Основной вид

Бегство

– Как твоя нога, Горд?

Слоун рассеянно и слегка раздражённо смотрел на вошедшего помощника. Все его мысли и стремления были на этот момент в лаборатории, где он создавал очередную биологическую мерзость.

– Спасибо, начальник… работает, как прежняя, – расплылся в широкой улыбке полевик, но тут же посерьёзнел и с тревогой сообщил учёному: – Мутанты взбесились! Лезут изо всех щелей и нападают на всех подряд. Уже трёх богидов сожрали… не спасли и силовые псевдотела.

– Ну-ка, ну-ка… давай посмотрим!

Слоун с воодушевлением очертил в воздухе окружность, и перед ними возникла прозрачная поверхность. В её центре открылась чёткая панорама городских улиц, которые просто кишели живой массой.

Город был заполонён большими, маленькими, ползущими, прыгающими, летающими тварями. Вот два парящих над ними богоида решили, видимо, ради развлечения поиграть в войнушку, ударив по какому-то извивающемуся змеевидному клубку силовым полем. В обычной ситуации этот заряд был способен раскрошить в песок средних размеров скалу, но, к удивлению смельчаков, их мощное оружие оказалось бесполезным против кучи переплетённых отростков. Она просто поглотила силовое поле, утробно хлюпнув, и в ответ выбросила множество длинных тонких нитей, которые мгновенно облепили тела богоидов плотным коконом и втянули в себя. Миг – и вопящие от ужаса «храбрецы» исчезли в глубинах колыхающегося клубка.

– Ого! – воскликнул сумасшедший Слоун. – Я и помыслить не мог, что мой змееног способен на такое! Я, конечно, внедрял в него гены туринского пауказа, который мог отлавливать добычу на расстоянии, выстреливая пучок паутины, но чтобы так… Любопытно.

Он немного сдвинул руку в сторону, и картинка сместилась на другую часть города, где разгорелась целая битва, которая была, правда, похожа скорее на бойню, чем на равноправное сражение. Около сотни богидов пытались противостоять ревущей биомассе, стремящейся дотянуться до них всем, чем наградила природа… А точнее, генетик, который сейчас с энтузиазмом рассматривал побоище.

Богиды остервенело лупили энергетическими ударами по наступающей массе мутантов, но проку от этого было мало. На место раздавленных, смешанных с почвой тварей тут же вставали другие, ещё более опасные и омерзительные. Время от времени кто-то из богидов выпадал из строя, и его тут же облепляли со всех сторон немыслимые создания, о существовании которых многие даже не подозревали. Несчастного либо разрывали на части, несмотря на прочное псевдотело, которое было способно выдержать холод космоса, либо высасывали его досуха, так что оставалась лишь силовая оболочка, по инерции сохранявшая формы богидного тела.

Увлекательное занятие генетика, с интересом обозревавшего происходящие снаружи трагические события, прервал его второй помощник, с шумом и руганью ворвавшийся в лабораторию.

– Профессор! – закричал он, безумно вытаращив глаза. – Они лезут сюда!

– Чего ты орёшь? – Слоун нехотя оторвался от кровавого зрелища. – Мы здесь в полной безопасности. Силовая защита вокруг лаборатории не в пример мощнее, чем на ваших псевдотелах.

– Я не уверен, что нам это поможет, – уже спокойней сказал Бреан. – Мутанты каким-то образом легко проходят сквозь неё… Вернее, они сначала пускают вперёд каких-то червей, которые пожирают энергию силового поля, а потом уже и сами идут. Я за всю свою жизнь не видал таких особей и не припомню, чтобы вы их создавали.

– Ну, мой друг, значит, произошла естественная мутация, скрещивание видов и образование новых. Значит, говоришь, доберутся они до нас?

– Как пить дать доберутся, – закивал Бреан. – Думаю, у нас осталось не более… – Он к чему-то прислушался и, тряхнув головой, выдал: – пяти минут.

– Очень хорошо! – потёр руки Слоун. – Времени полно, и мы успеем преспокойно отбыть восвояси.

– Куда? На чём? – округлил глаза Бреан.

– На моей летающей лаборатории… – захихикал Слоун, откровенно наслаждаясь изумлением, выступившим на физиономиях своих помощников.

– И нас возьмёте с собой? – удивлённо спросил Горд, который всё ещё стоял возле обзорного круга, созданного генетиком, и скорбно наблюдал за безжалостным уничтожением собратьев, коих осталось уже не более трёх десятков.

– Вы, ребятки, ещё мне нужны. Поэтому, естественно, я вас здесь не оставлю.

– А как же остальные? – Горд кивнул в сторону круга.

– Во-первых, мой световой корабль не резиновый, и кроме нас троих на нём могут поместиться ещё от силы человек пять. Но так как этих пятерых здесь нет, то вопрос отпадает сам собой. А во-вторых, – прервал он взмахом руки открывшего было рот Горда, – я не собираюсь рисковать всем и влезать в гущу мутантов, которые не оставят от корабля ни единого лучика. А если кому-то не нравится моё решение, милости прошу… Дорога для героической смерти открыта.

Слоун, криво улыбаясь, указал пальцем на выход, за силовой перегородкой которого появились первые мутанты. Уткнувшись головой в преграду, твари остановили свой бег и начали совещаться.

– Они что, общаются друг с другом? – удивлённо спросил Бреан, наблюдая за действиями мутантов.

– Определённо, да! – хохотнул Слоун. – По крайней мере, некоторым особям я вживлял…

Что он вживлял мутантам, генетик ответить не успел и, умолкнув на полуслове, метнулся в сторону соседнего помещения, крикнув на ходу:

– Бежим, остолопы!

Помощники рванули следом, увидев выползающих из-за спин передних мутантов жутких червей-переростков, для которых силовое поле служило любимым лакомством.

***

– Он сбежал!

Стрик был расстроен, как никто более. Ведь он, пожалуй, единственный подозревал, какую роль играл в уничижении их видов ускользнувший в светящемся шаре богид.

– Ну и пусть, – беспечно щёлкнула пастью пятнистая Билда. – Какое нам дело до одного единственного богида, когда вся планета наша. Гуляй, не хочу!

– И жри, не хочу! – запузырился в приступе смеха плазменный мнемогоник.

– Ничего вы не понимаете, – махнул хвостом ползун. – А объяснять вам некогда. Пополз я.

– Куда это ты? – пятнистая Билда преградила ему путь.

– А мне интересно, чем здесь занимался Основной вид, – прошипел Стрик, перейдя с телепатии на голосовой язык.

Он, один из немногих мутантов, умел это делать. Что, впрочем, вызывало раздражение у сородичей, и его частенько в детстве за это оплёвывали.

– Вы же… можете теперь делать что хотите, бегать, где хотите, жрать кого хотите, стать пищей кому хотите. В общем, полная свобода.

– Постой, я с тобой, – пробулькал плазменный мнемогоник. – Что, удивлён? Я тоже могу воздух сотрясать не хуже тебя. А если серьёзно, то дюже мне интересен вон тот прозрачный кубик. Хочу знать, как использовали его богиды.

– И я хочу! – мысленно прокричала пятнистая Билда. Говорить она не могла по причине неприспособленности для этого её до отказа забитой зубами пасти. – Вы думаете, я глупа и не смогу разобраться с каким-то там прозрачным камнем? Ещё лучше вашего смогу.

– Ладно, ладно… успокойся, – ползун мысленно улыбнулся разбушевавшейся Билде. – С нами пойдёшь. Одна голова хорошо, а три лучше.

– Вот именно! – гордо задрала свою уродливую башку Билда, важно прошествовав мимо ползуна и мнемогоника в лабораторию Сумасшедшего Слоуна.

Остальная же орда чудовищ, не обнаружив в помещении вкусняшек в виде нежных тел богидов, разочарованно урча голодными желудками, потянулась на выход.

***

– Как так случилось, что мутанты вышли из-под контроля?

Миловидная богида, улыбаясь, смотрела на смущённого Горда. Ему и Бреану с трудом удалось уговорить профессора подобрать трёх девушек и одного парня с вершины горы, на которой они пытались спастись от наступающих со всех сторон злобных тварей.

Слоун долго ломался, но, наконец, неожиданно согласился принять на борт корабля беглецов, подумав, что дополнительный биологический материал для исследований в полёте ему не помешает.

– А кто их знает… – пожал плечами Горд. – Может, их всех охватил массовый психоз… Хотя, какой психоз может быть у безмозглых тварей? Скорее всего, закончилась пища в естественной среде, и они решили сожрать своих создателей.

– Ой, не скажи, – встряла в разговор ещё одна девушка. – Мозги-то как раз у них имеются. Они очень даже хорошо мысленно переговариваются между собой и весьма связно. Вон Пан не даст соврать. У него ещё в детстве способности к телепатии открылись.

– Это точно, – кивнул паренёк. – Правда, у большинства мысли были лишь о том, как и кого побыстрее слопать. Но некоторые особи думали о довольно важных и необычных для мутанта вещах.

– А куда мы летим? – спросила третья, ещё совсем молоденькая богида, с опаской осматривая тонкие, почти прозрачные стены космолёта.

– А летим мы, – неожиданно послышался голос Слоуна, сидевшего в передней части корабля на светящейся воздушной подушке, которая, как оказалось, была единственным креслом пилота, – на одну чудесную планетку. Там полным-полно биологического материала. Я её давно заприметил, но всё никак не мог собраться для перелёта. А тут, видать, само проведение толкает нас на путешествие к далёким звёздам. Так что хватит болтать, девочки и мальчики. Советую лечь каждому в свою ячейку, потому как я включаю ускорение через три… две… одну… старт.

Светящийся шар вдруг завибрировал, его корпус начал принимать эллиптическую форму. Миг – и он исчез в бесконечном космическом пространстве.

Первые

Адам, ты меня любишь?

– Конечно, моя милая Ева.

– А почему же тогда Лилит до сих пор приходит к тебе?

– Она первая женщина, которую я познал, и… она богиня. Я не в праве отказать ей.

– Но ведь ты любишь меня, а не её?

– Конечно, я люблю только тебя! Ведь ты создана для меня! Так сказал Он!

– Откажи тогда этой змее!

– Не могу…

– Почему?!

– Потому что… мы обязаны своим рождением богам, и должны слушаться их, и почитать их, и служить им. Так сказал Он!

– Нет… не должны! По крайней мере, не во всём! Если я создана для тебя, то должна быть только твоей, а ты – только моим! И нет места в нашей жизни кому-то ещё! Давай сбежим? Я подслушала разговор между Лилит и Паном. Они говорили, что мир за стеной огромен и прекрасен. Мы сможем спрятаться там навсегда и никому больше не станем подчиняться.

– Что ты говоришь? А как же Он? Мы не можем ослушаться Его!

– Ещё как можем! Решайся! Но знай, если ты откажешься, то я никогда больше не буду твоей. Пусть эта змеюка Лилит ублажает тебя своими отвратительными «прелестями». Может, её тощая задница и плоская грудь тебя больше заводят, чем мои наливные яблочки? И не подходи ко мне больше после этого!

– Ну хорошо, хорошо, Ева! Мы убежим! Только не плачь, пожалуйста! Я сделаю всё, что ты хочешь!

– Обещаешь?

– Обещаю!

***

– Они сбежали! Лилит быстрым шагом вошла в лабораторию и, не спрашивая разрешения, уселась в силовой кокон.

– Как они смогли преодолеть энергетический барьер? – Слоун озадачено почесал гладкий затылок, оторвавшись от операционного стола, на котором лежало какое-то волосатое животное.

– Не знаю, – девушка нервно сплела длинные пальцы вместе, так, что побелели костяшки. – Ты сделал их слишком умными.

– Ну, умными их сделали наши гены. Ведь вы сами просили сконструировать существ, похожих на нас, – пожал плечами Слоун и отложил в сторону виброскальпель.

– Лично я просила сделать для меня мужчину, а ты создал из его ДНК ещё одну женщину. Нас и так трое… Зачем ты сотворил ещё и Еву?

– Что я делаю и зачем, вас не касается. Это мои эксперименты и моя наука. Захочу и вас на распыл пущу. Скажем, скрестим тебя вот с этим волосатиком и посмотрим, что из этого получится. – Слоун громко расхохотался, запрокинув назад голову. Отсмеявшись, он продолжил: – Вас, дорогие мои, никто не просил по прибытии на эту планету сбрасывать силовые псевдотела. Если она оказалась пригодна для жизни без защиты, то это не значит, что на ней нет вредоносных микроорганизмов. На вас-то они мало подействовали, а вот мужичков ваших вирусы подкосили изрядно, наградив полной импотенцией… хе-хе. Ладно. Не грусти. Смастерим тебе ещё одного самца. Только вот из биоматериала выбор невелик. Помощнички мои сгинули где-то в болотах. Обещались какую-то животину поймать, да, видимо, животина их сама словила. Остались только Пан да я… Ты чьи гены предпочитаешь?

– Мне всё равно, – буркнула Лилит, вставая с места. – Лишь бы настоящим мужиком был и не уродом… и не сбегал, как этот.

– Как скажешь, детка, – осклабился генетик.

– А что с ними будет? Там, за барьером, во внешнем мире?

– Скорее всего, их съедят дикие животные. Ведь они как младенцы… Ничего не знают об окружающем мире и ничего не умеют. Я их, конечно, обучил кое-чему, но для выживания на дикой планете этого мало. Они знают, как найти пищу и питьё, как найти укрытие от дождя. А благодаря тебе они научились скрашивать свой досуг любовными утехами. Но защититься от диких зверей это им точно не поможет… хе-хе… – Слоун скабрёзно захихикал. – Кстати, подружки твои тоже заявки на самцов сделали. Хотя и весьма странные. Одна просила скрестить богида с лошадью, вторая – с местной рыбёшкой. Мне-то что. Я готов экспериментировать сколько угодно и даже рад любой нестандартной идее. Так что подумай, может, кроме обезьяны тебе ещё кто приглянулся? Хе-хе…

Лилит, сверкнув глазищами, молча вышла прочь, не удосужившись попрощаться. Ей был противен этот старик. Хотя, по большому счёту, они должны быть благодарны ему за то, что спас их от ужасных мутантов. Да и теперь, несмотря на свой едкий сарказм и сварливость, он всё же изредка помогал им. Вот как сейчас.

Животные на этой планете не такие ужасные и опасные, как на её родном Тэдлоне. И, как сказал Сумасшедший Слоун, они полностью биологически совместимы с нашими ДНК. Первый же гибрид обезьяны и богида получился удивительно похожим на их расу. Правда, он был намного меньше ростом и довольно волосат, но это ничуть не портило его остальные физиологические данные. И всё было хорошо до тех пор, пока взбалмошному генетику не пришло в голову скрестить уже ДНК Адама с ДНК богиды. Кто из них послужил донором, Лилит не знала… Возможно, и она сама. Но после появления Евы всё в корне изменилось. Адам ни на миг не отходил от новой женщины. И если бывал с Лилит, то только потому, что поклонялся ей, как высшему существу.

Нет, не это было нужно Лилит. Ей не требовалось простое механическое совокупление. С этим девушка могла справиться и сама при желании. Лилит необходимо было чувствовать, что она желанна, что без неё не могут жить, что её любят не потому, что боятся обидеть, а потому, что она сама вселяет любовь.

– Ну что грустишь, подруга? – вывел её из задумчивости голос Акки. – Опять старикашка накричал?

– Да нет, – махнула рукой Лилит. – Адам сбежал из питомника вместе со своей самкой, и я опять одна осталась. Правда, Слоун обещал сделать ещё одну особь в ближайшее время, и в этот раз посулил больше самок не плодить. Кстати, почему вы нашему кудеснику каких-то странных гибридов заказали?

– Так скучно же… – пожала плечами Акки. – Вот и развлекаемся, как можем.

– Как бы эти развлечения не вышли нам боком, – проворчала Лилит. – Мало нам нашей планеты? Ведь, по сути, всех тамошних мутантов создал наш великий гений. Он и здесь, в своём инкубаторе, печёт гибридов как пирожки.

– Да ладно тебе… на этой планете нет опасных животных, которые могли бы прошибить наши биокостюмы, – она посмотрела на себя, как будто впервые увидела свою фигуру в силовом псевдотеле, которое было прозрачно и не скрывало наготы.

Богиды не стеснялись своих тел и считали, что скрывать то, что дано природой, глупо и бессмысленно. Они были высокого роста, имели две ноги и две руки. Волосяной покров на их телах полностью отсутствовал. Лица пропорциональные, утончённые. Огромные глаза без зрачков выразительны и красивы… С точки зрения самих богидов, конечно.

– Кстати, если Мара и Пан не сумеют выловить морское животное, то придётся подружке довольствоваться ДНК лошади либо обезьяны. Больше Горд с Бреаном никого не успели поймать, – сообщила Акки, оторвавшись от созерцания самой себя. – Где-то они сейчас? Живы ли?

– Да, живы, что с ними станется… – махнула рукой Лилит. – Местная фауна не способна повредить силовое псевдотело. Скорее всего, выслеживают какое-нибудь особо редкое животное. Погоди, вот наплачемся мы ещё с гибридами. Вспомни, что у нашего старичка вышло после скрещивания змеи и какой-то болотной твари? Он её гидрой ещё нарёк. Так этому чудовищу с двенадцатью головами самое место на нашей родной планетке. Я ведь просила уничтожить её, а он ни в какую. Отпустил восвояси. Вышвырнул только за пределы питомника. Таким темпом Слоун и эту Землю мутантами загадит.

– Не загадит, – усмехнулась Акки. – Мы ему этого не позволим.

«Рай» в шалаше

Какой прекрасный дом ты нам построил, милый! Ева приобняла мужчину за шею, прильнув к его мускулистой груди. Эти чудесные ветви благоухают таким изумительным ароматом, что голова кружится. А листья так плотно прилегают друг к другу, что ни одна капля дождя не сумела просочиться меж ними.

– Да, жить можно… – польщённый похвалой женщины, расплылся в улыбке довольный Адам. – Удачное место мы выбрали. Совсем рядом растут вкуснейшие плоды и течёт ручей. Так что от голода и жажды мы страдать не будем.

– Ой, смотри! Кто это? – вдруг встрепенулась Ева, указывая пальцем в сторону густых зарослей какого-то кустарника.

Адам обернулся. На лесную полянку, где был расположен их шалаш, выскочило существо с длинными ушами и обеспокоенно завертело мохнатой головкой, подрагивая чёрным носиком.

– Какой он красивый!

Восхищённо всплеснула руками девушка и со смехом побежала к животному, которое, обнаружив несущееся на него двуногое существо, высоко подпрыгнуло и сигануло в кусты.

– Ты напугала его, – укоризненно сказал Адам вернувшейся Еве. – Не нужно так резко бросаться на каждую встречную тварь. К тому же, вдруг оно опасно?

– А что такое опасно? – наивно хлопая синими глазками, спросила девушка, ложась на подстилку из мягких листьев.

– Ну… не знаю. Само слово как-то в голову пришло, – смутился Адам. – Во всяком случае, животное убежало и не будет подглядывать за нами.

Мужчина прилёг рядом, игриво поглаживая обнажённое тело девушки.

– Да и пусть бы подглядывал… Нам-то что? Промурлыкала Ева, крепко прижимаясь к мужчине бёдрами. Это меня нисколько не смущает. Ну же… Иди ко мне, мой дорогой, любимый, единственный…

После любовных утех мужчина и женщина искупались в ручье и отведали сладких плодов, что крупными гроздьями свисали с густо переплетённых ветвей кустарника. Наевшись, они вновь улеглись в тени шалаша и продолжили любовные игры.

Но жизнь первых людей, полная беззаботности и удовольствия, не могла продолжаться вечно. Однажды, когда темнота в очередной раз опустилась на землю, к ним пришло существо, которое Адам называл новым словом «опасный». Грозное урчание и зеленоватый отблеск злых глаз заставляли содрогаться людей от ужаса. Они забились в дальний угол шалаша и, прижавшись друг к другу, тряслись от страха. Эта ночь казалась бесконечной. Животное то подходило совсем близко, то удалялось на значительное расстояние. Вот оно, коротко рыкнув, с невероятной быстротой бросилось куда-то в чащу. И вскоре оттуда раздался громкий визг, полный боли и отчаяния. Затем послышалось тихое урчание и чавканье.

Адам и Ева этой ночью не сомкнули глаз, даже когда страшный зверь бесследно исчез в темноте. А утром, взявшись за руки, они с опаской пошли в ту сторону, откуда раздавались звуки короткой борьбы. Недалеко от шалаша люди обнаружили на траве множество красно-бурых пятен, клочки шерсти и отгрызенное ухо того самого пушистого зверька, которого они видели вчера на полянке.

Ева заплакала, прижавшись к Адаму.

– Мы выбрали плохое место, милый, – с горечью проговорила она. – Здесь живут злые… очень злые звери. Нам нужно найти другой дом…

– Не думаю, что где-то будет лучше, – хмуро ответил Адам. – Нам надо возвращаться и молить прощенье у Него…

– Нет! – сердито сверкнула очами Ева. – Я лучше погибну здесь, чем ещё раз увижу тебя в объятьях этой змеи Лилит.

– Тогда нам нужно научиться защищаться, – пожал плечами мужчина.

Он подошёл к ближайшему дереву, ухватился за его ветку и, поднатужившись, сломал её.

– Вот! – довольно произнёс Адам. – Если зверь появится ещё раз, я его огрею этой палкой, проткну его сердце и выколю его злые глаза и…

Адам размахивал сломанной веткой, лупя по невидимому врагу, высоко подпрыгивая и топая босыми ногами по земле, показывая, как он ломает хребет неведомой твари, скрывающейся в ночи.

Ева счастливо смеялась и хлопала в ладоши, радуясь и любуясь своим мужчиной. Наконец, вдоволь напрыгавшись, Адам подошёл к девушке и спросил её:

– А почему ты Лилит называешь змеёй? Что это за зверь такой?

– Сама не знаю, – смутилась Ева. – Просто слово в голову пришло… но оно ей очень подходит.

– Ладно, идём в шалаш, – Адам протянул руку, помогая девушке встать с травы. – Я хочу кое-что ещё подготовить перед наступлением темноты.

Мужчина сломил ещё несколько толстых веток и переплёл их вместе. Получилось нечто вроде большого щита, которым он перекрыл вход в их жилище. Ева восхищённо цокала языком, непрестанно повторяя, какой он сообразительный и умелый.

Адам довольно покряхтывал, открывая и закрывая плетёнку, любуясь своей работой. Ему очень нравились комплименты, которыми осыпала его женщина, и он чуть ли не раздувался от гордости и самодовольства. Наконец все приготовления были закончены, и люди вновь улеглись на мягкую листву в шалаше, наслаждаясь близостью.

Ночью зверь пришёл опять. Коротко рыкая, он кружил вокруг шалаша, всё ближе подбираясь к укрытию вжавшихся друг в друга испуганных людей. Наконец зверь, убедившись, что существа, скрывавшиеся за густыми ветками, не представляют для него опасности, а скорее наоборот, являются потенциальной добычей, попытался разворотить преграду лапами. Он буквально чувствовал страх, исходящий от двуногих, который щекотал ему ноздри, раззадоривал, заставлял остервенело выламывать ветки. Он рвался вперёд, к сочной сладкой плоти, предвкушая кровавое пиршество. Вот ещё рывок, и его сильное гибкое тело протиснулось в проломленное отверстие. Двуногие были совсем рядом. Их белые нежные тела вибрировали страхом, вызывая ещё больший голод. Зверь рванулся в последний раз, намереваясь одним броском достичь желанной добычи и сомкнуть стальные клыки на хрупкой шее двуногого. Но случилось нечто странное. Его победный рык оборвался, едва начавшись, а в глотку вонзилось что-то длинное и острое. Зверь захрипел, выталкивая из пасти вместо рычания сгустки кровавой пены, и повалился набок. Глаза, ещё недавно горевшие жёлтым неукротимым огнём, потускнели, покрываясь безжизненной плёнкой. Зверь был мёртв.

– Я же говорил, что проткну его палкой… – сипло прошептал Адам, бессильно свалившись на листья рядом со всхлипывающей Евой.

Мужчина тяжело дышал, тело его била крупная дрожь. Страх и адреналин отпустили, заставляя содрогаться каждую клеточку организма.

Они так и сидели, сжавшись в углу шалаша, пока не наступило утро. Лучи солнца потихоньку пробирались сквозь плетёные ветви, выгоняя остатки мрака, с которым уходил и страх.

– Посмотри, какой он огромный! – шептала Ева, с опаской приближаясь к туше мёртвого зверя. – И лохматый, и… ой, какие когти огромные! А зубы… ты посмотри, какие два громадных клыка торчат из его пасти! Страшно подумать, что было бы с нами, если бы он успел ворваться целиком.

– Да… – согласился Адам. – Такими клыками он бы проткнул меня насквозь. Мне повезло, что я так удачно попал острой палкой точно в глотку. Иначе…

Мужчина пнул окоченевший труп и вдруг хлопнул себя по лбу.

– Мне пришла одна мысль. А что, если мы выломаем эти клыки из его пасти?

– Зачем они нам? – Ева непонимающе уставилась на мужа.

– Этот клык намного крепче и острее палки, и им можно будет обороняться, если вдруг сюда придут другие звери.

Адам вышел из шалаша и, ухватив за задние лапы лесное чудовище, выволок его наружу. Отыскав камень побольше, он поднатужился и поднял его над головой. Затем, громко ухнув, бросил булыжник на голову зверя. Оба клыка с треском отломились от верхней челюсти. Мужчина подобрал тот, что поменьше, и протянул его Еве.

– Вот… этот для тебя. А я возьму тот, что длиннее.

Чтобы удобнее было держать клык в руке, Адам обмотал его основание травяными волокнами. Получилось очень даже неплохо. Мужчина довольно крякнул, взмахнув пару раз импровизированным оружием, и попытался проткнуть шкуру убитого зверя. Это ему хоть и с трудом, но удалось сделать. К сожалению, дальше проделанной дырки дело не пошло. Адам задумался. Скользнув взглядом по брошенному камню, он заметил недалеко от него осколок с острым краем. Адам подобрал осколок и, просунув его в отверстие, проделанное клыком, начал усиленно водить им вперёд-назад. На этот раз шкура поддалась и постепенно стала отделяться от мяса.