Азбука спасения. Том 29

Когда таким образом плоть сделается мертвою, как мы сказали, благодатию Всесвятого Духа, тогда она оставляет нас жить прочее без всякого с своей стороны осаждения нас и препятствия нам. Тогда исполняется сказанное Апостолом Павлом: так как он живет уже жизнию, которая выше закона (то есть благодатною), ибо  – свобода, конечно, от рабства закону. Закон пестун есть, руководитель и учитель правды, ибо говорит: это делай, а того не делай. Благодать же и истина не говорит так, а как? – Ты будешь делать и говорить все по благодати, данной тебе и говорящей в тебе, как написано:  Таковые не из писмен познают, что добро, но научаются сему благодатию Святого Духа и не научаются они божественному словом только, но светом слова и словом света таинственно. Достигнув сего, бывают они учителями и себе самим, и ближним, светом мира и солию земли. праведнику закон не лежит (1Тим.1:9), идеже Дух Господень, ту свобода (2Кор.3:17), и будут вси научени Богом (Ин.6:45).

Когда же обнажится он от всего того, что составляет его собственность, тогда долг имеет он отрещись и от самой жизни своей, если искренно ревнует о добродетели, а это совершается умерщвлением и совершенным отсечением своей воли. Волю же разумею я не внешнего только касающуюся, то есть, чтоб не есть, не пить, не делать никакого дела по своей воле, не спать и вообще ничего, сколько бы иное ни казалось хорошим, не делать без позволения настоятеля своего, – но и внутренних движений сердца, именно, чтоб не смотреть страстно ни на что, не осуждать никого внутренне, не радоваться ничьему падению, не гневаться в сердце своем, никому не завидовать, не ревновать злою ревностию. И где мне перечислить все свойства и все признаки благочестивого настроения сердца, чтобы показать тебе поточнее, каков должен быть истинный христианский подвижник. Послушай, впрочем, и еще о некоторых требованиях животворного самоумерщвления, именно:

– никогда не скрывай от духовного отца своего никакого даже малейшего помысла, – сколько можешь,

– ни одного дня не пропускай без слез,

– не убеляй чрезмерно лица своего, как есть обычай неким,

– не убирай, как покрасивее, волос головы твоей и твоей бороды,

– не отрешай пояса своего, когда ложишься спать, чтоб не разнежилось тело твое и ты не проспал более должного,

– не влагай рук своих за пазуху или под мышку по телу,

– не хватай другого за голое тело, не жми и не три его нежно,

– не смотри просто и как ни попало на лицо, даже старческое, потому что лукавый, который при всяком случае встревает с своим худом, везде вертится,

– не кивай одному насчет другого,

– не говори никакого слова неподобающего,

– не умалчивай ни о чем, что должно быть сказано,

– не оставляй никогда обычного своего правила, до самой смерти,

– не заводи особенной дружбы ни с кем, хотя бы кто казался святым,

– нисколько, ни много, ни мало, не заботься о красивой одежде и обуви, кроме необходимых, и эти пусть будут степенные и смиренные,

– не вкушай никакой пищи на услаждение и не касайся такой, которая тебе нравится.

Подвизающийся воздерживается от всего этого и от многого другого большего. И опять, кто нерадит и не воздерживается от всего этого, тот каждочасно творит волю свою, хотя ублажается всеми людьми как отрекшийся от мира. Кто воздерживается во внешнем, в том, что всем видно, тот оглашается и похваляется как подвижник, теми, кои не умеют добре видеть внутреннее. Но если такой тайно творит волю сердца своего, то он нелюб Богу, как нечистый, – и хотя бы тысячи лет провел, так подвизаясь, никогда не найдет пользы от одних внешних подвигов.

О преславном соединении трех сих – Бога, души и тела

Кто же воздерживается от всего и обучает душу свою не кружиться в беспорядке там и сям и не творить ни в чем воли своей, наипаче же в том, что неугодно Богу, но понуждает ее неотступно ходить в заповедях Божиих, с теплою любовию и со столь великим вниманием, как если бы шествовал на высоте воздушной по какой-нибудь веревке, – таковый в короткое время обретет Бога, сокрытого в тех божественных заповедях, Которого, как только обретет, так забудет все и станет вне себя, и, припадши к Нему, вседушно возжелает зреть Его, и только Его единого. Когда после сего Бог промыслительно скроется от очей его умных, тогда объемлет его скорбное недоумение, и он начинает опять проходить с начала путь заповедей Божиих и тещи им спешнее, сильнее и опасливее, смотря под ноги, ступая обдуманно, жегом бывая воспоминанием, горя любительным желанием и воспламеняясь надеждою опять увидеть Его.

Когда же таким образом долгое время теча и преутрудившись, не возможет достигнуть желаемого и в изнеможении совсем упадет духом, так что и тещи далее уже не станет у него сил, тогда внезапно узрит он Того, Кого искал, достигнет Того, Кто бежал от него, обымет Того, Кого вожделел, – и станет опять весь вне мира и забудет весь этот мир, соединится с Ангелами, обольется светом, вкусит от жизни, сретит бессмертие, исполнится утешительной сладости, взыдет на третье небо, восхитится в рай, услышит , внидет в Женихов чертог, пройдет до места, где покоится Жених, увидит Его Самого, сделается общником духовного брака, насытится, пия от таинственной чаши и вкушая от тельца упитанного, от хлеба животного и от пития жизни, от агнца непорочного и от манны мысленной, и получит все оные блага, на которые не дерзают воззревать и самые Ангелы. неизреченные глаголы

Находясь в таком состоянии, он горит как огнь и просвещается Духом Святым, и еще отселе, из настоящей жизни, провидит таинство обожения своего. Став весь огнем по душе, он и телу передает от стяжанного внутри светлоблистания, подобно тому, как и чувственный огнь передает свое действо железу, и бывает тогда душа для тела тем, чем Бог стал для души, как говорит богословский глас. Ибо как душе невозможно жить, если не бывает она просвещаема Творцом своим, так и телу невозможно жить, если не получает на то сил от души.