Художественная жизнь Петербурга («Аполлон», № 7, 1910)

Выставка «Союза» только что закрылась, и теперь можно судить об её успехе в широкой публике. Всего посетило ее 10 500 человек, в то время как в Москве число посетителей за то же время было на 4 000 больше. Считать ли это доказательством Петербургского равнодушие?

Картин продано в Петербурге на 5 тысяч рублей; в Москве – на 26 тысяч. Музей Александра III не приобрел ничего; академическая комиссия купила весьма незначительную картину С. Иванова – «Семья». Разумнее, как всегда, поступила Третьяковская галерея, приобретя следующие картины: эскизы декораций к «Месяцу в деревне» Добужинского, «Ночной пейзаж» А. П. Остроумовой, «За туалетом», «Крестьянка» и «Зелень осенью» З. Е. Серебряковой. Гораздо больше «Союза» нашумел «Треугольник» – соединенная выставка «последователей» Н. И. Кульбина, группы «Венка» и рисунков-автографов писателей. Кстати сказать, смешна и непонятна цель этого отдела, устроенного при «Треугольнике». Ведь, если искать разносторонности у художественных деятелей, то в равной мере возможен «концерт скульпторов», балет при участии архитекторов или архитектурный памятник, построенный музыкантами. Такая выставка если и представляет какой-либо интерес для психолога, то совершенно неуместна рядом с произведениями искусства, хотя бы и такого, как его понимают участники «Треугольника».

Еще комичнее – какие-то подпольные листки с безграмотным текстом очень «боевого» анонима, раздаваемые на выставке…

Столь же великий шум, но, быть может, с худшими последствиями, возбудил в Петербурге конкурс на памятник Императору Александру II перед Михайловским дворцом. Комиссия, состоявшая из академических старцев, почтенных заслуженных генералов и предводителей дворянства, выбрала три проекта и, разумеется, ужасающие: Баха, Лаврова и Чижова. Как ни бездарны были, в огромном большинстве, выставленные модели, но все же выбор комиссии оказался так дико-нелеп, что даже Академия Художеств решила не допустить «избранных» уродовать – прекрасную площадь перед лучшим созданием Росси – чудовищным «монументом». Предстоит уже объявлен – второй конкурс, но можно с уверенностью сказать, что вряд ли и во второй раз удастся что-либо. Слишком несовременно вообще искусство памятников и нет совсем у нас художников, могущих воплотить определенный образ Государя в форме, реально характеризующей его и, вместе с тем, гармонирующей с декоративным замыслом старинной площади. Сама задача идет в разрез и с современными эстетическими исканиями, и с современной мыслью.

Почти незамеченной прошла маленькая выставка в память даровитого современника К. Брюллова – кн. Г. Г. Гагарина. Сын покойного художника и Вице-президента Академии собрал в нижнем этаже Академии Художеств ряд интереснейших работ Гагарина: типов Кавказа, портретных и бытовых групп, изображений самого художника и проч.

Жаль только, что выставка устроена как-то случайно, без той уютности и интимности, которая так нужна всем выставкам незаконченных эскизов вообще, а работам Гагарина в особенности. Но, тем не менее, ни промахи устроительства, ни плохой, неудобный каталог не мешают испытывать удовольствие от обозрения нескольких сот произведений Гагарина Хороши не его религиозные картины – скучные, академичные и надуманные, а эскизы с натуры, путевые альбомы и быстро зачерченные наброски. Хороши два nature-morte'а, портреты членов семьи художника, известный «Бал у княгини Барятинской» и портреты самого художника работы К. Брюллова, П. Соколова, Камуччини и проч. В общем несколько десятков отличных рисунков и холстов. В жизни художественных учреждений и обществ за истекший месяц – мало нового. В Академии Художеств в присутствии всех профессоров прочтена художником Кипликом первая лекция по вновь вводимому в программу преподавания предмету – технике стенной живописи. Это весьма важно для современной живописи, особенно принимая во внимание тот интерес, который возбуждает за последнее время живопись монументальная. В той же Академии 22-го марта обсуждалось правило «весенней выставки», касающееся пользования слишком широко профессорами и академиками правом выставлять свои произведения без жюри. Вследствие этого академическая выставка бывает запружена десятками работ одних и тех же художников, не знающих, куда девать свои «шедевры», и пользующихся упомянутым параграфом Устава. Посоветовавшись – решили: не допускать более пяти работ каждого. Все же это новое правило хоть немного ограничит безудержное писание всех бесконтрольно-творящих «маститых».

В музеях Петербурга за последний месяц мало перемен. Русский Музей воздерживается от покупок на выставках и потому, несмотря на полный разгар выставочного сезона, в Музее новых поступлений нет. Однако, все же следует упомянуть о превосходной покупке трех картин старой школы (2 000 р.); «Казанский собор» Ф. Алексеева, «Галерея Строганова» – Воробьева и «Птицы» – Гроота. В Эрмитаже еще меньше новостей, все так же продолжается инвентаризация и пересмотр картин, предметов Средневековья и Возрождения и сокровищ «Галереи драгоценностей». В этом году должен появиться каталог табакерок XVIII-го века, и готовится заново переработанное издание каталога картин. Галерея Петра Великого, в сущности совсем не подходившая к Эрмитажу, вывезена и находится теперь в Академии Наук в музее памяти Петра Великого, организуемом академиком Радловым. Это удаление Петровской галереи освобождает много места в Эрмитаже; таким образом, является возможность разместить более удобно и эстетично галерею драгоценностей.

Вышло несколько книг по искусству и большинство из них касаются, главнейшим образом, искусства русского. Игорь Грабарь, наконец, выпустил «Введение» к своей «Истории русского искусства». С присущим ему умением, просто и хорошо написано это «Введение», излагающее основные мысли и общий взгляд на искусство в России, начиная с древнейшей эпохи и кончая современностью. Ряд хорошо исполненных репродукций автотипий иллюстрирует первый выпуск. Надо думать, что и последующие будут столь же интересны. «Кружок любителей изящных изданий», до сих пор довольно неуклюже проявлявший свою деятельность, устроил, наконец, хотя и небольшую, но очень полезную и милую, интимную выставку работ Галактионова и издал его биографический очерк. Тем же кружком выпущен 3-й выпуск «Материалов для библиографии русских иллюстрированных изданий» (составил Е. Н. Тевяшов). Вышли в свет монографии современных художников, издаваемые Н. И. Бутковской: «Фелисьен Ропс» (текст Н. Н. Евреинова; наложен арест) и «Борисов-Мусатов» (текст бар. Н. Н. Врангеля). В будущем предполагается еще целая серия выпусков, посвященных, главным образом, русским мастерам.

Появилась серия открытых писем, издаваемых комиссией по устройству учительского дома в Москве (при московском о-ве попечения об улучшении быта учащих). Удачны три серии портретов русских писателей: Герцен, Гончаров, Некрасов, Достоевский, Островский, Салтыков, Вл. Соловьев, Гаршин, Чехов и др. Очень любопытны портреты Льва Толстого: в 1857 г. – Тимма, в 1873 г. – Крамского, в 1887 г. – Репина и т. д. Ряд снимков посвящен произведениям русских художников, хранящихся в общественных и частных собраниях России.

Община Св. Евгении тоже выпустила ряд открытых писем с картин, бывших на выставках «Весенней» и «Союза Русск. Художн.». В красках удачно воспроизведены работы А. Остроумовой – «Адмиралтейство под снегом», «Ростральная колонна под снегом» и «Горный институт» (с выставки «Союз»). С «Весенней выставки» (к сожалению) воспроизведены картины С. Зейденберга «На Озере», В. И. Зарубина «Рыбачки», И. Мясоедова «Аргонавты», И. Владимирова «Полтавский бой» и проч. В русских журналах по искусству также есть что отметить. В мартовском No «Старых годов», очень разнообразном по содержанию, назовем обильно иллюстрированную статью о Франце Флорисе и его учениках и окончание исследования Всеволодского о зданиях петербургских театров в XVIII веке. Очень любопытна и «злободневна» заметка А. А. Голомбиевского о Мадонне, находящейся в «Грузине» и о том якобы портрете Аракчеева, который «открыт» на этой иконе. В апрельской книжке журнала помещены статьи: о веерах XVIII-го века (В. А. Верещагин) и о Ф. С. Рокотове (бар. Н. Н. Врангеля). После многомесячного перерыва появился совсем тоненький (октябрьский) No «Золотого Руна» с текстом, более, чем случайным, – по-видимому, это бессвязный набор статей, завалявшихся в «портфеле» журнала. При чем редакция с присущей ей бесцеремонностью, поместила заодно и случайно оставшиеся в этом «портфеле» статьи авторов, давным-давно и категорически вышедших из состава сотрудников «Золотого Руна». «Мертвых не судят» – единственное оправдание этой милой редакции.

«Комиссия по покупке картин для музея Академии Художеств, в составе М. П. Боткина, Н. Дубовского, К. Крыжицкого, П. Чистякова и Е. Волкова, приобрела на выставке товарищества художников две картины: „Серый день“ Крачковского за 800 рублей и „Весну“ А. Г. Орлова за 400 р.

На выставке картин Г. Кондратенко („Память св. Ольги“) приобретены картины „Развалины театра в Таормине“ и „Сиракузы“.»

Выдержка из статьи «День в Пенатах» художественного критика «Биржевых Ведомостей».

«Шли тихими улицами. Л. Б. Яворская теряла галоши. Смеялись. Было молодо, детски-весело».