Скорпион

Лангерд лишь спустя полчаса подъехал к обшитым металлической клеткой дубовым воротам высотой с Фиерфордскую стену. Гигантские створки ворот приветливо, но медленно с адским скрежетом закрылись за рыцарем, он оказался в бесконечно высоком коридоре, освещенном с двух сторон через мозаичные стекла огромных окон, фильтрующих солнце бордовым. Каждое из окон было окружено кажущимися алыми в искривленных лучах песочными статуями титанов, стоящими вместо оснований колонн и поддерживающих их верхушки. Пройдя по длинному коридору, Скорпион попал через ещё одни золотые ворота, на которых были выкованы солнца с человеческими лицами- гербы императорского дома в тронный зал. Ворота отворили перед Скорпионом два рыцаря с длинными пиками.

Перед взором Лангерда раскинулось пустое помещение с невероятно высокими стенами и потолком, передающим туманность звездного неба, со всеми его созвездиям и небесными телами в динамике. Потолок постоянно менялся в соответствии с текущей картой космоса, то и дело на нём пролетали маленькие хвостатые кометы и крошки-метеоры. Посреди дальней стены зала стоял трон, выделанный миллионами разноцветных камней, из спинки которого в космическую высоту тронного зала поднимался лабиринт серебряных труб.

Посреди зала стоял, заложив руки за спину и уставившись на трон, невысокий болезненно-худой молодой человек лет семнадцати в шелковом бирюзовом узорчатом жилете, из-под которого торчали нежно розовые рукава, под цвет которых, в свою очередь, был подобран длинный, покрывающий плечи плащ. Мальчик повернулся, его скуластое худое овальное лицо было большим и вытянутым, похожим на лошадиное. Длинный приплюснутый нос, тонкие губы, золотистые брови, ухоженная зализанная прическа цвета спелых колосьев овса подчёркивали его металлически-серые глаза, полные любопытством и не по годам огромной силой. На поясе мальчишки висел лисий череп.

– Милорд десница. – Ди Ланфаль поклонился.

– А, Лангерд, мы ждали. – Приветливо сказал парнишка. – Поздравляю с успешно прошедшей операцией в Темнолесье и приношу соболезнования об утрате друга, я слышал вы с лордом Грегором были близки.

– Благодарю.

– Император желает видеть вас сейчас же, пройдёмте за мной. – Скорпион проследовал к серебряной неприметной двери с орнаментом великого солнца.

Десница приложил перстень к двери, и та отворилась. В сущности, покои императора походили скорее на огромный балкон. В середине их красовалась купель, от которой исходили пахнущие пихтой и можжевельником испарения. Купель была в форме шестиугольника, со всех сторон обрамленного трехступенчатой лестницей. По песочным колоннам у тыльной отсутствующей стены комнаты сползали щупальцами лианы хищной виноградной лозы, с огромными светло-зелёными гроздями. Между колоннами тянулась охристая балюстрада.

Около восточной стены стояло ложе, у которого на коленях стояли и молились две служительницы «Церкви Восьмерых». Над ложем кружились два белых какаду и два ары: синий и красный. На самом одре лежал среднего роста мужчина с ног до головы закованный в золотые доспехи с выгравированным гербом его дома на груди. Голова его была покрыта черным капюшоном, поверх которого красовалась небольшая золотая корона. Лицо закрывала золотая маска с прорезями под два крупных зелёных глаза, одной чёрной вертикальной щелью на месте рта и носа и тремя горизонтальными на скулах с каждой стороны.

– Император. – Десница склонил голову, Скорпион последовал его примеру.

– Мальчик мой, мне с Лангердом нужно поговорить с глазу на глаз, приведи пока детей.

Сказал Золотой император нежным негромким голосом, железным, как будто доносящимся из кастрюли.

– Как пожелаете. – Игнатиус Торрес покорно удалился.

– Взгляни туда, Лангерд. – Император указал глазами на вид, открывающийся из-за колонн. Скорпион опёрся на перила. Ему открылся скалистый берег Стеклянного моря, сверкающего на солнце. В бухте дрейфовали на волнах множественные торговые суда. Между сковывающими бухту скалами стояла титаническая статуя Матери-богини жизни. Её строгое мраморное лицо с завязанными глазами устремлялось в морскую даль, туника сползала вниз по двум ногам, стоящим по разные стороны залива. Мать вытянула одну руку с каменным горящим факелом, а вторая, опущенная вниз, держала двучашные весы. Извращённые умы скульпторов изобразили пространство между ног под туникой, и проплывающие через залив матросы, подняв головы вверх, могли видеть источник всего живого на земле.

– Николас Второй обуздал самих богов, предотвратив ледяной апокалипсис. Мой прадед превратил столицу в главное чудо континента, подарив ей шесть чудес Рейнфелла. Железная рука моего деда загребла для империи Сендленд, Мистленд и Айронленд, а мой брат был сильнейшим воином за всю историю человечества. Что сделал я, мой верный друг? Чем я запомнюсь народу, которому посвятил жизнь?

– Повелитель, позволите говорить откровенно? – Вулиус медленно прикрыл глаза, одобряя. Император лежал недвижимым золотым трупом. – Родоначальник вашего дома был придворным шутом, а затем тираном и пьяницей, сосущим кровь из империи. Николас Второй, да святится его имя, вешал на суках всех, кто смел окинуть его лик взглядом и считал себя Десятым богом. Ваш прадед был гениальным архитектором, но человеком безвольным и не годящимся в правители, за его спиной халдеи и чинуши грабили страну и держали в страхе народ. Ваш дед был кровавым диктатором, живущим постоянной войной и мечтающим лишь о бездумном расширении территорий страны, захвате и порабощении всего живого. А амбиции и жажда силы, вскружившие голову вашему брату унесли миллионы невинных жизней, включая его собственную. За двенадцать лет вашего правления лишь дважды кровь имперца пролилась в боях. Вы примирили каждый из народов вашего государства, которые были готовы рвать друг друга веками. Вы сделали из туч мяса и пешек, каковыми они были до вас свободных граждан, достойных представлять империю Рейн, исправили ошибки ваших предшественников, погасив триллионные долги державы, вытащили страну из чудовищной экономической ямы, отстроили Платиновый флот, жемчужину императорских сил и символ вашего Великого мира. С уверенностью можно сказать, вы-первый достойный Юлариан, сидевший на Трубном престоле.

– Думаешь, Лангс? Дайте я подышу. – Из-под золотой маски пошли струи пара. Монашки тут же подбежали к ложу и начали окутывать голову императора салатовой энергетической сферой. Маска отпала, и ди Ланфаль увидел красивое круглое лицо Вулиуса. Маленький нос, тонкие губки, так искренне и приветливо улыбающиеся и большие зелёные, широко-посаженные от носа глаза, полные бесконечной усталости и доброты, делали самого могущественного человека на земле похожим на пушистого котейку, при взгляде на которого, даже человек потерявший ребёнка с утра невольно бы улыбнулся. Вся его лысая безбровая голова, кроме ноздрей и рта была фиолетовой, с проступающими фактурными венами и красными подтёками пятен. Магическая сфера энергии скафандром окутывала голову и помогала владыке Рейнфелла безболезненно дышать.

– Я на пределе, мой верный скорпион, восемь долгих лет я хотел лишь умереть. По-видимому, время пришло, последние три недели я не могу двигать даже головой. Моё дорогое крохотное фиолетовое пятнышко на большом пальце слишком сильно подросло, я проиграл. Как иронично, стоило моему государству вступить в войну, так сразу и погибло тело Вулиуса Благословенного, Второго его имени. Хотя ни одного приказа о вступлении в войну за семь лет я так и не отдал.

– Как?

– Последние три недели моим государством де-факто управлял мой сын Николас. Приказ напасть на Темнолесье отдал именно он. А со вчерашнего утра по его воле Чёрный флот Диаса Дрейка готовиться к отплытию к берегам Хигурамы.

– Невозможно, а как же Гнаске?

– Лорд Торрес обладает мощным разумом в свои юные годы. Я научил мою правую руку всему, что знаю и, надеялся, что он наставит моего строптивого сына на верный путь, когда меня не станет. К сожалению, младший товарищ, умудренный не по годам, у моего отпрыска не в почете . Его десницей и супругом станет Лансель ди Ланфаль. Забавно, да? Мой сын, наследник престола заглатывает член твоего младшего брата. Пути господни неисповедимы.

– Мой брат станет его императрицей?

– Тогда уж императором, будучи обездвиженным, я, к моему горю, узнал подробности их отношений. Надеюсь, революционных замашек Ника не хватит, чтобы настолько сильно оскорбить богов.

– Боюсь, в таком случае его жизнь не сможет защитить ни один Скорпион.

– Понимаю, так что прошу тебя, Лангерд. Сбереги моего сына, прежде всего от него самого.

– Даю вам слово, повелитель.

Дверь открылась и помимо Торреса в комнату зашли шестеро: Высокий юноша с зализанными коричневыми волосами, выбритыми на висках, с редкой бородкой, в бронзовых доспехах с гербом солнца и голубом плаще. Следом шёл среднего роста невероятно красивый молодой человек с синими, широко посаженными от аккуратного носа глазами, пухлыми маленькими губами, шёлковыми длинными кудрявыми сливочных волос до плеч, в аккуратной бордовой тунике, заколотой золотой брошью в виде солнца.

За ними шел выше среднего ростом болезненно-худой лысый скуластый мальчик лет шестнадцати в длинной тёмно-синей тунике, заколотой на манер брата, из-под которой торчал уродливый, красный как варёный рак, сморщенный лысый с одним гигантским, подведённым фиолетовым мешком, другим крохотным синими глазами, маленьким крючковатым носом, выраженной морщинистой носогубной и двумя маленькими как у тираннозавра ручонками сиамский паразит.

Рядом с близнецами шла девушка возраста сиамских ее братьев с острым лицом, длинным носиком, большими синими глазами, подведёнными павлиньей косметикой, переливающейся как панцирь скарабея, ехидно ухмыляющимися губами и светлыми волосами «каскадом». Бархатное тёмно-синие платье подчёркивало её не по годам привлекательное тело: небольшую, но рельефную и подтянутую грудь и широкие бёдра.

За руку её держал худой мальчик лет десяти в бордовом кафтане до пояса с платиновой брошью великого солнца, у мальчика была гигантских объемов лобная доля лысой головы, покрытая выпирающими фиолетовыми венами, она была похожа на готовый в любой момент лопнуть гнилой арбуз, внутри которого догорал фитиль петарды, или на воздушный шар. Маленькие синие полные боли и света глаза были скошены к небольшому крючковатому орлиному носу, изо рта с отвисшей нижней губой текла слюнка.

Замыкал вереницу императорской семьи под два метра ростом мужчина в доспехах: серебряный нагрудник в форме черепа смотрел платиновыми глазами. Очи серебряных черепов на наплечниках были изумрудами. По мощной спине стекал тёмно-зелёный плащ, капюшон покрывал голову, с лицевой части которой смотрели соколиные светло-изумрудные глаза. Часть лица ниже глаз была скрыта тёмно-зелёной маской. За спиной его было двухстороннее копьё с изумрудным древком, одна рука была покрыта наручем с двумя когтями, на ладони второй красовалась золотая татуировка Скорпиона.

– Шеф. -Человек в капюшоне подошёл к Лангерду, приложил кулак к сердцу и склонил корпус.

– Торрус! Брат мой! -Лангерд, светясь, повторил приветственный жест Скорпионов и обнял товарища по оружию.

– Семья, я собрал вас здесь, чтобы попрощаться, подойдите за моим благословением.

– Наконец-то сдохнешь, старая тварь! – Принцесса с лисьими глазами чавкала жевательной резинкой.

– Девочка моя, что-то случилось?

– Ты меня как дешёвую тряпичную куклу этому вот ходячему прыщу отдал.-Язвительно и вызывающе сказала принцесса Анна, показывая пальцем на Гнаске.

– Солнышко, лорд Игнатиус будет тебе отличным мужем, он харизматичный, умный, интересный, грустить ты не будешь, в свои годы он уже стал первым человеком в имперском подполье, а девочкам ведь нравятся плохие парни. Гордись своим женихом, ты станешь леди самого богатого дома в империи и верховной повелительницей Виндленда.

– Ага, спасибо, папаша, леди Виндленда, как будто титула принцессы всей этой помойной страны недостаточно. И чем этот мелкий слизняк собрался меня ублажать? Харизмой, может, витиеватыми речами? Я как на его шпагу посмотрела, так неделю потом ходила как кобыла ржала. А может он своих вороватых дружков позовёт на брачную ночь, а сам посмотрит? Как смотришь на это, а, женишок?

– Миледи. – Лорд Торрес места себе не находил, он, казалось, был в шаге от того, чтобы разреветься.

– Мыыледи, ничтожество. – Передразнила Анна и плюнула в Гнаске Офирской жевательной карамелью.

– Аннушка, дорогая, искусный воин и с кинжалом управится. – Сказал Вулиус.

– Да пусть он хоть сальто крутит, хоть на голове стоит. Мне какая разница если я его кинжал даже не почувствую. А хотя, пёс с ним, сразу как помрешь, этот бандит мамкин меня хер больше, когда увидит. А потом как императрицей стану, я эту труху на стене вздёрну.

– Да в тебя хоть бревно засунь, ты ничего не почувствуешь, прошмандень малолетняя. И как это ты императрицей стать вздумала, позволь узнать? – Сказал красавец в бордовой тунике.

– А очень просто, ты, павлин тухлодырый, со своими замашками на троне долго не просидишь. Потом эти два дефективных маньяка стул погреют пару лет, но с их богатырским здоровьем, одному с чертями тебе скучать недолго придётся. А дальше сочная мамочка в самом рассвете лет удобно устроит попку на троне регента при императоре Меркуриасе Юлариане. Правда, мерки? Сладкая моя конфеточка, единственный светлый ум среди этих ублюдков.

– Лосядка! – Маленький головастик добродушно закивал своим огромным воздушным шаром головы.

– Хороший … хм…мальчик. – Принцесса потянула руку к голове брата, чтобы погладить его, но в последний момент брезгливо одёрнула. -Короче буду в шоколаде и найду себе мужа с нормальным пенисом. Кстати, сир Лангерд, не сопроводите вашу принцессу сегодня вечером в королевских садах, боюсь, как бы десница не подослал ко мне убийц после моих речей.

– Извините, госпожа, боюсь к вечеру мне придётся оставить столицу.

– Истукан безмозглый. Тогда может вы, дядя Торрус?

– Дочь! – Тихо сказал бессильный император.

– А что? Инцест, как известно, дело семейное.

– Боюсь, вынужден отказать, дорогая племянница, орден взывает сегодня и ко мне. -Ответил человек в зелёном капюшоне.

– Два пня с глазами! Вы безнадежны. Чёртовы дуболомы, ну и хер с вами. Я пошла, не намеренна больше трястись над этим овощем. Чао, дрочилы!

– Наконец-то свинтила. Так, теперь, когда средний айкью в этой комнате минимум вдвое вырос, можем нормально закопать старика, ой, в смысле, проститься с дорогим отцом. – Сказал будущий император Николас VII. – Говори по шурику что хотел, папка.

– Алексис, сын мой подойди. Гвардеец склонился над ложем. Ты выбрал сложный, путь, мой львёнок, но, если ты будешь слушать своё мужественное сердце, останешься таким же сильным и храбрым, жизнь императора, будет в безопасности в руках такого гвардейца, я в тебя верю, сынок.

– Будет в безопасности, пока враг не появится. – Съехидничал близнец.

– Я не подведу вас, отец, всегда буду помнить и до последнего моего вздоха любить. – С актёрской игрой уровня носка сказал второй сын Вулиуса. Император одобрительно кивнул.

– Август, Деметриус. Боги наделили вас невероятным разумом.

– Одним на двоих! – Крикнул уходящий Алексис.

– Ваша сила в единстве, пока вы есть друг у друга, вы-непобедимый альянс. Не забывайте же, что в вашей стае помимо вас еще и ваши братья с сестрой, тогда семья Юлариан будет непобедимой.

– Я не подведу вас, отец, всегда буду помнить и до последнего вздоха любить. Перетаптываясь, качая головами, хором, с лицами, изъявляющими готовность зарезать родителя прямо на месте, проговорили Август и Деметриус и вышли из покоев.

– Мерки, солнце моё, подойди. Радостный Меркуриас вприпрыжку подбежал к отцу, обнял его и чмокнул в поражённый болезнью лоб.

– В тебе спит гений, мальчик мой, другие не замечают граней твоего бриллиантового сердца, но ты должен оставаться сильным и освещать мир своими неиссякаемыми лучами добра, беги, люблю тебя, сынок.

– Лосядка. – Маленький принц поцеловал в больной лоб императора сквозь барьер сферы, помахал папе с грустной миной и неуклюже поковылял из комнаты, вытирая слезу.

– Теперь к главному, Ники, подойди.

– Только давай быстрее, пап, я опаздываю на банкет.

– Постараюсь, мой хороший. Итак, уже завтра ты станешь императором. На твои неокрепшие плечи упадёт величайшее государство в истории, которое я отстраивал двенадцать лет. В твои годы я в потешные полки играл. Боги не только одарили тебя щедро талантами, но и взвалили на душу бремя равновесное дарам. Не поддавайся зверю внутри тебя. Ты поведешь твой народ сквозь тяжёлые времена. Опальный принц королевства Ривель Делориан восстал против отца, объединив сломленные народы в альянс. Махакар, Морилиум, Зверги Красных песков, Топры великих болот, огры ,глубинные, эльфийский банковский клан, «Отверженные», повстанцы Темнолесья-все сплотились с одной целью-прервать господство трех великих рас. Три дня назад его видели в Аэп-Моргуле, если Делориан-Младший и Иссушитель Катонка придут к соглашению, наш мир снесёт мощью, до селя невиданной. Не существует на континенте армии, способной противостоять «Красному лотосу» и ста миллионам оркам Костяной орды. Поэтому призываю тебя, сын мой, не трать силы на мелкие драчки в песочнице. Готовься к священной войне за судьбу континента. Хигурама и королевства эльфов тебе не враги, вы вместе станете щитом того мира, в котором жил я, наши деды и прадеды. Держись своей семьи, верных Скорпионов и Десницы. Прошу тебя сын мой, не дай сердцу взять верх над разумом. Лорд Торрес облегчит твоё правление, если останется подле.

– Твои напутствия приняты к сведенью отец, но теперь я император, и, как император, решу сам, что делать с моей страной. Да упокоят твою душу боги. -Новоиспечённый владыка империи Рейн вышел через серебряную дверь, холодно посмотрев на отца.

– Император, может ещё парочку лет протянете на эликсирах? За вами, походу, все мы месяца за два проследуем. – Спросил Лангерд со страхом и надеждой в голосе.

– Да в пизду, в пизду вас всех, этот мир, мою семью и эту чертову страну, сборище неблагодарных выродков, ебитесь теперь как хотите, быстрее бы попасть на солнечные курорты ада, подальше от этого ужаса. Я устал, я ухожу. Торрус, я желаю умереть от твоей руки.

– Я не смогу, император.

– Какой я теперь император. Парализованный калека при смерти. Ты лишь облегчишь мои страдания.

– Твоя воля, брат.

– Сестры, вы свободны. Лангерд, Гнаске, я рад, тому, что был с вами знаком. Давай.

Благословенный закрыл глаза. Одним движением руки бастард достал глефу и обезглавил Вулиуса.

– Этим ударом, Скорпион, ты отрубил голову всей империи. -Задумчиво сказал бывший десница.

2 недели спустя, тронный зал замка Рейнфелл.

– Путёвый ты пацан, Гаррье. Повезло старому пердуну Герману. Не то что мой фраерок старшенький. По мере того, как он рос я всё больше разуверялся в богах. До сих пор поверить не могу, что эта чепуха унаследует замок моего отца и деда. И ладно бы просто топором был и альтернатив не было. Так нет же, юмора у девяти мразей хоть отбавляй. Мой второй сын Натаниэль был бы идеальным лордом. Все таланты правления боги отдали ему. И что мне остаётся, топить злобу в пучине ромового океана, пытаться освободить душу, скованную цепями сраного здоровья. К сожалению, Мать отсыпала вагон дури как мне, так и моему сыну Диасу. -Сказал сгорбленный старик с бельмом, окутавшим левый глаз, крупным носом, изрезанным морщинами лицом, седой козлиной бороденкой, растопыренным лесом серебряных волос на висках вокруг озера лысины, усыпанного старческой гречкой. Он сидел в однотонном платье цвета озёрной глубины, держа руку на тисовой трости с набалдашником в виде двухвостой русалки и амулетом платинового глаза на груди.

– Тебе ещё повезло, Гектор. Мой наследник-безвольная тряпка, считающая, что власть дана лишь для того, чтобы проматывать жизнь, не заботясь ни о чем и счищать с пути всех, кто пытается тебе помешать. Повезло, что моя невестка Виктория, твоя, мальчик, сестра, держит Даниэля в ежовых рукавицах. -Сказал высокий болезненно худой старик, с посаженными далеко от носа глазами как у ленивца, выраженной морщинистой носогубной идущей от крыльев тонкого носа к опущенным уголкам губ, с длинной седой бородкой-хвостом. Он сидел на резном кресле в бордовом тюрбане поверх длинных прямых серебряных волос, спадающих до плеч. В светло-зелёном платье, с деревянным амулетом-оком на груди. На его тонком морщинистом пальце был золотой перстень, с изображённым усатым титаном, держащим спиной падающую башню- гербом великого дома Дюрандон.

– Не жалуйся, Декстер. У меня пятеро детей и все дочери. Трон Штормленда унаследует моя вторая дочь Элен, она смышлёная девчонка, но как только выйдет замуж-род Аркинтонов прервётся. -Сказал хорошо состарившийся подтянутый мужчина с красивым лицом с голубыми глазами. Пышными усами, аккуратной бородой, длинными волосами, в синем кафтане до пояса, с гербом красной розы и перекрещенными мечами слева на груди. Чуть правее висел амулет серебряного ока императора, а на спине красовались сложенные белые крылья.

– Вы издеваетесь? Мой старший бастард- Скорпион, давший обет безбрачия, а престол унаследует Лансель, который по ночам надевает маску оленя и жарит в туза нашего императора в маске лисы. Дети твоей Элен, Анакин, будут носить фамилию Аркинтон и будут править в Индрспире, а род Ди Ланфалей прервётся без вариантов. -Возмущенно провозгласил накаченный двухметровый дед с лицом как у скульптуры Зевса, по подбородку которой напильником прошёлся стамеской хулиганистый мальчонка, оставив глубокий шрам. Его кудрявые седые волосы, уложенные «под серфера», спадали до плеч, покрытых бархатным темно-синим кафтаном с узором львов- герба его дома, на груди Лионеля ди Ланфаля висел бриллиантовый амулет глаза.

– Эх, что же будет с государством после нас. – Выдыхая, сказал низкий лысый старикашка, с крысиным лицом, крохотными хитрыми глазёнками, сальными седыми усами и длинной до пояса бородой. На груди бирюзового платья лорда Торреса болтался мраморный глаз.

– А вот мой сынуля, хэхэ, лев каких поискать только. Я не видел за свою жизнь более храброго юношу. С гордостью передам ему свой трон. – Медленно смеясь беззубым ртом, сказал щекастый темнокожий лорд в куфие и белом биште поверх круглого живота. На темной, скрытой тремя кольцами подбородков шее висел золотой амулет.

– Продолжай давать ему кубки за победу в турнирах, на которых он даже не дрался и успокаивай себя ими. – Сказал высокий поджарый старик в легком бархатном серебряном камзоле до пола, с зализанными назад серебряными волосами и залысинами на морщинистом лбу. Его скуластое вытянутое лицо с орлиным носом и завязанными серой повязкой глазами ехидно улыбалось.

–Стяни своё улыбало, слэпой гондон! Мой сын-герой битвы при Аль-Айно. Вэликий воин! – Старик басил и смотрел на своего слепого коллегу с надменной улыбкой, скрывая стыд.

– Скорэе битвы при пельменной. – Насмешливо сказал лорд Ройс, пародируя акцент эмира Аль-Ахли.

– Я тэбя в пустую глазницу отымею, чорт! – Закричал эмир Сендленда и попытался встать, но массивный зад застрял между ручек кресла. – Безликий специально этот стул проклятый поставил, чтобы я твой срака порвать не мог. – Лорд Ахли беспомощно махал кулаками как капризный ребёнок на стульчике. – Махмуд, принэси масло твоему лорду, чтоб тебя. Быстрее двигайся, рэзче! Я должен успеть его рот топтать, пока Николяша не пришел.

Он поднатужился и побежал на лорда Стоунленда вместе со стулом с дикими криками, пробежал пару шагов и рухнул с грохотом на пол. Слепой лорд начал махать кулаками как мельница, не зная где его противник. Упавший на пол эмир тоже начал размахивать руками, матерясь и проклиная лорда Ройса.

Дверь в зал открылась.

– Милорды, приветствуйте Императора Николаса из дома Юларианов, Седьмого своего имени. -Продекламировал глашатай.

В зал вошел молодой человек в бордовой тунике, сопровождаемый эскортом из восьми рыцарей гвардии. Его сливочные кудри были собраны короной из белого золота, инкрустированной разноцветными камнями. Гаррье и старые лорды встали и поклонились. Лорд Аль-Ахли склонил голову лёжа.

– Идиот. -Прыснул император и сел на трубный трон.

– Извинитэ, мылорд, этот чорт Ройс меня вынудил. -Эмир поднялся с трудом даже при помощи гвардейцев.

– Имею честь представить ваших советников, ваше сиятельство. -Сказал глашатай. -Люциус Торрес, лорд замка Виндхук, верховный лорд Виндленда, хранитель западных врат, око над законами. – Дед с крысиным лицом встал и учтиво поклонился.

– Анакин Аркинтон, лорд Индрспира, верховный лорд Штормленда, хранитель северных врат, око над наукой. -Лорд Аркинтон повторил за коллегой.

– На-барон Маркус Ройс, сын барона Дитриха Ройса, наследный лорд Торбека и Стоунленда, хранитель южных врат и око над верой. -Поклонился слепой лорд.