Strange Love

Один из охранников подошел к ним и протянул маленькую синюю коробочку, обмотанную голубым бантом.

Как «мило»…

Напряжение нарастало. Все с ужасом смотрели на происходящее. Кто нервно разминал пальцы, кто кусал губы, а кто просто находился в прострации, пытаясь хоть немного защитить свою психику.

– У тебя пять минут. – Сказал охранник и поставил таймер на своем телефоне.

Парень со слезами на глазах открыл её и вытащил толстую иглу. Не переставая рыдать, он поднёс предмет к лицу и высунул язык. Звуки его мучений, когда он пытался проткнуть свою плоть, были по-настоящему устрашающими. Кровь стекала по подбородку, шее и рукам, капая на пол. От влаги из рук выпала игла и со звяканьем ударилась о кафельный пол. Упав на колени, он поднял её подрагивающими пальцами и вновь принялся за дело. Когда металл пронзил язык полностью и вышел с другой стороны, таймер остановился.

– Первое задание выполнено! – Объявил амбал и велел парню сесть назад, но осекаясь, остановил. – Высунь язык.

Тот подчинился и мужчина с силой выдернул иглу, причиняя ещё большую боль пленному. Я не могла это видеть и слышать. Горячие слезы обжигали щеки, дышать было невероятно трудно, а сознание, казалось, готово вот-вот отключиться.

– Тише, девочка, тише… – Прошептал мой мучитель и ласково погладил по бедру. От этого стало ещё более тошно и отвратительно. Хотелось развернуться и харкнуть ему в лицо, а затем ударить что есть мочи.

– Вы конченые уроды! – изрекла я, за что получила очередной шлепок, но уже по пятой точке.

– Спрячь свои зубки, иначе мне придётся занять чем-то твой прекрасный ротик.

Дальше дела обстояли по одинаковому сценарию. Шестерки Стаса подзывали по очереди всех собравшихся, выжигали цифру и заставляли приводить в исполнение написанное на листах. Кому-то доставались отвратительные пошлые задания, кому-то достаточно простые на логику или силу. Я сидела, стараясь не погружаться во всё это, но когда очередь дошла до Артёма, мои губы встрепенулись, а тело напряглось. Смотреть на боль друга при выжигании числа было невыносимо, но Стас держал мою голову за подбородок прямо и угрожающе заставлял следить.

Вскоре Тёме выбрали пару. Красные волосы резко контрастировали с бледной кожей, а черные глаза печально смотрели в пустоту. Они неловко разделись и начали действовать. Девушка гладила рукой его член, слегка заглатывая головку, пока он не стал твердым, а на кончике не появилась полупрозрачная жидкость. Затем парень развернул её, прижал грудью к полу и резко вошёл. Поначалу секс выходил очень неуклюжим, стыдливым, но чем больше они двигались, тем больше их обуревала страсть. Стоны, рваные вдохи и шлепки вынудили меня зардеться, от чего пришлось отвернуться.

– Нравится? – снова этот шёпот. Снова его руки трогают не то, что нужно. – Я сделаю так, что тебе понравится еще больще…

Без промедления он запустил свою руку мне в штаны и, отодвигая трусики, коснулся чувствительного бугорка.

– Что ты… делаешь? – Я попыталась убрать, скинуть её, но это не увенчалось успехом, он лишь сцепил мои руки в локтях за спиной. Поток возбуждения окатил, словно цунами и мне пришлось до боли прикусить язык. Бегло оглядевшись по сторонам, я обнаружила, что в нашу сторону никто не смотрит. Господи, хоть бы никто и не заметил этого…

– Прекрати немедленно… Мне… Мне это неприятно!

– Кажется, твое тело думает по-другому. – Насмешливо произнес мужчина и усилил напор, водя узор круговым движением на моём клиторе, а затем спустился вниз и проник внутрь сразу двумя пальцами. Я выгнулась, подавляя непрошенный стон. Картина, развивающаяся неподалеку благодаря Артёму, лишь прибавляла огня. Они слились в диком поцелуе и стали двигаться быстрее, словно никого и не было рядом. Не выдержав этого, мне пришлось отвернуться. Это возбуждало с неимоверной силой. Я старалась думать о чем-то другом, и мне это начинало удаваться, но Стас, освободил мои руки и грубо схватил за подбородок, поворачивая к выполняющемуся заданию. Горячее дыхание обжигало шею, из-за чего внутри удовольствие стало только нарастать. Парень повернул партнершу так, что было видно, как член погружается в её тугую киску. Он держал её на весу, раздвинув ноги руками и с упоением насаживал. Девушка с наслаждением похныкивала, сцепив руки в замок за его шеей. Многие присутствующие, особенно парни, покраснев, поправляли свои штаны, явно тоже взволнованные происходящим.

– Не смей отворачиваться. Смотри, малышка и кончай в моих руках.

Поцелуй. Еще один. По шее бегут мурашки.

Он с силой прикусил тонкую кожу, надавливая сильнее на чувствительный бугорок, и я разбилась вдребезги от сильного оргазма. Ноги сжались, а тело затрясло в сладкой судороге. Протяжный вскрик все же вырвался из уст, и он смешался со звуками царившей атмосферы. Более чем уверена, что моё положение и истому заметили многие. Это придавало ещё большего стыда ко всему уже имеющемуся.

Станислав вынул руку и с довольной ухмылкой облизал пальцы, смакуя мой сок.

– Ты такая сладка, малышка.

Щёки тут же запылали. Я отвернулась, отказываясь верить в происходящее. Это ужасно. Ненавижу его за это. Ненавижу этот дом, эту жизнь и этих грёбаных амбалов. Больше всего ненавижу себя. За то, что не смогла сдержать контроль. Он прекрасно знал, что я подружилась с Тёмой, и специально подстроил так, чтобы это произошло на фоне его задания. Возможно, он даже не знал, что было в листке – просто «удачная» случайность. Обстоятельства сыграли ему на руку. Чёрт возьми, он настоящий псих!

Задание закончилось, а за ним последовали следующие. Оставалось всего несколько человек, что приближало меня к жгучей боли и выжженной метке. Я совершенно не была к этому готова. Осознание вынуждало нервничать и ёрзать на месте.

– Отпусти меня! – я попыталась встать, но мои попытки тут же были пресечены. Его низкий грудной смех не предвещал ничего хорошего.

– У тебя нет прав, чтобы указывать мне. Сиди и наслаждайся зрелищем, если не хочешь, чтобы кто-то пострадал. Или ты возьмешь на себя ответственность за очередную смерть?

Тело обдало ледяным потом. Дьявол знает, где нужно надавить и заставить подчиняться. Я отыграюсь на тебе, чёртов ты ублюдок… Придёт время и ты пожалеешь о своих поступках.

Время словно застыло, тянулось мучительно медленно – а неминуемое всё равно приближалось. Полину подозвали к охраннику и провели всё тоже самое, что и с остальными. Я сильно зажмурилась, глотая солёные слёзы. Мучительные возгласы подруги отпечатались в сознании, кажется, на всю оставшуюся жизнь. Не дожидавшись, пока она придёт в себя ей выдали бутылку с виски. Янтарная жидкость переливалась в ярком свете комнаты. Девушка не спешила, а секунды шли. Времени оставалось не так уж и много, а литр алкоголя был ещё не тронут.

– Полина, прошу тебя, выпей! – взмолилась я. Подруга подняла на меня красные глаза и аккуратно открыла бутылку. – Ты справишься!

Она улыбнулась моей поддержке и припала к горлышку губами. Морщась, давясь и плача, всё же пила горький напиток. Несколько капель стекали по подбородку и шее, но останавливаться было нельзя. Всего минута и в стекле оказалось пусто. Градус мгновенно ударил ей в голову и Полина пошатнулась. Амбал забрал бутылку из её рук и приказал сесть. Еле шатаясь и падая, под громкий задорный смех мучителей, она все же добрела до своего места. Артём тут же усадил девушку и крепко обнял, целуя в висок и что-то говоря.

Описать сейчас свои эмоции было невозможно. Всё смешалось в единый ком и подступало к горлу. Я готова проклясть всё в этом мире за такую несправедливость. Почему за ошибки других должны расплачиваться ни в чем не повинные люди? Готова кричать, что есть мочи до срыва связок, лишь бы выпустить всю эту безысходность на волю.

Мой взор упал на Марину. Ту самую, с которой мы обменялись листочками. Она не выглядела напуганной или грустной, а лишь довольно улыбалась, хоть и пыталась это скрыть. Подобное поведение шокировало. Где твоё сострадание? Если тебе повезло – это не значит, что повезет в следующий раз. Её подозвали. Марина гордо показала пустой листок, продолжая ухмыляться. Я больше не могла на это смотреть и отвернулась. Двуличная мразь.

– Он пуст, это значит, что я не буду выполнять задание?

Сначала тишина накрыла весь зал, а затем громкий раскатистый смех Стаса заполнил комнату. Все изможденные зверскими пытками уставились в нашу сторону, а улыбка девушки мгновенно сошла с лица.

– Дорогая, ты выиграла Карт-бланш!

– Что… Что это значит? – дрожа всем телом, выдавила она.

– У тебя есть свобода выбора. Либо ты убиваешь одного из присутствующих, сидящих на диване, либо я убью тебя. У тебя пять минут на выполнение.

Я сидела у Стаса на коленях, будто приклеенная. Тело стало чужим и непослушным. Пальцы сами впились в предплечья: хоть какая‑то боль, чтобы не утонуть в этом дурдоме. Это могла быть я на её месте. Сейчас это могла быть я…

Внимательно смотрю на Марину, на её побелевшие губы, трясущиеся руки, и вижу себя. Ту, кем я могу стать в следующий раз. Ту, кому придётся выбирать и ломать себя изнутри, пытаясь найти выход там, где его нет. Воздух застревает в горле, как колючий ком. Почему я? Почему любой из нас? Кто дал ему право, твою мать?! Сжимаю кулаки так, что ногти врезаются в ладони, делая себе как можно больнее, только бы не слышать этот шёпот зала. Только бы не видеть эти лица, застывшие в жутком ожидании. Да какого хрена это вообще происходит?! Это не может быть правдой! Я скосила взгляд вбок на мужчину под собой. Чувствую его дыхание, от которого по коже бегут ледяные мурашки, а внутри всё вскипает. Ненавижу это чёртово место и эти стены. Этот воздух, пропитанный страхом, который уже в печёнках сидит. Ненавижу его, ублюдка, за то, что он с нами вытворяет. За то, что заставляет нас превращаться в каких‑то чудовищ…

Дыхание сбивается. Перед глазами проступают тёмные пятна. Прижимаю ладони к вискам: пытаюсь удержаться в реальности, но мир расплывается, превращается в кошмарный сон. Сбежать нельзя. Либо играешь по его правилам, либо они сделают всё, чтобы ты сошел с ума от страданий. Паника накрывает с головой, она будто топит в этом чёртовом океане безысходности. Только бы не сломаться, только не стать такой же, как он… Я хотела помочь Марине. Правда хотела. Думала, листок спасёт её, а теперь она расплачивается за своё крысиное поведение. За свою глупость. За мою глупость. Чувствую, как внутри рвётся что‑то, хочется закричать, ударить кого‑нибудь, разбить что‑нибудь, но нельзя…

Глеб передал ей в руки длинный острый нож, и она неуверенно взяла его. Время начало свой отсчет. Марина заливалась слезами и с сомнением оглядывала окружающих. Все замерли в ожидании, побаиваясь за свою судьбу. Взгляд карих глаз остановился на мне. Медленно, словно задание не было ограничено рамками времени, она приближалась. Шаг за шагом, уменьшая расстояние между нами. Меня сковал страх, не давая даже вдохнуть полной грудью. Неужели сейчас на этом моменте и закончится моя жизнь? Прожить двадцать четыре года и умереть вот так? Истерический смешок все же сорвался с губ, и я вжалась в Стаса. Знаю, что он только и ждет «Кровавого шоу», поэтому помощи ожидать было бы просто неразумно. До боли смешно. Отчаяние обжигающей пульсацией проносилось по венам. Меня бросила сначала в жар, потом в холодный пот, но я продолжала наблюдать за Мариной. Её губы дрожали, но взгляд с каждым движением становился всё увереннее.

– Это я должна была быть на твоём месте, а ты заставила поменяться с тобой. Кто и заслуживает смерти, так это ты! – с отвращением изрекла она и замахнулась ножом. Блеск метала и её яростное рычание казались чем-то нереальным. Как будто сейчас мы находились в фильме и это всё только задумка режиссёра.

Громкий выстрел оглушил меня. Как в слоумо, я видела проходящую сквозь череп Марины пулю, оставляющую после себя брызги крови. Громкие крики ребят и звон в ушах. Девушка, выронив холодное оружие, упала навзничь с открытыми в ужасе глазами, образовывая вокруг себя приличную лужу алой крови. Нож звякнул, ударившись об пол, приводя меня в чувство.

– Не правильный выбор, крошка, она – моя. – Отчеканил брюнет, продолжая держать пистолет в вертикальном положении. Амбалы тут же переместили бездыханное тело в угол комнаты, но длинная кровавая дорожка, возникшая в итоге, будоражила не меньше. Я видела боковым зрением, что кого-то рвало, а кто-то терял сознание, но продолжала пялиться на Марину.

– Теперь твоя очередь. – Шепнул мне Стас.

– Знаю. – Опустошение в моём голосе можно было почувствовать за милю, но я собрала всю гордость в кулак и смело встала, направившись к Глебу. Другие охранники хотели удержать меня, но мой взгляд дал понять, что этого делать не следует. – Сама справлюсь.

Я подняла футболку и с вызовом взглянула в глаза амбала.

– Начинай.

Коварно улыбнувшись, он поднес окалённое железо. Адская боль разрывала кожу. Хотелось залезть на стену и взвыть, но я не издала не единого звука, продолжая зрительную перепалку. Ему явно нравилось мучать меня, и смотреть на это. Мужчина надавил сильнее, и новая волна рези окутала своими объятиями. Это длилось дольше, чем у остальных. Месть. Это месть за мой укус. Урод злопамятный!

– Довольно! – послышался голос Станислава, и он резко отдернул предмет. Я согнулась пополам и упала на колени, продолжая терпеть. – Задание, малышка. Читай.

Все выжидающе смотрели, явно измученные происходящим, ни у кого не оставалось сил. Дрожащие руки не сразу нащупали листок, но все же он там был.

– Стекло. Мне нужно разбить стекло голыми руками, не используя ничего другого.

Стас воодушевлённо захлопал, растворяясь в коварной ухмылке.

– Как же удачно сегодня складывается наша игра! Как раз есть подходящий материал. Глеб, дай ей бутылку.

Мужчина протянул мне ту самую ёмкость, из которой пила Полина. Я уверенно взяла её и повертела в руках, выясняя наиболее тонкое место, но брендовое название твердило не только о качестве алкоголя, но и о прочности самой бутылки.

– Время пошло!

Я сразу же начала сжимать бутылку в разных местах, но толстое стекло ни в какую не хотело поддаваться. Руки стали потными, и она лишь скользила в моих руках. Судорожно перебирая варианты, как можно еще сломать её, не привлекая посторонние предметы, в голову пришла лишь мысль разбить об голову. Этот вариант я отмела сразу, ещё одно сотрясение может усугубить моё положение. Время нещадно шло и вот на таймере уже осталось каких-то полторы минуты. Я крепко сжала круглую поллитровку двумя руками посредине и сильно надавила. Послышался небольшой хруст и это дало мне огромную надежду. В несколько раз усерднее, я стала так же давить на неё. Напряжение росло, все в зале стихли, ожидая исхода. Были слышны лишь звук текущего времени и мои усердные старания. Руки тряслись от перенапряжения, а она всё не ломалась.

В последний раз, взглянув на часы и увидев оставшиеся пятнадцать секунд, я закричала и сжала бутылку, что есть мочи. Время будто остановилось в этот момент. Каждая трещина, каждый звук. Я помню каждую эту секунду досконально. Острая боль пронзила ладони, заставляя резко вдохнуть. С громким хрустом ёмкость разбилась по окончанию времени, а её осколки усеяли пол под ногами, звонко постукивая.

Учащенно дыша, я посмотрела на руки. Все залитые кровью они дрожали, а из ладоней выступали острые края стекла. От одного взгляда на эту картину меня скрутило, и тошнота подступила мгновенно. Перед глазами все поплыло. Голоса отовсюду соединились в один сплошной гул, а ноги отказывались больше стоять. Уже находясь на грани сознания, я почувствовала чьи-то руки на своих щеках и попыталась сфокусироваться. В нос ударили нотки сандала и терпкого шоколада с примесью табака. Это может быть лишь один человек. Стас.

– Слышишь меня? – спросил он, будто из далека и я коротко кивнула.

Резкий запах нашатыря привел меня в чувство моментально. Я стояла в объятиях самого ужасного человека на этой планете, а он со странным беспокойством смотрел в мои глаза. Впервые без насмешки или скрытой радости.

– Всех на осмотр и по комнатам, её я беру на себя. – Отчеканил он, и его пешки хором сказав «Есть, Босс», бросились выводить всех из зала.