов, нацеливая микрофон на стол президиума.
Прежде чем кто-то успел ответить, Орлов поднялся со своего места.
– Возможно, вы не вполне понимаете, – его голос был спокоен и сдержан, как всегда в официальной обстановке. – Наша основная задача – достичь системы КЭДО-117 и провести исследование планеты с потенциально пригодными для человека условиями. Поиски "Руси-1" – вторичны.
– Но, товарищ Орлов, – журналист не унимался, – многие считают, что истинная цель вашей экспедиции именно в поисках пропавшего корабля. Ведь потрачены колоссальные ресурсы…
– Наука не терпит такого подхода, – прервал его Орлов. – Мы учёные, а не поисковый отряд.
Мария заметила, как сидящий рядом с ней сержант Борис Кондратьев поморщился. Бывший военный, приставленный к экспедиции как специалист по безопасности, он явно не разделял подхода Орлова.
– Простите меня, Иван Петрович, – раздался голос Кондратьева, – но народные ресурсы действительно потрачены немалые. И если "Русь-1" где-то там, – он кивнул на карту звёздного сектора, – наш долг – найти её и выяснить, что произошло.
В зале повисла напряжённая тишина. Орлов медленно повернулся к Кондратьеву.
– Наша задача – расширение границ человеческого знания. Если вы считаете это пустой тратой ресурсов, возможно, вам стоит остаться на Земле.
После пресс-конференции Мария нашла Орлова в секторе подготовки экипажа. Он сидел перед терминалом, просматривая какие-то данные.
– Иван, нам нужно поговорить, – Мария подтянула стул и села рядом.
– О чём? – он даже не повернул головы.
– О том, что произошло на пресс-конференции. Кондратьев – часть команды, и такая конфронтация перед самым стартом…
– Кондратьев – не учёный, Маша. Он приставлен к нам сверху, и его приоритеты ясны, – Орлов наконец посмотрел на неё. – Что тебя на самом деле беспокоит?
Мария вздохнула.
– Меня беспокоит, что мы можем повторить судьбу "Руси-1". И если честно, я не понимаю, почему ты так категорически против их поисков.
Орлов откинулся на спинку стула и долго смотрел в потолок, прежде чем ответить.
– Потому что я знаю, почему они исчезли, – тихо сказал он.
– Что? – Мария подалась вперёд. – Если ты что-то знаешь, ты должен был…
– Я знаю теорию, – перебил её Орлов. – "Русь-1" использовала прототип гравитационного инжектора для работы в подпространстве. Мы, пять сотрудников института, предупреждали о нестабильности этой технологии. Но нас не послушали. Спешили, понимаешь? Первая межзвёздная экспедиция – слишком большой политический куш, чтобы откладывать из-за "теоретических опасений".
– Поэтому ты не хочешь их искать? Чтобы не доказывать свою правоту? – Мария нахмурилась.
– Я не хочу их искать, потому что это бессмысленно, – Орлов устало потёр виски. – Если я прав, то "Русь-1" просто разлетелась на атомы при первой же активации инжектора в подпространстве. Никто не выжил, и искать нечего.
Мария молчала, переваривая услышанное.
– А на "Руси-2"… инжектор безопасен? – наконец спросила она.
– Да. Мы всё переработали, провели тысячи симуляций, – Орлов слабо улыбнулся. – Мне пришлось буквально шантажировать руководство института, чтобы нам дали время на доработку.
– Как шантажировать? – Мария удивлённо подняла брови.
– Сказал, что либо я лечу с безопасным инжектором, либо не летит никто. А поскольку я единственный, кто полностью понимает теорию подпространственного перехода…
– Они уступили, – закончила за него Мария.
– Да, но иногда мне кажется, что Кондратьев приставлен ко мне лично, – Орлов хмыкнул. – Как политический контролёр.
Мария положила руку на его плечо.
– В любом случае, тебе нужно как-то найти общий язык с ним. Нам предстоит провести вместе два года – это слишком долго для вражды.
Ночью, накануне старта, Орлов не мог уснуть. Он вышел из казармы и направился к стартовой площадке. "Русь-2" возвышалась на фоне звёздного неба, освещённая прожекторами.
– Не спится перед полётом? – голос Кондратьева застал его врасплох.
– Проверяю нашу ласточку, – ответил Орлов, не оборачиваясь.
– Решили проконтролировать инжектор лично? – в голосе сержанта слышалась насмешка.
Орлов медленно повернулся к нему.
– Вы удивительно хорошо осведомлены для человека, чья задача – обеспечение безопасности.
– Моя задача – обеспечение успеха миссии, товарищ Орлов, – Кондратьев подошёл ближе. – И это включает в себя понимание ваших… опасений.
– То есть вы всё-таки политический надсмотрщик, – Орлов усмехнулся. – Что ж, хоть не будем притворяться.
– Не надсмотрщик, а гарант, – поправил его Кондратьев. – Гарант того, что научные амбиции не затмят государственные интересы.
– И в чём же разница между государственными интересами и научным прогрессом? – Орлов скрестил руки на груди.
– В приоритетах, – ответил Кондратьев. – Если мы обнаружим следы "Руси-1", мы обязаны их исследовать. Это долг перед погибшими товарищами и их семьями.
– Даже если это поставит под угрозу нашу миссию?
– Нашу миссию может поставить под угрозу только одно – ваше упрямство, товарищ Орлов, – Кондратьев подошёл вплотную. – Я не враг науки. Но я также не позволю личным амбициям отдельного учёного взять верх над коллективной целью.
Они долго смотрели друг на друга, два человека с абсолютно противоположными взглядами на жизнь, которым предстояло вместе отправиться в неизведанное.
– Завтра в это время мы уже будем в космосе, – наконец сказал Орлов. – И там нам придётся работать вместе. Я предлагаю пакт о ненападении, сержант.
– Ненападении? – Кондратьев хмыкнул. – Звучит так, будто мы враждующие державы.
– Разве нет? – Орлов поднял бровь.
К его удивлению, Кондратьев рассмеялся.
– Может быть, вы правы, Иван Петрович. Что ж, я согласен на ваш пакт. До первого нарушения границ.
Он протянул руку, и после секундного замешательства Орлов пожал её.
Утро старта выдалось ясным и безветренным. Команда "Руси-2" в полном составе – двенадцать человек – выстроилась перед трапом. Фотографы и операторы снимали исторический момент.
– Товарищ Орлов, что вы ощущаете перед стартом? – спросил один из журналистов.
– Отвественность, – ответил Орлов. – Отвественность перед человечеством, которое сделало шаг к звёздам, и теперь нам предстоит продолжить этот путь.
– Мария Сергеевна, а вы? Не страшно лететь в неизвестность?
Успенская улыбнулась.
– Конечно, страшно. Но любопытство сильнее страха. Именно это и движет наукой, не так ли?
После церемонии прощания команда поднялась на борт. Орлов занял своё место в командном модуле. Рядом с ним расположился Кондратьев, отвечавший за связь и безопасность корабля.
– Системы в норме, – доложил штурман.
– Топливные элементы готовы, – подтвердил инженер.
– "Голос Ионы" активирован и функционирует нормально, – сообщила Успенская, ответственная за работу корабельного искусственного интеллекта.
– Приветствую вас, товарищи, – прозвучал спокойный голос "Ионы-1". – Все системы корабля работают в оптимальном режиме. Готовность к старту – сто процентов.
– Всем пристегнуться, – скомандовал Орлов. – Начинаем обратный отсчёт. Десять, девять…
Когда счёт дошёл до нуля, двигатели "Руси-2" вспыхнули ослепительно-ярким пламенем, и корабль оторвался от земли, устремляясь к звёздам.
Орлов почувствовал, как перегрузка вдавливает его в кресло. Сквозь иллюминатор он видел, как земля удаляется, становясь всё меньше и меньше. Вскоре она превратилась в голубой шар, затем в яркую точку, а потом исчезла в черноте космоса.
– Выход на расчётную орбиту успешен, – доложил штурман. – Все системы функционируют нормально.
– Через двадцать минут будем готовы к активации инжектора, – добавил Орлов.
– Иван Петрович, – позвала его Успенская через коммуникатор, – "Иона" просит разрешения провести дополнительную диагностику систем перед запуском инжектора.
Орлов и Кондратьев переглянулись.
– Странно, это не предусмотрено протоколом, – заметил сержант.
– И всё же я бы послушал, что скажет "Иона", – ответил Орлов. – Разрешаю диагностику.
– Благодарю, товарищ Орлов, – отозвался голос ИИ. – Я обнаружил незначительные колебания в контуре стабилизации инжектора. Рекомендую отложить активацию на один час для проведения корректировки.
– Колебания? – Орлов нахмурился. – Покажи данные.
На экране появились графики, показывающие микроскопические отклонения в работе системы.
– Это в пределах допустимой погрешности, – заметил Кондратьев. – Нет необходимости откладывать.
– И всё же я соглашусь с "Ионой", – твёрдо сказал Орлов. – Лучше потерять час, чем рисковать всем экипажем. Мария, пожалуйста, приступайте к корректировке вместе с инженерной группой.
Кондратьев недовольно покачал головой, но возражать не стал.
Час спустя системы были откалиброваны, и "Русь-2" готовилась к прыжку в подпространство.
– Инжектор на полной мощности, – доложил инженер.
– Координаты расчитаны и введены, – подтвердил штурман.
– "Иона", состояние систем? – спросил Орлов.
– Все системы функционируют идеально, товарищ Орлов. Готовность к прыжку – сто процентов.
– Внимание всем! – Орлов обратился к экипажу. – Через минуту мы совершим первый в истории человечества межзвёздный прыжок с использованием гравитационного инжектора. По расчётам, перегрузка будет минимальной, но всё же рекомендую всем занять противоперегрузочные кресла. Активация инжектора через пятьдесят секунд.
Экипаж занял свои места. В командном модуле воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гулом систем жизнеобеспечения.
– Десять секунд до активации, – объявил "Иона". – Девять… восемь…
Орлов посмотрел на Кондратьева. Лицо сержанта было непроницаемо, но Орлов заметил, как его пальцы крепко сжимали подлокотники.
– Три… два… один… Активация!
На мгновение всё вокруг словно замерло. Затем корабль содрогнулся, и пространство за иллюминаторами исказилось, превратившись в калейдоскоп невообразимых цветов и форм.
Орлов почувствовал странное ощущение – будто его тело одновременно растягивается и сжимается. Звуки стали гулкими и отдалёнными. Время, казалось, потеряло всякий смысл.
А потом всё закончилось так же внезапно, как началось. "Русь-2" вынырнула из подпространства, и звёзды за иллюминаторами приобрели совершенно незнакомую конфигурацию.
– Мы… мы сделали это? – неуверенно спросил кто-то из экипажа.
– "Иона", анализ звёздной карты, – приказал Орлов, игнорируя лёгкое головокружение.
– Анализ завершён, товарищ Орлов, – отозвался ИИ. – Подтверждаю: мы находимся в расчётной точке, система КЭДО-117. Расстояние от Земли – четыре с половиной световых года. Прыжок успешен.
По кораблю разнеслись радостные возгласы. Люди обнимались, поздравляя друг друга с успехом.
– Мы сделали это, Иван! – Мария, появившаяся в командном модуле, сияла от счастья. – Твоя теория работает!
Орлов позволил себе слабую улыбку.
– Да, работает. Но это только начало.
Он повернулся к иллюминатору и увидел в отдалении тусклую красноватую звезду – КЭДО-117. Где-то там, в системе этой звезды, их ждала цель экспедиции – планета, получившая обозначение КЭДО-117-4.
– Наводим телескопы на четвёртую планету, – распорядился Орлов. – Начинаем сканирование.
Кондратьев подошёл и встал рядом с ним у иллюминатора.
– Впечатляюще, Иван Петрович, – тихо сказал он. – Похоже, ваш инжектор действительно безопасен.
– Нам ещё предстоит вернуться домой, – напомнил Орлов.
– Да, но сначала – исследовать то, ради чего мы здесь, – Кондратьев кивнул в сторону далёкой звезды. – И, возможно, найти ответы о судьбе "Руси-1".
Орлов не ответил. Он знал, что споры ещё впереди. Но сейчас, в этот исторический момент, он просто наслаждался триумфом человеческой мысли и технологии.
"Русь-2" медленно двигалась к своей цели, неся на борту двенадцать человек, ставших первыми межзвёздными путешественниками в истории человечества.
– Приступаем к второй фазе миссии, – объявил Орлов. – Курс на КЭДО-117-4.
Через две недели "Русь-2" вышла на орбиту вокруг КЭДО-117-4. Планета оказалась удивительно похожей на Землю – голубой шар с белыми пятнами облаков и зелёно-коричневыми континентами.
– Данные с орбитальных сканеров подтверждают наличие кислородной атмосферы, – доложила Успенская. – Концентрация кислорода – 21 процент, что практически идентично земной.
– Основной химический состав почвы также сопоставим с земным, – добавил геолог экспедиции. – Но есть странности в показаниях радиационного фона – локальные аномалии, которые сложно объяснить естественными причинами.
– Значит, не исключено присутствие разумной жизни? – спросил Кондратьев.
– Или её следов, – уточнил Орлов. – "Иона", обнаружены ли какие-либо признаки технологической активности на поверхности?
– Негативно, товарищ Орлов, – ответил ИИ. – Однако я зафиксировал регулярные электромагнитные импульсы из региона, соответствующего северному полушарию планеты. Они имеют слишком правильную структуру для природного явления.
– Сигналы? – заинтересовалась Мария.
– Не могу классифицировать, – отозвалась "Иона". – Они не соответствуют ни одному известному протоколу связи.
Орлов и Кондратьев переглянулись.
– Что теперь? – спросил сержант.
– Теперь мы спускаемся и смотрим своими глазами, – Орлов обратился к экипажу. – Готовим десантный модуль. Первая экспедиционная группа – я, Успенская, Кондратьев, врач и два техника. Остальные остаются на "Руси-2" и поддерживают постоянную связь.
Спуск прошёл гладко. Десантный модуль приземлился на обширную равнину, покрытую чем-то, напоминающим земную траву, только фиолетового оттенка.
– Воздух пригоден для дыхания, – объявил Орлов, изучив показания приборов. – Но все выходят в лёгких защитных костюмах и с фильтр-масками. Неизвестно, какие микроорганизмы могут здесь обитать.
Люк открылся, и члены экспедиции впервые ступили на поверхность другой планеты.
– Поразительно, – прошептала Мария, оглядываясь вокруг. – Мы действительно здесь. На другой планете, в другой звёздной системе.
– И она удивительно похожа на Землю, – заметил Кондратьев. – Слишком похожа, я бы сказал.
– Что вы имеете в виду? – спросил один из техников.
– То, что такое сходство статистически маловероятно, – ответил Орлов вместо Кондратьева. – Эволюция – процесс случайный, и вероятность того, что она пойдёт одинаковым путём на двух разных планетах, стремится к нулю.
– Если только кто-то не помог ей, – тихо добавил Кондратьев.
– Вы предполагаете… терраформирование? – Мария широко раскрыла глаза.
– Я ничего не предполагаю, – отрезал Кондратьев. – Просто отмечаю факты.
Орлов тем временем взял пробу почвы и поместил её в анализатор.
– Интересно, – пробормотал он после изучения результатов. – В почве присутствуют микроскопические частицы, похожие на наноструктуры искусственного происхождения.
– Наномашины? – Мария подошла ближе. – Может быть, они и создают эти странные электромагнитные импульсы?
– Возможно, – Орлов продолжал изучать данные. – Но кто их создал? И зачем?
– И где эти создатели сейчас? – добавил Кондратьев, оглядывая пустынный ландшафт.
На горизонте появилось что-то странное – как будто туман или дымка, медленно движущаяся в их сторону.
– Что это? – Мария прикрыла глаза рукой, пытаясь разглядеть.
– Метеорологический феномен? – предположил техник. – Датчики показывают необычную концентрацию электрических зарядов в атмосфере.
– Уходим внутрь, – решительно скомандовал Кондратьев. – Мы не знаем, что это такое.
Но Орлов остался на месте, завороженно глядя на приближающееся явление.
– Иван! – окликнула его Мария. – Нам нужно укрыться!
– Это не опасно, – спокойно ответил он. – Я… чувствую это.
– Чувствуете? – Кондратьев схватил его за плечо. – С каких пор научный метод основывается на чувствах?
Но было уже поздно – странная дымка окутала их, и мир вокруг изменился. Цвета стали ярче, звуки – чётче. А потом пришли голоса – шепчущие, зовущие, говорящие на языке, которого они не знали, но каким-то образом понимали.
– Добро пожаловать, путешественники с Земли, – прозвучало в их сознании. – Мы ждали вас.
ГЛАВА 2. ВЫБРОС И ПОИСК
Туманная дымка окутывала исследователей, превращая мир вокруг в размытые контуры и приглушённые звуки. Странное ощущение присутствия чего-то нематериального, но несомненно разумного, пронизывало всё тело Орлова.
– Кто вы? – произнёс он вслух, хотя понимал, что общение, вероятно, происходит не на уровне звуковых волн.
– Мы – память, – пришёл ответ. – Мы – эхо тех, кто создал этот мир и ушёл дальше. Мы ждали похожих на вас.
Мария машинально протянула руку и схватила Орлова за запястье. Её пальцы дрожали.
– Иван, ты… ты тоже это слышишь? – прошептала она.
– Да, – коротко ответил он, не отрывая взгляда от туманного вихря перед ними.
Кондратьев медленно поднял руку к кобуре с табельным оружием.
– Товарищ Орлов, это может быть галлюцинация, вызванная неизвестными химическими веществами в атмосфере, – его голос звучал напряжённо. – Рекомендую немедленное возвращение на корабль.
– Оружие вам не понадобится, человек страха, – прозвучало в их сознании. – Мы не способны причинить вред физическим объектам.
Кондратьев вздрогнул, но руку от кобуры не убрал.
– Что значит "память"? – спросил Орлов. – Вы искусственный интеллект? Запрограммированное сообщение?
– Мы – информационная матрица, созданная исчезнувшей цивилизацией. Наша функция – сохранять знания и встречать тех, кто придёт после.
– После чего? – вмешалась Мария. – Что случилось с вашими создателями?
Туман слегка пульсировал, будто сама мысль требовала энергетических затрат.
– Они эволюционировали за пределы физической формы. Покинули пространство-время, как вы его понимаете. Это произошло пять тысяч ваших лет назад.
Орлов переглянулся с Марией. В её глазах читалось то же потрясение, что испытывал он сам.
– Передают ли они какие-то сообщения через вас? – спросил учёный.
– Прямых сообщений нет. Но я могу предоставить доступ к их научным достижениям, истории, философии.
– Выходит, вы – библиотека? – Орлов почувствовал как учащённо забилось сердце. – Хранилище инопланетных знаний?
– Это допустимое приближение, – согласилась сущность.
– А другой корабль с нашей планеты? – внезапно подал голос Кондратьев. – "Русь-1". Вы контактировали с ним?
Туман замерцал ярче, словно активизируя какие-то процессы.
– Да. Пять лет, два месяца и семнадцать дней назад по вашему исчислению. Они также приземлились здесь.
Кондратьев бросил победоносный взгляд на Орлова:
– Значит, они не погибли при включении инжектора. Я же говорил.
– Что произошло с этим кораблём и его экипажем? – спросил Орлов, игнорируя выпад сержанта.
– Они получили доступ к знаниям моих создателей. После этого двое из них решили последовать пути эволюции и покинули физическую форму. Остальные вернулись на свой корабль и покинули планету.
– Куда они направились? – резко спросил Кондратьев.
– Эта информация не была предоставлена мне.
Мария сжала руку Орлова ещё сильнее.
– Иван, если они живы и улетели… почему не вернулись на Землю?
– Возможно, они не смогли, – тихо ответил он. – Или не захотели.
Кондратьев активировал коммуникатор.
– Говорит Кондратьев. Передайте на "Русь-2": обнаружены следы экипажа "Руси-1". Подготовьте поисковые системы дальнего действия. Возможно, они всё ещё в этой системе.
– Прежде чем пытаться найти их, – вмешался Орлов, – мы должны понять, что произошло здесь. Что это за знания, которые могли заставить часть экипажа… эволюционировать?
– Я могу показать, – предложила сущность. – Но это потребует более глубокого контакта с вашим сознанием.
– Это опасно? – спросила Мария.
– Не для вашей физической оболочки. Но восприятие может быть… трансформирующим.
Орлов сделал шаг вперёд.
– Я готов.
– Нет! – одновременно воскликнули Мария и Кондратьев.
– Мы не можем рисковать единственным специалистом по подпространственным переходам, – сержант преградил Орлову путь. – Если с вами что-то случится, экспедиция окажется в тупике.
– Кто-то должен увидеть, что там, – возразил Орлов. – А у меня наибольшая теоретическая подготовка для интерпретации инопланетных знаний.
– Мы можем начать с передачи конкретной информации, – предложила Мария. – Например, технических данных о подпространстве.
Туман колыхнулся.
– Ваше предложение принимается. Подготовьте устройство для приёма данных.
"Русь-2" находилась на стационарной орбите вокруг КЭДО-117-4 уже третий день. После первого контакта с инопланетной сущностью, назвавшей себя "Памятью", экспедиция разделилась на две группы. Одна, возглавляемая Кондратьевым, занималась поисками следов "Руси-1" в окрестностях звёздной системы. Вторая группа, которой руководил Орлов, работала над расшифровкой и пониманием огромного массива данных, переданных "Памятью".
В лаборатории корабля Орлов и Успенская склонились над экраном, где отображались странные, постоянно меняющиеся символы и схемы.
– Это невероятно, – пробормотала Мария. – То, что мы успели расшифровать… их понимание структуры пространства-времени минимум на столетие опережает наше.
– На столетие? – Орлов покачал головой. – Скорее на тысячелетия. Судя по этим данным, они научились манипулировать гравитацией на квантовом уровне. И, похоже, нашли способ существования вне привычной нам материальной формы.
– Ты действительно думаешь, что часть экипажа "Руси-1" могла… трансформироваться? Превратиться в нечто подобное этой "Памяти"?
– Не знаю, – честно ответил Орлов. – Но не могу исключить такую возможность. Посмотри на эти формулы – они описывают процесс переноса сознания в информационную матрицу.
– Как загрузка разума в компьютер?
– Гораздо сложнее. Скорее, преобразование самой структуры сознания в форму, способную существовать в других измерениях. Квантовая декогеренция сознания…
Дверь лаборатории открылась, и вошёл Кондратьев. Его лицо было напряжённым.
– Есть новости? – спросил Орлов, не отрываясь от экрана.
– Да. Мы обнаружили слабый энергетический след на орбите четвёртого спутника газового гиганта в этой системе.
– Ионный выхлоп двигателей "Руси-1"? – Орлов наконец оторвался от работы.
– Похоже на то. Но след старый, ему несколько лет. И он ведёт… в никуда. – Кондратьев помрачнел. – Как будто корабль внезапно исчез.
– Или активировал инжектор, – предположил Орлов.
– Но куда они направились? – Мария нахмурилась. – Если не домой…
– Может быть, "Память" знает больше, чем рассказывает, – Кондратьев скрестил руки на груди. – Предлагаю более… настойчивый допрос.
– Допрос? – возмутился Орлов. – Это разумная сущность, делящаяся с нами бесценными знаниями. Не враг на допросе!
– Эта "разумная сущность" может быть ответственна за исчезновение двенадцати советских космонавтов, – парировал Кондратьев. – Моя задача – выяснить их судьбу.
– А моя – расширить границы человеческого познания, – Орлов встал, глядя прямо в глаза сержанту. – И прямо сейчас мы стоим на пороге открытий, способных изменить всё наше понимание вселенной.
– Иван, Борис, пожалуйста, – вмешалась Мария. – Мы все на одной стороне. Давайте вернёмся на планету и просто спросим "Память" напрямую, что именно произошло с "Русью-1".
Десантный модуль вновь опустился на фиолетовую равнину. На этот раз, помимо Орлова, Марии и Кондратьева, в группу вошли физик Демидов и программист Левченко.
– "Память"! – позвал Орлов, когда они вышли на поверхность. – Мы вернулись и хотим продолжить общение.
Туманная дымка материализовалась почти мгновенно, словно только и ждала их зова.
– Приветствую вас снова, путешественники. Ваши исследования моих данных продвигаются?
– Да, но у нас появились новые вопросы, – Орлов бросил быстрый взгляд на Кондратьева, как бы предупреждая его не вмешиваться грубо. – Мы обнаружили следы нашего первого корабля возле дальних планет этой системы. Можете ли вы рассказать более подробно, куда направился экипаж "Руси-1" и почему они не вернулись на нашу планету?
Дымка пульсировала мягким светом.
– После контакта со мной члены экипажа разделились во мнениях. Двое, получив доступ к полным знаниям моих создателей, решили последовать их пути эволюции и оставили физическую форму. Их сознания сейчас существуют в информационной матрице, подобной моей, но имеющей возможность развиваться.
– Кто эти двое? – напряжённо спросил Кондратьев.
– Командир экспедиции Алексей Воронин и научный сотрудник Елена Соколова, – ответила "Память".
Мария тихо ахнула. Воронин был легендой советской космонавтики, а Соколова – одним из ведущих физиков-теоретиков.
– Что значит "существуют в информационной матрице"? – спросил Демидов. – Они умерли?
– В вашем понимании – нет. Их сознания были перенесены в квантовое состояние, способное существовать независимо от материального носителя. Они продолжают мыслить, чувствовать и развиваться, но в форме, недоступной для прямого контакта с физическими существами вроде вас.
– Мы можем… поговорить с ними? – тихо спросила Мария.
– Это сложно, но возможно. Потребуется настройка интерфейса.
– А остальные? – не отступал Кондратьев. – Куда направился корабль с оставшимися десятью членами экипажа?
"Память" помедлила, прежде чем ответить.
– Они были… неоднозначны в своих решениях. Получив часть знаний, они решили, что должны найти других представителей вида, создавшего меня. Они полагали, что где-то во вселенной могут существовать колонии или другие информационные хранилища.
– И они отправились на их поиски? – Орлов почувствовал, как сердце забилось чаще.
– Да. Используя координаты, полученные из моей базы данных, они активировали свою систему перемещения и направились к звезде, которую вы назвали бы Тау Кита.
– Тау Кита? – Орлов нахмурился. – Это в двенадцати световых годах отсюда!
– Их система позволяла совершить такой прыжок, – подтвердила "Память". – Но я не получал информации о том, достигли ли они цели.
Кондратьев выглядел растерянным.
– Почему они не вернулись на Землю? Не сообщили о своём открытии?
– Они считали, что найденные знания слишком опасны для вашей цивилизации на текущем этапе развития. Они боялись, что технологии моих создателей могут быть использованы в военных целях. И решили сначала найти более полное понимание.
В группе воцарилось молчание. Каждый осмысливал услышанное.
– "Память", – наконец произнёс Орлов, – те знания, которые ты нам передала… они тоже потенциально опасны?
– Все знания могут быть опасны при неправильном использовании. Я предоставил вам только базовые концепции. Более продвинутые технологии требуют понимания философских и этических принципов моих создателей.
– А эти принципы… – начала Мария.
– Достаточно отличаются от ваших, – закончила за неё "Память". – Мои создатели преодолели концепцию индивидуального существования. Они пришли к коллективному сознанию, но не через принуждение, а через понимание фундаментального единства всего сущего.
– Звучит похоже на буддизм, – заметил Левченко.
– Есть определённые параллели с вашими духовными учениями, – согласилась "Память". – Но моих создателей привела к этому не вера, а наука. Они обнаружили, что на квантовом уровне разделение на "я" и "не я" иллюзорно.
– Я хотел бы узнать больше, – Орлов сделал шаг вперёд. – Я готов к более глубокому контакту, о котором ты говорила раньше.
– Иван, нет! – Мария схватила его за руку. – Ты не можешь рисковать!
– Я не собираюсь "эволюционировать" и оставлять физическую форму, – успокоил её Орлов. – Я просто хочу понять. Увидеть то, что увидели Воронин и Соколова перед принятием своего решения.
– Товарищ Орлов, – вмешался Кондратьев, – как старший по безопасности экспедиции, я категорически запрещаю подобные эксперименты. Это слишком рискованно и выходит за рамки наших задач.
– Наша задача – расширение границ познания, – жёстко ответил Орлов. – И прямо сейчас перед нами открываются эти границы. Неужели вы предлагаете просто повернуться и уйти?
– Я предлагаю действовать осторожно, – не сдавался Кондратьев. – Вспомните "Русь-1" – двое из них уже не вернутся никогда, а остальные, похоже, предали свой долг.
– Или нашли нечто большее, чем долг, – тихо сказал Орлов.
"Память" терпеливо ждала, пока люди разрешат свой спор.
– Я могу предложить компромисс, – наконец произнесла она. – Существует возможность временного контакта, ограниченного по времени и глубине. Это даст вам представление о знаниях, не подвергая риску вашу личность.
– Что именно это значит? – спросила Мария.
– Нечто похожее на то, что вы назвали бы виртуальной реальностью. Ваш разум будет воспринимать образы и концепции, но останется отдельным и сможет вернуться в любой момент.
Орлов обернулся к Кондратьеву:
– Это приемлемый компромисс?
Сержант колебался.
– При условии, что мы установим временной лимит и будем постоянно мониторить ваши жизненные показатели, – наконец сказал он.
– Согласен, – кивнул Орлов.
– Я тоже хочу участвовать, – внезапно заявила Мария.
– Но, Мария… – начал Орлов.
– Я биолог, Иван. Если речь идёт о новой форме существования, я должна это понять. К тому же, тебе понадобится кто-то, кто сможет помочь интерпретировать увиденное с другой научной перспективы.