Я и мой король-3. Королевская охота
- -
- 100%
- +
– Из всех кандидатур ваша мне импонирует больше всех, – улыбнулся Николай Андреевич. – Кстати, о поддержке… Не откажи́те мне в одолжении.
– В каком? – настороженно осведомилась я.
– В пятницу у нас состоится благотворительный вечер. Вот ваше приглашение. Приходите, пожалуйста.
Так-так. Началось? Какой из меня, к чёрту, благотворитель?
– И на какую тему вечер?
– Там всё написано. Круг приглашённых очень солидный. Потенциальные спонсоры, даже выше берите – меценаты! Я вас познакомлю кое с кем. Как раз и переговорим в неформальной обстановке о делах. Обсудим программу по оцифровке. Может, и по штатному расписанию что-то придумаем.
– Надеюсь, Георгия Ивановича там не будет?
– К несчастью – или к счастью, – он подобные мероприятия не жалует, – рассмеялся мой собеседник. – Так придёте?
– Постараюсь, – уклончиво ответила я.
– Рассчитываю на вас. Не подведите! – поднял Николай Андреевич палец, поцеловал мне на прощание руку и поспешил к машине.
Хм, интересно, помнится, у него другая машина была. И садится на заднее сиденье. Ух ты! С шофёром? Неплохо чиновники в Росохранкультуре живут.
***
В пятницу никуда я не пошла. Потому что Мишка опять уехал в командировку, и я злилась. Потому что у Маринкиного Данила был день рождения, и я не могла пропустить такое событие. И, наконец, потому что девчонки уговорили меня, заявив, что светских мероприятий мне и так хватает, каждую неделю где-нибудь да приходится появиться, а собраться всем старой компанией выдаётся не так часто. Мне и самой жутко не хотелось никуда идти. Не знаю, почему, но при мысли о предстоящем вечере неизменно возникало беспокойство и даже страх. Вроде ничего криминального – официальное мероприятие в театре. Больше сотни человек. Однако интуиция предупреждала о… не знаю, о чём. Стойкое ощущение, что за этим приглашением что-то кроется, не покидало меня до самой пятницы. Свербело и свербело.
Вот поэтому я плюнула на обещание, на потенциальных благодетелей-меценатов, потерзалась слегка угрызениями совести, да и отдалась на волю собственным желаниям. В кои-то веки свежим воздухом подышать, позагорать и наесться шашлыков. А работать надо в рабочее время.
Николай свет Андреевич своим звонком только укрепил мои подозрения. В ответ на заявление, что не смогу появиться по семейным обстоятельствам, он так искренне огорчился, будто корову проиграл. Ох темните вы что-то, любезный друг! Ну да позже с этим разберёмся.
Ехали двумя машинами. Впереди Андрей со своим семейством, следом мы. Я рядом с Юркой, сзади Наташка с детьми. Мелкого она взяла на руки, а старшую егозу усадила в автокресло. Чует моё сердце, кому весь этот детский сад сплавят. Когда мамаши устают от своих чад, дело приходится брать в свои руки. Я с ними быстро разбираюсь. Сказку спиногрызам, и по койкам. Девчонки давно оценили действенность моего метода, так что при случае беззастенчиво пользовались.
Именинник, не дожидаясь ужина, сбежал к дружкам, которых у него тут целая компания образовалась. Просто удивительно, как дети умудряются сдружиться за несколько месяцев дачного сезона. Владик было дёрнулся вслед за братом, но мать не пустила, заявив, что он как хозяин должен развлекать гостей, то есть Наташкиных Алёнку с Олежкой. А Данил пусть побегает в честь праздника. Господи, как быстро дети-то растут! Давно ли, кажется, встречала племяша из роддома, а вот, пожалуйста, уже лопочет вовсю. Я, правда, понимаю с седьмого на десятое, но Наташка утверждает, что у меня что-то со слухом, ибо и без переводчика в виде старшей сестры всё ясно. Да что Олежка! Данилка через год-другой меня ростом догонит, а будто бы вчера я смотрела на него в детской кроватке и представляла, что это мой сын. Мой и Дэна. В честь него и назвали родители Даниилом. Удивительный мальчишка. Учится на «отлично», в бассейне уже в спортивную группу ходит и в музыкальной школе занимается с удовольствием. Гордая Маринка утверждала, что учителя просто в восторге от юного, но необыкновенно талантливого ученика.
Вот она, жизнь, как повернулась. Мечтала о семье, о детях, чтобы двое, как мы с Сашкой. И пожалуйста, Маринкиному сыну девять лет справляем, у всех знакомых дети – у многих по двое, кое у кого даже трое, а мы с Мишкой всё никак.
Дети – наша больная тема. После выкидыша, случившегося у меня в первый год замужества, я не могу забеременеть. Близкие, зная о моей беде, лишний раз не напоминают. А Наташка советует искать в бездетности светлую сторону. Вот, например, карьера у меня сложилась, потому что все по очереди уже сходили в декрет, а я оказалась незаменимым работником. Так и доросла до заместителя директора. Ещё она утверждает, что иногда завидует белой завистью моей свободе от материнских обязанностей. Театры, музеи, рестораны – жить можно в своё удовольствие. Только мне этого и по долгу службы теперь хватает. Литературный бомонд, юбилеи, презентации – всего с лихвой, а вот ребёнка хочется всё больше с каждым годом. Наташка, конечно, всё понимает, но уверена, что как только я перестану думать об этом и дёргаться ежемесячно, всегда имея при себе тест – а вдруг! – так получится само собой. Только я про себя знаю кое-что, чем ни с кем никогда не делилась. Моя бездетность – наказание за предательство. Когда выходишь замуж за одного, а втайне мечтаешь о другом – безнадёжно, глупо и давно не веря в его возвращение, – предаёшь их обоих. Когда видишь пресловутые две полоски и вместо радости испытываешь обречённую покорность судьбе – всё, теперь уже точно навсегда! – предаёшь своё дитя. Тогда я решила, что должна избавиться от последней памятки о Дэне, и едва не выбросила амулет. Из меня выходила Сила, но я терпела, надеясь, что сама смогу перекрыть канал. Тренировалась каждый день. Счастливый Мишка объявил, что надо срочно покупать квартиру, и вроде всё шло самым лучшим образом… Уже после я поняла, что натворила. Не моя это Сила была. Что бы ни говорили врачи, друзья, родные, я точно знаю причину. Ребёнок у меня появится лишь в том случае, если я сама прощу себя. Но это вряд ли.
Вечером мы сидели в беседке, доедая шашлык и подумывая, не перебраться ли на веранду. Комары одолели.
– Спят? – дружно поинтересовались у меня четверо родителей, глядя честными-честными глазами.
– Куда они денутся? – усмехнулась я. – Носились как угорелые, утоптались.
– И Данил спит? – подозрительно спросила Маринка. – Он на каникулах раньше часа ночи вообще не ложится.
– Сопит в две дырочки, – уверенно заявила я.
Про себя хмыкнула – нет такого ребёнка, который устоял бы перед Машиными сказками. Всё просто. Раскладываешь детей по постелям, усаживаешься в кресло и вспоминаешь первую попавшуюся сказку. Мой маленький секрет – в лёгких воздушных иллюзиях, которые сопровождают каждое слово. Дети, ожидающие этого волшебства, как правило, сами выставляют родителей за дверь, «потому что это только для маленьких!». Первую сказку, так и быть, я честно довожу до конца, чтобы ребятишкам не было обидно. А на второй начинаю насылать на них сон. Тихонько касаюсь каждого магическим дуновением, и через пару минут восторг на мордашках сменяется умиротворённостью, глазки закрываются… До утра все проспят, как ангелочки, и ни одному дурной сон не приснится. Могу гарантию дать.
Говорили обо всём. Начали было о кризисе, но потом дружно согласились, что не стоить портить себе настроение. На меня уважительно поглядывали, когда я рассказывала, каких гостей мы ожидаем в библиотеке на День города. Тоже мне великое счастье – лицезреть губернатора бок о бок с мэром. Был бы с этого прок. А так… мужики как мужики. Только с виду важные. А за кулисами чего только не насмотришься. Как букетом, на ходу облетающим, в морду помощникам тычут, как матерятся на безмозглую дуру ведущую, которая их речь не в том месте объявила, и как глазами стреляют в сторону молоденьких девочек, когда думают, что никто не видит. За время своей работы я только губернаторов троих близко видела, даже президент раз приезжал. И вообще, после месяца жизни в королевских покоях и близкого знакомства с реальным королём мне любые официальные лица уже не кажутся столь значимыми.
Вот чёрт! И чего мне воспоминания полезли в голову? Уже не впервые за последнее время, кстати. Да ну их, одно расстройство. Это всё потому, что Мишки нет рядом. Меня его командировки уже достали. Не скандалю лишь потому, что понимаю – наше материальное благополучие целиком зависит от его работы. Вот стала бы я директором – тогда можно было бы и зарплатами помериться, а пока – увы.
Два дня уикенда пролетели одним счастливым мигом. В субботу ездили купаться и загорать. Алёнка заплела мне две косички, и, взглянув в зеркало машины, я невольно расхохоталась – не видят меня сейчас подчинённые и начальство. Хороша директорша. В волосах какие-то лютики-цветочки – племянница утверждала, что это последний писк моды; к щеке прилип песок; мятая футболка и коротенькие шорты. Ещё больше я хохотала, когда ко мне подрулили двое парней лет шестнадцати, – знакомиться. Мы с Алёнкой, которую Наташка поручила мне не пускать в воду (и так уже губы синие), строили песочный замок, вдруг слышу сзади насмешливый голос:
– Смотри-ка, взрослая девчонка, а в песке возится. Пошли лучше с нами, потусим.
Поворачиваю голову – стоят двое малолеток в пляжном прикиде, усмехаются. А чуть поодаль остальная компания с мангалом – пять человек.
– Гуляйте мимо, мальчики, – усмехнулась я в ответ.
Если смотреть не со спины, так, надеюсь, отличить от девочки не сложно?
– А чё, ты с родителями?
Я уже откровенно рассмеялась: они ещё не поняли свою ошибку? Пьяные, что ли? Чтобы довести комизм ситуации до логического завершения, позвонил Мишка. Я как раз собралась кивнуть на реку: «Ага, вон папа плывёт», но пришлось отвечать на звонок благоверного.
– Привет. Чем занимаешься? – жизнерадостно спросил он.
– Да вот знакомлюсь с молодыми людьми, – честно ответила я.
– Чего?! С какими ещё…
– Симпатичные мальчики. Вдвоём за одного тебя сойдут, если всё сложить – рост, вес и возраст.
– Машка, ты совсем там чокнулась?! – законно возмутился супруг.
– А не будешь жену бросать, – строго возразила я, вставая и отряхиваясь от песка. Ух какая я на него сердитая! Краем глаза заметила, как парни попятились. Дошло наконец. Или они от Юрки шарахнулись? Тот, блестя каплями воды на коже, приближался с Олежкой на руках. – Если есть претензии, выскажи их в письменной форме и оставь в приёмной. Рассмотрю в рабочем порядке.
– Так. Ты что, пьяная? Юра там? Дай-ка ему трубочку.
– Сейчас дам. Только Алёнку сплавлю. А сама схожу искупаюсь. Пока. Целую.
Ночью мне приснился Дэн. Впервые за много лет. Пару раз бывало, я просыпалась с твёрдой уверенностью, что видела его во сне, но, кроме факта присутствия, больше ничего вспомнить не могла. А сегодня был удивительно яркий сон. Я полоскала свой купальник от песка всё там же, на берегу речки, как вдруг заметила молчаливую фигуру, стоящую в нескольких шагах. Моим первым порывом было кинуться Дэну на шею. А потом как-то резко вспомнилось, кто я, и сколько лет прошло. Я – Мария Орлова, и мне двадцать семь лет. А он, наверное, спустя годы не должен выглядеть так… молодо. Очень хотелось дотронуться до него. Подняла руку, провела по его щеке. Будто чужое лицо – холодное, глаза колючие. Дэн молчал, смотрел без тени улыбки, серьёзно и как-то отстранённо.
– Это совсем не ты. Всего лишь сон, – прошептала я, опустив голову.
По щеке побежала тёплая капля, за ней другая – с мокрых волос падают, я же купалась. Отвернувшись, медленно пошла прочь. А он, всё так же молча, смотрел вслед…
Столкнувшись утром на веранде с Маринкой, я задумчиво поинтересовалась:
– К чему покойники снятся, не знаешь?
– Это кто тебе приснился? – удивилась она.
– Да так… Дэн. Будто мы у речки встретились. Я вот такая же, как вчера, растрёпа с косичками и в футболке на голое тело. Он посмотрел и ничего не сказал. Ужаснулся, наверное, моему виду. И даже вроде и не он был. Совсем не такой, каким я его помню. Зачем приснился? Белиберда какая-то.
– Вспоминала недавно, может? А может, он хотел сказать, что не такой уж он и мёртвый?
– Даже если и так, какая теперь разница?
– А представь, что он бы сейчас появился?! – Маринкины глаза загорелись. – Ты бы захотела с ним встретиться?
– Нет, – поспешно отказалась я.
– Почему? – искренне удивилась подруга.
– А смысл? Это у вас с Андреем вечная и негасимая любовь. А я… давно перегорела. Да и что бы мы друг другу сказали? Нет уж, где-то он все эти годы был, пусть там и остаётся. Я предпочитаю думать, что его давно нет в живых. Это как-то… честнее. И с его стороны, и с моей.
Глава 2. Встреча с прошлым
Новая рабочая неделя заставила выкинуть всякие посторонние мысли из головы. Не до воспоминаний о далёком прошлом. Тут с настоящим успевай разбираться. Окончание квартала совпало с подготовкой к городским праздникам, и вскоре должна была пожаловать комиссия по проверке готовности.
Хотелось громко ругаться. И какой светлый ум придумал вот это всё? Жара, каникулы, народ в отпусках… а мы как угорелые бегаем.
На совещании пришлось напомнить о внешнем виде сотрудников. Пройдя сегодня по библиотеке, я пришла в ужас. Нет, всё понимаю – девчонки молодые, жарко, но майки-топики и мини-юбочки на рабочем месте недопустимы. Приедут чины из оргкомитета – а у нас тут пляжный сезон.
– Мария Анатольевна, солнечная сторона же, – взмолились подчинённые. – Духота такая, что дышать нечем.
– На улице ходите, как хотите, но на рабочем месте, а тем более при читателях, только деловая одежда. Возьмите у меня вентилятор, кому невмоготу. Я вроде не умираю, хотя сторона та же. Что вы на кондиционер коситесь? Он всё равно не работает. Дорогие мои. Схлынет волна, сразу закрываемся до осени. Тогда можно будет расслабиться. Но давайте постараемся, чтобы сейчас нареканий не было. От этого премиальные зависят. Я комиссию между делом проведу по самым жарким помещениям, может, на пару кондиционеров расщедрятся.
Сплавив народ на рабочие места, раскрыла окна настежь. Толку-то, что тут, что там жара. Вот когда пожалеешь, что перебралась в директорский кабинет. На старом месте с жарой проблем не было. Скорее уж наоборот – в подвальных помещениях на редкость стабильный холодок. А кондиционер на новом месте у меня благополучно издох с началом жарких деньков. На ремонт наличка нужна. И где её взять?
Голова категорически отказывалась работать, тупо ныл затылок, отдавая болью куда-то в висок. Надо срочно таблетку выпить, иначе плохо будет. Можно бы попробовать магически полечиться, но на это нужно время. А его-то как раз нет.
Зазвонил телефон. Всё, началось. Пока шла планёрка, секретарь звонки не пропускала, а сейчас будут рвать меня на части. Ничего, подождут. Мне ещё надо посмотреть, что там на выставку отобрали. Предупредив Юлю, чтобы больше ни с кем не соединяла, попросила холодной воды и взялась за трубку.
Звонил Николай Андреевич. Ага, послушаем, что скажет. Тот первым делом поинтересовался, как прошли выходные. Ну да, надо же напомнить, как нехорошо я его в пятницу кинула.
– Как всегда лучше всех, – бодро заявила я, растирая висок. – А вы уже соскучились?
– Конечно. Едва дождался понедельника, чтобы сообщить вам прекрасную новость.
– Правда? Сообщайте, – поощрила я его. А то мы так любезничать будем ещё полчаса. Кивнула зашедшей Юле: – Спасибо. Будут спрашивать – меня нет, вернусь через часик. – И вновь обратилась в слух.
– Так вот. Очень жаль, что вы лично не присутствовали на вечере. Нашёлся спонсор, который готов предоставить всё необходимое оборудование в течение этой недели. С вашей стороны требуется лишь принять, подключить и приступить к работе.
– Вы… серьёзно? – недоверчиво переспросила я. Николай Андреевич в целом к таким шуткам не склонен, но поверить в то, что вот так запросто он мне сообщил, оказалось нелегко. У нас будет техника! Мечты сбываются! Или ещё рано радоваться? – Сознавайтесь, тут кроется какой-то подвох?
– Никаких подвохов, – обиделся любезный друг. – Техника будет, в пятницу крайний срок, а скорее раньше. Если бы мы вместе с вами договаривались, может, и по штату бы что-то сразу придумали.
– Да это как раз не столь срочно. До осени у меня есть свободные люди. Но вы сказали – спонсор. Не меценат?
– А для вас так критична разница? Или что, откажетесь от бесплатного оборудования?
– Вы прекрасно знаете нашу ситуацию. Сидим на книгах, как собака на сене. А они не вечные. Более того, грибок не дремлет. Гибнут бесценные издания, а мы можем лишь беспомощно за этим наблюдать. Речи о том, чтобы с ними работали исследователи, даже не идёт. И это в наш-то век электроники! Конечно, я не откажусь от щедрого предложения, но надо же знать, на что подписываешься. Может, завтра этот спонсор потребует помещений, чтобы со своими партнёрами, так сказать, приобщаться к культуре. Или хуже того, затребует выделить место под офис. У нас здания очень удачно расположены, в самом центре города. Кто их, благодетелей, знает, что у них на уме.
– Помилуйте, Мария Анатольевна! Никто не собирается зверствовать, что вы такое говорите!
– Хорошо, но переговорить до прибытия техники нам всё равно не помешает. Что за фирма, чем занимается?
– Боюсь, название вам ни о чём не скажет. Но могу заверить, что люди серьёзные. Четвёртый год на местном рынке. Профиль очень широкий – от косметики до топлива.
– Торговля, значит?
– До сих пор торговали, сейчас собираются небольшое производство запустить. Ну, раз уж вы так интересуетесь, давайте организуем встречу. Завтра, часов в семь. Устроит?
– А пораньше никак? До конца рабочего дня? – попросила я.
На завтра у меня запланирован поход за шубой, уже с Наташкой договорились.
– Знаю я, как вы в рабочее время на встречи ходите, – дольше пятнадцати минут нигде не задерживаетесь.
Ладно, мы не гордые. Шуба ещё денёк подождёт. А рабочее время действительно расписано чуть не по минутам.
– Опыта не хватает. Не успеваю всё, вот и верчусь как белка в колесе. Хорошо, пусть будет в семь. Где?
– Ещё не знаю. Может, у них в офисе? Как определимся, я вам перезвоню. А лучше заеду за вами в библиотеку.
– Договорились. А как хоть зовут-то нашего благодетеля?
На том конце провода произошло замешательство.
– Вот досада. Визитку куда-то засунул. А так не помню. Мы по имени-отчеству не представлялись. Зато фамилия хорошая – господин Иванов.
– Ценная информация, ничего не скажешь, – рассмеялась я.
Ладно, будет встреча, будем знакомиться. А сейчас мне надо народу сенсационную новость сообщить и работку подкинуть. Кто ж думал, что мы так скоропостижно техникой обзаведёмся. Придётся место разгребать.
***
Вторник – день тяжёлый! Иной вторник похуже понедельника будет. Этот был из таких. И стоило наводить марафет по случаю переговоров со спонсором, если пришлось выезжать на аварию в филиал, который затопило сверху какой-то дрянью? Чтобы поругаться с пофигистского вида мужиком из управляющей компании, которому как об стенку горох? Я на них в суд подам! Не первый случай уже. Прорывает где-то в перекрытиях, этажом выше всё сухо, а у нас дождь с потолка.
В расстройстве чувств я пила чай с заведующей Верой Дмитриевной, с которой мы пришли работать в библиотеку почти в одно время и, можно сказать, дружили. Она сообщила невероятные слухи: в Музыкальном театре вместо старых, всем знакомых берестяных картин в холле повесили что-то новое, неизвестного художника. То ли новодел под старину, то ли действительно неизвестные шедевры прошлого. Я была в ауте. Представить, чтобы в нашем театре не стало берестяных пейзажей? Этого просто не может быть! Но добила меня Вера сообщением о том, куда отправились картины. По одним источникам, в частную коллекцию, по другим – в государственную галерею! Это куда? В Эрмитаж? В Третьяковку? Почему-то верилось с трудом. По местному телевидению такую новость раструбили бы за полгода до того. А тут молчком… Уж скорее первый вариант. Но это же вопиющее безобразие! Поистине народное достояние – какому-то нуворишу? Да я первая выскажу директору при встрече. Продать лицо театра! Это то же самое, как если я бы толкнула, ну не знаю, – колонны с фасада библиотеки! Или само здание, чего уж там. Аж кипя от возмущения, сделала зарубку на память – спросить сегодня у Николая Андреевича, как же так?! Куда они-то смотрят в своей Росохранкультуре?
Вечер, как и весь день, пошёл псу под хвост. Меня срочно вызвали в казначейство, где намылили голову за грозящее неисполнение бюджета. А после мы с главным бухгалтером битых два часа ломали намыленные головы, как нам исправить ситуацию. От пестрящих цифрами статей кружилась голова – что куда перекинуть и как не оплошать в следующем квартале. Какие тут спонсоры, какие шубы?! Когда в полседьмого заехал Николай Андреевич, мы сидели, зарывшись в бумаги по самую макушку. И я с уважением вспоминала Ольгу Васильевну, у которой всё таинственным образом прекрасно сходилось. Руководитель предприятия, кроме своей профильной профессии, должен обязательно иметь экономическое образование – эта истина встала передо мной яснее некуда. Может, пока не поздно, мне самой отказаться от участия в конкурсе? А то как привалит это счастье навсегда…
– Простите, – подняла я глаза. – Но мы, похоже, тут надолго.
Со стоном опустившись в кресло напротив, Николай Андреевич пронзил меня взглядом и поинтересовался:
– Вы это нарочно?
– Ну конечно, – не удержавшись, съязвила я. – Видите, прямо наслаждаюсь миром финансов. На кой мне спонсоры? Я свой-то бюджет освоить не могу. Вот, кстати, ещё новую технику надо будет на баланс ставить. И десять бумажек написать, каким чудесным образом она у нас появилась.
– И что я должен сказать человеку?
– Извинитесь от моего имени, пожалуйста. Форс-мажор.
– Может, всё же подъедете попозже?
– Если честно, я уже не в состоянии вести переговоры. У нас ещё сегодня авария случилась в филиале, надо бы заскочить проверить, как дела. Дайте мне адрес их офиса, я заеду туда завтра.
– Эк вы лихо! Нет, дорогая Мария Анатольевна. Без моего посреднического участия не выйдет. Этот человек не из тех, кто раздаёт адреса и телефоны.
– Очень интересно. А мы разве не собирались к нему в офис?
– Нет.
– А куда?
– В ресторан. Туда я сейчас и направляюсь.
В голове теснилась пара-тройка вопросов: что за таинственная секретность и зачем Николаю Андреевичу в ресторан, если встреча не состоится? У них ещё какие-то дела? Но я предпочла промолчать. Меньше знаешь – крепче спишь. Не так прост господин Иванов, сорящий крупными суммами на благо народного просвещения. Надо быть настороже. Вряд ли его интересуют наши помещения – не тот уровень. Может, за какой-то редкой книгой охотится? А что, я лично знаю несколько таких ненормальных коллекционеров. Они ради вожделенного раритета готовы наизнанку вывернуться, не то что пару миллионов отстегнуть. Но в таком случае мне действительно нужно с ним встретиться до получения техники. Невыполнимых обязательств я предпочитаю на себя не брать.
Пожав плечами, пожелала приятного аппетита и удачи любезному другу. Одарив меня одним долгим взглядом, в котором читались досада и какое-то удивлённое восхищение, Николай Андреевич удалился.
Домой я вернулась в состоянии выжатого лимона. Голова шла кругом. И ещё давление, что ли, упало. Есть не хотелось, хотя я не обедала; даже не было сил обрадоваться Мишкиному звонку и сообщению, что завтра он приезжает. Вместо этого подумалось: «Надо было сегодня по ресторанам ходить, завтра это будет ещё проблемнее». Накормив кошку, пошарила по Сети. Спам и флуд. У нумизматов интересная выставка намечается. Надо сходить. Едва легла, Варька тут же пристроилась под боком, мурча в ухо. Скучает по тем временам, когда мы с ней вдвоём спали. Мишка-то её гоняет, и она отвечает взаимной неприязнью – боится, но не любит категорически.
Свалив с утра бюджет, я не удержалась и заехала в «Мир мехов». Висит, моя дорогая, ждёт. Да идёт оно всё, пляшет! Я её хочу? Да! Деньги при мне? Да! Мерила я эту шубу уже три раза!..
Пушистое чудо в фирменном пакете резко подняло настроение. Согрело душу, так сказать. А если точнее – остудило в лютую жару. Вот какая полезная вещь – шуба! Только домой я её, пожалуй, не понесу. Пусть полежит на работе. У меня есть диванчик, и в нём пусто. А осенью Мишка мне всё простит. Ну да, в годовщину-то свадьбы.
К библиотеке я подходила, буквально светясь от счастья. Всё-таки жизнь прекрасна. Так-так, а это что за явление? У парадного подъезда красовалось авто. Только идиот может припарковаться в этом месте. Потому что буквально в десятке метров для особо шустрых стоит запрещающий знак. Тут вообще проезжая часть. И одностороннее движение. И полиции как собак нерезаных. Ой, мамочка! Не комиссия ли пожаловала? Эти могут. А что же мне никто не звонит? Покосившись на диковинную машину, водитель которой, кстати, сидел на месте (заметив мой недоумённый взгляд, улыбнулся и склонил голову в приветствии – вот нахал-то!), поспешила внутрь. Возникло жуткое желание вызвать ГИБДД. Одно останавливало – людям, ездящим на ТАКИХ машинах, парковка в запрещённом месте даже в штраф не выльется, скорее всего. Я и не подозревала, что в нашем городе водятся роллс-ройсы. А то, что это он, – однозначно. У Сашки в детстве модель была, чёрненькая такая. Один к сорока трём.