Химмурин: наследие богини

Пролог

Все легендарные воины племени Дану сидели за одним большим столом на празднестве, устроенном в честь победы. Великой победы над чудовищами, посягавшими на самое ценное – свободу всех жителей острова Химмурин.

Луг, Правитель племени, сидел во главе стола. Он не улыбался и не поддавался всеобщему веселью, потому что на этой войне он потерял многих братьев и сестер. И самой тяжелой потерей для него стала смерть короля племени – Нуаду. Луг сполна отомстил врагу за смерть своего названого отца и наставника, но это не заполнило дыру, образовавшуюся в груди. После того, как страшный кровопролитный бой закончился, Луг бережно собрал осколки меча Нуаду и пообещал хранить их в память о настоящем короле.

Рядом с Правителем сидел его близкий друг и соратник. Могучий воин и названый брат, Лливелин. Тот тоже не улыбался и лишь вежливо кивал на знаки внимания. Луг прекрасно понимал, что происходило у друга на душе и что является причиной его печали. Нуаду и ему был заботливым отцом, которого у самого Лливелина никогда не было. Луг без конца размышлял над тем, что именно его близкий друг должен был стать следующим Правителем, но тот отказался в пользу брата не по крови, но по оружию.

Дехтине, возлюбленная Правителя, нежно взяла его за руку и заглянула в глаза. Она всегда была его поддержкой и опорой. Луг знал, что после боя весь в крови своей и чужой, мог прийти и склонить голову к ее коленям. И Дехтине, такая женственная и одновременно воинственная, без слов могла утешить своего возлюбленного одним касанием руки. Она заплетала его волосы, умывала лицо и обрабатывала раны. Во всем этом Луг видел самую большую любовь, какую только мог получить в своей долгой жизни. Каждый раз он задавал себе вопрос, чем заслужил такого человека рядом с собой.

Прямо напротив, в конце длинного стола восседала Морриган. Сама богиня войны и смерти. Признаться честно, на поле боя она действительно была воплощением самой гибели. Такой ее создала Матерь. Морриган всегда была строптива и самонадеянна, но за это Луг ее уважал. Между ними никогда не было дружеских отношений, но тем не менее, Луг ее ценил. Ее саму и ее дар – прямолинейность. Хотя часто задавался вопросом, почему же его близкий друг обзавелся с самой богиней войны весьма дружескими отношениями.

Кажется, веселее всего было Дагде. Впрочем, и его таким создала Матерь. Для людей он был олицетворением радости, благополучия. Некоторые даже связывали его с плодородием. Наверное, из-за круглого живота и здорового румянца на щеках. Атрибутом его присутствия всегда был радостный смех, который заражал окружающих. Враг не всегда воспринимал его всерьез и тем самым допускал огромную ошибку, потому что на боле боя он нес погибель столь же отчаянно и жестоко, как и Морриган. Его силе и ярости можно было лишь позавидовать.

Должно быть, именно от него Бригита, дочь Дагды, унаследовала свою непоколебимую холодную ярость и мстительность. Лишь избранные видели подобные качества Бригиты, другие же наблюдали ее сдержанную улыбку и ровную осанку. На первый взгляд казалось, что она создана для подобных празднеств, но и это было ошибочным мнением. Насколько Лугу было известно, она ненавидела всех, кроме своей семьи. И для него причины, по которым она держалась столь холодно, были понятны и оправданы, но иногда с ней было действительно сложно. Сложнее, чем с остальными.

Ее родной брат, Огма, напротив, был приятным и спокойным юношей. Из него получился неважный воин, но в знаниях о мире и его устройстве он опережал других на целую голову. Огма же придумал язык племени Дану, которым пользовались только Ши. Он обучался всем ремеслам, какие только приходили в голову, владел, казалось, всеми знаниями древнего народа и всегда держался особняком. Его слабостью была лишь старшая сестра, ради которой он мог прийти в ярость и уничтожить любого, вставшего на пути. Они друг друга уравновешивали.

С правой стороны от Луга расположился Диан Кехт. Он был единственным кровным родственником Правителя, оставшимся в живых – дедом Луга по отцовской линии. Между ними всегда были довольно натянутые отношения, впрочем, самого Луга это тревожило редко. Диан Кехт был непревзойденным врачевателем и посвящал этому делу все свое свободное время, позабыв о том, что был нужен своему внуку в самые тяжелые времена. Нуаду взял эту роль на себя, это всех устраивало.

И, наконец, Мананнан мак лир. Владыка океана и самый горделивый из Ши, каких только встречал Луг. От его гордыни остальных Ши спасало лишь то, что Мананнан никогда не жил со своим племенем. Его Яблочное имение находилось на острове вечной юности, где он основал свое собственное королевство. Нуаду никогда не высказывался против, пока Мананнан приходил на его зов и уважал власть короля племени Дану. Такой же тактики собирался придерживаться и сам Луг.

Вот они, воины, навечно оставившие свои имена в книге истории острова. Сильнейшие и могущественнейшие. Война окончилась и впереди, казалось, их ждет безоблачное будущее, но все сложилось иначе. Долгая история Ши развивалась вместе с самим островом. Из владык и хозяев они постепенно превратились в изгнанников, ушедших под холмы.

Пока не началась новая глава этой истории. Пока не родилась та, что сможет по кусочкам собрать все воедино. Девушка, которая найдет в себе силы посмотреть правде в глаза и последовать зову Матери.

Маленькая Сиара все никак не могла заснуть, она крутилась в кровати в поисках удобного положения, но не могла его найти. По итогу она сдалась, легла на спину, натянула одеяло до самого подбородка и уставилась в потолок большими голубыми глазами. Она рассматривала каждую трещину в краске, будто это помогло бы заснуть.

За окном стояла духота. Может, поэтому так тяжело заснуть? Ночи обычно прохладные, но не эта. Девочка просто лежала и не шевелилась, прислушиваясь к ночной тишине. Она улавливала каждый звук, решила сконцентрироваться на этом.

Ее сердцебиение участилось, воздуха стало не хватать. Тогда пятилетняя Сиара села в кровати, прижав ладошку к горлу, будто это могло вернуть дыхание, она старалась ловить воздух ртом.

Прямо из открытого окна в комнату ребенка ворвался истошный крик. Это нельзя было назвать плачем, это был словно вопль тысячи человек, обезумевших от горя. Он заполнил все пространство в комнате, не утихая несколько секунд. Сиара тут же вскочила с кровати и бросилась к двери. Ее нутро подсказывало, что этот крик не сулит ничего хорошего.

Все ее внутренности будто перевернулись от этого вопля, волоски на руках встали дыбом, сердце заколотилось еще сильнее, чем прежде. Она чувствовала надвигающийся кошмар, страх сковал ее железными прутьями. Сиара знала одно: надо бежать, потому что случилось что-то плохое.

Девочка выскочила из своей комнаты на кухню, она знала где хранятся столовые принадлежности, поэтому сразу бросилась туда. Через секунду в руках она держала большой нож. Ее рассудок твердил, что надо защищаться.

Сбоку от нее в тени раздались тихие шаги, но Сиара заметила их слишком поздно, поэтому подпустила человека слишком близко. Зажмурив глаза, ребенок полоснул ножом по воздуху, задев что-то твердое. Она услышала лишь крик, совсем не похожий на тот, что слышала в своей комнате минуту назад.

Сиара открыла глаза: перед ней стояла Кроя, ее мачеха, держась за щеку под глазом, сквозь ее пальцы стекала алая кровь.

В эту ночь погиб отец Сиары.

Часть первая. Глава 1.

Все горело. Полыхал огонь, поедая все на своем пути. Я видела эти безумные и одичалые глаза, в которых сверкали языки пламени. Всюду царил хаос, оранжевое зарево так освещало все вокруг, будто стоял день. Надвигается беда.

Я открыла глаза и уставилась в потолок, концентрируясь на трещинах. Одна была прямо надо мной. Когда происходило подобное, я старалась поймать мысль о том, что это всего лишь сон. Мое сердце бешено колотилось в груди, а дыхание сбилось, но я медленно начала погружаться в реальность и осознание настоящего. Грядет что-то плохое.

Я села в кровати и опустила ноги на холодный дощатый пол. Со мной часто происходили такие вещи, мне снились странные и страшные сны, иногда посреди дня будто выпадала из реальности, но я научилась правильно выходить из этого состояния. Надо концентрироваться на каких-то вещах. Трещины в потолке. Доски на полу. Ткань постельного белья. Все это помогло справиться мне с этим состоянием.

Протерев сонные глаза, я вышла на кухню. Половицы скрипели под моими ногами, поэтому подкрасться к младшему брату не получилось. Он завтракал за столом, но услышав характерный скрип, какой всегда сопровождал наши шаги по дому, тут же обернулся и улыбнулся. Аллен не смог бы притвориться злым даже если бы сильно этого захотел. Один взгляд на этого ребенка, и все беды теряют свой пугающий оскал.

Я потрепала его волосы, роскошные светло-русые локоны, как у его матери, переливались, словно золото, когда на них падали солнечные лучи. Мальчишка унаследовал всю свою красоту от Крои за исключением глаз темно-каштанового цвета, которые достались ему от отца – второго мужа Крои, который умер семь лет назад от заражения крови. Я наклонилась и поцеловала Аллена в лоб.

– Доедай и идем на занятия, – сказала я и отправилась к умывальнику. Надо было ополоснуть лицо холодной водой, чтобы прийти в себя. Впереди последний рабочий день на этой неделе. Надо постараться, чтоб со спокойной душой отправиться на выходные.

Я надела лэйну и платье с короткими рукавами поверх, которое сшила собственными руками. Я еле раздобыла изумрудную ткань, пришлось сделать немало украшений, чтоб заполучить такой материал.

По пути к особняку леди О`Рейли, у которой мы вместе с Кроей работали, я завела Аллена на занятия. Там их учили письму, чтению, счету. Детям очень повезло, потому что в город не так давно приехал один человек, который возложил на себя воспитание подрастающего поколения и, надо сказать, подходил к своей работе он очень ответственно. Когда я была ребенком, нас некому было обучать. Кроя научила меня всему, что знала сама.

Большой особняк леди О`Рейли находился на окраине города. Она являлась самой богатой и, что никогда не казалось мне странным, одинокой женщиной в городе. Многие мужчины старалась завоевать ее сердце, но ни у кого не получалось. Мне даже закрадывалась мысль, что, возможно, мужчины ее вовсе не интересовали.

Ее большое поместье стояло поодаль от всех домов. Надо было пройти через небольшую рощу, поэтому я подняла свое красивое платье, чтоб не испачкать в грязи. После дождей тропинку совсем размыло. Самой леди О`Рейли не было в поместье, только слуги. Каждый раз, как в первый, я разглядывала этот дом и мечтала, что когда-нибудь у меня будет такой же или даже лучше. Высотой он был в три этажа с темно-синей крышей и лианами, обвившими стены. Со всех сторон поместье было окружено лесом, он служил естественным забором. На заднем дворе была потрясающая лужайка, где я любила в отсутствие хозяйки дома лежать и наблюдать за плывущими по небу облаками.

Я прошла через небольшой сад с яблоневыми и грушевыми деревьями. Я даже взяла несколько веточек, чтобы посадить в собственном садике рядом с домом. Леди разрешила мне брать у нее любые цветы и плодовые ростки, какие мне нужны. А я так любила растения, что даже из вежливости не отказалась.

На крыльце меня встретили два пса леди О`Рейли, они всегда так радостно выбегали к гостям. Я предполагала, что они скучают по хозяйке, пока та в разъездах, поэтому резвятся с работниками и прислугой особняка.

Как только я открыла дверь, мои ноздри наполнились невероятными ароматами. Это Кроя готовила на кухне. Она работала кухаркой у леди. На самом деле, будь я так богата, я бы платила очень много за такую еду, потому что вкуснее, чем Кроя, не готовит никто. А какая выпечка у нее получается! Это что-то невероятное.

Кроя стояла у столешницы, умело нарезая овощи. Ее роскошные волосы были туго затянуты в пучок на затылке, на талии был повязан фартук. Она напевала себе что-то под нос, когда я застала ее врасплох и обняла сзади, положив подбородок ей на плечо.

– Ах ты ж! – всплеснула руками Кроя, отчего несколько соломинок моркови упали на пол. – Решила довести меня?

– Прости, – я схватила свежевыпеченную булочку на столешнице и перекинула из руки в руку, потому что она оказалась слишком горячей.

– Выспалась? – улыбнулась Кроя, не отвлекаясь от своего занятия. – Я встала пораньше, чтоб успеть приготовить обед к приезду леди.

– Она приезжает сегодня? – я откусила булочку с джемом из смородины и закатила глаза от удовольствия.

– Да.

– Тогда займусь работой.

Пережевывая на ходу, я направилась к двери, ведущей в холл большого особняка. Мраморный пол был начищен и сверкал, Авелин постаралась на славу. Поэтому псы на улице: обычно они бегают по дому, но Авелин их выгнала, чтобы они не мешали ей и не разводили грязь.

– Сиара! – окликнула меня Кроя. Я тут же обернулась и вопросительно взглянула на мачеху. На самом деле, у меня язык не поворачивался назвать Крою мачехой, потому что с раннего возраста она заменяла мне мать и за столько лет никак иначе я воспринимать ее не могу, ведь свою родную мать я даже не помнила. – У тебя все хорошо? Ты какая-то невеселая.

– Да, просто опять сон снился.

– Какой?

– Пожар. Будто все горит.

– Это плохо?

– Только если верить моим снам, – пожала плечами я. Я не верила и считала некоторые совпадения обычной случайностью. Хотя Кроя всегда мне говорила, что случайности не случайны. – Не волнуйся. Все хорошо.

Я вошла в холл и отправила в рот остатки булочки. Как раз в этот момент по винтовой лестнице с резными белыми перилами спускалась Авелин. Она будто хозяйка этого дома, а не прислуга: такой статной и красивой была девушка. Даже когда наклонялась к ведру с водой, она держала осанку. А чего только стоили ее карие глаза и копна белокурых волос!

Я улыбнулась подруге, стараясь как можно быстрее дожевать булочку. Авелин цокнула языком:

– Так вот кто тут крошит, пока я таскаюсь с тряпкой и ведром.

– Ни одна крошка не покинула моего рта! – с набитым ртом пробубнила я. Авелин рассмеялась и поставила ведро рядом с перилами, сама же вытерла проступивший на лбу пот тыльной стороной ладони.

– Погода стоит хорошая, надо ловить первые теплые деньки, – вздохнула Авелин, мечтательно вглядываясь в просторные луга, на которые открывался вид через большие окна в холле за лестницей.

– Верно, надо вечером прогуляться. Пойдем?

– Конечно, – кивнула Авелин, будто и не слышала меня вовсе. Но через секунду ее взгляд перестал быть стеклянным, она взглянула на меня и обворожительно улыбнулась. – Конечно.

– Хорошо. Зайдешь за мной?

– Да.

Я отправилась по лестнице наверх, на второй этаж. Комната, в которой я коротала рабочие дни не отличалась большими размерами, но то, что хранилось в ней, было ценнее всего содержимого дома. Леди О`Рейли заработала целое состояние на добыче и обработке драгоценных камней, а я работала у нее мастерицей, создавала украшения, которые она продавала и отдавала мне процент.

Мне нравилось работать с драгоценностями, потому что в создании украшений я могла использовать всю свою фантазию. Иногда у меня было цветочное настроение: я могла целыми днями заниматься брошью с фианитами в виде лилии. Не менее я любила делать украшения в виде насекомых. Моими фаворитами были пчелы и шмели, они особенно хорошо получались. Однажды я сделала кольцо с пчелой, за который получила такой хороший процент, что мы смогли починить крышу в доме и даже купить корову. А иногда мне хотелось изображать чудовищ. Разных клыкастых и рогатых монстров, змееподобных женщин и драконов. Но леди запретила мне переводить камни на это, потому что никто не хочет носить броши и кольца с чудовищами. Наверное, потому что они носят этих чудовищ внутри себя, подумала я тогда. Кроя говорила, что иногда я слишком жестока к окружающим. Но я не жестока, я справедлива, так мне казалось.

Весь день я провела за очередной кропотливой работой над лунным камнем. Он очень хрупкий, поэтому работать с ним нужно крайне осторожно. Но мне всегда нравился этот камень. Он кажется абсолютно обычным, но в то же время чем-то особенным, будто не из нашего мира. Из лунного камня я сделала красивую подвеску, камень оплели, будто лианы, серебряные нити. Мне так отчаянно хотелось узнать дальнейшие судьбы своих украшений. Как жаль, что это невозможно. Может, однажды я уеду из Скотура и увижу свои подвески и кольца на знатных леди?

Рабочий день подошел к концу, а я даже ни разу не спускалась вниз, чтоб увидеться и поздороваться с леди О`Рейли. Но она сама зашла ко мне. Описаться эту женщину было легко и сложно одновременно. Она как лунный камень, вроде ничего особенного во внешности, но стальной взгляд и прямая как струна спина, говорили сами за себя. Она всегда держалась отстраненно, но в то же время участливо. Никто из ее работников не мог пожаловаться на недостаточную плату или плохое отношение, но никто и не знал никаких подробностей о жизни леди. Будто она взялась из ниоткуда и уходит в никуда.

– Добрый вечер, Сиара, – таким же стальным тоном произнесла леди О`Рейли, по-хозяйски расположившись на одном из кресел. Обычно она не задерживалась в этом кабинете дольше минуты и уж тем более не садилась. Сейчас я видела усталость в ее взгляде.

– Здравствуйте, леди О`Рейли.

– Это тебе, – женщина протянула мешочек, в котором позвякивали монеты. Мой процент. – Ты хорошо поработала, все украшения раскупили, как горячие пироги.

Леди даже позволила себе еле заметно улыбнуться. Вот что ее радовало – деньги. Понимаю. Меня они тоже радовали по многим причинам, а в особенности, мне нравилось их тратить.

– Спасибо. На днях закончу еще одно кольцо, подвеска из лунного камня уже готова.

– Покажи.

Я аккуратно взяла в руки украшение и протянула леди на двух ладонях. Она чуть менее осторожно взяла подвеску и повертела в руках, оценивающе разглядывая все в деталях.

– Хорошо получилось, – сдержанно кивнула леди О`Рейли. Затем ее взгляд прошелся по моему сконфуженному лицу. Она никогда не разглядывала мои украшения, просто забирала и увозила на продажу. Но сейчас почему-то ее так интересуют все детали. – Возьми себе.

– Что? – удивленно уставилась на хозяйку поместья я. – Но я…

Леди протянула украшение мне и кивнула.

– Пусть оно оберегает тебя.

– Оберегает от чего?

– Доброго вечера, Сиара, – леди слегка улыбнулась и с материнской нежностью заправила прядь моих волос за ухо. Ее взгляд лишь на секунду задержался на остром конце моего уха. Я всегда старалась прятать эту особенность, потому что кровью Ши среди людей нельзя было гордиться. – И будь очень внимательна. Не накликай беду.

Леди О`Рейли покинула комнату, оставив меня в одиночестве. Я стояла на месте, как дура, замерев с подвеской в руках. Что это вообще было? И что значило? От чего лунный камень должен меня оберегать?

Глава 2.

Вечером, как и обещала, Авелин зашла за мной, мы вместе отправились в наше тайное место. Нам обеим нравилось там находиться в тишине и спокойствии. Нужно было преодолеть небольшую березовую рощу, ее высадили специально много лет назад, леса в нашей местности хватало, даже город назывался так из-за густых рощ. Затем мы с Авелин по камням прошли через совсем маленький ручеек и оказались на окраине леса, перед нами расстилались большие луга.

Авелин расправила покрывало и аккуратно присела на него, я последовала ее примеру.

– Ты какая-то молчаливая, все в порядке? – с тревогой в голосе поинтересовалась подруга. Я лишь устало кивнула.

– Да, странный день.

– Поделись, – девушка положила голову на мое плечо, ее размеренное дыхание успокаивало и меня. Я как-то слишком печально вздохнула.

– Мне снился сон, что все горит. Представляешь, полыхает все кругом. А потом, вечером, леди О`Рейли подарила мне подвеску, которую я сделала для продажи.

Авелин подняла голову и взглянула на меня, нахмурив брови.

– Это она? – девушка протянула руку и аккуратно взяла лунный камень. Она знала о его хрупкости, я неоднократно рассказывала ей об этом. – Красивая. Но неожиданный знак внимания от нее, почему она так поступила?

– Если бы я знала, – пожала плечами я. – Сказала, пусть оберегает тебя. Чего мне опасаться? Пожара? Или чего похуже? А еще разглядывала мое ухо, представляешь?

– Правда? Как невежливо, – фыркнула Авелин, а затем с сожалением взглянула на меня. Мне почему-то захотелось разрыдаться от ее взгляда, таким нежным и заботливым он был. – Тебя это беспокоит?

– Сегодняшний день?

– Нет, причина, по которой у тебя такие уши. Как по мне, очень красивые, – улыбнулась подруга и аккуратно заправила мои волосы за уши, Авелин с таким восхищением разглядывала меня.

Мне стало немного неловко, хотя за столько лет пора привыкнуть к таким проявлениям любви Авелин. Она никогда не стеснялась любить то, что кому-то не нравится. Ее энергии хватит на нас обеих. Мы познакомились, когда нам было по десять лет и с тех пор не разлучались. А когда я полюбила Блейна, она слушала мои воздыхания и умилялась. Когда же он уехал, гладила меня по голове и утирала слезы.

Я запустила пальцы в пряди своих густых волос цвета темного шоколада с выгоревшими карамельными прядями. Так говорила Кроя, сравнивая все со сладостями, которые так любила.

Авелин взяла мою руку в свою и крепко сжала, я подняла свой взгляд на ее лицо. Никогда не переставала им восхищаться. Авелин такая женственная и красивая, блондинка с ярко-карими лисьими глазами, просто богиня. Я же являлась ее противоположностью, черты моего лица напоминали олененка, как часто упоминала Кроя. Не знаю, воспринимать ли это комплиментом. Мои глаза были большими и выразительными, обрамленные густыми ресницами, имели цвет голубого чистого неба, а вздернутый нос и правда напоминал олений, как и золотистые веснушки, россыпью расположившиеся на лице.

– Почему ты никогда не спрашивала о моих ушах? – поинтересовалась я у Авелин. Та с нежностью улыбнулась и пожала хрупкими плечами, затем ее мечтательный взгляд переместился на звездное небо.

– Наверное, потому что мне не хотелось лезть к тебе в душу своими грязными руками. Разумеется, мне было любопытно узнать, но не настолько, чтоб заставить тебя чувствовать себя какой-то вещью.

Я в который раз удивилась словам Авелин. Как в наше время можно сохранить столько любви в своем сердце? Мне казалось это невозможным, потому что мое стало жестким за прошедшие годы, если когда-то вообще было мягким. Но Авелин будто из другого мира.

– Я тебе очень благодарна, – улыбнулась я и взяла подругу за руку. – На самом деле, я мало чем могу удовлетворить твое любопытство, потому что сама не знаю правды. Ты знаешь, мой отец умер, когда я была ребенком, а мать я и вовсе не видела ни разу. Отец переехал в Скотур уже после моего рождения, один. Никто не слышал о такой фамилии – Макграт.

– Думаешь, в форме твоих ушей повинны Ши? – Авелин спросила тихо и ласково. Она всегда заботилась о моих чувствах, как о чем-то хрупком и драгоценном.

– А кто еще? – усмехнулась я, убрав прядь волос за ухо. Такое я могла сделать только при близких людях. Обычно волосы всегда тщательно прятали мои уши. Иногда меня даже посещала мысль отрезать эти уголки и жить спокойно. Но разве это правильно? Почему я должна презирать кровь, текущую в моих венах? – Я не знаю, кто из моих предков имел какое-то отношение к Ши. И спросить не у кого, Кроя знает не больше моего.

Авелин ничего не ответила, позволив мне побыть в одиночестве и тишине, наедине с собственными мыслями. Я была благодарна подруге за то, что она умеет молчать. Это редкий дар.

Обратно мы возвращались уже после заката, в поздних сумерках. Но Авелин не боялась ходить со мной по темноте, она знала, что я смогу защитить нас обеих. Кроя учила меня и Аллена: с раннего возраста я научилась пользоваться короткими ножами, метать их, а также вести рукопашный бой. Откуда она сама знала об этом всем, она не рассказывала, а я и не лезла с расспросами.

Следующим утром Кроя отправила нас с Алленом на рынок за продуктами. Она давала мне деньги, но я отказалась, ведь вчера получила процент. Кроя по-матерински цокнула и сунула мне несколько монет в руки. Я знала, что она благодарна, хоть и не расходилась в похвале каждый день. Я просто это видела.

Аллен не унимался и рассказывал мне о последних событиях на занятиях. Я внимательно слушала и одновременно думала о своем. Рынок находился недалеко от нашего дома и представлял из себя несколько десятков лавочек с продуктами, тканями и всего одна с разными ароматами. Как же я любила наведываться туда! Но я приберегла ее напоследок, прекрасно зная, что вырученные вчера монеты дождутся своего часа.