Переменная облачность

“Всё- суета сует”.

Соломонова (а, может, чья-то еще) мудрость

“Переменная облачность. Осадков не ожидается”, – оптимистично заверил наивных слушателей диктор. Впрочем, его вины в ошибочном прогнозе не было – метеорологи облажались, как обычно. Все привыкли уже.

К обеду мрачные сероватые облака сгрудились, превратившись во многообещающую беременную тучу, которая, разумеется, не замедлила разродиться противным, частым, мелким дождичком.

Предусмотрительные прохожие тут же пораскрывали над головами зонты и ускорили шаг.

Капли заплясали свою странную чечетку на еще зеленой листве деревьев.

В этот мрачный августовский день и настроение должно было быть у всех мрачным. Так казалось. Ну, если не мрачным, то меланхоличным, по меньшей мере.

Что опять же неудивительно.

* * *

Чем опасны сезонные депрессии

1.

Супруги

– Завтра ответственный день. Прилетает Фишер, мы во что бы то ни стало должны заключить с ним контракт.

Анна подавила зевок и, вытянув левую руку вперед, полюбовалась свежим маникюром.

– Заключишь ты этот несчастный договор. Пустишь в ход все свое обаяние, немцы не устоят…

Зарецкий усмехнулся.

– Благодарю. Если б в еще в твоем голосе звучало меньше сарказма…

– Какой сарказм? Все, что я сказала, истинная правда.

Взяв с журнального столика изящную зажигалку, она задумчиво повертела ее в пальцах.

– Кислый у тебя вид, – заметил Зарецкий.

– Сезонная депрессия.

– Депрессия – это твое обычное состояние.

Анна пожала плечами.

– Пора привыкнуть.

– Я и привык.

– Кстати, сегодня меня пригласили поужинать, – как бы между прочим сообщила Анна после небольшой паузы.

Зарецкий насмешливо приподнял брови.

– Неужели? И кто же?

– Так… один каратист.

– Только один?

– Что ты имеешь в виду под словом “только”?

– В фитнес-клубе, где ты столь увлеченно занимаешься, мужиков полно. Вот я и интересуюсь – неужто только одному пришло в голову тебя “клеить”?

– Наверное, потому, что с другими я просто не заговаривала.

– Резонно.

– А фитнесом я занимаюсь не слишком увлеченно. Я занимаюсь им от скуки.

– Кто бы сомневался.

– Смешно, Зарецкий. Я даже не могу заставить тебя ревновать.

Зарецкий негромко засмеялся.

– Только последней идиотке могло бы прийти в голову изменить… мне. А ты не идиотка, слава Богу. Временами мне даже кажется, что ты неглупая особа…

– Спасибо. Чертовски польщена.

– Для женщины неглупа, разумеется.

– Польщена вдвойне.

– Стерва, правда.

Она прищурилась.

– Складывается впечатление, что мужчинам нравятся стервы.

– Красивые стервы.

– Это комплимент?

– Это констатация факта. Впрочем, стерва ты умеренная. Так, стервочка…

– И зануда.

– В определенной степени.

– Кстати, о занудах. Ирка мне не звонила?

– А она должна была тебе позвонить?

– У нее проблемы.

Зарецкий тонко улыбнулся. Он умел тонко улыбаться. Ему это шло.

– У твой кузины одна проблема – подыскать себе хорошего мужа. Прекрасно обеспеченного и во всех отношениях идеального. Такого, как я.

– Твое самомнение поистине безгранично, – усмехнулась Анна.

– А что, имеются возражения?

– Да нет…

– Может, ты считаешь, что я недостаточно богат? Ну, разумеется, в сравнении с нефтяными магнатами я выгляжу довольно жалко…

– Мне не кажется, что ты недостаточно богат. Меня устроила бы и более скромная жизнь.

– Врешь, котенок. К хорошему люди привыкают очень быстро, а вот отвыкнуть – увы-с. Тяжело.

– Возможно, ты прав.

– Не возможно, а точно. Я хорошо обеспечен, даже по западным меркам, не старик – сорок четыре для мужчины не возраст, не импотент…

– Честолюбив…

– Здоровое честолюбие еще никому не мешало. Напротив, помогало.

– А еще ты немного циник и на людей смотришь с презрением…

– Большинство людей ничего, кроме презрения, и не заслуживает, – вздохнул Зарецкий, – Увы.

– Временами твое совершенство меня угнетает.

– А ты не смотри. К примеру, подыщи себе какое-нибудь хобби. Твои сезонные и межсезонные депрессии являются следствием недостаточной занятости.

– К чему ты клонишь?

– Сколько времени мы с тобой женаты? В восемнадцать лет ты заявила, что не готова стать матерью, и я с этим, конечно, согласился. Теперь тебе почти двадцать пять. Самый подходящий возраст, не находишь, для того чтобы быть готовой родить ребенка?

– Не знаю…

– Ты боишься ответственности. Это твоя характерная черта – всего бояться.

– Интересно, кто из нас зануда?

– Как только речь заходит о ребенке, я немедленно превращаюсь в зануду, заметила?

– Ладно. Может, у меня недостаточно развит материнский инстинкт. Я не считаю благодатью обкаканные пеленки и вопли по ночам. И я боюсь рожать, потому что это больно и вообще ужасно. А еще беременных тошнит, у них опухшие лица, толстые животы, выглядят они безобразно…

– С этим можно поспорить, котенок. Не слишком акцентируй внимание на негативной стороне вопроса.

Ты просто инфантильна, вот и все. Инфантильная, психически неустойчивая особа…

– Замечательно. Удивляюсь, почему ты вообще на мне женился.

– Да я и сам порой недоумеваю…

– Вероятно, в тот момент у тебя случилось временное помутнение рассудка.

– Не иначе… Ты была такой юной и казалась такой неиспорченной… оранжерейным цветком. Дочь профессора математики Васнецова…

– Что значит, казалась?

– Увы. Хочешь, чтобы я сказал, что ты действительно неиспорченна? Прости, но это вызывает большие сомнения…

– Если меня кто-то и испортил, так это ты. Твое потребительское отношение с жизни и к людям.

– Ты его успешно переняла.

– Тебе когда-нибудь говорили, Зарецкий, что ты сволочь? – спросила Анна задумчиво.

Он усмехнулся.

– Миллион раз. Можно сказать, я это слышу постоянно. В основном, от неудачников и завистников.

– Знаешь, я все-таки позвоню Ирке.

– Все настолько серьезно? Без тебя она решить свою проблему не сможет?

– Она ее и со мной вряд ли решит.

– Но ты ей хочешь посочувствовать. Приятно сочувствовать тем, у кого неприятности, да? Интересный каламбур – приятно – неприятности…

– Это не каламбур. Это тавтология.

– Простите, филологиня. Вам, конечно, виднее.

– Ирка беременна.

– Поздравляю. Отец не известен?

– Известен. Но, похоже, становиться отцом не желает.

– Знакомая ситуация. Твоя сестрица переоценила свои возможности.

– Что ты имеешь в виду?

– Она захотела поймать мужика на удочку под названием “бэби”, но тот оказался ловким или скользким, и соскочил с крючка.

– Хоть ты и циник, но тут я с тобой, пожалуй, соглашусь. Она пошла ва-банк, но, похоже, проиграла.

– Бывает и хуже, – философски заметил Зарецкий, – Гораздо хуже. Проблема твоей сестрицы банальна до омерзения.

– От этого Ирке не легче.

– От того, что она вместе с тобой займется перемыванием косточек несостоявшемуся жениху, ей станет лучше?

– Не знаю… Иногда просто нужно поплакаться “в жилетку”. Иногда это помогает.

– Бога ради. Поезжай к ней и подставь плечо. Или распахни жилетку. Только не засиживайся там допоздна. Когда решишь вернуться, позвони. Я пришлю за тобой Валерку.

– Иногда ты бываешь чертовски милым, – задумчиво сказала Анна.

– Я же твой любимый муж. Единственный и не повторимый.

Она засмеялась; потянувшись к нему, легонько чмокнула в гладко выбритую щеку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.