Очкарик. Боевик. Альтернативная история
- -
- 100%
- +
Надо было двигаться, бой всё ещё шёл, и с трудом оттолкнувшись от земли, Андрей приподнялся, перевернулся на живот, нашаривая свою винтовку, и встретился взглядом с мертвыми глазами десантника с распоротым горлом. С трудом подавив в себе приступ рвоты, быстро на четвереньках подобрался к мертвецу и стал дрожащими окровавленными руками стаскивать бронежилет, из кармашка которого торчала небольшая рация. Это не удавалось и тогда, плюнув на труп, он, сам не зная зачем, выхватил рацию и кинулся к поясу и разгрузке, где на ремнях висело снаряжение. Кое-как перевернув погибшего на спину, Андрей ударил по застёжке, быстро расслабил ремень и потянул его на себя, уперевшись ногами тому в бок. Взгляду попалась красно-белая эмблема «Нападающий орёл» на рукаве и грязная нашивка с наименованием части, где Андрей разобрал только «16 Royal …fantry». Изучать было некогда. Над головой и где-то совсем рядом ударила короткая очередь «миними», и он откинулся на спину, не прекращая попытки достать ремень и судорожно дёргая липучки разгрузки. Наконец она поддалась, и спихнув труп ногами – тот перекатился с кучи вниз, – Андрей выдернул снарягу на себя. Нащупав на разгрузке продолговатый металл, выхватил из крепления средних размеров пистолет с угловатым ребристым стволом и необычной лёгкой пластиковой рукояткой, и сразу понял: «Глок! 17-й!!!». Машинка была знакома по прочитанным описаниям, и зажав оружие в руке Андрей передёрнул затвор, досылая патрон, затем подхватил свой шведский «Бофорс» и закинул за спину L85 погибшего. Напоследок злорадно пихнув английский труп ногой (куда только делись сострадание и гуманизм!), повернулся в сторону Шилова, но там никого уже не было. «Миними» тоже замолчал. Подобравшись к месту борьбы Андрей руками влез во что-то мокрое и липкое, и отдёрнув их, на коленях двинулся дальше. Тут ладонь наткнулась на продолговатое и острое. Уколов ладонь Андрей поначалу убрал руку, но сразу ощупал предмет. Это оказался тот самый десантный нож, который, обрадовавшись находке и чертыхаясь, кое-как по-разбойничьи он сунул за пояс. Из темноты сбоку опять хлопнул выстрел, на этот раз одиночный из АК и оттуда появились два силуэта – Вадик тащил на себе БУМа. Опять загрохотало впереди, в стороне реки, куда двигалась группа. – Помоги!!! – быстро сказал Вадим и вдвоём они ползком поволокли Сергея вперёд и влево, обходя место боя через развалины. Вдруг позади, вверх по дороге куда ушла отвлекающая группа, что-то сильно рвануло, и в ночное небо поднялся столб огня, со вздохом расправляя плечи и сполохами осветив разрушенные кварталы. Следом загрохотали очереди. – Подкрепление прислали – угостили их наши. – громко, задыхаясь, прошептал Вадим, – Давай отходим, ниже туда. К реке. Как Шилов приказал, – продолжал он. Тащить было трудно, – мешали две винтовки и разгрузка, которую Андрей повесил на шею. Вадим тащил свой автомат и пистолет Ушакова на ремне, мо но молча протянул руку, забирая разгрузку у пацана. Ставший пока бесполезным гранатомёт раненого он сунул в дыру между развалин, надеясь, что тот не обнаружат. Перераспределять остальное оружие было некогда. Ушакова зацепило куда-то справа, и там постоянно выступала кровь, от потери которой тот стремительно слабел. Бой, длившийся для Андрея бесконечно долгие четыре с половиной минуты, понемногу затихал, но вверх по дороге шло настоящее сражение – то и дело срабатывали автоматические пушки или крупнокалиберный пулемёт, а засада огрызалась. Витя со своей немногочисленной командой действовал умело. – Стой, помочь надо и передохнуть, – завернув за полуразрушенное здание сказал Андрей. Вадим блеснул внимательными глазами в темноте, перевёл взгляд на поникшего Ушакова и молча усадил того возле стены. Сергей застонал. – Тихо Серёга, – зашептал Андрей, – нельзя шуметь. Неожиданно позади послышалось лёгкое шуршание и чьё-то дыхание. Бойцы прислонились к стене и замерли, вскидывая оружие. В проём, блеснув глазами, сунулась знакомая собачья морда.
– Тьфу ты, Лайза, напугала! – обрадовано прошептал Андрей, опуская пистолет.
Что было с остальными, неясно. Надо было быстро спускаться к реке.
8. – С-с-сука, чуть не задушил, – прохрипел майор. Иван молча кивнул и ответил: – Уходить надо, пока не очухались. С этим что? – ткнул он пальцем в штаб-сержанта, лежавшего на животе, с сильно поцарапанным лицом и уже заплывающим на глаз огромным багровым кровоподтёком. – Всё, уходим. Этого с собой. Допросим – Шилов громко свистнул, подавая сигнал. Впереди, уже за блок – постом мелькнул привставший из развалин Кулиев, и дав короткую очередь из «миними» по британцам, прятавшимся у борта молчавшего броневика, махнул рукой, обозначая себя. С ним был кто-то ещё. Иван с майором ринулись вниз по склону.
На ходу Шилов подцепил отброшенный в драке заклинивший «Печенег».
Иван пнул штаб-сержанта и встряхнул за шиворот, поднимая:
– Вставай, красавчик! – И толкнул того впереди, быстро стянув запястья сзади куском подобранной проволоки. Своим же ножом Иван сноровисто разрезал пленному шнурки на высоких ботинках. Шилов понимающе хмыкнул.
– Ладно, двинули.
Тут оба обернулись назад, где в начале улицы грохнул взрыв, поднялся высокий столб огня, осветивший местность и понеслась перестрелка. Шилов радостно улыбнулся: – Вот и Витя подключился! Дай Бог. Да поздно что-то. Иван пожал плечами и толкнул пленника вперёд.
– Двигай, скотина! Затем коротко доложил:
– Тут пацан был. Этот, очкарик, на басурмане твоём висел, когда я подскочил. Он морду врагу разукрасил. Не знаю куда делся.
– Да что ты! Он, значит, англичанина шуганул! Молодец! Где он? Где второй? – Шилов заволновался и быстро огляделся. Но рядом никого не было. Времени на поиски тоже не было. В темноте было не разглядеть, что Андрей в это время валялся за полуобвалившейся стеной ниже по склону, и как раз доставал «Глок», за грохотом перестрелки не слыша слова майора. – Чёрт, мальчишек промогал, идиот! – ругал себя Шилов, бегом уходя с пленным и группой в темноту. По пути присоединился Кулиев и один из его бойцов, тащившие АГС. Рядом из развалин поднялся Петух – один из пацанов. Увидев, что тот цел, Шилов вздохнул с некоторым облегчением, но судьба второго продолжала его тревожить.
– Где Вадик и Серый? – На бегу уточнял Шилов.
– На правом фланге были. Не видел их – на бегу быстро ответил Кулиев, закинув за спину «миними» и перетаскивая с бойцом АГС. Его автомат и коробку с патронами нёс вооружённый до зубов своим, чужим и трофеями Петух. Ему было тяжело, но парень молча семенил с остальными.
– Ясно, маршрут они знают, выберутся. Всем к реке – скомандовал Шилов и прибавил. Пацана очкастого видел? – быстро кинул он вопрос Кулиеву.
– Не. Как за бронещиты зашли, там не было его. Я бы не пустил, точно. Рустам вот погиб – в грудь его достали – также на бегу ответил сипящим голосом старшина.
Командир промолчал, – на войне потери неизбежны и увы, являются её слишком обыденной частью. Дальнейшее движение через кучи мусора, ночные сгоревшие дворы, смердящие сладковатым ядовитым запахом раздутые трупы и другие картины войны, во множестве наполнявшие рельеф, проходило молча. Слышались только пинки по подгоняемой Иваном английско-ирландской заднице.
Позади на дороге продолжался бой, то и дело выбрасывая в небо строчки трассеров и оранжевые сполохи разрывов.
Глава 8. БАБА КАТЯ
Андрей жалел, что так и не удалось разжиться новой одеждой, поесть, и хоть немного поспать. Постепенно эти насущные бытовые мысли, от которых сейчас зависело главное – боеспособность и выживание, вытесняли из головы разные переживания, сожаления о том, что нет возможности поговорить с мамой, увидеться с братом, да и вообще как-то заслонили собой всё то, что ещё три с небольшим дня назад было таким привычным и не казалось столь значимым. Андрей помнил о родных и что нужно их отыскать, но сейчас важнее было выжить и суметь уйти. Важно и помочь Сергею. Он был ранен и без срочного вмешательства было не обойтись.
Сознавая, что из врачей здесь только он со школьным курсом биологии, анатомии и ОБЖ, да Вадим, который этот курс давно забыл, Андрей постарался вспомнить всё, что знал о правилах оказания первой помощи раненым и первым делом принял меры по остановке кровотечения. Без этого идти дальше было бессмысленно – придётся похоронить товарища в связи с геморрагическим шоком – кровопотерей. Кое-как, но осторожно ощупав в темноте место ранения, Андрей определил, что пуля вошла под ключицу и сидела глубоко – не достать без инструментов – зажима или хотя бы медицинского пинцета. Или как там его называют, лангет что-ли. Ранение было болезненным и сильно кровоточило. Андрей вздохнул и собрался было оторвать от остатков своей грязной и вонючей от пота рубахи кусок, чтобы сделать импровизированную повязку для остановки крови, как вспомнил, что на Лайзе был ошейник. Тихонько подозвав собаку, Андрей погладил её и снял его, прикидывая, хватит ли длины обвязать раненому вокруг руки. Длины хватало и Андрей, подложив под ремень не очень чистый лоскут, быстро стянул ошейник выше раны, ограничивая кровоток. Обработать её было нечем, и как останавливать сейчас воспалительный процесс, Андрей не представлял, на ходу прикидывая к этому возможности. Коротко передохнув за импровизированной перевязкой, трое и собака побрели через развалины и кривые переулки.
Сергей с каждой минутой слабел и всё сильнее задыхался. Вся его одежда была густо пропитана кровью и Андрей, пытаясь его хоть как-то осмотреть в темноте, занервничал и растерялся.
Поняв, что Андрей медлит, Вадик быстро привёл его в чувство.
– Эй, соберись, помочь Серому надо, – пихнул он в бок.
Неожиданно Андрей остановился и зашипел на себя сквозь зубы.
– Ну конечно! В разгрузке британца должна быть аптечка или хотя бы бинт! Тут же, присев за какой-то отвисшей дверью, Андрей дёрнулся и засуетился, судорожно зашарив по трофейной разгрузке.
Вадим тревожно посмотрел на него.
– Подсвети, где-то медпакет здесь.
В разгрузке, в одном из карманов, действительно оказался небольшой медкомплект – бинт, какая-то мазь, не разобрать в темноте, небольшой шприц-тюбик. – Промедол наверное – подумал Андрей, зная, что в стандартный набор войсковой аптечки входит такой обезболивающий сильнодействующий наркотик, главным свойством которого является то, что он не вызывает привыкания. Дернув упаковку бинта, Андрей быстро соорудил из него подобие тампона, зубами оторвал этот кусок и сунул Сергею под одежду на входное отверстие. Вадик, тихо ругаясь, шарил вокруг и через пару минут, пока Андрей, закусив губу и чертыхаясь про себя, сооружал второй тампон, также нервно чиркнул зажигалкой, закрывая еле поднявшийся огонек от сквозняка спиной и спрятавшись в угол черного с распахнутой дверью подъезда. Запалив какую-то тряпку на проволоке, Вадик, пряча свет от обнаружения, поднёс огонь ближе к Андрею, от которого в темноте были видны только белки глаз. В мерцании слабого пламени Андрей наскоро осмотрел раненого, насколько это было возможно. Аккуратная кровоточащая дырочка чуть ниже ключицы показывала, что ранение пулевое и скорей всего задето лёгкое или какой-то крупный сосуд – кровь не прекращала поступать. Андрей тут же вспомнил, что в аптечке солдата обычно присутствует кровоостанавливающий порошок – гемостатик и британцы обычно пользуются продукцией Celox.
– Сюда подсвети – тихо сказал Андрей. Вадим подвинулся ближе и увидел, как Андрей потрошит содержимое аптечки, откуда вывалился ему в руку небольшой светлый пакет.
– Ну вот он – удовлетворенно прошептал пацан и надорвав пакет, стал сыпать его содержимое на рану. Кровь зашипела, образуя на входном отверстии розовую пену. Удовлетворенно кивнув, Андрей сунул на место импровизированный тампон и опять скомандовал – Сюда свети, помоги – и осторожно взял раненого за плечи, пытаясь осмотреть ему спину. Вадик помог наклонить Ушакова, отчего тот застонал, но в себя не пришёл. Со спины, на изодранном спортивном костюме визуально ничего понять было невозможно, и Андрей осторожно запустил в прореху руку, пытаясь определить расположение раны.
– Ну, что там? – беспокоился Вадик, с волнением сжимая автомат.
– Нету выходного – озадаченно-огорчённо прошептал Андрей, продолжая осторожно ощупывать спину в надежде обнаружить рану. Рука наткнулась на опухоль на лопатке и Андрей от неожиданности дернулся.
– Погоди, тут что – то, опухоль вроде. Наверное пуля застряла в лопатке – зашептал Андрей, – вынимать надо, чёрт. Мысли встали нараскоряку – кровопотеря сильная, состояние раненого ухудшается, из медицины – кусок бинта, промедол и ещё какая-то ерунда непонятная. Чем пулю вынимать, где, как? – все эти вопросы молнией промелькнули в голове, но течение мысли оборвал шорох на лестнице этажом выше. Вадик мгновенно вскинул автомат, скрывшись в темноту, Андрей сжал в руке пистолет.
– Эй, внизу, сюда давайте! – громко прошептал женский голос сверху – И своего тащите. Быстро! – спускался голос и на лестнице возникла смутно различимая фигура с малюсеньким розовым светодиодным фонариком в пол.
– Ты кто? – спросил было Вадик, но фигура повторила громким шепотом – Быстро, военные кругом!
Андрей и Вадим, не сговариваясь, молча подняли Ушакова и потащили на второй этаж, в приоткрытую дверь квартиры.
В квартире было темно, но фигура шевелилась в коридоре, и вдруг на полу возник небольшой источник света – одинокая свеча в стареньком подсвечнике. Обернувшись, фигура, указывая рукой в комнату, прошептала – Сюда! Тихо вы, слоны, на диван, – и зашла следом, лучом фонарика обозначив направление.
– Нельзя ему лёжа, подключичное ранение, горячо зашептал Андрей. Фигура, оказавшаяся пожилой уже женщиной лет 60 – 65, молча кивнула и показала как удобней расположить Ушакова. От перемещения наспех сделанная повязка и тампон у раненого сползли и стала сочиться кровь, но уже не так обильно.
Ребята тяжело дышали и усадив раненого, сами опустились на пол, положив на колени оружие.
– Екатерина Александровна, – представилась женщина, мельком бросила взгляд на раненого и вышла. Через минуту вернувшись, Екатерина Александровна принесла ковшик воды, какие – то медикаменты, тряпки и стакан.
– Кто перевязывал? – глянув на бинты, спросила она.
– Он – Вадим показал на Андрея – и кровь тоже останавливал.
– Слабая повязка – бросила женщина, – Что с ним?
– Пулевое ранение под ключицу – ответил, поднимаясь, Андрей.
– Крови много потерял. Входное есть, а выходное от пули я не нашёл, зато какой-то бугор на лопатке. Наверное пуля там застряла.
– Ясно, помогите. Женщина передала Вадиму фонарик и набросила ему на руку наволочку, отчего свет фонарика стал приглушённым и более ровным.
Андрей помог снять, а точнее срезать с Ушакова остатки спортивной куртки и Екатерина Александровна, аккуратно и быстро обтерев тому грудь, внимательно осмотрела входное отверстие. Сергей находился в бессознательном состоянии, сильно потел и был горячим.
– В рану попали нитки и грязь, что весьма хреново, – мрачно констатировала Екатерина Александровна, – но есть и хорошие новости – похоже что – то серьёзное не задето, признаков крови в лёгких нет. Дышит он хоть и сипло, но без пены или крови изо рта. И это хорошо – опять повторила она.
– А вот бугор на спине – это похоже действительно пуля, – снова заявила женщина, внимательно и быстро осмотрев указанное Андреем место, – и надо срочно её вынимать.
– А ты молодец, – одобрительно глянула она на Андрея, – помог парню-то: кровь остановил, рану правильно определил, да и крови, смотрю, не особо избегаешь. Видимо врачом тебе светит?
Андрей немного смутился и сказал – Ну вот думаю…
Екатерина Александровна, которую Андрей про себя уже почему-то прозвал Бабой Катей, одобрительно похлопала его по плечу и тут же преобразилась в железного командира – Ну-ка взяли его, в положение полулёжа с спинке дивана. Ты – указала на Вадима – на кухню, принесёшь еще воды, и там висит тонкий шланг – захвати. Давай. Вадик исчез с фонариком
– Посвети – обратившись к Андрею. Андрей поднял свечку и Баба Катя сноровисто и как-то привычно что ли, стащила с раненого грязные остатки штанов и кроссовок (второй где-то потерялся), попутно обрабатывая неизвестно откуда появившимися куском ваты и раствором из пузырька царапины и ссадины. Сергей опять застонал и очнулся, с трудом разлепив глаза.
– Серый, порядок, это врач, – быстро заговорил Андрей. Сергей повернул на него взгляд и опять отключился.
В комнате появился Вадик с банкой воды и тонким шлангом. Баба Катя шагнула к шкафу и вернулась с шариковой ручкой, разбирая её на ходу. Корпус ручки она воткнула в шланг, туго прихватив соединение куском бинта. В банку бросила две таблетки, которые предварительно размяла до порошка ложкой, которой и размешала раствор.
– Что это? – Андрей указал на таблетки.
– Антибиотик – левомицетин и парацетамол – сейчас вводить будем, температуру собьём и заражение оттянем – деловито ответила женщина.
– Рот ему разожмите – скомандовала она, и Андрей с Вадимом осторожно немного оттянули раненому нижнюю челюсть. Быстро вставив в рот импровизированную капельницу, Екатерина Александровна подняла банку так, чтобы раствор понемногу по капле через маленькую дырочку в корпусе ручки просачивался в рот, помогая впитываться лекарству.
Обработав ещё раз входное отверстие, женщина наложила новый тампон и закрепила его пластырем. – Теперь пока всё, до утра ничего не сделаем уже.
– Ну, мойте руки и давайте знакомиться, – устало улыбнулась она, двигая севшим за стол бойцам банку консервированной рыбы в масле и наливая по стакану холодного чая.
Только тут Андрей вспомнил, что ел когда-то давным – давно, и сполоснув руки небольшим количеством воды придвинулся к банке, зацепив вилкой в полумраке самый как ему показалось большой кусок сайры, который водрузил на полученный зачерствевший хлеб и медленно прожёвывая съел, памятуя, что если медленно и тщательно прожёвывать пищу, насыщение происходит лучше и быстрее. Вадик, как оказалось, тоже был знаком с этим правилом и ели неторопливо, прихлёбывая чай небольшими глотками.
– Вы что – ли там нашумели? – кивнула женщина в сторону блок-поста.
– Ну, мы – переглянувшись неохотно ответили оба.
– Понятно уже. Завтра уйдёте, сейчас вам не прорваться, больно уж разозлили вы этих, этих… – Екатерина Александровна замешкалась, подбирая подходящее выражение своему отношению к захватчикам, – … бандитов. Раненого оставите здесь, нельзя ему двигаться. Я врач, в Афганистане довелось с ранеными-то. Одна теперь живу. Муж умер два года как.
Не бойтесь. Русские своих не сдают, – уверила она засомневавшихся ребят.
– Парню отлежаться надо. А ты, в очках, помогать завтра будешь, – указала она пальцем на пацана.
– Меня Андрей зовут, – насупился тот. Помогать буду. Что нужно сделаю. А Серёга мой друг, жизнь нам спас, вот пулю и поймал, там же у блок – поста. Но мы тоже морды им начистили, – со злобой произнёс мальчик, – пусть знают. Наглые слишком, козлы!!!
– Да тихо, тихо, – остановил его Вадим.
– Я Вадим, из отряда нацгвардии. Андрюха к нам недавно прибился, вместе теперь воюем. Такие дела. А вы кто?
– Я живу здесь, врач – терапевт по специальности. В своё время – когда училась в медицинском вышла замуж за курсанта – связиста,. Потом гарнизоны, поехала за ним в Афганистан. Там обши-и-и-и-рная практика получилась. Потом СССР рухнул, перестройка, районная больница. Так и постарела. Муж вот умер, родных никого не осталось, куда мне ехать? Живу вот, пенсию получаю – вздохнула она, – А тут эти… – Екатерина Александровна кивнула на улицу, где то и дело мелькали огни и слышался отдалённый грохот двигателей.
Андрей, слушая бабу Катю, от усталости и сытости постепенно уплывал в тёплый сон, мягкой пеленой окутывавший его, уже переставая различать картины реального и мнимого, и не понял, когда и как Екатерина Александровна и Вадим осторожно спустились в подъезд, где тщательно собрали свежие окровавленные бинты, пакет из под Целокса и прочие свидетельства их пребывания.
Вернувшись, Вадим и Екатерина Александровна Симонова, так её звали, застали Андрея спящим на столе рядом с кружкой недопитого чая. Во сне он чему – то улыбался, подвинув под щёку ладонь. На руку был намотан ремень ставшего уже таким близким «Босуорта».
Взглянув на спящего подростка, Вадик вздохнул и вкратце пересказал Екатерине Александровне историю их встречи, не раскрывая деталей состава и численности отряда и всех прочих таких подробностей, а также обстоятельств военных действий.
Выслушав Вадима, Симонова долго молчала, и сосредоточенно осмотрев раненого, который беспокойно застонал во сне, сказала:
– В городе будут усиливать режим. Не сегодня – завтра начнут регистрировать население, проверять дома. Итак день и ночь стрельба. Соседям тоже вас ни к чему видеть. Мало ли какие тут люди живут, неизвестно что у них на уме. Вам самим тоже есть что делать. Так что завтра пересидите день, и в ночь двигайте. Вадим молча кивнул.
– Раненый с нами уйдёт?
– Нет, его оставите. Завтра пулю вытащим. Кое-какие лекарства у меня есть, думаю, что в ближайшее время с этим будет трудно и вам их просто не достать, тем и угробите парня. А ему уход нужен. Ничего, справимся – улыбнулась она в темноте.
– Давай вот этого солдата переложи – Симонова указала на спящего очкарика и тяжело вздохнула:
– Не думала я, что опять настанет время школьников с автоматами.
– Сам тоже спи, не беспокойся, тут осталось – то до рассвета…
2. Андрей проснулся от небольшого шороха – сработало проснувшееся чувство опасности – инстинкт самосохранения проявил себя. В дверном проёме появилась Симонова.
– Тихо встаёшь, в ванной приводишь себя в порядок, потом на завтрак. Скептически оглядев одежду, а точнее воняющее рваньё, отметила – И это всё снимай, экипироваться будем. Разматывая ремень винтовки на запястье и разминая затёкшую и частично онемевшую руку Андрей первым делом спросил:
– Как Серый?
– Худо ему, но антибиотик вовремя дали, есть надежда что выкарабкается. Пулю будем вытаскивать, поэтому мойся лучше, будешь ассистировать.
Андрей вздохнул и стал стягивать с себя одежду. Что-то мешало на спине, и из-за ремня он вытащил тот самый старый медицинский справочник, наличие которого не давало свалиться изодранным джинсам. Обложка и первые десяток страниц были разорваны поперёк и на них отчётливо отпечатался угловой продолговатый след приклада.
Андрей вспомнил сильный удар в спину, поваливший его вперёд во время свалки на блок-посту. Показав справочник остальным, он объяснил причину повреждения. Симонова, с полной серьёзностью выслушав его, осмотрела поясницу. Та немного отзывалась болью, но была цела.
– Д-а-а-а-а, воистину медицина защищает наше здоровье, – указывая на справочник протянула она. Бойцы улыбнулись, и эта простая шутка помогла разрядить накопившееся напряжение и смотреть вперёд с оптимизмом.
– Теперь храни справочник, – вернула она книгу Андрею, – да изучай.
Андрей кивнул и направился в ванную.
Воды оказалось немного и, стараясь её экономно использовать – всё-таки водопровод не работал – Андрей старательно вымылся, насколько это было возможно, обтёрся стареньким, но чистым полотенцем и бросил случайный взгляд в зеркало. Оттуда смотрел похудевший с поцарапанным лицом подросток с разлохмаченной мокрой головой, сбитыми руками и кругами под глазами. Андрей почесал нос и обернулся, обнаружив на полотенцесушителе чистое и великоватое бельё, которое не задумываясь тут же натянул на себя. Подхватив винтовку (а как же?) и остатки одежды в другую руку, тихо прошёл в комнату.
Баба Катя выглянула из-за дверцы открытого шкафа и, глянув на подростка,
строго сказала:
– Тебе и самому надо медпомощь оказывать. Вон какой ободранный весь.
Действительно, на пострадавшей при взрыве ноге ниже колена чернела большая гематома, грозившая воспалиться гнойным абсцессом, на руках были глубокие и чреватые теми же неприятностями царапины, да и лицо было посечено.
– Садись и не ори. На вот, зажми зубами, – Симонова протянула Андрею небольшую подушку, и пока он, едва усевшись, совал предмет в рот, быстро полоснула чем-то острым по ноге, которую обожгло горячим. Андрей не сразу понял, что врач не дала ему опомниться, и вцепился в подушку только когда Екатерина Александровна начала вычищать и обрабатывать рану, что было ОЧЕНЬ больно. Обработка других царапин показалась уже не такой неприятной. Через несколько минут Андрей, приходя в себя, уже светил свежей повязкой на ноге и пластырями на руках. От пережитого пошатывало, но процесс оказался полезным.
В шкафу бабы Кати оказался настоящий склад военной и туристической одежды.
– От мужа осталось и моё кое-что, пояснила она, – мы раньше вместе по лесам любили на рыбалку ездили.
Но пока изучить склад не удавалось, необходимо было помочь Сергею.