Я и мой король-3. Королевская охота

Что было,

что будет,

чем дело закончится,

чем сердце успокоится…

Из карточного гадания

ПРОЛОГ

Зеркало в королевской примерочной было огромным. Резная дубовая рама, обрамлявшая его, являла собой отдельное произведение искусства. Грозди винограда, целиком вырезанные в дереве, были покрыты чёрным лаком и глянцево поблёскивали, создавая впечатление своей натуральности. Извивающаяся лоза и листья обрамляли безупречно гладкую и чуть голубоватую поверхность зеркала. В настоящий момент в нём отражался в полный рост черноволосый мужчина в идеально сидящем тёмно-сером костюме-тройке. Без единой складочки классические брюки, бордовая шёлковая рубашка, стильный галстук, прижатый золотой заколкой, золотой же браслет часов, блеснувший в свете прощальных лучей солнца, россыпь перстней на пальцах. Образ короля завершали аккуратно подстриженные усы и небольшая бородка, соединяющаяся с ними. В тщательно уложенных смоляных волосах тут и там светились серебряные нити, что придавало облику благородный и величественный вид.

Его величество рассматривал себя с мрачной усмешкой. В обычно властном взгляде читалось недовольство собой, окружающими и всем белым светом в придачу. Король с утра пребывал не в духе. В полной мере ощутив на себе тяжесть его настроения, мастер-портной со своими подручными поспешил откланяться, прислуга была отпущена властной нервной рукой, в помещении остался лишь молодой секретарь, только что отчитавшийся по текущим делам.

– Как я выгляжу? – негромко обратился король к почтительно взирающему секретарю с толстой папкой под мышкой.

Тот от неожиданности вопроса вздрогнул, глаза беспокойно стрельнули по сторонам. В голове пронеслась запоздалая мысль, что не стоило задерживаться после доклада.

– Ваше величество, вы как всегда прекрасно…

– Я не просил петь мне дифирамбы! – раздражённо перебил монарх. – Меня интересует ваше личное мнение обо мне в этом костюме. Какой вид я имею?

– Ваш вид? Вы… простите мою дерзость, – осмелился ответить секретарь. Лучше уж не тянуть и сказать правду. Король не переносит вранья и лести – это была одна из первых истин, усвоенных молодым человеком на новой должности. – Вы, кажется, взволнованы, – как на духу выдал он и замер в полупоклоне.

– Что-о?! – вдруг рявкнул король, резко разворачиваясь к незадачливому секретарю. – Вы забываетесь, сударь!

– Но… вы же сами… простите, – залепетал вмиг вспотевший помощник, кланяясь ещё ниже.

Яростно сверкнув чёрными глазами, государь пытливо всмотрелся в лицо молодого человека. Тот стоял в весьма неудобной позе – склонившись почти под прямым углом, но при этом с поднятым лицом, не смея опустить взгляд.

– На сегодня вы свободны. Потрудитесь удалиться с моих глаз, – уже спокойнее произнёс король.

Повторять не пришлось. Так и не разогнувшись, секретарь попятился к двери, нащупал створку рукой, но толкнуть не успел, поскольку та открылась сама собой, впуская ещё одно действующее лицо. Вошедший удивлённо поздоровался с жаждущим оказаться за дверью секретарём и поинтересовался:

– Таллар, что с вами? Радикулит? В ваши-то годы?

Тот не ответил, а, не мешкая, выскочил из помещения.

– Здравствуй, Данэй, – обратился новоприбывший к нахмуренному королю. – Ты не скажешь, что это сегодня с твоими приближёнными? Прислуга бегает как угорелая. По пути сюда мне встретился портной с подмастерьями, спешащий оказаться как можно дальше от собственной мастерской, теперь вот Таллар… Уж не покусал ли ты их? А то я, пожалуй, пойду.

Проигнорировав ироничный тон герцога вкупе с фамильярным тыканьем, его величество прищурился, сунул руки в карманы, покачался с пятки на носок и как бы между прочим спросил:

– Ответь мне на один вопрос, Дэйтон. Как я выгляжу? Речи о моей неземной красоте и величии можешь опустить.

– Хм… – Скрестив руки на груди, герцог заинтересованно обошёл вокруг монарха, стоящего со скептическим выражением на лице. – Похоже, ты взволнован. Но, принимая во внимание… – Дэйтон не договорил, перебитый тихим шипением:

– Это что, сговор? Взволнован? Я – взволнован?!

– Не вижу в этом ничего удивительного. И постыдного тоже. Перед встречей, которая тебе предстоит…

– А я не вижу в этой встрече ничего, что могло бы вывести меня из равновесия, – невозмутимо отвернулся король к зеркалу.

Окинул себя ещё одним взглядом, поправил галстук, рубиновые запонки на манжетах рубашки.

– Ну, ты вроде жениться собрался.

– Можно подумать, впервые, – хмыкнул его величество.

– Но этот случай особый. Ты всё ещё её любишь? – утвердительным тоном задал вопрос герцог.

– Не говори глупостей. Тебе известно лучше, чем кому бы то ни было, – к всепрощению я не склонен. После того, что она сделала…

– И всё же ты собираешься на ней жениться. Что такого поведал тебе Прорицатель?

– Я уже говорил – ничего нового. Он лишь напомнил своё старое предсказание и поинтересовался, как я умудрился свернуть с широкого прямого пути. И посоветовал почитать «Притчу об упрямце и Судьбе».

– Что он хотел этим сказать?

– Это же очевидно. Он имел в виду, друг мой, что, пока я не покорюсь Судьбе, наследника мне не видать.

– Ты уверен, что это не проклятие?

– Я не верю в существование такового. Обыватели могут сколько угодно судачить, сочувствовать или злорадствовать, но двое мастеров ничего не обнаружили. Да и сам я ничего не чувствую. А хоронить ещё одну ни в чём не повинную женщину мне совсем не хочется. Так что в твоих интересах выпроводить меня как можно скорее и пожелать всяческих успехов на брачном поприще.

– Это я и без твоего Прорицателя знаю, – невежливо буркнул герцог. – Боюсь только, что в этом наряде ты не произведёшь должного впечатления на известную особу.

– Ага! Значит, тебе всё же не нравится.

– Перестань! Можно подумать, сам не видишь, что тебе эти костюмы к лицу. Вовсе я не об этом. Осмелюсь напомнить – у них лето.

– Склерозом я не страдаю. Ты просто не был у них зимой.

– Нет, дружище, это просто ты не был у них летом.

– Ты о чём? – насторожился король.

– О том, что там жарко! Ты взмокнешь через пять минут и враз растеряешь весь тщательно наведённый лоск.

– М-да? – удивлённо приподнял брови король.

– Да-да. Тебе нужен гардероб полегче. И, кстати, зимой я там был.

Глава 1. О делах насущных

Так, сейчас главное – потихоньку-потихоньку сползти с постели… А то получится как в том анекдоте: опоздала на работу, потому что зацепилась за мужа. Только мне опаздывать ну никак нельзя. Совещание у начальника департамента, знаете ли. А если учесть, что я претендую ни много ни мало – на кресло директора, подобная мелочь может сыграть решающую роль при проведении конкурса на замещение вакантной должности. И станет у нас директором Вороненко Л. М., печально известная скандалами и судами, каждый раз выплывающая только благодаря своим связям. Прощай тогда моя программа по оцифровке редкого фонда, а в перспективе и всех мало-мальски стоящих книг. Нет уж, лучше я попытаю удачи, благо моё начинание получило неожиданную поддержку у Попечительского совета.

Вообще странная история с этим советом. Сроду никто особо не интересовался подробностями нашей работы, так, соберутся раз в пятилетку, выслушают с важным видом все инициативы – и благополучно забудут до следующего случая. А ведь люди все немаленькие, могли бы и помочь. Что стоит одному депутату переговорить с другим да внушить тому мысль, что надо помочь просвещению и культуре? Нам же много не надо – оборудование только закупить и утвердить штатные единицы, а работу мы сами организуем.

Эх, сытый голодного не разумеет. У них, почитай, в каждом кабинете такие агрегаты стоят, что на коленке можно книги печатать, а нам несчастный сканер купить не могут. Ну, может, не совсем несчастный, а весьма даже навороченный, с функцией щадящего сканирования ветхой литературы. И сервер бы для хранения данных… и электронную базу менять надо… Уж мы бы тогда – ух! М-да. Мечтать не вредно. Ремонт сделали, и на том спасибо. Благо юбилей города на носу, а наше здание – памятник истории.

Ну вот, почти готова. Осмотрела себя в зеркале – аккуратный макияж, строгая причёска, осталось надеть костюм. Хоть жарко в пиджаке, но надо, для солидности. Ещё очки не забыть и лёгкую косынку на шею – образ интеллигентной и серьёзной женщины готов. Не повезло мне с внешностью. Меня по-прежнему часто принимают за девчонку, вот и приходится перевоплощаться. И так косились, когда я документы на директорство подавала. Как же, никому не известная Орлова Мария Анатольевна двадцати семи лет от роду, а туда же, в директора захотела. Просто вопиющая наглость! Но протекция Попечительского совета сделала своё дело – кандидатуру приняли на рассмотрение. С меня семь пото́в сошло, пока в комитете документы регистрировали. Под внимательными и скептическими взглядами чиновников. Терпеть не могу эту публику, но теперь приходится. Пока я и.о. директора, все совещания в вышестоящих инстанциях – мои. Кайф! Всю жизнь об этом мечтала. Но за правое дело готова и дальше терпеть.

И как меня угораздило? Работала себе тихо-мирно, занималась учётом и хранением. Искренне болела за родную библиотеку. А где-то уже, оказывается, шли процессы, которые привели к моему стремительному возвышению.

Сначала меня вызвала директор и в доверительной беседе сообщила, что инициатива, дорогая Мария Анатольевна, наказуема. Хотели технику? Давайте шевелитесь, подавайте обоснование, сметы, проспекты фирм и прочую лабуду. Попечительский совет готов поддержать и двинуть ваш проект. А не прошло и двух месяцев, как наша Ольга Васильевна, продиректорствовавшая двадцать лет, сообщила, что увольняется с переводом на более высокую должность. Вот так. Через месяц директорский кабинет уже пустовал, был объявлен конкурс на замещение вакантной должности (в директора крупнейшей библиотеки региона первого встречного не возьмут), а меня неожиданно назначили временно исполнять обязанности руководителя. Признаться, я опешила. Ведь среди замов были и более солидные люди! Ну поматерилась про себя в адрес неизвестных доброжелателей, которые устроили мне весёлую жизнь… и приступила к работе. А на своё место срочно пришлось подыскивать замену, чтобы и не обидеть никого, и дело не встало. Заместитель по учётно-хранительской работе – не последний человек в структуре библиотеки.

Вот такие пироги с котятами, как любит говаривать один мой знакомый преподаватель с истфака по фамилии Звонников. Тот самый, который Павел Александрович. Та ещё зараза. Но, в общем, неплохой человек, имеющий одну странность. За последние девять лет никто не слышал от него нецензурного или просто бранного слова. А ведь раньше он слыл первым остряком и насмешником факультета. Но после одной истории, вспоминать которую мне не очень хотелось, Пашино поведение круто изменилось. С тех пор он активно использует собственного производства фразы типа «Тутанхамон недозапелёнатый» или «гениус Наполеонус». Кроме меня, никто и не догадывается об истинной причине. Да, был один человек…

Так, Маша, долой воспоминания! Пора одеваться, будить Мишку, вместе завтракать и быстренько смываться, пока дражайший супруг, весьма соскучившийся в командировке, не перехватил с известными намерениями. Не то чтобы я сильно против, но только не сейчас.

– Михайло, вставай! – заглянула я в спальню, предусмотрительно не приближаясь к кровати.

Руки у него длинные, загребущие… плавали, знаем. Сколько раз из-за него я выскакивала из дома как ошпаренная, в последний момент, еле успевая на маршрутку. А бывало, что и откровенно опаздывая. Потом на работе отмазки придумывала, как школьница. Нет, не школьница. У них проблем с сексуально активными мужьями не бывает. Или бывают? Кто их, нынешних школьниц, разберёт?

– Я ещё посплю, у меня выходной, – буркнул Мишка, не поднимая головы.

– Спи на здоровье, но я через полчаса ухожу, – предупредила я, натягивая юбку.

А где мои духи? На совещании будет один гражданин… точнее, господин, если выражаться современным языком. И господин тот – новый член нашего Попечительского совета. Нет, вы не подумайте чего. Всё вежливо и культурно. «Доброе утро, Мария Анатольевна». – «Доброе утро, Николай Андреевич». – «Ах, как вам удаётся так сногсшибательно выглядеть?» – «Всё льстите?». И прочая, и прочая. Непременный поцелуй ручки. Играем при каждой встрече, но я всегда настороже, чтобы не перейти границу. Мне этот привлекательный мужчина нужен строго по делу. Он и сам понимает, чай, не дети. Иногда у меня возникает впечатление, что его интерес ко мне – даже более деловой, чем мой к нему. Но, как бы то ни было, мужское внимание приятно. В среде чиновников такое редко встречается. В основном смотрят как на рабочую лошадку, которую можно запрячь и ехать, свесив ножки. Терпеть не могу подобных типов! Пальцем не шевельнут, чтобы помочь, индюки. И хамы к тому же. Николай Андреевич – другой. С таким приятно общаться. И хочется выглядеть хрупкой и женственной, а не пробивной стервой. Одно его целование рук чего стоит! Каждый раз сердце замирает.

Через пять минут Мишка всё же выполз на кухню. Потянулся, задев рукой люстру. Чертыхнулся, придержал её, чтобы не качалась. Вечно он то притолоки лбом сшибает, то несчастные люстры. Дал же бог роста! Года два назад я раскрыла ещё один секрет высоких мужчин. Оказывается, все пропажи в доме нужно искать где-нибудь на верхотурах – на шкафах да холодильниках. Мишка туда кладёт вещи машинально и потом сам удивляется, куда это все его расчёски подевались? А гонку вооружений, то есть каблуков, я давно забросила, сообразив, что дотянуться до приемлемого уровня мне всё равно не светит. Ну и смысл издеваться над собой? Семь сантиметров – и хватит. А что люди улыбаются, глядя на нашу пару, так на здоровье.

– Ты куда это в такую рань – и так нарядилась? – с подозрением повёл носом Мишка и уставился на меня.

Я в ответ на него. Вот всем он хорош: любящий, по-своему заботливый и внешность не подкачала – вижу, как сотрудницы, да и читательницы в библиотеке на него глаза пялят. К тридцатнику поздоровел, заматерел. Как прижмёт к себе – рёбра трещат. Одна беда – ревнует к каждому столбу. Вроде и поводов не даю, а всё равно допрашивает и проверяет ещё, поди.

– На панель… э-э-э, на ковёр к начальству, – отшутилась я, с удовольствием наблюдая, как вытянулось его лицо. Будет знать, как донимать.

– Ой, жена! Смотри у меня! – так же шутливо погрозил Мишка.

Терпеть не могу, когда он меня женой зовёт! Как будто… ну не знаю, как чужого человека, безлико и бездушно. Сама я его мужем почти не называла. Ни в глаза, ни за глаза. Он Мишкой был, Мишкой и остался. Свой парень, хороший друг. И официальное звание мужа ему совсем не идёт. Я показала в ответ язык и приняла задумчивый вид:

– Слушай, я тут вчера в одном магазине была…

– И? – Моя вредная половина изобразила в ответ безумный интерес.

– Хочу шубу! – состроила я глазки. – Какие там шубы! Прямо задохнуться можно от восторга!

– Охотно верю.

– Ну серьёзно. Купи шубку любимой супруге. – Я незаметно перебралась на Мишкины колени.

– А что мне за это будет? – оживился он, пользуясь случаем, чтобы облапать.

Пусть его, главное – получить одобрямс.

– Ну… пирогов напеку.

– Мало!

– Шаньги! Блины, оладьи, пельмени и пиццу.

– Мало!

– Круглый год! – сделала я последнюю попытку.

– Не хочу.

– А что ты хочешь?

– Тебя! Сейчас.

– Э нет. Мне пора идти, – начала я выкручиваться из его рук.

Не тут-то было. Чёрт, попала. По глазам вижу – не отпустит. Нахальные руки уже шарили под одеждой в самых интересных местах.

– Ну правда, мне пора. Опаздывать нельзя, – выдохнула я в перерыве между поцелуями. – Фу, какой ты колючий.

– Я тебя отвезу.

– Пока ты за машиной сходишь… нет.

– Машка, мы быстро.

– Миш… не надо. Собиралась-собиралась, всё коту под хвост.

– А шуба?

– Да чёрт с ней. Сама куплю, в кредит.

– Ха-ха. Тебе мало кредитов?

– Так те твои, а этот мой будет, персональный.

– Имей совесть. Я за две недели чуть не озверел.

– Вот и устроим вечером романтический ужин. Как приличные люди.

– Не хочу как приличные вечером. Хочу сейчас, и очень неприлично…

***

На совещание я успела в последний момент. Буквально заскочив перед носом у большого начальника. Противный мужик, доложу я вам. Вампирюга!

По дороге высказала Мишке всё, что думаю о его грязных методах, и пригрозила устроить развод на полкровати в случае опоздания. Шутку он признал хорошей, а про шубу сказал, что тут надо подумать. Так, литовский народный праздник обломайтэс?

– Ну ты динамщик! – восхитилась я. – Это что же, я зря страдала, получается?

– Да, страдала ты громко! – развеселился Мишка и попытался увернуться от подзатыльника.

– На дорогу смотри! – напомнила я и таки ж дотянулась до него.

– Слушай, Маш, ты сама знаешь, как у нас с деньгами. Договорились же – добить в этом году кредит за машину, – посерьёзнел Мишка. – Потерпи годик. К следующей зиме, кровь из носу, купим тебе шубу. Вообще не понимаю, нафиг новая, когда этой три года всего?

– Во-первых, это мутон, во-вторых, она из моды вышла. А мне надо солидно выглядеть, что непонятного? Меня уже кое-кто с директорским креслом поздравляет. Не могу я в старой ходить. Засмеют.

– Вот как начнёшь получать директорскую зарплату, так и купим.

– Эх, сейчас там такие скидки!

– Кто бы нам ещё сделал скидку на ипотеку.

– Когда ты машину покупал, то про ипотеку что-то не вспоминал.

Разговор заглох, а я про себя подумала, что я буду не я, если не куплю приглянувшуюся шубу! У Юрки займу или у Маринки, на худой конец. То, что понравилось, надо брать сразу, потом ничего подобного не найдёшь по закону подлости.

Второпях чмокнув Мишку, услышала от него традиционное: «Я тебя люблю», кинула в ответ тоже традиционное: «И я тебя», – и чуть не бегом помчалась к зданию администрации. На ходу расстегнула сумочку, привычным движением нашарила молнию на внутреннем кармашке, расстегнула её и вытянула свой амулет. При Мишке я его никогда не демонстрировала, да и вообще теперь редко надевала, но по инстанциям без него не ходила. Эту хрустальную капельку на серебряной цепочке мне подарили на восемнадцатилетие, и с тех пор я не раз поминала добрым словом того дарителя. Если бы не этот амулет, не факт, что моих жизненных сил хватило бы на всё пережитое.

Я так и не научилась равнодушию, что постоянно приводило к катастрофическим последствиям. Понервничаешь как следует – и начинается. Как будто жилку кто из груди тянет. Мерзкое ощущение. А есть ещё люди, которые это делают нарочно. Подпитываются чужой силой. Я-то это вижу, специально наблюдала, а окружающие не замечают. Впрочем, не совсем так. Неспроста ведь существует понятие «энергетический вампир». Вот мой нынешний начальник – типичный пример. Прикол в том, что это у него, видимо, природная способность, потому что к магии он никаким боком. Проверяла.

А для Мишки моя цепочка – больное напоминание о тех днях, когда я ему предпочла другого. Сколько раз пыталась донести до него, что всё давно в прошлом, ревновать к которому глупо. Бесполезно. Имя Дэна на него действует, как красная тряпка на быка. Я сама, наверное, виновата. Слишком долго Мишка ходил вокруг меня, слишком долго я ему отказывала. Вот и приходится теперь скрывать эту вещицу, с которой я давно сроднилась и в критической ситуации цепляюсь за неё, как утопающий за спасательный круг. Знаю, что не подведёт, поможет привести эмоции в порядок и просто согреет, когда в душе стужа. Моя палочка-выручалочка и… единственное материальное свидетельство той давней любви. Больше-то ничего не осталось, и с каждым годом всё труднее воскрешать в памяти события, образы. Да и стоит ли? Призракам не место среди людей…

– …библиотека! Мария… хм… Анатольевна, мы вас слушаем.

Ох, чёрт, задумалась и чуть не прокараулила свою очередь. Так, мой черёд отчитываться. Ну держитесь все, сейчас что-то будет. В пятницу я получила уточнённый план мероприятий по случаю юбилея города. И пара пунктиков мне категорически не понравилась. На всё я согласна – официальные лица, выставка книг по истории города, конференция. Но устраивать фуршет в читальном зале – увольте! Как и редкие книги вывозить куда-то там.

Отчитавшись о готовности по первым пунктам, отложила бумаги, сняла очки и, пристально взглянув в глаза зажравшемуся начальству, озвучила свою точку зрения. Вокруг сразу перестали шуршать – почуяли скандал. Против течения тут рыпаться не принято.

– Мария Анатольевна. План уже утверждён, так что ваше дело…

Ага, а пьянки у меня в библиотеке, значит, – не моё?

– У меня с собой устав библиотеки, утверждённый во всех вышестоящих инстанциях. И ни в одном из пунктов не сказано, что библиотека – это место для проведения подобных, с позволения сказать, культурных мероприятий. Я всё понимаю – делегация, гости города, VIP-персоны, но в городе сотни соответствующих заведений, где можно организовать застолье. Что за необходимость устраивать его в читальном зале, где нет подходящей мебели, зато есть открытые стеллажи?!

– Давайте не будем! У всех в плане значатся подобные мероприятия, и никто, кроме вас, не счёл их затруднительными. Любую проблему можно решить при наличии желания.

Вот-вот! Желания закрывать библиотеку на целый день ради того, чтобы напоить начальственные лица, у меня как раз и нет. Запрягать девчонок-библиотекарей выносить лишние столы и стулья, а потом работать официантками и уборщицами, да ещё охранять стеллажи, чтобы ни у кого не возникло соблазна прихватить на память книжечку… Я свой коллектив слишком уважаю, чтобы соглашаться на такое. Сама через это прошла, и прекрасно помню всеобщее возмущение.

– Георгий Иванович. Если отсылка к уставу организации для вас ничего не значит, можно обратиться к российскому законодательству. Настоятельно прошу вас пересмотреть планы. Фуршет мы устраивать не будем. Это, в конце концов, незаконно! – отчеканила я.

Оглянулась на коллег. Все молчат. Кто-то хмурится, кто-то опустил взгляд – вроде и права я, но в открытое противостояние никому вступать неохота. А есть пара деятелей, которые снисходительно усмехаются, глядя на меня. За малолетнюю дурочку принимаете? Ну-ну. А я ещё не закончила:

– Тут у нас присутствует представитель Росохранкультуры. Николай Андреевич, что скажете?

Давайте, любезный друг. Проиграли спор – теперь действуйте. Кто говорил, что мне смелости не хватит? Я спрятала улыбку, чтобы не выдать своего торжества.

Николай Андреевич не подвёл. Задвинув речь на пять минут, в конце скромно признал, что Мария Анатольевна всё-таки права. Зато рядом с библиотекой есть прекрасный ресторан, где можно организовать торжественный обед для гостей города.

Есть справедливость на свете, и настоящие мужчины не перевелись. Надо будет сказать ему спасибо и подумать, чем отблагодарить.

Когда все расходились, злой как чёрт начальник департамента попросил меня остаться и прямым текстом заявил, что такой инициативный наоборот директор библиотеке не нужен. А поскольку я временно исполняю обязанности, на постоянную должность будет назначен кто-то другой.

Не больно-то и хотелось. С такими уродами работать – да я лучше в хранилище сидеть буду, чтобы не видеть ваши рожи. Елейным голосом пожелав всего наилучшего, вышла. Конец немного предсказуем. Если честно, то я особо и не рассчитывала на директорство.

Николай Андреевич ждал в холле.

– А что это вы, вроде и не рады? – поинтересовался он, завидев меня. – Я вот, напротив, хотел выразить своё восхищение и одобрение. Уважаю.

– Битву мы выиграли, а войну проиграли, – хмуро отозвалась я. – Спасибо за поддержку. Если что понадобится, обращайтесь. К сожалению, у меня ещё куча дел. Так что до свидания.

– Вы о чём? За конкурс боитесь, что ли? Подождите сдаваться раньше времени. Георгий Иванович не один будет принимать решение. Я, между прочим, тоже член комиссии и прослежу, чтобы всё было честно, по меньшей мере.

– Николай Андреевич, я прямо поражаюсь – вы как ребёнок. Где вы у нас видели честность? Он мне только что прямо заявил, что директором назначат другого человека.

– Это он сгоряча. Вот остынет немного, тогда поговорим.

– Спасибо ещё раз. Вы возвращаете мне веру в человечество. Даже и не знаю, за что вы так горячо меня во всём поддерживаете.

«Уж не рассчитываете ли на что-то большее с моей стороны?» – продолжила я про себя.

Мы вышли на улицу, и надо было сворачивать разговор. У меня и правда дел невпроворот. Ещё планёрку проводить.