Немая

Обо всём можно сказать нестандартно. Главное – понять.

Глава 1. Цена доверия.

Что может быть прекраснее немецкой ночи? Вы не знаете немецкой ночи! Улица была пуста. Высокие фонари величественно смотрели на землю, на которую тихо падали капли грядущего дождя. Как жаль, что в такую прекрасную ночь гармонию может испортить простая пропажа!

…Фонари лопались от выстрелов прямо над головой девочки, задевая осколками её лицо и попадая в капюшон. Таис пригнулась, проскользив под рекламным навесом. Она чувствовала, как огненно горячая струя воздуха обжигала её щёку – промах! Дырявые ботинки скользили по мокрой дорожке, но тяжёлые брюки с огромной бляшкой на ремне не стесняли движений. Таис смотрела вперёд, на тёмные, захваченные туманом проулки, не обращая внимания на приближавшихся со всех сторон полицейских. Чемодан, неуклюжий и дьявольски тяжёлый, болтался на её плече и всей своей тяжестью давил.

– Стоять! Вот она! – раздавался голос из полицейской машины прямо за спиной.

Машина обогнала её, резко затормозив боком прямо напротив Таис в нескольких метрах. Та вовсе не растерялась и, уж тем более не посмела остановиться. Она быстро схватила осколок от фонаря и кинула его прямо в заднее стекло машины, разбив его вдребезги.

– Иди сюда! – зарычал полицейский, выпрыгнув из машины и встав прямо напротив Таис, готовый поймать её.

Она кинула осколки прямо в руки и лицо полицейского и прошмыгнула через разбитое стекло в машину. Таис пробежала её насквозь и выпрыгнула через другое окно, снова ускоряя бег и прижимая к себе ту самую украденную вещь – чёрный чемодан с золотой блестящей ручкой и кодом.

Со всех сторон её окружала погоня, стреляя в воздух и кидая сети, но Таис легко уворачивалась. Она обернулась назад, но вдруг споткнулась о камень и оказалась на земле, закрыв телом чемодан. Колени и ладони пронзила острая боль, но Таис лишь сильнее вжалась в асфальт, чувствуя под собой твёрдый угол кейса.

Ещё секунда – и она услышала рёв мотора неподалёку. На неё со всей скорости мчался полицейский байк. Таис быстро приподнялась на локтях, и впервые её зрачки сузились от резкого света и страха.

– Ты что творишь?! – услышала она чьё-то громкое замечание тому байкеру.

Кажется, в этот момент что-то взорвалось вокруг байка. Колёса засвистели, затрещал мотор, послышался ужасный грохот прямо у уха. Полицейские затихли, стало слышно даже шуршание дождя.

Таис пришла в себя удара грома. Она слышала вокруг себя чихание и кашель, вокруг было много дыма.

– Прекратите огонь! – крикнул один из полицейских, которому осколки ранили руки и лицо.

Никто и не стрелял, наверное, оттого, что не знали, куда вообще стрелять. Вместо выстрелов на улице стоял шум из паники, кашля, чихания и вздохов. Таис аккуратно привстала и почувствовала запах железа. Она не повернула голову, не смела. Рядом прокатилось колесо от байка. Сильно дымило.

– Она там! Стрелять на поражение!

Внезапно рядом с ней просвистела пуля. Таис схватила чемодан и, спрятав его под свой плащ, словно спасала жизнь живому человеку, рванулась вперёд, вслепую повернув за угол ближайшего здания. Отовсюду гудели и мигали сирены, продолжались звуки выстрелов в небо, но они утихали – они её потеряли. Таис стояла и тряслась, прижимая к себе чемодан. Капли дождя противно, мокро и холодно стекали по её волосам и плащу. Иногда она снова слышала отголоски сирены, но это, наверное, были галлюцинации от произошедшего и паранойя от преследования и страха быть пойманной. КК её ремню была прикреплена рация. Большая, старая, тяжёлая, вечно гудящая рация. И вот она снова загудела и из неё раздался грубый, чёткий голос:

– Немая! Где чемодан?

Таис вздрогнула и, слыша очередной шорох, старалась вдавить рацию себе в живот, чтобы заглушить голос из неё. Она уже не различает галлюцинации от реального шума, но старается соблюдать тишину. Большая волна паники её накрыла только тогда, когда шороха стало не слышно.

Таис развернулась и, продолжая вдавливать вибрирующую рацию, побежала вглубь города. Дождь бил ей в лицо, она совсем не видела перед собой, смотрела только под ноги. Тут она столкнулась с кем-то.

– Ты что, слепая? Нужно хоть иногда смотреть по сторонам, а? – возмущённо спрашивал он, но ответа не последовало.

Таис смотрела на него молча и как будто что-то в нём разглядывала. От этого её вид казался незнакомцу каким-то ненормально больным.

– Не молчи. Не то, что слепая, так ещё и немая?

Она начала показывать руками какие-то жесты, что-то объяснять, но незнакомец ничего не понимал и лишь изредка вскидывал брови. Тут опять раздался гул и вибрация рации. Оттуда уже кричали:

– Немая! Немая? Немая, ты где?

Таис наклонилась и прижала рацию снова. Она улыбнулась глупо и криво, непонятно, что собиралась этим сказать.

– Это что такое? – спросил незнакомец, подняв одну бровь. – Что происходит, а?

Снова загудели сирены, захлопали скорые выстрелы над головами. Таис отскочила и бросилась бежать, но незнакомец схватил её за руку, чуть не вывихнув ей запястье.

– Стоять! Пошли за мной, сюда. Остальное объяснишь мне позже.

Он потащил её в неизвестном ей направлении. Рация не переставала гудеть, поэтому Таис сбросила ремень своих брюк, на котором она и держалась. Аппарат вместе с ремнём упал в лужу. Из рации всё ещё доносились обрывающиеся из-за дождя звуки:

– Н-немая! Т-таис, где чемод-ан? А?

Глава 2. Запасной путь.

Город был залит дождём. Не просто дождь, шёл ливень с густым, серым туманом, который застилал огни неоновых рекламных вывесок. Капли ночного дождя всегда прекраснее и загадочнее дневного дождя. В самое тёмное и страшное время суток дождь не кажется чем-то унылым и тяжёлым, нежели при свете дня. Капли дождя смешивались с лужами, стучали по крышам и дороге, отражая размытые огни. Таис никогда этого не замечала. Обычно ночные улицы были полны погонь, хаосов, угрожающих теней, но именно в этом Таис и находила себе утешение. Но сегодня, сейчас, в этом невероятном очередном бегстве она увидела совсем другое. Ей нравились улицы, обычно такие угрюмые и тёмные, но сейчас сияющие под дождём. Ей были по нраву горящие окна зданий, в которых иногда мелькали счастливые жильцы, не подозревающие, что их обычная жизнь – чья-то мечта. Это казалось Таис прекрасным и ужасным одновременно. Такие немецкие ночи она никогда не встречала, но и была бы не против хоть раз встретить одну такую.

– Не гляди по сторонам, теперь ни на кого не наткнёшься, – разрушил тишину незнакомец, сильнее сжимая запястье Таис.

Тут, увидев, что они приближаются к какому-то странному зданию и уже подбегают к подъезду, Таис резко дёрнула рукой и остановилась.

– Что не так? Давай, пошли, мы почти на месте, – тянул её за руку он.

Дверь подъезда захлопнулась, наступила тьма. Это место совсем не нравилось Таис. Здесь пахло табачным дымом, хлоркой и чем-то кислым.

– Идём. Идём, пока нас не нашли, – уговаривал, но уговаривал твёрдо незнакомец, отпустив её руку.

Вдруг раздался звонок. Незнакомец вытащил из кармана свой телефон и принял вызов. Из трубки донеслось громкое:

– Николка, ты где гуляешь? Такой ливень! Заходи скорее домой!

– Мама? Да, я сейчас, жди.., – ответил ей Николка.

Он уже хотел сбросить вызов, но из трубки донёсся громкий, радостный детский голос, звавший Николку по имени. Он отключил телефон и посмотрел на Таис.

– И что мне с тобой делать? – спросил мальчик у себя вслух, улыбнувшись, но в этот момент послышались быстрые шаги по лестнице.

Из-за стены выбежала маленькая девочка, неуклюже прыгая по ступенькам и кутаясь в кофточку красивого пудрового оттенка. Она, лишь только заметив Николку, подпрыгнула и бросилась к нему.

– Николка! – пискнула она и, не медля ни секунды, схватила его за руку. – Пойдём домой, скорее!

Таис только сейчас заметила, что лицо девочки испачкано в муке и, наверное, в свежеприготовленном тесте.

– Мы с мамой готовили!

Девочка уже собиралась развернуться и пойти с Николкой в квартиру, как вдруг она, видимо, только сейчас заметила стоящую рядом Таис. Вид у неё был неприятный: волосы растрёпаны, брюки спадали без ремня, на щеке следы ожогов от пуль, глаза холодные и испуганные. Девочка смотрела на незнакомку недолго, скоро отведя взгляд и начав сильнее тянуть Николку за собой в квартиру. Когда они уже подошли к повороту лестницы, Таис сделала громкий шаг, чтобы привлечь внимание Николки, но он уже не обращал на неё внимания.

Таис не знала, что ей теперь делать. Она находилась в неизвестном для неё месте совсем одна. Люди продолжали то входить, то выходить из подъезда, всё хлопая железной дверью. Таис не знала, что будет лучше: остаться здесь, в сыром, ужасно пахнущем и холодном подъезде или пойти на улицу под сильный ливень. Дверь ещё раз открылась. В подъезд заходила красивая женщина с собачкой на руках. Собачка немного дрожала от дождя и сильнее прижималась носом к шубе женщины. Увидев Таис, она залаяла, зарычала. Таис, испугавшись такой маленькой угрозы, быстро прошмыгнула в дверной проём, немного задев женщину.

Теперь она стояла на улице. Никому не было дела до грязной, одинокой девочки. Она развернулась и пошла обратно, ориентируясь на виды города, которые Таис наблюдала всё время бега. Ночной дождливый город был пуст. Больше не привлекали внимания вывески, усыпанные каплями дождя. Больше не интересовали светящиеся окна зданий, красивые фонари, свысока глядевшие на дорогу. Не было смысла снова любоваться этим немецким городом, немецкой ночью, единственным украшением которой была эта самая противная непогодь. Таис не смотрела по сторонам. Она вытянула руку, как будто её спереди кто-то вёл за собой и просто шла, покоряясь невидимому, неосязаемому движению спереди, как вдруг услышала издалека хриплый голос, точнее, лишь отрывки. Рация! Она побежала на звук и оказалась у той самой лужи, в которую тогда и сбросила ремень. Рация сильно барахлила из-за воды, уже достаточно залившейся внутрь. Таис подняла ремень и закрепила брюки. Затем она взяла и рацию, прислонив её к своему уху.

– Нема-ая! Г-где… Таис…Чемо-ода-ан?

«Чемодан?» – подумала сначала спокойно Таис, но, в секунду застыла на месте, так и держа рацию у уха.

Она начала лихорадочно бить себя по плащу, где должен был быть чемодан, но там ничего не было. Рация продолжала гудеть, пищать, рычать, но вскоре успокоилась и отключилась, оборвав связь.

Глава 3. Главная ценность.

Таис несколько секунд простояла на месте, но тут, словно её ударили прутьями, рванулась на поиски утерянного сокровища. В её голове проносились самые ужасные мысли, но язык не мог выразить их. Она искала чемодан везде, где только была сегодня ночью. Тут Таис остановилась. Она вспомнила, что на момент бегства с Николкой чемодана уже не было. Таким растерянным её лицо ещё никогда не было. Таис снова побежала вперёд, надеясь оказаться на том самом месте потери чемодана. Дождь хлестал в лицо и попадал в глаза, отчего чувствовалась болезненная сухость при моргании. Каждый её быстрый шаг отдавался болью в ногах и спине, но она совсем не чувствовала усталости. Метаясь по мрачным, мокрым насквозь улицам города, шпионка стучала по рации, надеясь как-то связаться с кричащим на неё голосом. Всё плыло перед глазами, свет от фонарей не придавал спокойствия и умиротворения. Дождь больше не казался чем-то прекрасным и независящим от простых людей. Она бегала мимо непрерывно работающих магазинов и кафе, мимо проезжающих изредка машин, каждый раз ослепляющих своими огнями. Вдруг, уже окончательно потеряв надежду на нахождение чемодана, Таис увидела вдалеке что-то блестящее золотым огоньком, прямо как… ручка того чемодана.

Она, дрожа всем телом, бежала так быстро, как не бегала уже очень давно. Улыбка захватывала её мокрое, грязное лицо, но, не усмотрев под ноги, Таис спотыкнулась о неровно выложенную плитку и упала, скользя немного, пока не оказалась прямо у чемодана. Она открыла глаза и протянула к нему руку, но тут чемодан кто-то резко выдернул прямо у неё из-под носа. Таис подняла голову и с ужасом увидела стоящего перед ней высокого, одетого полностью в чёрный костюм, человека. Он строго смотрел на неё сверху вниз, не говоря ни слова. Таис медленно встала прямо в нескольких сантиметрах от него. Человек в чёрном сейчас же отступил от неё на пару шагов, держа в руках чемодан так, будто держал что-то мерзкое.

– Немая, – сказал он тем самым голосом, что звучал из рации. – Ты меня поражаешь.

Человек поправил висящий на пиджаке бейдж, на котором было написано: «Шмидт Винтер, начальник отдела по Делам Безработных Граждан (ДБГ)».

– В самом ужасном смысле этого слова, Немая! – продолжил он. – Что произошло? Мне пришлось выдернуть себя с поста, чтобы найти какую-то сиротку с чемоданом!

Он хотел бросить его на землю, но тут же крепко сжал чемодан в руках.

– Напомни мне, сколько лет ты занимаешься шпионажем?

Таис неуверенно, будто сама не знала этого, показала Шмидту ладонь с вытянутыми пятью пальцами. Начальник на это ударил её по руке и закричал:

– Довольно! Неужели говорить разучилась? Говори! Сколько лет работаешь, а?!

Таис начала жевать свой язык. Спустя некоторое время она могла произносить отдельные буквы, а потом, запинаясь с непривычки, ответила:

– Пять… Лет.

– Именно, Немая! За пять лет нельзя было научиться чему-то, скажи мне? Ты пять лет прожила в притворной немоте. Значит, вместо выполнения наипростейшего задания ты играешь роль немой невинной девочки? Ты ужасная актриса, в таком случае!

Таис, слушая крики и возмущения Шмидта, через какое-то время совсем потерялась в мыслях. Тут она, прямо во время криков начальника, тихо произнесла:

– Плата…

Шмидт сразу же замолк, глядя на неё с таким отвращением, будто сейчас перед ним стоит грязная собака, от которой сильно пахнет рыбой и плесенью. Его губы начали немного дрожать, на переносице появилась складка, а щёки покраснели от гнева.

– Ч-что? – переспросил он дрожащим голосом.

– Плата… Вы… Должны мне плату, как и договаривались.

Глаза Шмидта загорелись ещё сильнее, пальцы искривились, зубы застучали, но он сразу же выдохнул и успокоился.

– Ах, плата? – ядовито спросил он, копаясь в кармане.

Он достал бумажный конверт и кинул его на землю.

– Учти, это тебе на неделю. Я тоже не тиран. Я же люблю тебя, ведь ты выполняешь такую работу вместо меня.

Явно говоря неправду, он улыбнулся, с радостью в глазах смотря, как Таис медленно поднимает конверт.

– Да, – ответила она, сжимая в руках драгоценный конверт.

Шмидт развернулся и, стоя спиной к Таис, сказал:

– Молчи. Молчание – это то, что содержит тебя сегодня… и завтра, может быть. Я презираю тебя и вместе с тем восхищаюсь твоим умением просто молчать.

Начальник жутко улыбнулся и скрылся между проезжавшими машинами и фонарными столбами. Таис, не медля ни секунды, разорвала конверт и увидела там… пару кусочков чёрного хлеба и пять центов.

Глава 4. Наказание.

Всё, что согревало Таис в эту ужасную погоду – два кусочка чёрствого хлеба, которые она так ждала целую неделю. Шпионка положила хлеб в карман к монете, которую дал ей начальник. Монета в пять центов была такая же бесполезная, как и Таис в этом городе. Дождь лился без перерывов, превращая город с каждой секундой в туманный, холодный лабиринт, из которого выхода нет, хоть обыщи весь. Окна давно погасли, рекламные вывески отключились, фонари тоже. Было темно, сыро, холодно и противно. Она направилась куда-то, где можно найти укрытие от дождя, обходила каждый уголок города, давно потеряв дорогу в штаб, где обычно ей давали переночевать.

Таис вышла из-за угла, и город обрушился на неё своей ужасной бесконечностью. Она брела по городу, ища укрытия от этого холодного кошмара, осторожно заглядывала в каждую тёмную арку, пыталась открыть уже запертые двери, ощупывала стены в поисках укрытия. Иногда Таис пригибалась от порывов ветра и дождя, бьющего в лицо. Она всё время тянулась к капюшону плаща, натягивая его ещё сильнее на голову, но ветер сдувал его. Таис прижалась к холодной стене, проведя пальцем по этой шершавой поверхности, ища хоть какую-то трещину, хоть какую-то возможность укрыться от дождя.

Юная шпионка молниеносно и совсем не слышно проносилась между домов, рекламных вывесок и луж. Каждый козырёк, каждая арка казались ей спасением, но это были лишь призрачные надежды. Таис смотрела на уже давно погасшие окна квартир, в которые никто уже не посмотрит и не увидит эту жалкую картину, не позовёт к себе переночевать, не даст ей хоть немного денег или клубень картофеля.

Она была в этом бесконечном лабиринте совсем одна, промокшая до такой степени, что, казалось, до неё дотронешься – и она, словно промокший хлеб, стечёт на землю. Вам приходилось когда-нибудь иметь дело с мокрым, холодным хлебом? Какая гадость, знаете ли!

Хлеб в кармане уже вымок насквозь, но это был чёрный хлеб, в котором всегда так много клейковины, что хоть в луже его искупай – ему нипочём. Таис взяла кусочек этого хлеба и съела его, вспомнив вдруг про пять центов. Сумма очень мала, но немного успокаивала.

Всё же нужно было где-то спрятаться от дождя. Таис спешила найти хоть какое-то укрытие, заглядывая за каждый угол каждого здания. Она стучалась в каждую дверь, надеясь на приют, но либо получала грубый отказ, либо ей просто никто не открывал. Таис пыталась зайти в круглосуточно работающие кафе, где жестами просила дать ей чего-нибудь горячего за эти пять центов. Ей отказывали. В одном заведении даже взяли эти деньги и кинули их в угол, заставив её собирать их и убегать.

– Нищенка! Хочешь есть – плати! Вон твои гроши! – кричал ей вслед продавец.

– Работать иди, а не по кафе шататься! Немая попрошайка! – отозвался злобно официант.

Посетители громко смеялись, подкидывая обидных и грубых фраз. Кто-то даже кинул стакан в дверь, как только Таис её закрыла.

Тут она, стоя под навесом этого кафе, слегка дёргая ручку двери и совсем потеряв надежду, вдруг замечает три разноцветных мусорных бака, прижатые к углублению в стене. Там был и навес. Не лучшее укрытие, но сейчас это было лучшим вариантом, чем мокнуть здесь. Таис подошла к бакам поближе и тотчас отвернулась, закрыв нос обеими руками. Запах там был просто удушающий – смесь гниющих остатков еды и картона. Она присела рядом с баком, оперевшись на его мокрую и холодную стену, которая, казалось, дрожала не меньше, чем сама Таис. Холод проникал всё дальше и дальше, но хотя бы над головой была крыша. Она вдохнула полной грудью ужасный мусорный запах, представляя, что сидит в тёплом, уютном доме, где пахнет свежей выпечкой и приятным дымком от печи. С этими мыслями Таис даже не заметила, как разлеглась в окружении мусора и уснула.

Глава 5. Вторая жизнь шпиона.

Первое, что почувствовала Таис этим утром, – тепло солнечного дня. Её разбудили лучи уже давно проснувшегося солнца и гудки машин, которые куда-то спешили. Было такое приятное чувство того, что ужасная ночь наконец закончилась, начался новый день. Таис уже не замечала кучи мусора, рваные пакеты, осколки от бутылок, гниющие продукты. Солнце ласково грело лицо и руки Таис. Дождя как не бывало, остались лишь маленькие лужицы, в которых весело прыгали лучи солнца и свет от фар машин. Она больше не хотела покидать этот город и свою опасную работу. Наоборот, это утро пробудило в ней что-то, похожее на любовь к этому городу, какие бы страшные моменты его ни настигали. Таис села, поджав под себя ноги, и просто смотрела на проезжающих или проходящих мимо неё горожан, даже не догадывающихся, что перед ними настоящий шпион под прикрытием обычной девочки. Она уже и позабыла о штабе, о начальнике, вообще обо всём. Просто закрыть глаза и слушать гул машин и пение птиц всегда помогало Таис в таких ситуациях. Вдруг резкий, звонкий детский голос разорвал тишину, в которой Таис слышала многое:

– Идите скорее сюда!

Звук доносился откуда-то сбоку. Таис медленно повернула голову. Она не видела мусора вокруг. Вместо этого там было солнце, небо и семья, идущая за маленькой девочкой в розовом пальто. Казалось, что пальто было ей великовато, ведь на такой маленькой девочке оно смотрелось как платье. И это было прекрасно. Эта семья состояла из трёх человек. Позади шла женщина с парнем лет пятнадцати, а девочка бежала впереди. Всё было отлично до того момента, как эта девочка указала на Таис пальцем.

– Мама, почему эта девочка здесь сидит? – спросила она, жуя орешки, которые были у неё в ладони.

Судя по лицу женщины, к которой обратилась девочка, она не знала, что ответить. Она смотрела на неё с жалостью и пыталась что-то из себя выжать, лишь бы ответить на её вопрос. Присев на колени, чтобы быть на одном уровне с девочкой и, наверное, чтобы Таис её не услышала, мать ответила:

– Ну… Может быть, она просто потерялась или… Или ей нужна помощь?

– Помощь? – переспросила девочка таким тоном, как будто впервые слышит это слово, будто нашла в нём что-то, чем нужно восхищаться.

Девочка аккуратно подошла к незнакомке и встала напротив неё, сначала молчав пару секунд, но потом, осмелившись, твёрдо и громко спросила:

– Хочешь орешков?

Лицо Таис озарилось улыбкой, глаза заблестели. Она кивнула быстро, как будто боялась, что у неё заберут возможность попробовать орешки. Таис что-то показала жестом и аккуратно, словно боясь что-то разбить, взяла один орешек из ладони девочки и положила себе в рот. Сладкий орех весело захрустел у неё на зубах, улыбка стала только шире.

– Смотрите, ей нравится! – радостно запищала девочка. – Держи!

Она протянула ей все орешки, что были у неё в руке.

– Забирай всё. У меня орешков ещё много!

Таис уже не могла улыбнуться ещё шире – настолько ей был приятен такой неожиданный сюрприз прямо с самого утра. Мать вместе с тем парнем подошли поближе. В этот момент шпионка перестала улыбаться. Её взгляд пересёкся с взглядом парня нитью ужаса и непонимания того, что сейчас происходит. На мгновение воздух сгустился, наполнившись немым диалогом глазами.

– Ты?.., – тихо спросил парень, прожигая глаза Таис насквозь своим взглядом.

Она ответила ему тем же. Всё выглядело так, будто они соревновались, чей взгляд страшнее и пристальнее.

– Николка! Она тебе тоже нравится? Она такая хорошенькая, похожа на собачку! – радостно закричала девочка, дёргая Николку за руку.

Мать девочки тихо шикнула на неё. Наконец она тихо и скромно спросила:

– Милая, что случилось? Почему ты на улице? Где ты живёшь?

Таис в ответ покачала головой, потом начала что-то показывать руками, указывая на свою одежду и волосы, описывала страшную ночь жестами, конечно, на некоторых моментах привирая, но никто не понимал, о чём она говорит. Никто, кроме девочки.

– Ты всю ночь была на улице? Почему? Совсем-совсем одна? Без мамы? – спрашивала её девочка, единственная, кто понял, о чём пытается сказать незнакомка.

Таис быстро закивала и продолжила говорить жестами. Девочка задавала ей вопросы, а шпионка кивала и кривила новые загадочные жесты, каждый из которых был запутаннее предыдущего. Мать и Николка обменивались взглядами, не в силах разобрать, что происходит.

– Мама, мне кажется, она очень устала, – взволнованно сказала девочка. – Я хочу забрать её домой! Давай заберём её!

Девочка взяла Таис за руку и помогла ей подняться. Она прыгала и умоляла маму забрать девочку домой.

– Ну пожалуйста! Она такая хорошая! И Николке она понравилась, да, Николка?

Тот лишь отвернулся от Таис. Она не понравилась ему с первого взгляда.

Мать вздохнула, не зная, что ответить. У неё и так было двое детей, а муж пропал без вести. Она была бы не против взять Таис, но не была уверена, справится ли она с тремя детьми.

– Даря, дорогая… Пойми меня правильно, – начала говорить мать, но запнулась.

Она уже чувствовала перед собой ответственность перед ней, но не могла взять её домой. Сама Таис ей очень понравилась.

– Я не знаю, справимся ли мы с ней… Видишь ли, видимо, эта девочка не может разговаривать…

– Не может разговаривать? – названная матерью Даря повернулась на Таис, словно ей открыли страшную тайну. – А почему ты не можешь говорить?

– Да немая она, вот и всё, – холодно отозвался Николка, переминаясь с ноги на ногу.

Мать посмотрела на Николку угрожающе. В ней зародилось странное чувство: когда кто-то обижал Таис, ей хотелось вступиться за девочку. Она смотрела то на Николку, то на Дарю, то на девочку. Круговорот взгляда сбил её с толку. В голове вертелась одна мысль – помочь бедной девочке. Как бы ни старалась отогнать она эту мысль, не выходило. Наоборот, всё больше и больше Таис вызывала жалость у неё.