1
Луч утреннего апрельского солнца неприятно полоснул по лицу Виктора, выдергивая его из крепкого сна. Он недовольно застонал, ведь ночь без случайных пробуждений давно стала редкостью. Ночные кошмары мучили молодого человека в течение почти двух лет, с тех пор как…
Виктор с недовольным прищуром перевернулся на другой бок и попытался снова уснуть. Нет. Надо вставать. Через пару мгновений Виктор отжался от кровати, растягивая затекшие за ночь мышцы, после чего привычным движением сдвинул себя к краю спального места. Безмолвно ожидавшее его каждое утро кресло стояло напротив. Протертое сидение непрозрачно намекало на необходимость замены. “Пропержено совсем стало”, – как любил говорить дед при жизни.
Взъерошив неухоженные, напоминавшие хаотичный вихрь, черные волосы, Виктор приступил к утреннему массажу и разминке. Это одна из привычек, которую Константин Иванович, для своих “дед Костя”, глубоко вбил внуку на уровне подкорки. У ветерана Великой Отечественной войны было свое представление о воспитании мальчика. Сколько слез и соплей пришлось наматывать на кулак, прежде чем научиться самостоятельности, – страшно подумать. Однако теперь Виктор был бесконечно благодарен деду за те безжалостные, граничившие с жестокостью, уроки жизни. Это выковало его характер и напрочь уничтожило чувство жалости к себе.
“Выкинь эту дурь из головы. Наступит день, и никто не прибежит помогать – ты должен все делать сам”, – откликнулось из глубин подсознания.
Конечно, порой становилось совершенно невыносимо. Так, что все воспитательные оплеухи и понукания переставали работать. В ободряющих беседах дед был не силен, поэтому на помощь приходила мама. Привычным образом она каждый вечер массировала безжизненные ноги сына, параллельно рассказывая ему различные истории, а когда дед перегибал палку, утешала и вытирала слезы с глаз. Как же давно это было…
Закончив с упражнениями, Виктор ловко переместил себя на металлического ишака – еще одно интересное сравнение от деда.
“Ишак, потому что коню в скорости в разы уступает”, – говорил Константин Иванович, ухмыляясь. Почему-то дед находил эту шутку смешной.
Через десять минут на кухне, располагавшейся на том же этаже, что и спальня, запахло жареной яичницей. Бормотание старенького телевизора прямиком из девяностых немного оживило двухэтажный дом. Виктор давно смирился с внезапно нагрянувшим одиночеством, однако необходимость общения все же была ему присуща, так что он заполнял пустоту любыми доступными суррогатами. Конечно, телевизор в две тысячи седьмом среди молодежи уже считался чем-то начинавшим отживать свои последние годы. Тем более, когда речь шла о том толстом монстре, который целиком занимал одну из кухонных панелей. Однако дед, как и многие его сверстники, отказывался признавать технологический прогресс. Он с удовольствием изучал расписание телевизионных программ, держа в одной руке газету, а в другой – ручку, обводя кружочком интересующие его передачи. В его спальне на втором этаже даже стоял древний магнитофон с длинной, вытягивавшейся антенной. Вечерами Константин Иванович звал внука к себе в комнату и они, под аккомпанемент любимых песен, еще в молодости записанных на кассеты, решали сканворды, обсуждали прочитанные книги и тихонько подпевали известным советским певцам.
Дед настоял на том, чтобы спальня Вити была на втором этаже, даже учитывая последствия аварии. Это был один из многочисленных радикальных методов для закалки характера внука, которого постигла такая беда. Как считал Константин Иванович: чем больше мальчик будет проводить времени в нытье и размышлениях о своей несчастной судьбе, тем хуже для него. В чем-то он, по мнению Виктора, оказался прав, хоть у мальчика неоднократно возникало ощущение, что дед это делал не из большой любви, а из элементарной жестокости.
Учитывая, что большую часть воспитания фигуру отца заменял Константин Иванович, у маленького Вити привились некоторые повадки и привычки. Одной из таковых было рассматривание окрестностей через громоздкий бинокль, который был, наверное, старше самого Виктора. Учитывая удаленность от черты города, любоваться можно было разве что птицами, косяками летавшими у крон деревьев, и изредка забредавшими лисами и зайцами. Однако Виктор перенял от деда еще одно увлечение – следить за местными жителями. Парень помнил, как Константин Иванович, словно разведчик, сидел с биноклем минута за минутой и делился наблюдениями с домашними:
“Егоровна вон, потопала… Опять за водкой небось. Дура, всю красоту свою загубила. Эх-хе-хе…”.
Со временем большинство соседних домов опустело. Кто переехал ближе к городу, а кого действительно сгубила водка. В конечном итоге Виктор имел в качестве соседей лишь пожилую пару в доме через дорогу и еще через несколько заброшенных домиков одну молодую семью, приезжавшую летом на выходных. Дядя Гриша и тетя Полина были хорошими друзьями Константина Ивановича и помогали Виктору с продуктами. Парень составлял список всего необходимого и передавал главе семейства. На выходных же пара отправлялась в город на своей старенькой, но надежной “Волге”, изредка уговаривая Виктора поехать с ними – благо, машина позволяла вместить инвалидное кресло. В такие дни молодой человек испытывал сладостное страдание, видя красивых молодых девушек и понимая, что никаких шансов у него, колясочника, нет. Он с грустной завистью смотрел на бежавших в местный торговый центр мальчишек, судя по крикам, опаздывавших на сеанс в кино. Он с улыбкой встречался взглядами с карапузами в колясках, которым еще только предстояло учиться ходить. Такой небольшой городок, и сколько в нем движения… К концу дня Виктор обычно пресыщался впечатлениями от кипевшей вокруг него жизни, к которой он не считал себя вправе прикоснуться, и возвращался в свою берлогу в весьма подавленном настроении.
Все живое общение после исчезновения мамы практически пропало из жизни молодого человека, однако на смену людям пришел интернет. Да, со своими особенностями в виде кратковременных разрывов соединения прямо посреди партии в компьютерной игре или вовсе отключением на сутки в связи с авариями. Да, с довольно скромной пропускной способностью. И все же Виктору этого было достаточно. Работа копирайтером не требовала особых усилий от парня, годы проводившего за книгами и написанием сочинений под строгим контролем деда. А развлечений различные компьютерные миры были готовы предоставить на несколько жизней вперед. Благо, трафик был безлимитным, так что скачивать игры можно было в любое время, в любом количестве.
Парочка онлайн-игр действительно заменяли Виктору социальную жизнь, так как согласование рейдов и совместных матчей требовало хотя бы минимум коммуникации. Несмотря на сформированное онлайн-сообщество, предпочтение молодой человек отдавал визуальным новеллам, где горячо любимое чтение было совмещено с визуальным и музыкальным рядом. К тому же, в таких играх, в отличие от книг, можно было влиять на исход событий, принимая те или иные ключевые решения. В такие моменты казалось, что реальная жизнь не столь уж и притягательна, ведь пиксельные персонажи всегда будут ждать, вне зависимости от того, можешь ты ходить или нет. В реальности же… Дом. Книги. Игры. День за днем. День за днем.
Закончив с завтраком и посудой, Виктор уверенно покатил кресло к столу с уже ждавшим его ноутбуком. Можно сказать, это был прощальный подарок от мамы, который та сделала буквально за несколько месяцев до исчезновения. Модель была не самая новая, игровой машинку было сложно назвать, но с задачами она справлялась исправно. Свежие игры, типа того же Dragon age: Origins, запускались, но с минимальными настройками графики. Виктора это ничуть не смущало – богатая фантазия охотно дорисовывала все картины, что не давались электронике.
Как учил Константин Иванович, утро должно быть продуктивным. В связи с этим первые несколько часов после завтрака Виктор добросовестно уделял заказам по работе. В профиле молодой человек не стеснялся указывать свое состояние здоровья, что помогало в построении клиентской базы. По крайней мере, он так считал. Неважно было, делали это потенциальные заказчики из жалости или нет, но более чем за год продуктивной работы у Виктора сформировался отличный рейтинг с большим количеством положительных отзывов, чем он крайне гордился. Парень уже неоднократно задумывался о том, чтобы и вовсе начать писательскую карьеру, однако каждый раз его творческие позывы натыкались на неприятное воспоминание, связанное с дедом. Когда мальчику было тринадцать, он решился на написание рассказа и, более того, осмелился показать черновые работы самому страшному критику в доме. Константин Иванович, даже не дочитав до конца произведение, разнес его в пух и прах, весьма категорично комментируя каждую сюжетную нестыковку, пропущенную запятую или ошибку в слове. Стоит ли говорить, как сильно Витя расстроился и, что страшнее, разочаровался в своих возможностях. Теперь сама мысль о создании чего-то своего вызывала у молодого человека ощущение кома в горле и легкую дрожь в руках. Благо, что выполнение задач по копирайтингу давалось Виктору довольно легко, так как за него заранее решали, чему должен быть посвящен текст, каков нужный объем и т.д. Еще в начале карьеры парень брался лишь за один заказ за раз, боясь не уложиться в срок. Однако со временем навык настолько закрепился, что сейчас Виктор был готов штамповать тексты с закрытыми глазами – только дай тему.
Разумеется, о крупных заработках речи не шло, но на ежедневные расходы хватало и даже что-то оставалось сверх необходимого. После своего первого особо крупного заказа Виктору пришлось задуматься о том, как правильно распорядиться накопленными деньгами. Желания целиком погружаться в изучение вопроса не было, так что молодой человек воспользовался кажущимся надежным способом увеличения своего баланса, пусть и довольно долгим. Свободные средства Виктор распределял между несколькими государственными фондами, которые должны были увеличить инвестиции в разы. Нюанс лишь в том, что произошло бы это лишь через несколько лет. В любом случае, Виктору это виделось грамотным распоряжением честно заработанных денег.
После работы за компьютером тело требовало движения, так что пришло время комплекса упражнений, разработанных Константином Ивановичем для внука. Они отличались своей неоднозначностью и этической сомнительностью, но Виктор с подросткового возраста, сперва через слезы, а затем с несгибаемой решительностью выполнял их каждый день. Разумеется, это отразилось как на формировании характера мальчика, так и на состоянии тела.
Молодой человек привычным движением перекочевал с кресла на диван и стащил с себя кофту с футболкой. Несмотря на свое увечье, Виктор мог без ложной скромности похвастаться крайне сильными, сухими руками и торсом, хотя внешне, за привычной мешковатой одеждой, это было незаметно. Наклонившись вбок и перебирая кистями, парень постепенно стащил себя на пол. Уверенно работая руками и извивая корпус, словно змея, Виктор стремительно подполз к лестнице и начал карабкаться наверх. Добравшись до последней ступеньки, парень развернулся и глубоко вздохнул. К этому сложно было привыкнуть… Выпрямившись максимально вверх, Виктор ухватился за перила и подтянул себя со всем корпусом одними руками. Дальше было самое трудное. Крайне медленно, выверяя каждое движение, Виктор с сосредоточенным выражением лица начал спуск. Ноги мертвым грузом стаскивались по ступенькам, усложняя задачу. Наконец, спустя несколько минут, Виктор, тяжело и глубоко дыша, но с победной улыбкой развалился на полу.
– Ну что, дед, доволен? – пробормотал он. – На что-то я еще сгожусь…
Переведя дыхание, Виктор отжался от пола и начал новое восхождение.
***
Уже начало смеркаться, когда со двора раздался шум двигателя. Виктор чутко уловил незнакомый звук и направил кресло к окну, попутно захватив бинокль. У пустовавшего дома, неподалеку от жилища дяди Гриши и тети Полины, скрипя подвеской, припарковалась газель с накрытым брезентом кузовом. Трое мужчин вылезли из кабины автомобиля и бодро зашагали к его задней части. Виктор глянул через увеличивающие линзы и увидел содержимое кузова, с которого смахнули полог: расставленная мебель, плотно упакованные мешки, даже пара туристических чемоданов. Судя по всему, у него появился новый сосед…
За спиной резко звякнуло. От неожиданности Виктор едва не выронил бинокль из рук. Телефон. Виктор уже и забыл о его существовании – настолько редко им пользовался. По сути, единственным его собеседником в последнее время был дядя Гриша. Этот случай не стал исключением.
– Алло, Витюнь! Ты? – хриплым от сигарет голосом прокряхтел дядя Гриша.
– Здравствуй, дядь Гриш! А кто ж еще? Я, конечно, – с улыбкой ответил Виктор. Приятно было осознавать, что кому-то есть до него дело.
– Видал, чего на улице-то? – продолжил старик.
– Вечер? – на автомате пошутил молодой человек.
– Да нет, ты глянь в окно-то, – как ни в чем не бывало гнул свое дядя Гриша.
– Шучу я, уже увидел. Вы знаете, кто это? У нас сосед, что ли, новый? – чуть более серьезно ответил Виктор.
– Да хрен его знает, кто! Думал, может, ты в курсе. Вы ж сейчас все в интернете своем найти можете-то.
Виктор издал гавкающий смешок. Представление пожилого мужчины о возможностях интернета, да и возможностях молодого человека, явно не соответствовали действительности.
– Дядь Гриш, ну что ты в самом деле! Я же не герой какого-то боевика американского. Только там такое могут. Зато могу прогноз погоды на завтра сказать. Интересует?
– Ой, ну тебя, Витька! Короче, я собираюсь к ним. Хочешь, айда вместе? Я за тобой зайду, подсоблю…
Виктор кашлянул, ощущая, как внутри начал расти гнев. Чего он терпеть не мог, так это проявлений жалости к своей персоне. Он не позволял себе этого с подросткового возраста, так зачем позволять другим?
– Мне всяко спокойнее будет, если ты меня прикроешь. Вдвоем так-то сподручнее, – поспешно добавил дядя Гриша.
– Если что, беру на себя самого большого из них, – буркнул Виктор. – Ладно, я пока соберусь. Жду тебя тогда через пару минут, дядь Гриш.
– Добро, Витюнь! Я мигом, – бросил старик и положил трубку.
Виктор молча уставился в окно. Странно это все было. Их местность можно было назвать вымиравшей деревней, из которой только убывал народ. А тут новое лицо. В то же время, учитывая обстоятельства, любопытство требовало утоления. Виктор глубоко выдохнул, потянувшись, и направился к куртке.
Через пять минут в дверь постучали. Виктор, уже готовый к выходу, тут же открыл и, удивленно изогнув бровь, уставился на прибывшего гостя. Вернее, на то, что было у того в руке. Старик, сутуло наклонившись, держал потертую двустволку и тепло улыбался. Его нос горбинкой смешно свисал чуть ли не к самым губам. Крупные уши оттопыривались под обшарпанным кепи. Весь лоб был испещрен морщинистыми бороздками. Только глаза сохраняли бодрость и молодость, озорно взирая на молодого человека.
– Дядь Гриш, если мы так каждых гостей будем встречать, деревне точно хана! – хмыкнул Виктор.
– Полно тебе шутковать-то, – пробормотал дядя Гриша, перешагнув порог. – Сейчас времена такие, что никому верить нельзя. Да и я больше так, для страховки… Ты сам-то как, готов?
Виктор с улыбкой кивнул и позволил старику помочь с коляской. В этом он тоже соблюдал независимость и самодостаточность, лишь изредка давая матери и дяде Грише проявлять заботу. Только дед до самой кончины сохранял непреклонность, считая, что “парень сам должен уметь все делать, руки ж на месте”. Повесив двустволку на плечо, старик вывел коляску наружу и уверенно направил в сторону “газели”.
Мужчины как раз возвращались из дома к машине за новой партией вещей, когда дядя Гриша с Виктором добрались до места. Один из них остановился и оценивающе оглядел двустволку, в то время как двое других как ни в чем не бывало продолжили работу.
– Здравствуйте, соколики! – приветливо начал дядя Гриша. – А вы какими судьбами в наших краях?
– Здорово, отец, – через спину ответил мужчина, оставшийся снаружи машины около кузова.
– Здрасте, – раздался высокий голос изнутри.
– Здравствуйте, – вторил мужчина, продолжавший внимательно оглядывать новоприбывших. – Я, видимо, ваш новый сосед.
Что-то странное было в его манере говорить. Словно никаких эмоций в слова не вкладывалось.
– Алексей. Очень приятно, – он улыбнулся одним уголком рта, шагнув вперед и протянув руку.
Дядя Гриша тут же аккуратно обогнул коляску и принял рукопожатие.
– Григорий Иванович. А это Витя, – он махнул головой в сторону молодого человека.
Виктор, сцепив зубы, резко двинул вперед. Пренебрежительного отношения к своей персоне он уже вдоволь наелся от своего деда, так что не был намерен терпеть подобного. Даже если не со зла.
– Я за себя сам могу сказать, дядь Гриш, – выпалил он и вытянул руку. – Виктор. Очень приятно.
Мужчина, если и был удивлен сценой, то виду не подал. Вежливо кивнув Григорию Ивановичу, он задержал на Викторе изучающий взгляд и повторил приветственный ритуал уже с ним. Тот оценил крепкое рукопожатие и тактичность новоприбывшего.
– Мужчины, я бы и сам был рад вас позвать в гости на новоселье, но в другой день – вы меня застали в самый разгар переезда, – ровным тоном сказал он, вновь позволив себе улыбку одним уголком рта. – Просить вас о помощи было бы неучтиво с моей стороны, так что с вашего позволения мы продолжим работу.
После небольшой паузы, словно взвесив все в уме, он добавил:
– Приглашаю вас завтра в семь вечера. Как вы на это смотрите?
Алексей в ожидании перевел взгляд с Виктора на Григория.
– Да я, это… Неудобно как-то, – неуверенно начал дядя Гриша.
– Мы с удовольствием, спасибо за приглашение, – кивнул Виктор. – Хорошо вам обустроиться. Дядь Гриш, пойдем? Не будем мешаться под ногами.
– Благодарю за понимание, – тем же ровным тоном произнес Алексей и, не дожидаясь ухода собеседников, ловко взгромоздил на каждое плечо по одному крупному джутовому мешку из кузова.
Несколько мгновений спустя, дядя Гриша пришел в себя и развернул кресло Виктора. Мужчины молча продолжали путь до самого крыльца дома. Здесь их разговор уже не могли услышать.
– Что думаешь, дядь Гриш? Чего-то ты растерялся совсем там, – прервал молчание Виктор, как только оказался за порогом.
Старик, не дожидаясь приглашения, прошагал следом и задумчиво уставился в окно, из которого было видно дом нового соседа. Виктор сбросил с себя куртку и двинул в сторону чайника.
– Может, по чаю врежем?
Старик все так же стоял у окна, даже не сняв куртку.
– Ау, дядь Гриш! Прием! – громко крикнул Виктор.
Григорий, вздрогнув, наконец, оторвал взгляд от окна.
– А? Чего, Кость? – спросил он словно в трансе.
– Я говорю, чайку давай врежем, – уже не так уверенно повторил Виктор, удивляясь тому, что старик вспомнил его деда. – Все нормально, дядь Гриш?
– А… Конечно, давай, Витюш, – чуть менее рассеянно спросил дядя Гриша. – А есть чего покрепче?
Виктор изогнул бровь, но кивнул и направился к шкафу со спиртным. Сам он употреблял алкоголь исключительно по праздникам, чтобы не сбивать рабочий настрой и не ломать наработанную усердным трудом дисциплину. Он еще с подросткового возраста научился понимать, сколь опасно пресечь черту, за которой начиналась начальная стадия алкоголизма. Многие знакомые из деревни стали тому печальным примером. В то же время, Виктор не припоминал, когда видел в последний раз дядю Гришу таким озадаченным. Нет, даже ошеломленным. Так что он без лишний вопросов достал бутылку армянского коньяка и, чмокнув крышкой, наполнил рюмку.
Дядя Гриша опрокинул ее и скорчил гримасу. К облегчению Виктора выражение лица старика снова стало осмысленным.
– Чего случилось, дядь Гриш? – заботливо спросил молодой человек.
Тот зыркнул на Виктора и, крякнув, начал тереть лицо ладонями.
– Да чего-то я устал, наверное, Витюш… Сам не свой стал, когда подошли мы к ним, – со слабой улыбкой начал дядя Гриша. – Не знаю я, напасть какая-то. Ты уж извини…
– За что тебе извиняться, дядь Гриш, ты что? Все хорошо. Ты сейчас как себя чувствуешь? Не болит ничего? – обеспокоился Виктор.
– Налей-ка мне еще одну, Витюш. Первая как-то мимо прошла, – попросил дядя Гриша.
Виктор наполнил рюмку, которую старик тут же опрокинул в себя. Молодой человек открыл пакет с хлебом и, вынув кусок, протянул дяде Грише. Тот благодарно кивнул и закусил. На его щеках заиграл легкий румянец.
– Ох, спасибо большое! – гораздо увереннее воскликнул дедуля. – Все в порядке, это я чего-то расклеился. Может, давление взыграло, хрен его знает. Ничего такого, с чем бы стопочка водки не справилась.
– Это коньяк, дядь Гриш, – с улыбкой ответил Виктор.
– Ой, да какая разница, – махнул рукой старик. – Наливай давай!
***
Выпроводив приблизительно через час дядю Гришу, Виктор, тоже приятно захмелевший, – не заставлять же пить старика в одиночку – подкатил к окну. Газель уже успела отчалить от дома, в котором непривычно горел свет. Молодой человек машинально прихватил с собой бинокль, что, впрочем, не принесло никаких результатов. Судя по всему, Алексей приступил к обустройству нового жилья, так что смысла в дальнейшей слежке не было. Да и после коньяка глаза уже начинали слипаться. Виктор наскоро разобрался с ванными процедурами и отошел ко сну, едва его голова коснулась подушки.
2
Утро выдалось не столь добрым, как того бы хотел Виктор. Голова не болела, но словно налилась чугуном. Поморщившись от утренних лучей солнца, молодой человек ощутил крайне неприятную вещь – лень. Вставать совершенно не хотелось, хоть он и проспал положенные по заветам деда семь часов. Можно было бы поваляться ещё немного, все равно спешить никуда не надо… Стоп!
Виктор встряхнул голову и слишком поздно понял, насколько это была плохая идея. По вискам тут же неприятно врезало изнутри. Несмотря на это, Виктор заставил себя встать и приступить к утреннему ритуалу. Поначалу тело отказывалось слушаться, будто изъявляя свою волю – вернуться ко сну. Однако Виктор был непреклонен. Закончив с упражнениями, он закинул свое тело в кресло и отправился делать завтрак. Пару минут и чашку кофе спустя самочувствие парня пришло в норму. Виктор с подросткового возраста привык пить черный крепкий кофе, хотя на вкус напиток был не очень приятным. Пару раз он, как его мама, пробовал добавлять молоко, однако дед тут же поднимал его на смех, заявив, что кофе теряет свой эффект при каких-либо добавках, так что настоящие мужики предпочитают черный без сахара. Справедливости ради, горький вкус действительно хорошо пробуждал от дремотного состояния, так что последствия затянувшегося вечера с дядей Гришей стремительно канули в лету.
В остальном, утро прошло довольно привычным образом – Виктор пролистал новостную ленту за едой, не уловив ничего интересного, и приступил к работе под гул телевизора.
Ближе к двенадцати раздался телефонный звонок. Виктор с улыбкой снял трубку и озорно провозгласил:
– Утро добрым не бывает, да, дядь Гриш?!
– Ой, ну тебя, Витька… – ворчливо начал Григорий. – Чего за бурда-то у тебя такая тяжелая была? По голове будто сковородкой шарахнули.
– Вчера ты не жаловался, – хохотнул молодой человек. – Ладно, дядь Гриш. Ты как, готов сегодня к близким знакомствам?
– Чего? – недоуменно спросил старик. – А, ты про соседа-то. Оклемаюсь небось. Рассольчика хряпну и буду как новенький. А во сколько он звал-то?
– В семь вечера, так что времени вагон, дядь Гриш. Ну что, айда еще по одной?
– Шутник, етить твою… – буркнул старик. – Все, до вечера, в общем. Я зайду за тобой ближе к делу.
– До скорого, – ответил Виктор и положил трубку.
Расправившись с работой, молодой человек решил в оставшиеся часы немного поиграть в компьютер. К бормотанию телевизора добавился легкий шум запустившихся кулеров ноутбука и вентиляторов из подставки. Виктор не так давно приобрел эту диковинку. Выглядела она действительно как обычная прямоугольная подставка с выдвигавшимися ножками для расположения под наклоном. Сверху на устройство водружался ноутбук, к которому USB-шнурком и подсоединялся. Таким образом и пыли попадало меньше через нижние отверстия компьютера, и перегрева удавалось избежать. Пару раз, еще во времена старого компьютера, Виктору приходилось сталкиваться с тем, что прямо во время напряженной перестрелки или интересного диалога экран ноута резко гас, сопровождая шок игрока унылым затуханием кулеров, в связи с чем и была совершена покупка.
Виктор черкнул “Йо” в общую группу и в ожидании ответа запустил браузер. Прошерстив почту, Виктор заметил сообщение в группе их города, в котором говорилось о пропавшей женщине. Взгляд молодого человека тут же посуровел. Подобные вещи после исчезновения мамы не могли оставить его равнодушным. Вопреки мнению дяди Гриши и тети Полины, Виктор не верил, что мать его оставила по собственной воле. Доказательств этому не нашлось, однако парень был непреклонен в своем мнении. Поначалу соседи пытались, как им казалось, вразумить мальчика, однако в конечном итоге оставили попытки его разубедить. Виктор не питал лишних иллюзий по поводу поисков мамы и ее возможного похитителя, поэтому все, что оставалось, – следить за новостями, беспомощно скрипя зубами.
Валерия Стеблева, девушка двадцати двух лет, была объявлена пропавшей. Последний раз ее видели три дня назад, выходившей из местного ТЦ в сторону дома. Рост средний, телосложение обычное, волосы черные, длинные. Особые приметы: крупная родинка на подбородке.
Виктор оторвался от статьи и задумался. Первые подозрения сразу же пали на нового соседа. С другой стороны, Алексей приехал только вчера, а женщина пропала аж три дня назад. Самая простая теория не выдержала первого аргумента. Со вздохом Виктор оторвался от экрана и протер глаза. Стоило бы разузнать как можно больше о новоприбывшем, благо сегодня был повод. Так, на всякий случай.
От раздумий Виктора оторвало пиликание сообщения в скайпе.
– Здорово. Чего так рано? – как всегда деловито поинтересовался Масяня.
Прозвище совершенно не соответствовало ни темпераменту, ни манере речи парня из чата. По его словам, оно приелось со школы, потому что тот носил футболку с данным персонажем. Сам Масяня являлся довольно педантичным и деловым студентом третьего курса, всегда спокойно и монотонно вел разговор, даже если собеседник был на эмоциях. Более того, никто из ребят в чате никогда не слышал его смеявшимся. Зануда, одним словом. Настоящее имя Масяни знал только его одноклассник, Ваганыч, который, в противоположность своему приятелю, являлся душой компании, хоть и появлялся не так часто в сети.
Виктор едва не застонал, когда увидел никнейм ответившего. В дружной компании, когда звонок был групповым, никаких проблем с занудствованиями Масяни у него не возникало. Однако вести с ним беседу один на один, да еще и играть вместе… Больше походило на несбыточные фантазии.
Решив, что на безрыбье и рак рыба, Виктор ответил:
– Да вот, пара часиков нарисовалась. Катанем немного?
– Давай. “Варик” или Дота? – поинтересовался Масяня.
В Доту Виктора сейчас особо не тянуло – не хотелось сильно нервничать перед встречей, пусть и ни к чему не обязывавшей. Выбор пал на “Варкрафт 3” по сети. Молодые люди запустили игру и создали групповой звонок.
Стоило отдать должное Масяне: отсутствие разговоров на общие темы его ничуть не волновало. Если речь шла об игре, то и во время звонка почти все его реплики имели отношение к стратегии или тактике боя. Поначалу Виктор ощущал легкую неловкость, но спустя минут десять включил музыку и спокойно продолжил не-общение с собеседником.
Ближе к шести часам молодые люди поблагодарили друг друга за игры и разошлись. Виктор потянулся всем телом и решил немного размяться. Раздался звонок телефона.
– Здравствуй, дядь Гриш! – не задаваясь вопросом, кто на другом конце провода, поздоровался Виктор.
– Привет, Витюнь. Ну я это… Через часик за тобой забегу тогда. Добро?
– Договорились, дядь Гриш, – ответил молодой человек.
– Все хорошо у тебя-то? – спросил старик.
Виктор рассмеялся.
– Конечно! Чего мне сделается? Давай, дядь Гриш, до скорого. Я пока собираться буду.
– Ага, ну ладно тогда, – обронил Григорий, после чего раздались гудки.
Виктор недоуменно покосился на телефон и медленно опустил его на базу. Поведение дяди Гриши казалось немного странным. Конечно, можно было списать на старость, однако это только расстроило Виктора. Осознание того, что единственные окружавшие его люди уже далеко не молоды, всегда присутствовало, но молодой человек отгонял эти мысли, как назойливую мошку. Стоило признать, Виктор был зависим от дяди Гриши с тетей Полиной. Если бы с ними что-то произошло, то самому добраться до ближайшего магазина было бы проблематично, не говоря уже о поездках в город. Ближайшая автобусная остановка находилась приблизительно в полутора километрах от его дома. Казалось бы, не так много. Однако коляска и бездорожье делали такой путь соизмеримым со вскарабкиванием на гору без страховки.
Виктор в очередной раз отмахнулся от нехороших мыслей и быстро приступил к упражнениям, чтобы отвлечь свой разум.
***
За окном раздались сперва едва слышные, но постепенно все более отчетливые голоса. Дядя Гриша и тетя Полина снова о чем-то спорили – горячо, но по-старчески мило. Виктор как раз закончил переодеваться и, стараясь не шуметь, подъехал ко входу, чтобы подшутить над стариками.
– Говорил тебе, в больницу ложиться надо! Ты всё “Не хочу! Само пройдет.” Теперь чего делать будем-то? – едва ли не кричал дядя Гриша.
– Хорошо все будет. Даст Бог, еще пару лет потерпишь меня, – раздался скрипучий и спокойный женский голос. – Всё, иди за Витькой, потом поговорим. А то напугаешь еще мальчика…
Виктор угрюмо смотрел в дверь. Больница? Раздался стук. Виктор не сдвинулся с места. Пара лет? Стук повторился.
– Витька! Ты куда пропал-то? Пора выходить уже! – бодро кликнул дядя Гриша.
Виктор направил взгляд в потолок и глубоко вздохнул. Он кожей ощущал, как приступ паники подкрадывался к нему. Один. Он останется совсем один. Забытый и никому не нужный. В такой же заброшенной деревне. Сколько он так протянет? Месяцы? Годы?.. Руки покрылись мурашками, волосы вздыбились.
– Ну чего ты там? Уснул, что ли?! – снова громыхнул кулаком о дверь дядя Гриша.
Виктор озадаченно посмотрел на дверь. Не время для проявления слабости и малодушия.
– Соберись! Ты справишься, – раздался одновременно голос деда Кости и Виктора. Молодой человек испуганно развернулся почти всем корпусом, едва не опрокинув свое кресло. На него в ответ смотрел лишь пустой экран телевизора, в отражении которого размывался силуэт Виктора. Пару секунд растерянный взгляд парня блуждал по комнате в поисках чего-либо неестественного, пока вдруг входная дверь со скрипом не распахнулась, уперевшись на половине пути в колесо кресла.