Химмурин: наследие богини

Я уже отчаялась, что в мои хилые силки кто-то попадется и начала дремать, прислонившись головой к стволу дерева. Медленно накрапывал дождь, но большие кроны деревьев защищали меня от холода и влаги. Хотелось бы остаться здесь подольше, отдохнуть и набраться сил, но, похоже, здесь нет еды, и я просто умру с голоду.

Когда очередная капля упала на мой лоб, я встрепенулась и протерла глаза. Где-то справа в листве кустарников я услышала шуршание. Неужели все-таки какая-то зверушка заблудилась в моих силках? Тут же подскочила на ноги, крепко сжав дрожащими пальцами кинжал. Хотелось верить, что там заяц или еще кто-то, кого я могла бы съесть на ужин. Но холодок по спине подсказывал, что там что-то опасное. Меньше всего я хотела сражаться в таком состоянии. Мысленно я молилась Матери.

– Кто там, выходи! – прикрикнула я, выставив вперед руку с кинжалом, а ноги расставила пошире для удобства. Сон тут же прошел, как и не бывало.

Снова раздалось шуршание, затем что-то мелькнуло к дереву. Что-то высокое, белое. Мой взор не успел проследить за этим резким движением. Руки задрожали от напряжения, я прокручивала в голове варианты, кто бы это мог быть. Человек? Почему не выходит и не нападает?

Внезапно меня будто ударили по голове, так снизошло озарение. Я будто услышала голос в разуме, но он был немым. Просто все мое естество кричало, руки сами опустили кинжал на землю, я будто совсем ими не управляла, настолько сильным был импульс изнутри. Подняв руки на уровне груди, я сделала шаг в сторону от кинжала. Мой мозг кричал, что это самое глупое, что только можно было сделать, но что-то сильнее и глубже вселяло уверенность и надежду.

Как только я сделала еще один шаг в сторону от кинжала, из-за деревьев показалось существо. Подобного я никогда не видела, поэтому первой же эмоцией был испуг, а желанием – схватить кинжал и вонзить в тело монстра.

Робкая женщина в длинном белом платье и черными, словно смола, волосами до самых стоп, сделала неуверенный шаг в мою сторону. Ее руки были спрятаны за спиной, а взгляд внимательно изучал мое лицо. Более красивой и одновременно отталкивающей красоты я не видела прежде. Девушка выглядела молодой, но ее глаза – глаза старухи. Красивая улыбка и тонкие костлявые плечи. Всего остального тела я не видела за белым платьем. Как можно было сохранить такую белизну в лесу?

Я вспоминала рассказы Крои. Когда мне было шесть, она рассказывала мне старые сказки о разных существах, живущих на острове. Уже давно люди вытеснили их из привычного им мира. И внешность этой девушки напоминала мне лишь одно сказание – о Банши, женщине, над которой надругались и бросили умирать в лесу, но богиня Дану даровала ей отмщение, о котором просила девушка в предсмертном желании. С тех пор, каждый мужчина, желающий прикоснуться к ней, получал отметку в виде ее ладони и спасения ему уже было не сыскать. Она приходила за ним и забирала душу. Об ее крике ходили легенды. Но я никак не думала, что встречу Банши в этой роще. Желает ли она мне зла? Я не знала и не могла понять этого по ее глазам. Пока они просто изучали меня.

Банши приблизилась ко мне: такими плавными были ее движения, что складывалось ощущение, будто она плывет по земле. Ее пронзительный взгляд был устремлен на меня, а руки она по-прежнему держала за спиной. С каждым ее шагом мое сердцебиение учащалось, но я старалась держать в голове мысль, что она не причинит мне зла. Либо она убьет меня и покончим с этим. Мне не хотелось умирать, и я буду бороться до последнего, но сражаться с гойделами – одно дело, а с легендой своего детства – другое.

Чем ближе она подходила, тем подробнее я изучала ее лицо. Так выглядела женщина, которая жаждала отмщения за то, как с ней поступили. Ее красивое лицо поведало мне всю историю, я видела шрамы и отметины на гладкой коже, синяки на ключицах, рассеченную бровь и разбитую губу. Мое сердце сжалось от сожаления. Но оно ей не было нужно, ее мучители давно мертвы. Как и многие, на них похожие.

Когда она стояла в нескольких шагах от меня, ее глаза продолжали смотреть прямо в мои, мне стало спокойно. Внутри все опустилось, словно волна, все смятение улеглось. Я поняла, что это Мать послала на меня это прозрение и желание опустить кинжал. Из-за него Банши боялась выйти ко мне. Ее хрупкие руки зашевелились, а затем она протянула мне булку свежего хлеба. Несколько секунд я изучала ее пальцы, кривые и изломанные, с ободранной кожей. В эту секунду мое сердце сжалось, а по щеке скатилась горячая слеза. Она наблюдала за моими смешными и тщетными попытками поймать дичь и украла хлеб.

Я протянула свои руки вперед, уняв дрожь. Банши осторожно вложила в мои ладони теплую булку хлеба. В мои ноздри ударил приятный аромат. Сразу же навалились воспоминания о Крое и ее шедеврах кулинарии. По щеке скатилась еще одна слеза. Банши аккуратно подставила свою ладонь и внимательно рассмотрела упавшую слезинку, будто там крылось что-то таинственное.

– Спасибо тебе, – заплакала я. Даже сама от себя не ожидала такой реакции, но почему-то влага наполнила мои глаза, а в носу защипало. Я была так благодарна за то, что она позволила мне почувствовать заботу. Мне так не хватало этого с того момента, как я ушла из дома.

Банши медленно развернулась и начала постепенно удаляться. Внезапно мою голову прошибла еще одна мысль, я вспомнила рассказы Крои. Ведь Банши известна своим криком, словно отчаянные вопли тысячи людей. От такого крика пробрало все внутри, а волосы зашевелились на затылке. Мама говорила, что Банши кричит, чтобы оповестить родственника о смерти близкого или предупредить. Но я посчитала это глупой присказкой, потому что криков Банши не слышали уже сотни лет.

– Это была ты, – прошептала я одними губами, глядя вслед удаляющемуся женскому силуэту. Волосы волочились за ней следом по траве. – Это твой крик я слышала, когда гойделы пришли в Скотур.

Банши остановилась и обернулась. Ее взгляда мне хватило, чтобы все понять, но она кивнула. Меня снова пробрало. Она следовала за мной от самого дома.

– И когда умер мой отец, – догадалась я. Воспоминание о той страшной ночи отразились на моем лице, видимо, потому что Банши сделала несколько шагов в мою сторону и замерла. Она не прикасалась ко мне, чтоб не оставить след. – Ты оберегала меня. Но почему?

Женщина молчала. Ее взгляд был красноречивее слов. Я все понимала по глазам. Я видела нежность и заботу, которой она старалась меня окружить. По какой-то причине она была привязана ко мне. Мать Дану послала ее позаботиться обо мне?

– Ты следовала за мной от самого Скотура, – заключила я, внимательно глядя в глаза Банши. Она медленно кивнула, не отводя взгляд от моих. – Но ты не помогла мне, когда гойделы напали на меня у водопада.

На секунду ее красивые черные глаза с длинными ресницами опустились вниз, будто она чувствовала вину за это. Я приблизилась к Банши. Мне так хотелось взять ее за руки, обнять, прижать к себе. Хотелось отблагодарить. Но она тут же отшатнулась от меня, боясь прикосновения.

– Ты не могла помочь мне, потому что боялась сама, – кивнула я. – Потому что с тобой поступили так, как собирались поступить со мной.

Она робко опустила подбородок вниз, а плечи вздрогнули, будто от холода, но дело было не в ветре, ворвавшемся в рощу через могущественные кроны деревьев. Я закусила губу до боли, чтоб не заплакать. Глаза уже покраснели, в носу снова защипало.

– Все в порядке, я понимаю. Я так благодарна за все, что ты сделала для меня. Если бы не ты, гойделы убили бы меня. Спасибо, что украла этот хлеб для меня.

Я улыбнулась и отщипнула кусок, отправив в рот. Он мне показался самым вкусным, что я когда-либо ела. Наверное, из-за голода, но это не имело значения. Желудок одобрительно заурчал в ожидании еды.

– Ты можешь идти со мной, если хочешь. Обещаю не донимать разговорами.

Банши улыбнулась. Она едва заметно покачала головой и оглянулась, будто там ее кто-то ждал. Мне не хотелось знать, было ли это так на самом деле. Я просто понимала, что ей пора идти. А я не смела ее задерживать.

– Я надеюсь, еще когда-нибудь увижу тебя.

Банши лишь многозначительно кивнула, затем бросила на меня последний взгляд, который ласкал, словно прикосновение любящей матери. Ее силуэт растворился за толстыми стволами деревьев. Не осталось ни одного белого блика вдалеке. Она ушла, а я осталась стоять на месте, как вкопанная, рассуждая над тем, не сошла ли с ума. Но булка свежеиспеченного хлеба намекала, что мой разум в порядке. Просто мир не такой, каким я его представляла.

Глава 7.

Следующая неделя пути казалось мне бесконечной. Гром устал нести меня на себе, и я его прекрасно понимала. Больше за всю неделю мне не встретилось ни единого человека или… чудовища.

Язык не поворачивался назвать Банши монстром. Может, для кого-то, кто этого заслуживал, она действительно была ночным кошмаром, но не для меня. Все это время я размышляла над тем, как мне повезло, что она заботилась и наблюдала за мной. И не понимала, чем заслужила.

Но также меня пугали мысли о том, какие еще существа из детских рассказов таятся в кромешной тьме и желают познакомиться со мной. Я давно перестала бояться темноты и спать со свечой, но сердце билось чаще от мысли, что кто-то наблюдает за мной. Больше я старалась не останавливаться в рощах и лесах, к счастью или сожалению, их было не так много на моем пути. Чаще я ночевала в оврагах. И даже мылась в реке. Вода была холодной, но желание стать чище было выше страха простудиться.

А зря. Потому что боль в горле и голове измучила меня за последние три дня. Видимо, меня застала лихорадка. Но я до последнего сопротивлялась болезни, до последнего держалась бодро, потому что раз уж я не умерла с голоду, то и от болезни не умру. Я ей не сдамся.

Мысли то ли от голода, то ли от болезни все время возвращались к тому, что осталось дома. Казалось, то, что там произошло, волочилось за мной мешком, набитым камнями. Я горько плакала, вспоминая о том, скольких людей лишила жизни. В собственном разуме я бесконечно прокручивала ту сцену, когда держала в руках умирающее тело Блейна. Да, он был глупцом или марионеткой в чужих руках, но от этого легче не становилось. Он все еще оставался улыбчивым рыжим мальчишкой, с которым я росла бок-обок. Мальчишкой, дружба с которым переросла в настоящие чувства. Теперь я понимала, что совершенно его не знала. Но его кровь, запятнавшая мои руки, уже никогда с них не смоется.

Поддерживали мысли о Крое, Аллене и Авелин. Я представляла, что с ними все в порядке и молилась Матери об их благополучии. Я верила, что сердце почувствовало, если бы с ними что-то случилось. Надежда – все, что у меня было. Каждый раз, когда думала о них, я касалась камня на своей шее и запрокидывала голову к небесам в немой молитве.

Желудок сводило от голода, меня даже тошнило. Желчь выходила из меня, оставляя отвратительный привкус во рту. Гром с сожалением наблюдал за этим зрелищем.

Мне надо было поесть и отлежаться. Хотя бы денек. Денег хватит, но, если гойделы найдут меня, я не смогу сражаться. Опять же спасала надежда. Я просто верила, что преодолела весь этот путь не зря, ведь Мать хранила меня все это время.

На одном берегу Русхар, судя по карте, находился небольшой городок Миорх, о котором прежде я ничего не слышала. Там я переправиться, разумеется, не смогу, слишком большая река, она уничтожит меня. Скорее всего, там будет достаточно солдат, охраняющих границы. Но выбор невелик, придется там переночевать, а потом двигаться по руслу вниз. На карте я нашла рыбацкую деревушку Риот. Я надеялась, что там смогу договориться с рыбаками или хотя бы разведаю обстановку.

Первым же ночлегом на моем пути была таверна с названием «Крик Банши». Я мимолетом улыбнулась, решив, что это знак. Сама таверна была небольшим двухэтажным домиком, из трубы на крыше шел дым, а в окнах горел теплый свет. Внутри оказалось многолюдно, мужчины сидели на скамьях и стульях за кубками и приятными беседами. В таверне пахло хмелем, виски и хлебом.

За часть монет, заработанных у леди О`Рейли, мне предоставили ужин, ночлег и позаботились о Громе. Хозяином таверны был мужчина в возрасте, он напомнил мне Орана, с такими же добрыми глазами и морщинами. Он не особо любезно общался со мной, но я сочла это обычной усталостью. Свои уши я тщательно спрятала за прядями волос и накинула капюшон.

– Пойдемте, я проведу вас, леди, – раздался приятный голос за моей спиной. Я обернулась и увидела молодую девушку с толстой каштановой косой и глазами цвета ореха, на ее голове был аккуратный чепчик, а на талии повязан фартук.

– Это моя дочь, Брианна, – махнул рукой старик. – Она покажет вам комнату.

– Хорошо, спасибо, – кивнула я пожилому мужчине и последовала за Брианной. Девушка провела меня у стены через всю таверну, которая была заполнена людьми.

Я внимательно разглядывала лица. Конечно, гойделов не узнать по каким-то особенным приметам, как народ Ши. Но я увидела их достаточно, и у всех был стеклянный взгляд и затуманенный разум, что всегда отображалось на лице. Подобных я не увидела.

Брианна поднялась по винтовой лестнице на второй этаж, я следовала за ней по пятам, пряча лицо от посторонних глаз. Мне не хотелось, чтоб кто-то разглядел во мне Ши. Почему-то те гойделы у водопада сказали, что я похожа на чистокровную. Что бы это ни значило, я не хотела, чтоб так подумал еще кто-то.

Девушка остановилась у самой дальней двери в конце темного коридора. Она любезно открыла ее ключом и улыбнулась мне.

– Не самые богатые условия, но переночевать можно, – сказала она, приглашая меня в маленькую комнатушку со скошенной крышей.

Меня удовлетворили условия. Была кровать с мягким на вид матрасом, две свечи и два теплых одеяла. Одно единственное окно было задернуто полупрозрачными шторами. Но солнце не показывалось со вчера, поэтому спасаться от него не приходится. Да и кто на нашем острове спасается от солнца? Напротив кровати стоял небольшой шкафчик мне по пояс, а на нем – зеркало. Надо же, сколько времени я уже не видела своего отражения?

– Куда путь держите? – поинтересовалась Брианна. Я повернулась к ней. Та сразу стушевалась, опустила глаза и потеребила свой фартук. – Если это не секрет.

Я сделала шаг в сторону Брианны слишком резко. Капюшон упал с моей головы не вовремя. Наши взгляды встретились, а потом глаза девушки прошлись по острому концу моего уха, которое показалось из-под волос.

Брианна вжалась в стену, а я выхватила кинжал и приставила к ее горлу. Демон тебя дери! Этого мне еще не хватало. Что мне теперь делать, убить ее, чтоб она не выдала мою тайну? Я не смогу этого сделать.

Девушка хлопала глазами и смотрела на меня испуганно. Она предусмотрительно молчала, даже не пискнула.

– Если ты меня выдашь, мне придется…

Я не успела договорить, потому что Брианна потянулась к своим волосам. Она делала все медленно, чтоб я не перерезала ее глотку. Девушка, действительно, была напугана, но старалась оставаться храброй. Тонкими пальцами она убрала прядь за ухо и показала мне свой секрет. В ней тоже была кровь Ши, только ей острый кончик уха отрезали, и теперь на том месте виднелся красноречивый шрам. Ему точно было много лет, выглядел он старым. Она Ши, и ей отрезали кончик уха в надежде уберечь от расправы, видимо, в детстве. Но сейчас и за это ее казнят, как и ее отца.

– Я такая же.

Убрав кинжал, я отступила на шаг. Мы с Брианной смотрели друг на друга, словно видели впервые. За всю свою жизнь мне никогда прежде не доводилось видеть других Ши.

– Я могу помочь, – шепотом произнесла Брианна. – Мы должны держаться вместе.

– Мне надо переправиться на ту сторону Русхар, – внезапно даже для самой себя выдала я. Но мне нужна была помощь, а где мне ее найти, кроме как не у своих соплеменников? Таверна ее отца называется «Крик Банши», хотя ни один из королей не одобряет упоминаний об исчезнувших жителях острова. Названия они не поменяли. Либо же моя логическая цепочка не имеет никакого смысла, и эта милая девушка найдет гойделов или стражу и выдаст им меня.

– Как же вы собираетесь это сделать? У вас есть разрешение? – поинтересовалась удивленно Брианна.

– Разрешение? – переспросила я. У меня не было сил играть в эти игры. Я просто хотела знать всю информацию, которая могла бы помочь.

– Его дают торговцам на пересечение Русхар и выход в порт Стоада. Вам нужно туда?

– Да. Но у меня нет никакого разрешения. Как мне его получить?

Брианна подошла ко мне почти вплотную. Она все еще не доверяла мне и побаивалась, но почему-то решила помочь. Ее глаза были округлены от возбуждения. Она совершенно точно любит рисковать, но почему сидит в таверне со своим отцом? Просто помогает ему?

– Вы как раз вовремя приехали к нам, – шепотом произнесла Брианна. Ее губы были почти у моего уха, так сильно она скрывала информацию, которую собралась мне поведать. – Завтрашней ночью мы с моим возлюбленным бежим на корабле в Стоад.

Мое сердце заколотилось в груди быстрее. Надежда или ловушка? Я не могла понять. И не пыталась разгадать, ведь это бессмысленно, я не узнаю правды с помощью своих размышлений. Я мысленно попросила Мать Дану указать верный путь.

Я сделала глубокий вздох, разглядывая длинный шрам на ухе девушки, внезапно поняла я. Это и было знаком от Матери.

– Завтра ночью, – прошептала девушка, накрыв уши волосами, как было до этого. – Я помогу.

– Спасибо, – кивнула я, взяв девушку за руку и крепко сжав. Мою благодарность нельзя было описать словами. Я готова была броситься ей на шею и обнимать так долго, сколько хватит сил. Брианна погладила мою руку, затем спохватилась и приложила ладонь к моему лбу.

– У тебя высокая температура. Ты болеешь?

– Ничего страшного, я чувствую себя нормально, – отмахнулась я. Мне не хотелось докучать девушке своей болезнью, я с ней справлюсь.

– Я наполню тебе горячую ванну и принесу лекарство.

Брианна тут же засуетилась. Принялась бегать туда-сюда, а у меня кружилась голова и время будто остановилось. Неужели я доберусь до Стоада? Несколько дней назад, когда начала болеть, я начала сомневаться в том, что получится. Но судьба благоволила мне, Мать крепко сжимала мою руку и освещала путь.

Ночью я видела Ее во снах. Сначала мне показалось, что я умираю, что лекарство не помогло или сделало хуже. Во сне я находилась дома, в Скотуре, на тех лугах, где мы проводили время с Авелин и занимались с Алленом. Я так любила те места и так скучала. Дану я видела очень расплывчато, в виде светлого силуэта с огненно-рыжими волосами. Разглядеть Ее лицо было очень сложно, все плыло перед глазами, будто кружилась голова. Но я чувствовала прикосновение Ее руки. Оно было одновременно нежным и крепким.

– Я умираю? – спросила я тихо.

– Нет, – ответила Мать. Ее голос был соткан из самой жизни, света и чуда. Таким обычным и чарующим он показался мне, словно звук самой красивой музыки, звук ветра и дождя. Ее голос был олицетворением Химмурина.

– Тогда почему я вижу тебя?

– Ты звала меня, Я пришла.

– Ты всегда будешь рядом? Я боюсь.

– Я ближе. – Мать протянула руку и коснулась моей груди в самом центре двумя пальцами. – Я внутри тебя.

– Почему я?

– Потому что ты слышишь. С остальными я тоже говорю, но их сердца молчат.

Я кивнула. Я так отчаянно нуждалась в Ней, нуждалась в помощи. И так отчаянно хотела услышать Ее. Я раскрыла свое сердце в самый тяжелый миг, я молилась и не ждала ответа. Просто верила и надеялась. Я просто отчаянно хотела жить и не намерена была сдаваться. Другого выхода у меня просто не было.

Меня интересовало множество вопросов о семье, о моих настоящих родителях, но я давно отпустила эту одержимость. Я согласилась прожить жизнь в благодарности им. Быть может, когда-то я смогу узнать правду и пойму, что же произошло. Но Кроя воспитала меня сильной и благодарной, я наслаждалась настоящим и не загадывала наперед. Жизнь слишком коротка, чтобы мучаться одержимостью и тратить на нее драгоценное время.

Матерь Дану едва заметно кивнула, будто услышала мои мысли и согласилась с ними. Все исчезло, и я провалилась в крепкий сон.

Все утро я металась в сомнениях. Лихорадка отступила, я смогла мыслить трезво и рассуждать. Безусловно, именно это мне спасало жизнь каждый раз, когда я встречалась с гойделами. Но и интуиция меня не подводила. Когда внутри появился импульс опустить кинжал в той роще, это спасло меня от голодной смерти.

Я твердо решила довериться своему чутью и разбираться с последствиями, если ошибусь. У меня не было другого выбора. Я должна доверять Матери, Она сказала, что внутри Меня. А я просто отчаянно хотела верить в то, что это правда.

Ближе к обеду Брианна принесла мне еды. Девушка аккуратно постучалась, она переживала, что я еще сплю. Когда дверь со скрипом отворилась, она шмыгнула внутрь и поставила поднос с дымящейся тарелкой на мою кровать.

– Как ты себя чувствуешь? – полушепотом поинтересовалась Брианна. Я была уверена, что ее сердце заходилось от волнения и страха. Ведь этой ночью она сбежит от погони со своим любимым. Что думает об этом ее отец?

– Все хорошо, – кивнула я и слабо улыбнулась. – Спасибо за лекарство, оно помогло.

– Ешь, – Брианна указала на глиняную тарелку. – И отдыхай. К полуночи будь готова, я приду за тобой.

Девушка попятилась к двери, но я успела схватить ее за руку, чтоб остановить.

– Гойделов много в городе?

– Пока нет, но скоро станет больше.

– А стражи?

– Становится больше с каждым днем.

– Что происходит в королевстве? Я была в пути так долго…

– Не знаю, Сиара, – глаза девушки, как два блюдца, смотрели на меня. В них я видела все, что чувствовала Ши. Она была страшно напугана. – Никто не знает.

Брианна выскочила за дверь и скрылась в коридоре. Я тяжело вздохнула и заперла замок. Мне не нужны были нежданные гости. Встреча с этой девушкой – мое спасение или погибель? Хотелось бы знать ответ наверняка, но это невозможно. Кроя учила меня доверять людям и одновременно не верить никому. Я понимала это так хорошо.

После сытного обеда я решила подремать еще чуть-чуть, мне было неизвестно, когда придется спать в следующий раз. Чувствовала я себя, действительно, лучше, лихорадка отступила и горло стало болеть намного меньше. Моя одежда полностью высохла. Ближе к сумеркам я надела брюки, рубашку и теплую накидку с капюшоном, укутала себя так тепло, как могла. Ночи все еще держались прохладные, а ветра – злые.

Как и пообещала, к полуночи в мою дверь постучалась Брианна. На ней было красивое плотное платье фиолетового цвета и черная накидка с капюшоном. Задержавшись взглядом на наряде девушки несколько секунд, я спешно вышла вместе со всеми вещами, мы тихо спустились вниз. Брианна знала, как ходить тихо в своем доме, а я следовала за ней по пятам. На первом этаже было темно и прохладно, все огни погасли.

Я прищурилась и держалась как можно ближе к своей спутнице. Сзади раздался какой-то шорох, из темноты появилась чья-то рука, схватившая меня за предплечье, но мои пальцы моментально вытащили клинок и сжались на рукояти. Я приставила лезвие к коже человека, который так глупо рискнул собственной жизнью.

– Папа! – прошептала Брианна, глядя в темноту. Оттуда сделал шаг седовласый мужчина. Я выдохнула, но не торопилась убирать кинжал. – Зачем так пугаешь?

– Позаботься о ней, – не обращая внимания на дочь, обратился ко мне мужчина. Когда его лицо стало ближе, я убрала свой кинжал обратно за пояс. Я глядела прямо в его глаза. И видела в них мольбу. Он готов был жизнь отдать за свою дочь, не нужно было быть мудрецом или друидом, чтоб это понять. Такой же взгляд Крои я видела, когда Гром уносил меня прочь. Она молила Мать уберечь меня.

– Хорошо, – кивнула я. И это слово не было пустым. Я пообещала самой себе сделать все возможное, чтоб спасти жизнь дочери этого человека.

Он отпустил мою руку, обнял Брианну. Прощание было коротким, хотя в этом мгновении было столько чувств. Вероятно, больше они никогда не увидятся, оба понимали, что прощаются навсегда. Время их торопило, нам нужно было отправиться как можно быстрее и незаметнее. Я помогла Брианне взобраться на отдохнувшего Грома, затем с легкостью запрыгнула сама. Миг спустя наши силуэты скрылись во мраке ночного города.

Глава 8.

Тристан, возлюбленный Брианны, не стал тратить время на близкое знакомство со мной. Он лишь представился. Его рыжие волосы заставили мое сердце до боли сжаться. Каждый удар этого предательского органа напоминал о том, кого любила я. И кого так жестоко предала, вонзив кинжал в сердце. Но времени на сожаления не было. Я пообещала себе пореветь во все горло, когда найду безопасное пристанище.

Корабль, который должен переправить нас через Русхар, казался невероятно огромным по сравнению с остальными. Во мраке ночи он возвышался над нами. На несколько секунд мы втроем замерли, разглядывая это могущество. Раньше я никогда не видела кораблей, тем более таких огромных. Его паруса были сотканы из огромного количества ткани, они вальяжно развевались на ветру, словно делали одолжение дуновениям.