Катанда, или Точка невозврата

Выйдя на улицу, Большемысов в некотором расстройстве ходил по свежеуложенной (но уже кое-где проседающей) плитке перед Главным корпусом мрачнее тучи над Кучукским озером в ноябре. Причина? Не только неудача с «Ред Алертом». Великий Финансовый Облом.

Оказалось, все радужные перспективы Дегроидска, так красочно расписанные в отчетах федерального и регионального Минобров (и оперативно отправленных на самый верх, тому самому Однофамильцу нашего Дениса), были прекрасны… только на бумаге. Начального финансирования хватило лишь на фасад проекта: помпезный Главный корпус и четыре коробки для ППС.

А где? Где обещанные общежития для студентов, которые так и ютились в палатках, наскоро сколоченных вагончиках или снимали углы в Благовещенке, Кулунде и том же Яготине за три часа езды на редком автобусе? Где бассейн, который должен был стать «центром оздоровительного досуга» (и спасением от степной пыли)? Где асфальт хотя бы до райцентра, а не тропинка из паллет, по которой «Газель» со стеклом ехала со скоростью больного суслика? В отчетах всё это уже было построено, открыто и заасфальтировано! В реальности – степной ветер выл в проводах, а студенты второго месяца обучения уже подавали заявления на отчисление. Жизнь в палатке с печкой-буржуйкой быстро теряла романтику, особенно когда середина октября щедро сыпала на брезент ночными заморозками.

– «Кто приедет в Дегроидск с хоть какой-то проверкой… будет …расстрелян!»– якобы пошутили на самом верху, узнав о попытках регионального Минобра намекнуть на несоответствие отчетов и реальности. Шутку оценили. И больше не беспокоили. Проверять это гиблое место с суперкомпьютером из старых окон никто не решался. Бумажный фасад оставался незыблемым. А в степи… в степи студенты мерзли.

Не унывала только наша четверка. Почему? Да потому что у них был верный друг, ториевый товарищ и источник хаотичного тепла – «Школотрон-1»! Пеноплексовый корпус в вагончике №3 тихо гудел, как довольный кот, щедро делясь мегаваттами (ну, или чем-то их напоминающим) с ближайшим окружением.

Утром Большемысов вызвал Данилу к себе в ректорат (вагончик с табличкой «Администрация» и умывальником-Мойдодыром в углу):

– Мастер! – Антон Олегович хлопнул ладонью по столу, с которого свалилась папка с грифом «Отчет. Успехи. Превосходные.» – Твой «чайничек»… Он греет! Этот опыт надо масштабировать! Срочно! Пока наши студенты не превратились в ледяные статуи критиков бюрократии!

Идея была проста, как лопата, и гениальна в своем абсурде. К выходу «Школотрона» присоединили пластиковые трубы (закупленные по остаточному принципу для яготинских душевых, но неиспользованные). Эти трубы, как щупальца теплого монстра, потянулись к палаткам и другим вагончикам. В каждое жилище завезли алюминиевые радиаторы (тоже остались после капремонта в Яготино – «немного поцарапаны, но работают!»). Заполнили систему водой из озера, которая мгновенно нагрелась и понесла тепло в палатки и вагончики. Проблему отопления палаточного студгородка в осенне-зимний период, кажется, решили. Студенты сбрасывали куртки, в воздухе витал запах тушенки, гречки и легкого… оптимизма. Заявления на отчисление перестали поступать. Путин даже начал писать инструкцию: «Эксплуатация бытового ядерного реактора в условиях палаточного лагеря: рациональный подход». Онегин философски заметил: «Тепло… да… Сильное явление». Попов пытался жарить яичницу на радиаторе. По трубам бежало не просто тепло, а «Доброе тепло» – так Данила, в порыве предпринимательского вдохновения, назвал свой первый стартап, срочно зарегистрированный как ООО.

– «Газ – отстой! Мирный атом в каждый дом!» – гласили яркие, чуть кривоватые плакаты, созданные специально для Данилы студентами кафедры рекламы и маркетинга (которую открыли на волне энтузиазма и потому что нашелся свободный вагончик). На плакатах изображен улыбающийся «Школотрон» в оранжевом берете, обнимающий теплом деревенский дом. Слоган: «От Дегроидска с любовью (и слабым фоном)!»

…Темный, пропахший землей и солеными огурцами погреб их первой клиентки – Пелагеи Мироновны из Яготино. Никита, кряхтя, устанавливал в угол погреба «Школотрон-М». Он напоминал здоровенную оранжевую бочку (краска из баллончика Путина легла неровно), опоясанную слоями пеноплекса и стянутую скотчем. Из верхнего отверстия торчали пластиковые трубы, которые Денис ловко соединял с разводкой к радиаторам наверху. Данила сверялся с планшетом, где светилась схема подключения.

Пелагея Мироновна спустилась еще на одну ступеньку, цепляясь за скрипучую перильцу.

– Молодо-зелено! – прокряхтела она. – Бочка эта… а не рванет ли? У меня тут соленья, варенья! И коза Машка в сарае! Внучек вот приборчик дал, он пищит иногда… – Она тряхнула дозиметром-брелоком, который слабо замигал зеленым.

Примечания