«Секреты и Загадки» Terra Incognita – Тьерра Аделанте. Как уничтожались коренные народы Доколумбовой Америки? Легенды и факты! Корсары и пираты Карибского моря и не только, или Байки «морских волков»

Автор выражает благодарность сотрудникам РИДЕРО (персональному помощнику А.В. Турушкиной и зав. произв. М.Э. Рявиной), дизайнеру обложки М.А. Бангерт, своему старинному приятелю и лучшему российскому художнику-иллюстратору Вячеславу Владимировичу Люлько за серию замечательных рисунков (нынешние «шалуны» от «жууписи» шарашат лишь «ширпотреб» от «вкусно и ТОЧКА»), и конечно, своему брату, прекрасному каскадеру и человеку гражданину США, Андрею Дмитриевичу Смирнову (Andrew Smirnoff), без чьей финансовой поддержки невозможен был бы столь впечатляющий видеоряд.

Редактор И. М. Харитонова

Дизайнер обложки М. А. Бангерт

Иллюстратор В. В. Люлько

© Яков Николаевич Нерсесов, 2023

© М. А. Бангерт, дизайн обложки, 2023

© В. В. Люлько, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-3069-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Моим дорогим – маме Иде Тарасовне, жене Галине Владимировне, с которой мы счастливы вот уже более 30 лет и, конечно, сыночку-любимчику Мишаньчику – посвящаю…

Пионеры Нового Света

Стоило Христофору Колумбу совершить, казалось бы, невозможное – благополучно пересечь море Мрака (Атлантику), открыть новые неведомые благодатные земли на западе и с триумфом вернуться назад, как целые стаи отважных и алчных до славы и богатств испанских идальго ринулись по его стопам. Первыми, конечно же, были ветераны плаваний отважного генуэзца.

Каждый будущий завоеватель, возглавлявший экспедицию для покорения заокеанских земель, заключал с испанским королем особый договор, как тогда говорили, «капитуляцию». Договор давал право на завоевание и заселение той или иной части Нового Света и одновременно разрешение на организацию экспедиции, набор ее участников, наем кораблей. Все эти дорогостоящие операции оплачивал сам конкистадор или его спонсоры. Лошадей, оружие, запасы фуража, провианта и многое другое он покупал на свои деньги либо взятые взаем. Издержки будущего завоевателя компенсировались наличием в договоре обильного набора званий и почестей.

Завоеватели становились губернаторами, генерал-капитанами таких-то земель, оклад же им назначался за счет доходов от провинций, которые еще предстояло найти и покорить. Что касается своих интересов, то испанская корона ограждала их с помощью жестких эгоистических требований. Прежде всего в ее пользу взималась знаменитая королевская пятина – пятая часть от любой добычи: золота, рабов, жемчуга, драгоценных камней и много другого. Королевская доля доходила до половины, когда речь шла о золотых украшениях, найденных в могилах. Короне же принадлежало и одно украшение из тех, что снимались с тела убитого индейца. Особые королевские чиновники строго следили, чтобы королевская казна исправно пополнялась. Сколько отчаянных конкистадоров подверглось преследованиям и сколько их было казнено королевским судом за сокрытие или умаление проклятой королевской доли! Поистине на кабальных условиях подписывались договоры с испанскими монархами на завоевание и открытие новых земель.

Вот и сегодня в Севилье, что в устье реки Гвадалквивир в Южной Испании, – большой праздник. На площади у реки собрался почти весь город от мала до велика. Идут пышные и торжественные проводы очередной заокеанской экспедиции в притягательную «Индию», недавно открытую далеко на западе Атлантики адмиралом моря-океана Христофором Колумбом. Как всегда парадное шествие возглавляют музыканты с флейтами и свирелями. За ними следуют монахи с горящими свечами в руках. Затем снова музыканты с тромбонами, трубами, и снова монахи – без свечей. Наконец, появились конкистадоры – будущие завоеватели.

Первыми движутся ряды всадников, за ними шеренги аркебузиров и арбалетчиков. Помимо шпаг на перевязи они несут подставки для аркебуз и колчаны со стрелами для могучих стальных арбалетов. В конце колонны идут щитоносцы с небольшими круглыми щитами в руках. Во главе процессии ведут огромных свирепых псов, натасканных на травлю и кровавую расправу с аборигенами Америки. В Новом Свете без них, – потомков знаменитой породы собак римских легионеров, не обходится ни один поход. Они выслеживают индейцев и принимают участие в битвах. Зубы, когти этих сущих дьяволов – лютых андалузских догов – причиняют не меньший урон, чем мечи и пули их хозяев.

Большинство солдат в полотняных и меховых куртках. Головы их украшены касками из оленьей кожи, чем-то похожие на древнеримские шлемы или береты с пышными перьями. Костюм завершают длинные штаны – вельветовые, бархатные, полотняные и легкая обувь из пеньки. Замыкают эту яркую впечатляющую процессию обоз с разними припасами и обслуга – те, кто должен заботиться о быте и здоровье всего славного воинства: лекари, сапожники, портные и люди других профессий.

Под восторженными взглядами горожан Севильи люди погрузились в лодки и спустились вниз по течению Гвадалквивира в порт, где их ждали корабли. Здесь сделали перекличку, на которой звучали имена кастильцев и арагонцев, каталонцев и галисийцев, андалусцев и басков, фламандцев и немцев, звучали также итальянские и греческие имена. Разноязычный гул привел в смятение бывалых капитанов, с большим трудом наведших порядок среди плохо понимающих друг друга людей.

Наступает торжественный момент прощания с Европой: в окрестном монастыре каждый конкистадор приносит присягу верности испанскому королю, губернатору и капитану, которому он непосредственно подчиняется. Наконец корабли выходят из гавани в открытый океан на бескрайние просторы Атлантики. Если и это плавание пройдет благополучно, то примерно через 40 дней новые завоеватели высадятся в желанных «Западных Индиях», а точнее в Новом Свете. Что ждет их там? Слава и богатство? Забвение и нищета? А может, преждевременная смерть?

В далеких заморских землях среди первых оказывается испанский дворянин Алонсо де Охеда (1470—1515), с чьим именем связаны многие славные страницы в истории открытия Нового Света. Побывав за океаном еще во время второго (1494) плавания Колумба (когда негласно следил за адмиралом моря-океана), он вскоре сумел получить у правящей четы Испании разрешение на самостоятельное путешествие. Его экспедицию снаряжали на деньги флорентийских толстосумов. (Таким образом вместе с ним оказался флорентиец Америго Веспуччи, чьим именем потом по иронии судьбы была названа Америка.) 20 мая 1495 года эскадра Охеды из трех судов взяла курс на запад – в «Индии». На 27-й день плавания им было открыто северо-восточное побережье Южной Америки – Гвиана, Венесуэла и несколько островов (Тринидад, Кюрасао и др.). Свайные индейские селения в заливе Маракайбо вызвали аналогию с Венецией – итальянским городом на сваях, что и легло в основу названия всей этой южноамериканской страны – Венесуэла (по-испански – «Малая Венеция»). Позднее в надежде разбогатеть корыстный Охеда еще не раз бывал за океаном, но особых побед не достиг и умер в бедности в 1515 году всеми забытый в Санто-Доминго на Эспаньоле (Гаити).

Наиболее удачливым среди первых последователей Христофора Колумба был еще один участник его первых экспедиций за океан – Педро Алонсо Ниньо. Зафрахтовав за деньги севильских банкиров Герра судно с экипажем в 33 человека, он в июне 1499 года самостоятельно отправился к берегам современных Колумбии и Венесуэлы, где на Жемчужном берегу очень выгодно приобрел (выменял) много золота и немало жемчуга, после чего благополучно вернулся домой в апреле следующего года.

Бывший капитан «Ниньо» Висенте Яньес Пинсон был также сподвижником Христофора Колумба. Он вышел из порта Палос на четырех судах 18 ноября 1499 года, направляясь в Атлантику по юго-западному курсу. Первым из европейцев Пинсон открыл 20 января 1500 года северо-восточное побережье Бразилии от устья полноводной Амазонки, крупнейшей реки Южной Америки, по которой поднялся вверх на 50 км. Пройдя далее вдоль Гвианы и Венесуэлы, побывав на островах Тринидад, Тобаго, Эспаньола (Гаити), Багамы, Пинсон успешно вернулся в Испанию на двух оставшихся кораблях в сентябре 1500 года.

Завершил обследование северного побережья Южной Америки севильский моряк Родриго Бастидас. Взяв курс на Новый Свет 5 июля 1500 года, он на двух каравеллах прошел почти тысячу километров вдоль латиноамериканского побережья – от полуострова Гуахира (Колумбия) до Панамского перешейка.

Вскоре после Пинсона на побережье Бразилии (21 апреля 1500 года) побывала экспедиция заклятого врага Испании. То была экспедиция португальских моряков, отправленных из Лиссабона их монархом Мануэлем I Счастливым 9 марта 1500 года для повторения успешного плавания Васко да Гама в Индию. Командовал эскадрой в 12 кораблей с полутора тысяч моряков и солдат португальский дворянин Педру Альвариш Кабрал (1460—1526). Посещение Америки вовсе не входило в его планы, но вмешалась природа. Буря, сильные ветры и морское течение занесли флотилию Кабрала далеко на запад, в сторону от предполагаемого маршрута вдоль западного побережья Африки. Не подозревающий, что перед ним материк Америки, Педру Кабрал торжественно объявил «открытый» им «остров» владением португальской короны. В результате, несмотря на приоритет испанцев, они раньше побывали в Бразилии, и по иронии судьбы Бразилия стала португальской, а не испанской колонией. Название происходит от имени мифического острова Бразил, средневековые тракты и карты помещали этот остров в западной части Атлантического океана.

Захватив к концу первого десятилетия XVI века почти все острова Карибского моря (Пуэрто-Рико, Эспаньела, Куба и др.), испанцы начали их заселение и проникновение вглубь необъятного материка.

3 марта 1513 года флотилия из трех кораблей губернатора острова Пуэрто-Рико, знатного кастильского дворянина дона Хуана Понсе де Леона взяла курс на север. Благополучно пройдя через Багамский архипелаг, она обнаружила на горизонте неведомую землю. Так был открыт полуостров Флорида (Северная Америка), а затем и мощное атлантическое течение Гольфстрим. Последующие попытки Понсе де Леона освоить Флориду оказались безуспешными: враждебные индейцы дали решительный отпор иноземцам и раненый губернатор вскоре умер на Кубе.

В 1517 году Франсиско Эрнандес де Кордоба открывает часть побережья полуострова Юкатан. Племянник губернатора Кубы Диего Веласкеса – Хуан де Грихальва – идет дальше: исследует все побережье Юкатана в 1518 году. А после разгрома ацтекской империи Эрнандо Кортесом наступает черед других центральноамериканских территорий. В 1521—1522 годах Гонсало де Сандоваль покоряет индейцев сапотеков в Оахаке; де Олид захватывает Мичоакан и Халиско, образовав испанскую колонию Новая Галисия. В это время сам Эрнандо Кортес совершает легендарный поход через непроходимые джунгли в Гондурас, а его ветеран Педро де Альварадо в Гватемалу. В 1527—1546 годах Франсиско де Монтехо, другой сподвижник Эрнандо Кортеса, покоряет юкатанских майя. В начале 30-х годов XVI века победитель ацтеков Кортес лично открывает Калифорнийский залив и полуостров Нижняя Калифорния. Так с покорением Мексики и Центральной Америки определяется судьба юга США.

Зачарованные фантастическими индейскими легендами о сказочных сокровищах «семи городов Сиболы», испанские завоеватели устремились дальше на север – в Северную Америку. В 1540 году Франсиско Васкес Коронадо открывает крупные североамериканские реки Колорадо и Рио-Гранде-дель-Норте, знаменитый впоследствии Большой Каньон, и первым из европейцев посещает города индейцев пуэбло на юго-западе США. В 1540—1541 годах легендарный участник походов в Никарагуа и Перу Эрнандо де Сото высаживается во Флориде, углубляется внутрь материка, пересекает величайшую североамериканскую реку Миссисипи и трагически гибнет в очередной схватке с местными воинственными индейцами. «Золотой Сиболы», якобы расположенной где-то на севере от Мексики, испанцы так и не находят. На этом их проникновение вглубь материка Северной Америки обрывается.

В процессе завоевательных походов испанцев в Центральной Америке, на юге Северной Америки и на юге от Панамского перешейка в сторону Южной Америки неизбежно усиливается их агрессия. После фантастической удачи Франсиско Писарро в 1533 году в Перу, когда была покорена крупнейшая и богатейшая доколумбова империя инков Тауантинсуйу, ветераны его походов, словно коршуны, кинулись в разные стороны необъятного континента в поисках сказочных сокровищ, подобных «золоту инков». Диего де Альмагро, бывший компаньон и лютый враг Писарро, обделенный славой и богатством, совершает неудачную экспедицию в Чили (1535—1537). На закате жизни успеха он тоже не добивается. Одновременно разгораются страсти вокруг легендарного колумбийского «эльдорадо», там сталкиваются интересы сразу трех европейских экспедиций. В 1540—1541 годах Педро Вальдивия, ветеран походов Писарро, снова вторгается в Чили и основывает ее будущую столицу город Сантьяго. Спустя год другой ветеран Перу, родственник и земляк Писарро, отчаянный рубака одноглазый Франсиско Орельяна прошел по величайшей южноамериканской реке Амазонке.

Благодаря неустрашимости и энергии этих птенцов гнезда Колумбова изумленная Европа все больше убеждалась, что 12 октября 1492 года на западе Атлантики произошло открытие, равного которому не было прежде в истории человечества. Завоевание необъятных просторов доселе неведомых «Западных Индий» шло полным ходом. Бурный на события XVI век был в самом разгаре.

Полтора оборота вокруг света

Кругом царит мрачное безмолвие. Лишь поскрипывает и постанывает изношенный такелаж небольшого деревянного парусника, бороздящего бескрайнюю морскую гладь. Изможденный монах-капеллан бормочет на корме молитву, в последний раз осеняя крестом продолговатый сверток на смазанной жиром доске. Наконец и он замолкает, и наступает минута молчания. Затем матросы по команде приподнимают доску, раздается всплеск, и тело человека, первым обогнувшим земной шар полтора раза, навсегда исчезает в морской пучине еl Mare Pacifico, Тихого океана.

Парадоксально, но смельчак, попытавшийся первым совершить дважды кругосветное плавание, встретил свою смерть там же, где и его прославленный учитель, чье бессмертное имя известно всем в мире. Этот ученик довел до конца первое кругосветное плавание, а затем пытался совершить невозможное – повторить этот подвиг…

А тогда, несколько лет назад, вырвавшись из узких проходов дьявольского пролива, корабли Магеллана оказались на бескрайних просторах Тихого океана. По началу дул хороший попутный ветер, но чем дальше шла экспедиция на север, тем слабее становился он под натиском усиливающегося зноя. Раскаленные лучи солнца; ослепительная морская гладь; черепашья скорость кораблей, а то и полный дрейф в безветрии день за днем. Прошло уже более месяца, как скрылась за горизонтом земля.

Сегодня трудно представить, что в то далекое время длительное морское путешествие было лишено какого-либо комфорта. Неустроенность быта на небольших деревянных парусниках начала XVI века была порой такова, что люди месяцами спали не раздеваясь. Спали на палубе или в трюме в зависимости от погоды. Гальюнов (отхожих мест) в те времена не было вовсе, и все облегчались прямо за борт, особенно осложнялась эта естественная процедура при сильной бортовой качке. Уксус служил единственным дезинфицирующим средством на все случаи жизни. Обычно по истечении двух недель плавания съестные припасы плесневели. Пресную воду хранили лишь для питья, строго ее нормируя, поэтому мытье и стирка были неслыханной роскошью, разве лишь с использованием морской воды. Но и это было непросто, так воду следовало достать из-за борта, что не всегда безопасно при качке.

И так в течение долгих недель или месяцев.

Протухла питьевая вода. Съедены последние остатки соленой рыбы и пингвиньего мяса. Остались сухари; вернее даже не сухари, а смесь пыли и мышиного помета! К этой мешанине стали добавлять древесные опилки. Если на палубу случайно шлепались летучие рыбы, из-за них вспыхивали кровавые разборки. Счастливые победители тут же жадно поедали ее сырой. Некоторые наиболее сметливые матросы устраивали охоту: с куском заначенного сухаря в зубах затаивались в укромном темном углу. Когда корабельная крыса подбегала, они пытались поймать ее голыми руками. Удачливые охотники лакомились теплым мясом. Вслед за последней съеденной крысой настал черед кожи из такелажа. Чтобы задубевшая под ветрами кожа стала съедобной, ее вымачивали на веревке за бортом дней пять, а затем держали над огнем и поедали без остатка. Началась цинга. Из-за нехватки витаминов у моряков выпадали зубы, гноились десны, распухало небо, отекали ноги.

На исходе был третий месяц беспримерного плавания. Только через 110 дней после Огненной Земли ранним утром 6 марта 1520 года на горизонте показалась покрытая растительностью земля. Это был остров Гуам, самый южный в Маркизском архипелаге.

В мгновенье ока вода вокруг кораблей забурлила от множества пирог с балансиром – традиционных лодок тихоокеанских туземцев-островитян. В них сидели обнаженные прекрасно сложенные люди с длинными волосами, собранными на макушке в узел, виртуозно владевшие одним веслом-гребком. Спустя минуту они нагло карабкались на суда по свисавшему такелажу, ничтоже сумняшеся норовя украсть все, что попадало под руку – от побрякушек до пушек. Изможденные матросы не в силах были сопротивляться нежданно нагрянувшим разбойникам. И потому лишь наспех запасались рыбой, свининой, кокосом, бананами, чтобы поскорее поднять паруса и покинуть остров туземцев-воров. Но были ли туземцы на самом деле грабителями? Скорее нет. Просто аборигены-островитяне Океании, не знакомые с европейскими понятиями о собственности, считали любой предмет, не защищенный табу, принадлежим тем, кто возьмет его первым.

То был первый опыт европейско-океанийских «дипломатических» контактов». А затем были и другие острова – большие и малые, другие контакты – удачные и неудачные; другие встречи – добрые и недобрые. Но обмен товарами уже начался. Больше всего островитян привлекало железо. Его твердость им справедливо казалась полезнее податливого золота, обожаемого пришельцами из Европы. Так за 14 фунтов железа наивные туземцы отдавали 15 фунтов золота. Обезумевшие от наживы матросы готовы были обменивать на вожделенное золото все, что у них было железного.

Отношения становились все дружественнее. Казалось, ничто не предвещает грозы, и она, как всегда, разразилась неожиданно. Покровительствуя одному из местных островных царьков Хумабону, Магеллан решил наказать князька, враждовавшего с Хумабону, каковым был Силапулапу с соседнего острова Мактан.

Это случилось в роковой день 21 апреля 1521 года. Силы, конечно, неравны, ибо против испанских бомбард и мушкетов у островитян мактанцев были лишь луки и стрелы, поэтому все обещало успех. Стало совсем светло, когда лодки европейцев приблизились к Мактану. Туземцы ждали неприятеля на берегу, испанцы находились от них на расстоянии, вдвое превышавшем полет стрелы. Однако неожиданным препятствием для лодок оказалось кольцо коралловых рифов вокруг острова, поэтому пришлось высаживаться на мелководье и пробираться к берегу по пояс в воде, что нарушило стратегию боя. Мушкеты, бомбарды, оставшиеся в лодках, должны были прикрывать огнем продвижение европейцев вперед. Когда испанцы приблизились к берегу и с лодок началась огневая поддержка атакующего десанта, выяснилось самое неприятное: снаряды не долетают до берега, а мушкетные пули с такого расстояния теряют убийственную силу и не пробивают туземных щитов. Оставалось уповать на стремительный атакующий порыв испанцев, на возможность ближнего боя, позволяющего пустить в ход пики, алебарды, шпаги. Но и этой возможности лишились они под градом туземных отравленных стрел. Захватчики не смогли сделать и шагу вперед. В своих тяжелых кирасах, касках они уступали подвижным гибким аборигенам. Атака бесславно захлебнулась, не успев по-настоящему начаться. Однако потери среди испанцев оказались немалые, и самой большой потерей был Фернандо Магеллан.

Туземцы направляли свои отравленные стрелы не в грудь иноземцев, закрытую кирасой, а в незащищенные ноги и руки. Магеллан именно так был сначала ранен, а затем и убит. Посрамленным испанцам пришлось беспорядочно отступать по мелководью назад, к лодкам. И в довершение всего этого кошмарного позора тело бесстрашного морехода досталось язычникам-убийцам. Что с ним стало? Никому не известно.

Стремительно взойдя на небосклон, звезда величайшего мореплавателя всех времен и народов Фернана Магальяйнша, Фернандо Магеллана, неожиданно закатилась. Летописец бессмертного плавания итальянец Антонио Пигафетта посвятил его смерти такие строки: «…И был убит наш светоч, наша отрада, наше утешение, наш истинный вождь!»

Кажется, самое время поставить скорбную точку в нашем трагическом повествовании. И все же не будем спешить, ведь главный герой этой новеллы не легендарный Фернан Магальяйнш, а совсем другой человек.

…Предстоял нелегкий путь домой, в Испанию. Он проходил через португальские Молуккские острова, через Индийский океан, кишащий португальскими кораблями. Предстояло идти вокруг Африки с португальскими колониями по побережью. Любая встреча малочисленных испанцев с враждебными португальцами была недопустима: им грозил плен, тюрьма и смерть. В начале XVI века Испания и Португалия были основными соперниками в борьбе за господство на морях, то есть на путях в богатейшие страны Востока. После драматической гибели Магеллана у испанцев осталось от всей эскадры только два судна. «Тринидад» – бывший флагман адмирала флотилии под началом Гомеса де Эспиноса и самый маленький корабль экспедиции «Виктория» во главе с баском Хуаном Себастьяном Эль Кано. Судьбе было угодно, чтобы в Испанию вернулась одна лишь «Виктория» Себастьяна Эль Кано. «Тринидад» захватили португальцы в Тихом океане после долгих блужданий в поисках обратной дороги. Весь его экипаж погиб. А маленькая «Виктория» взяла курс на Севилью 13 февраля 1522 года. Предстояло пройти без остановок 30 000 километров.

Конечно, Эль Кано был отличным моряком и решительным предводителем, но и фортуна не обошла его своей благосклонностью. «Виктории» посчастливилось незамеченной пройти огромный Индийский океан, успешно преодолев мощные встречные ветры, обогнуть коварный мыс Бурь (мыс Доброй Надежды) на юге Африки и выйти на просторы бескрайней Атлантики. Порты Африки, контролируемые враждебными португальцами, были закрыты для Эль Кано, что поставило команду на грань вымирания. Под жарким тропическим солнцем все запасы быстро пришли в негодность. На борту «Виктории» свирепствовала беспощадная цинга. Почти каждый день в море опускали тела умерших. И только у берегов Зеленого Мыса (Западная Африка) непоколебимый баск решился на короткую остановку, на пополнение запасов мяса, овощей и фруктов, после чего испанская каравелла поспешно вышла в море, действительно на всех парусах спасаясь от португальской погони.

Четыре португальских парусника на предельной скорости гнались за потрепанной «Викторией». От невероятного напряжения смертельной гонки весь изношенный корпус корабля стонал, словно тяжелобольной живой организм. Казалось, на этот раз «Виктории» не спастись. В довершении всех бед трюм испанского судна дал сильную течь. Восемнадцать моряков, оставшиеся в живых, из последних сил лихорадочно откачивали воду. За борт летело все, что могло облегчить ход преследуемого беглеца – от пушек до тюков с драгоценными пряностями-специями… Наконец, португальцы прекратили погоню, безнадежно отстав.

Только 4 сентября на «Виктории» прозвучал радостный крик: «3емля-я-я!!!» А 6 сентября 1522 года изможденные, но безмерно счастливые герои первой в истории человечества кругосветки ступили на землю Испании в порту Сан-Лукар-де-Баррамеда, что в устье реки Гвадалквивир. Из 265 человек и 5 кораблей вернулось только 18 моряков на одном-единственном маленьком суденышке. За 1 080 дней отважные мореходы прошли 46 280 морских миль, или 85 700 километров.

Награждены были все оставшиеся в живых, все участники этой беспримерной экспедиции. К тому времени уже не было никого, кто мог бы представить даже семью Магеллана, потому что умерла его жена Беатриче, умерли и оба его сына (младший родился уже после отплытия флотилии). Потомство великого путешественника исчезло вместе с ним, но имя его и подвиг бессмертны.