Потерянное наследство и хронология. История вокруг двух хронологий в одном тексте

«Настоящий историк похож на сказочного людоеда. Где пахнет человечиной, там, он знает, его ждет добыча».

Марк Блок «Апология Истории»

Дизайнер обложки Андрей Николаевич Ковалев

© Андрей Николаевич Ковалев, 2021

© Андрей Николаевич Ковалев, дизайн обложки, 2021

ISBN 978-5-4485-4194-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Аннотация

Книга посвящена скрытым историческим представлениям, существовавшим в Европе в конце Средних веков и в эпоху Возрождения. Анализ причин появления двух хронологий в одном тексте Мишеля Нострадамуса, приводит к открытию факта существования вплоть до XVI века «еретических» хронологий, связанных с мифами, вопросами генеалогии и наследными правами на власть, в том числе и духовную. Параллельно рассматриваются способы сокрытия тайных знаний и методы их дешифровки. Выявлены причины удвоения представлений, в том числе и хронологических. Книга изобилует точными астрономическими расчетами, относящимися как к датировке основных событий жизни Христа, так и к другим векам, что позволило выявить новые обстоятельства, сопутствующие казни Христа, и восстановить логику астрономических построений Нострадамуса в его предсказаниях, касающихся истории Европы XXI века. Отдельной частью идут «Приложения», обусловленные основной темой только косвенно. Они представляют собой сборник научно-популярных эссе, в которых, в частности, дан критический анализ некоторых устойчивых астрологических представлений (так или иначе связанных с основной темой книги). Несмотря на перекличку с «Новой хронологией» А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, в книге не поддерживаются их взгляды. В одном из приложений дан краткий обзор подхода этих математиков к истории, анализируются причины существования реальной повторяемости сюжетных рисунков в истории и факторы, определяющие периоды этих повторений. В другом приложении приводятся доводы астрономического характера в пользу традиционной хронологии. Книга написана научно-популярным и одновременно живым языком, со строгими научными вставками и историко-философскими отступлениями, позволяющими понять трудности добывания нового достоверного знания, сокрытого под покрывалом веков, и точнее почувствовать атмосферу далекого прошлого.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся нераскрытыми тайнами истории.

Вступление

«…если бы история, к которой нас влечет эта ощущаемая почти всеми прелесть, оправдывалась только ею, если бы она была в целом лишь приятным времяпрепровождением, вроде бриджа или рыбной ловли, стоила ли бы она того труда, который мы затрачиваем, чтобы ее писать?»

Марк Блок «Апология Истории»

Оноре де Бальзак как-то сказал: «Существуют две истории: история официальная, которую преподают в школе, и история секретная, в которой скрыты истинные причины событий»¹. Продолжая мысль французского писателя, можно сказать, что существуют два источника для исторических событий: предшествующие события и представления о них. В свою очередь, представления о событиях со временем обычно оформляются в два, противостоящих друг другу, варианта интерпретаций. Один из вариантов, становясь господствующим, различными методами подавляет и почти сводит на нет второй, но последний всегда вновь возрождается, иногда в новых формах, продолжая главную свою роль: противостоять господствующему взгляду, окончательная победа которого может оказаться гораздо худшим вариантом для человечества, чем жизнь в сомнениях.

Соприкасаясь с каким-либо историческим документом, мы вступаем в область борьбы двух различных течений – попытками точно отразить в записях факты, как они происходили, и субъективным элементом их осмысления и оценок, вольно или невольно всегда примешивающимся. Чем дальше отстоят события от времени их описания, тем сильнее и обильнее факты замещаются представлениями о них, интерпретациями их содержания. При этом часто само содержание рождается только вослед за осмыслением и утверждением значения происшедших событий. Это особенно касается фактов, связанных с религиозной жизнью общества, где мифотворчество всегда было той сырой почвой, из которой всходили ростки религиозных чувств, замешанных на страхах и надеждах.

Со временем интенсивность представлений может настолько превысить в содержательности сами события, что история, как процесс, перестает отталкиваться от того, что и как происходило в конкретных обстоятельствах места и времени, и становится заложницей исключительно только преобладающих воззрений. В результате такая история сосредотачивается в борьбе уже только одних взглядов.

Скрытые представления всегда в большей степени, чем общепринятые, привлекали внимание людей сильных духом и с пытливым умом. Так внутренняя жизнь исторического лица и ее тайны притягивает гораздо сильнее, чем официальная летопись его общественной роли. Но наталкиваясь в своих изысканиях на следы таких скрываемых воззрений, следует отдавать себе отчет, что в них может отражаться историческая реальность только людей, придерживающихся этих взглядов, и полностью отсутствовать истинность в освещении исторических фактов, которых эти представления непосредственно касаются. Значит ли это, что они не составляют исторической ценности? Конечно, нет. Кроме того, что разнообразие взглядов и оценок событий отражает разнообразие складов человеческого характера и путей в истории, они – бесценные свидетельства развития человеческого духа, его частичной независимости от исторических фактов, а в определенном смысле и преобладания над ними.

Завязка

«… перед лицом необъятной и хаотической действительности историк всегда вынужден наметить участок, пригодный для приложения его орудий; затем он должен в нем сделать выбор…»

М. Блок «Апология Истории»

Первое полное издание «Пророчеств» врача и астролога XVI века Мишеля де Нотр Дам (Нострадамуса, 1503 – 1566) вышло в свет посмертно в 1568 году. В него было включено «Послание Генриху», написанное в прозе и содержащее в себе неразгаданную до сих пор загадку. Причем, эта загадка не из ряда проблем толкования туманных предсказаний, а чисто историческая. Но сначала немного слов о самом послании, получившем сокращенное название «Эпистола»². Оно представляет собой компиляцию отрывков из двух различных документов, написанных Нострадамусом в прозе, и объединенных общим адресатом: королем Франции Генрихом II. И в этом тексте присутствуют сразу две различные хронологии от Сотворения Мира до Рождества Христова, вызывающие недоумение у некоторых исследователей своей неуместностью. Считается, что «Эпистола» была неудачно скомпонована из кусков разных лет при подготовке к печати. Версия о двух источниках поддерживается существованием в тексте двух дат написания, проставленных автором. Одна дата – в первой половине – «начиная с настоящего времени, а именно 14 марта 1557 года», и вторая – в самом конце текста – «Салон, 27 июня 1558 года». При этом исследователи, склонные мифологизировать образ Нострадамуса (например, Карл Графт), считают, что первая часть обращена к Генриху II, а вторая – к будущему королю/президенту Франции, Генриху Счастливому. Очевидно, они надеются таким замысловатым ходом объяснить причины появления и двух посланий, и странного составного текста. Действительно, первое посмертное издание знаменитого предсказателя, претендующее на относительную полноту, должно было бы тщательно готовиться, и поэтому неожиданно обнаруживать в нем предполагаемую поспешность и невнимательность при выборе материала для него. Можно, конечно, предположить, что при подготовке издания не нашлось на руках ни одного полного варианта прозаических посланий королю. Но и тогда, состыковывая два близких текста, издатель должен был бы убрать явно конфликтующие или плохо сочетающиеся части, каковыми и являются, на первый взгляд, выпирающие своей чужеродностью основному тексту, две хронологии от Сотворения мира до Рождества Христова и две даты создания посланий. Да и зачем в частных текстах, написанных по заказу, да еще королю, Нострадамус вставляет хронологии древнего мира?!

Вероятно, эти вопросы, как и многие другие, возникающие при рассмотрении этих двух хронологий, можно было бы отнести к сфере психологии человека эпохи Возрождения, а сами хронологии просто причислить к двумстам других, сотворенных к тому времени пытливым человеческим умом, и не рассматривать их всерьез, если бы не указание на некоторое событие, которое, по Нострадамусу, должно произойти в далеком будущем (по отношению ко времени астролога), в начале 7-го тысячелетия anno mundi³. Это указание заставляет совсем иначе взглянуть и на хронологические представления астролога, и на причину появления этих двух хронологий.

Нострадамус, после выхода в свет в 1555 году его первой книги предсказаний, написанных в стихотворной форме, был приглашен ко двору Генриха II, и в августе того же (или следующего) года⁴ прибыл в Париж. Здесь он снискал благосклонность Екатерины Медичи, которая просит его составить подробный астрологический прогноз для ее семейства. Вернувшись в Прованс, он пишет пророчества в прозе для королевского дома и посвящает их Генриху II. Через год он напишет еще одну пророческую работу в прозе, также посвященную Генриху II и обращенную к нему. Естественно ожидать, что они были отосланы правящему дому, хотя у историков нет тому свидетельств.

Оригиналы этих двух работ затеряются во времени, но некоторая часть их будет собрана в один текст в посмертном издании предсказаний. В этот текст попадут из каждой оригинальной работы по одной хронологии anno mundi до Рождества Христова (Р.Х.), представив миру один текст с двумя различными рядами дат рождения Авраама, Моисея, Давида и Христа… и оставляя загадку двух хронологий в одном тексте. По этим хронологиям дата рождения Христа различается на 584 года, если отсчитывать от сотворения мира.

И можно к уже заданным вопросам добавить еще один: Каким образом (под давлением каких обстоятельств) представление 50-летнего астролога о длительности дохристианской истории могло измениться почти на шесть веков менее чем за полтора года? Этот вопрос неявно включает в себя и другой: Почему Нострадамус в преклонные года, когда уже обычно не разбрасываются своим временем, активно занимается пересмотром дат древней истории, связанных с религией?..

Одно Событие далекого будущего и первая хронология

«Дурно истолкованная история, если не

остеречься, может в конце концов возбудить недоверие и к истории, лучше понятой»

М. Блок «Апология Истории»

Непосредственно первой хронологии в «Эпистоле» предшествует указание на событие, которым Нострадамус, скорее всего, очерчивает временной интервал, на который он распространяет свои пророчества в прозаическом тексте первого послания Генриху II.

«Я начинаю с настоящего времени, 14 марта 1557 года, и иду дальше, вплоть до события, которое тщательнейшим образом вычислено на начало 7-го тысячелетия [от сотворения мира]⁵. Насколько я могу предвидеть, исходя из моих астрономических вычислений и знаний, противники Иисуса Христа и Его Церкви начнут проявлять все большую активность» (/1/, с. 67). В связи с важностью этого отрывка для дальнейшего исследования, приведем другой вариант его перевода (А. Пензенский): «… начиная с настоящего времени, а именно 14 марта 1557 года, и доходя довольно далеко, до самого пришествия, вычисленного настолько точно, насколько позволили мой астрономический расчет и другие знания, которое состоится в начале седьмого тысячелетия, когда противники Иисуса Христа и его Церкви станут более многочисленными…». Во втором переводе вместо слов «до события» стоит «до самого пришествия», достаточно жестко определяющее содержание события. Этот же смысл слова «l’aduenement», приведенного в оригинале, предлагается и многими другими нострадамоведами, в том числе и Джоном Хоугом /30/. Менее требовательный вариант перевода слова «l’aduenement» – «приход», «наступление», и чтобы не связывать себя однозначным смыслом, придаваемым некоторыми исследователями этому месту, будем в дальнейшем использовать слово «событие».

Комментаторы ранее не видели в этом отрывке указания ни на весь срок пророчеств, ни на второе пришествие Христа. Так Анатоль Ле Пелетье, первый авторитетный интерпретатор предсказаний Нострадамуса и современник Наполеона III, за событие принимал начало господства третьего сословия в период Французской революции – 1792 г. Этот год существует во второй части «Эпистолы». Факт падения короны в это время, конечно, можно воспринимать, как знак окончания срока, на которое распространялись предсказания в первом послании королю. Поскольку и во второй части сохраняется указание на начало 7 тысячелетия, то можно считать, что при написании второго послания астролог не отступает от общего замысла. Многие предсказания из второй части (приход «французского Геркулеса», война с Востоком и т.д.), которые в тексте привязаны к началу седьмого тысячелетия, так и не осуществились до сих пор. Хотя, конечно, последний факт нельзя считать доказательством утверждения, что Нострадамус под началом 7 тысячелетия от Сотворения мира понимал некие года третьего тысячелетия н. э. Но в серии катренов, связанных с прямым указанием предсказателя на 1999 год, и с событиями, которые должны наступить после него, также говорится о «начале седьмого тысячелетия». Поэтому начало седьмого тысячелетия «по Нострадамусу» приходится не ранее, чем на XXI век. Возможно, что за событие следует принять некоторый факт, связанный с прекращением «57 мирных лет», предположительно, в 2092 году, которые очерчивают весь срок предсказаний для правящего дома. Этому соответствует и комментарий доктора Люстрио, согласно которому под французским Геркулесом следует понимать Президента Франции XXI века /1/. Года 1792 и 2092 в астрологическом смысле почти братья-близнецы. Это года концов двух последовательных периодов «полного обращения» Сатурна «по Нострадамусу» (Т = 300 лет). Далее будут даны разнообразные доводы, поддерживающие этот выбор. Отметим и запомним, что от 1557 года до 2092 – 535 лет – нам это число еще пригодится.

Но самым неожиданным оказывается результат сравнения фразы о событии со следующей сразу за нею первой хронологией. Так, если к 4758 году, дате Р.Х. по первой хронологии, прибавить 1557 лет, то получим 6315 лет от сотворения мира до года написания Послания Королю. Уже событие, ожидаемого в далеком будущем начала 7-го тысячелетия, могло бы остаться в прошлом. Если к этой дате добавить еще хотя бы 235 лет (по Ле Пелетье до события в 1792 г.), то получим вторую половину седьмого тысячелетия – 6550 год. Если же добавить еще 300 лет (если за дату события возьмем 2092), то получим конец 7 тысячелетия. Можно, конечно, спасая традиционный взгляд, предположить, что в XVI веке Нострадамус не видит особой разницы между «в начале 7-го тысячелетия» и «в первой половине», да и про 6550 год мог написать «в начале седьмого тысячелетия». Но это явно выглядит натянутым.

Противоречие между этими тремя датами (4758, 1557 и «начало 7 тысячелетия в далеком будущем») бросается в глаза. Ведь, если под началом седьмого тысячелетия понимать года 6000 – 6250, и считать, что речь идет о событии XXI века (2092 год), то Нострадамус неявно утверждает, что он пишет [(6000—6250) – 4758 – 535] в 707—957 годах от рождества Христова! Но во времена пророка история христианства, даты которой определялись в основном астрологическими спекуляциями авторитетов Церкви, уже была канонизирована, как более длительная. И, скорее всего, это противоречие могло быть замечено многими, в том числе, и папской инквизицией. Но почему чьи-либо представления о времени жизни Спасителя могли интересовать инквизицию?..

Возможно, мы найдем ответы на эти вопросы, если рассмотрим гипотезу, что Нострадамус⁶ при написании первой хронологии исходил из представления о рождении Христа намного позже начала эры, и попробуем отыскать корни этого взгляда. При этом получается, по этим взглядам, что Христос родился наиболее вероятно в интервале от 600 до 850 г. н. э. (4758+2092 – (6000 – 6250) = 600—850). Эта гипотеза настолько непривычна, что А. Пензенский, защитивший кандидатскую диссертацию по истории на Нострадамусе, пишет, что «Хронологии в „Альманахе“ и в „Послании“ приведены для запутывания читателей. С той же целью Нострадамус утверждал, что его пророчества распространяются на период до 3797 года»⁷. Эта трактовка историка представляется неудачной, поскольку в частных посланиях, адресованных королевскому дому⁸, нет необходимости ни утомлять короля неуместным свидетельством своей учености, ни запутывать читателя.

Есть ли в тексте Нострадамуса что-то, поддерживающее гипотезу о соответствии первой хронологии переносу даты рождения Христа на значительный промежуток вперед по шкале времени? В «Эпистоле» сразу после первой хронологии идут следующие слова: «… хотя мне могут возразить, что это исчисление неверно, потому что оно отличается от счета Евсея⁹. А со времени человеческого Искупления до ненавистного предательства Сарацин прошел приблизительно шестьсот двадцать один год»¹⁰. И действительно, еще в XX веке считалось, что Магомет вышел из Мекки в 621 году. Строй этих двух предложений таков, что допускает два варианта прочтения. Первый: астролог-хронист просто пишет, что от Христа до появления магометанства 621 год, что совпадало с традиционным представлением. Тогда это предложение появилось, как продолжение первой хронологии. Второй вариант прочтения: промежуток времени в 621 год – один из возможных доводов тех, кто «могут возразить». Этот второй вариант интерпретации был бы единственным, если после первого процитированного предложения стояла бы запятая, а не точка. К нему же толкает и естественное требование к связности текста внутри абзаца, и начало второго предложения с частицы «а». Но эти 621 год в списке возражений против первой хронологии не могли возникнуть только как реакция на нее – необходим дополнительный сравнительный анализ первой хронологии с чем-то, который привел бы к значительному приближению даты Р.Х. ко времени жизни Нострадамуса. А последнее, в свою очередь, при добавлении 621 к предлагаемой в первой хронологии дате Р.Х., приблизило бы дату зарождения магометанства в сравнительно недалекое прошлое, что и могло породить возражение. Именно так и происходит, если мы примем приведенный выше начальный сравнительный анализ, дающий при добавлении 621 лет для Магомета XIII – XV века. Поэтому, наиболее вероятно, упоминание 621 года сразу после первой хронологии появляется, как один из основных доводов возражающих.

Попробуем в этих двух хронологиях видеть отражение именно хронологических взглядов, сколь бы абсурдными, на первый взгляд, с современной точки зрения они не представлялись, и попытаемся определить их источники. А тогда следует ответить и на вопросы: Какие были основания не соглашаться с принятой в то время датой Рождества Христова? Почему хронологии были вставлены в частные послания королю? Поиск ответов на них неожиданным образом приведет нас к новым вопросам, связанными с тайными представлениями и надеждами духовной аристократии Ренессанса.

Но до начала поиска ответов на эти вопросы, хорошо было бы узнать с какими историческими, религиозными, астрономическими и астрологическими фактами связывали Рождество Христово в средние века и в эпоху Возрождения. Ведь именно эти факты и позволяли астрологам прошлого что-либо датировать еще до возникновения хронологии как науки в конце XVI века. И лучше всего это сделать, познакомившись с историей развития взглядов на даты рождения и смерти Христа.

Поиски в окрестностях нуля

«Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят: где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему»

Евангелие от Матфея 2;1—2

В VI веке римский монах Дионисий Малый, папский архивариус и скиф по происхождению, рассчитывая пасхалии, получил, что в 279 году эры Диоклетиана условия Пасхи будут такими же, что и, согласно преданию, в год распятия Христа. Т.е. полнолуние, непосредственно предшествующее пасхе, будет в субботу, 24 марта (условия «Царской Пасхи»). Используя Метонов цикл повторения лунных фаз в день весеннего равноденствия (19 лет), известный еще древним грекам и иудеям, и цикл повторения попадания одного и того же дня года (к примеру, 24 марта) на один и тот же день недели (28 лет), он получил период повторения расчетов пасхи – 19•28 = 532 года (Великий Индиктион). Отняв от 279 года пятьсот тридцать два, Дионисий определил год распятия – 253 г. до эры Диоклетиана или 784 от основания Рима. Отняв еще 31 год, он получил год рождения Христа: 753 от основания Рима. Этот год и стал первым годом новой эры, от которого мы и по сей день ведем счет наших лет.

Но расчет Дионисия был неверен – Метонов цикл не равен точно 19 годам, и реальные даты Царских Пасх отличаются от рассчитанных монахом. При этом вместо 31 года н.э., рассчитанного монахом, получается 53 год. Условия Царской Пасхи за один Великий Индиктион соблюдаются 4 раза (за 28 лет 24 марта попадет на один и тот же день недели 4 раза), и правильный расчет дает для нее следующие года:

53, 137, 479, 574, 658, 753, 848, 1095, 1190 гг.

Жирным выделены даты, совпадающие c расчетом Дионисия.

Приведенный ряд дат Царских Пасх, на первый взгляд, однозначно говорит, что пасха в 20-ые или 30-ые годы первого века (в интервале времени, внутри которого произошла казнь Христа) не могла начаться в субботу вечером 24 марта. Но и без этого уточнения историки при определении даты рождения Христа не принимают всерьез расчет Дионисия. В первую очередь, из-за современной датировки смерти Ирода Великого 4 годом до н. э. Но это уточнение имеет и второе следствие: соблюдаемая веками традиция, якобы имеющая свои истоки во времени зарождения христианства – является неверной – Пасха в год распятия Христа не могла происходить 24 марта в субботу. Не соглашались с расчетом Дионисия Малого и многие средневековые образованные хронологи, знакомые с другими вариантами, предложенными Секстом Юлием Африканским (III век), или александрийцами Панодором и Аннианом (IV – V вв.).

Другой подход к датировке основан на отождествлении рождественской звезды, по которой шли волхвы, с каким-нибудь астрономическим явлением. В августе 1301 г. в созвездии Близнецов появилась новая звезда, которая была хорошо видна утром на востоке. Потом она превратилась в пламенеющий меч, вошедший в сентябре в созвездие Девы. А в 1305 году итальянский художник Джотто ди Бондоне (1267 – 1337) изобразил на фреске «Поклонение волхвов» эту «блуждающую хвостатую звезду», а по-современному – комету, в качестве Вифлеемской звезды. Этот факт не был бы столь примечательным, не окажись комета 1301 г. той самой, с появлением которой в 12 г. до н. э. и могли связывать в ранние века рождение Спасителя… и связывают сейчас многие историки. К этому следует добавить, что факт возвращения комет был открыт Галлеем только в конце XVII века, благодаря определению периода возвращения именно этой кометы, получившей его имя. Но трудно сказать, были ли представление о Вифлеемской звезде, как комете, общепринятой средневековой традицией или во фреске Джотто отразилось некоторое скрытое учение. Стопроцентное «попадание в яблочко» с кометой, путь которой в 1301 году был очень близок к ее пути в гипотетический год рождения Христа (что далеко не всегда выполняется при появлении кометы Галлея) толкает предположить, что кроме простого отождествления кометы со звездой Рождества, на выбор художника могли влиять какие-то более конкретные представления¹¹.

1304—1306 гг. Джотто ди Бондоне. Фреска капеллы дель Арена (Скровеньи), Падуя

Еще в III в. н. э. христианский теолог Ориген (ок. 185 – ок. 254) писал о Вифлеемской звезде: «Мы думаем, что звезда, появившаяся на востоке, была новой звездой, не похожей на любую из расположенных на неподвижной верхней сфере небесной тверди или на нижней сфере (планеты – А.К.). Ее следует причислить к кометам, которые иногда появляются на небосводе, метеорам, бородатым звездам или любым другим явлениям подобного рода, которые греки описывают в различных формах». И добавляет далее: «…в трактате „О кометах“ стоика Иеремона сказано о том, что в некоторых случаях кометы появлялись как доброе предзнаменование. Если же начало новой династии знаменуется явлением кометы, стоит ли удивляться, что перед рождением Того, кто дал человечеству новое учение, в небе засияла звезда?». И действительно, в некоторых странах Ближнего Востока, появление кометы было «добрым предзнаменованием». Так в Понте (маленьком государстве на южном побережье Черного моря), управляемой династией персидского происхождения, зачатие царя Митридата VI, Евпатора (134 г. до н.э.) и его восхождение на престол (120 год до н.э.), как пишет римский историк Юстин, было отмечено небесным знамением – появлением кометы. По словам историка, это было истолковано магами (волхвами), управляющими религиозной жизнью Понта, как знак будущего величия царя, получившего в последующем прозвище Дионис. В подтверждение этого факта приводятся монеты Митридата, украшенные изображением кометы.

Единственная комета, претендующая на роль Вифлеемской звезды, появилась в августе 12 года до н. э. В европейских источниках упоминаний о появлении комет в другие года в окрестности начала эры, подходящих для даты рождения Христа, нет.¹² В поддержку выбора кометы Галлея, как ориентира для даты рождения, говорит тот факт, что перепись населения, которая упоминается в Евангелиях, была в 12/11 годах до н.э.¹³ /16, с. 75/. Но современная история не знает, были ли тогда у евреев основания для соответствующей мифологической окраски появления кометы.¹⁴ В то время как у эллинизированного Востока, появление осенью кометы могло быть сильно мифологически насыщено (см. Приложение «Комета Близнецов»). Да и персидские волхвы, как написано выше, могли принимать комету за знак рождения великого царя.

Возможно, первым, кто уже научно пробовал обосновать права кометы Галлея на роль Рождественской звезды, был немецкий астроном А. Штенцель (1907 г.). В конце XX века комета Галлея вновь стала претендовать на роль Вифлеемской звезды: «… в первых числах сентября комета вошла в созвездие Льва и приближалась к звезде Мелех, или Регул – «маленький царь», находясь приблизительно в 50° от Солнца по эклиптике… Именно тогда ее могли обнаружить волхвы… в предрассветные часы на восточной стороне неба. Созвездие Льва связывали с именами Иуды и его «колена». Изображение этого созвездия находилось на знаменах иудеев. Поэтому появление новой звезды в созвездии Льва вблизи Регул астрономы того времени могли расценить, как знамение о рождении нового «царя иудейского»». /16, с. 70 – 71/. В цитируемой статье Резников приводит множество доводов, опираясь в том числе и на апокрифы, в поддержку этой гипотезы. Так у псевдо-Матфея по поводу известного эпизода встречи Ирода с волхвами написано: «Когда Ирод, вернувшись из Рима на следующий год, узнал, что маги его обманули, то сердце его наполнилось яростью…", но Ирод ездил в Рим последний раз в 12 году до н.э.

На роль звезды Рождества в католической теологии выдвигается также комета 5 года до н.э., существовавшая в китайском кометном каталоге Ма Туанлина (XIII век). На одной английской колоде карт Таро (XIX век) на 17 карте («Звезда») можно увидеть изображение кометы и знаки соединения Юпитера с Сатурном. Внутри кометы нарисована пятиконечная Вифлеемская звезда. Астрологические спекуляции, связывающие дату рождения Христа и соединение Юпитера с Сатурном, появились не позднее XI века. Считалось, что Сын Божий родился в год великого соединения этих планет в знаке Рыб, на границе с Овном. В начале XVII века Кеплер рассчитал год и день наибольшего сближения планет – 29 мая 7 года до н. э. Но соединения (по долготе) этих планет наблюдаются каждые 20 лет и усиление блеска довольно кратковременно, чтобы «идти» по нему из Вавилона или Африки. Поэтому маловероятно, что это явление могли считать Вифлеемской звездой.¹⁵ Кеплер и не рассматривал это соединение в качестве Вифлеемской звезды, предлагая принимать его за знак зачатия Спасителя, а рождение относил на 6 год до н.э.

Но само соединение Юпитера с Сатурном на границе зодиакальных знаков, происходящее примерно раз в 240 лет, было астрологически насыщено. В одном старинном раввинском комментарии к книге пророка Даниила, известном Кеплеру, говорится об особом значении для народа Израиля соединения этих планет в знаке Рыб. В 7 году до н.э. соединение было тройным, что происходит раз в 100 или 120 лет, но был ли этот факт в то время как-либо мифологически окрашен, сказать трудно. Среднее из соединений ближе всего к гелиоцентрическому соединению планет. Оно произошло 3 октября 7 года до н. э. Сейчас многими авторитетами православной церкви принимается за наиболее вероятную дату рождения Христа – сентябрь 7 года до н. э¹⁶. Интересно отметить, что еще Климент Александрийский [~ 150 – ~ 215] датировал рождение Иисуса 17 июня 7 года до н.э. (распятие – 28 годом).

Сравнительно недавно – в 70-ые годы XX в. – было выдвинуто предположение, что за Вифлеемскую звезду могли принять вспышку сверхновой весной 5 года до н. э. в созвездии Козерога /3/. Эту Новую звезду можно было наблюдать на востоке перед восходом Солнца в течение 70 дней. Интересно отметить, что толчком к расчету Кеплеру послужила последовательность соединения 1603 года и вспышки сверхновой в 1604, в чем-то подобная последовательности событий 7 и 5 гг. до н. э. Кеплер и предполагал, что Вифлеемской звездой была неизвестная в его время сверхновая, появившаяся после 7 года до н. э. Если принять сверхновую за Рождественскую звезду, то становится проблематичной трактовка утверждения в евангелие от Матфея, что звезда «шла» перед волхвами и указывала на место рождения. Эти утверждения легче всего трактуются при отождествлении ее с кометой.

То, что Ирод, после того как волхвы, ведомые звездой, посетили его, приказал перебить всех младенцев от двух лет, позволяет предположить, что волхвы могли идти по вспышке сверхновой 5 года, при дате рождения и в 7 году до н. э.

Что касается месяца рождения, то большинство современных исследователей сходятся на весеннем периоде, только некоторыми принимается начало сентября. Первые отцы церкви не приводили точные даты рождения Спасителя. В начале IV века были предложены для рождества: 25 и 28 марта, 2 и 9 апреля и, иногда, 29 мая¹⁷ /14, с. 63/. До этого рождение Христа отмечалось 6 января, в день, ранее связанный у фракийцев с мистериями бога-солнца (день «явления» или епифании)¹⁸. Утверждение даты на 25 декабря, впервые предложенной в III веке, – день, следующий за зимним солнцестоянием, – было сделано в 337 году папой Юлием I, с одной стороны, в угоду солнцепоклонничества императора Константина Великого, с другой – для облегчения перенаправления в русло христианства языческих традиций.