В объятиях дождя

Дизайнер обложки Евгений Шкодин

Корректор Борис Бендерюк

Редактор Борис Бендерюк

Редактор Наталья Козырева

© Елена Нимчук, 2017

© Евгений Шкодин, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4490-0913-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступительная статья

Есть авторы, которые, придумывая свои сюжеты, пытаются в них создать какую-то искусственную, далёкую от жизни, интригу, но в итоге такие произведения, как правило, не пользуются читательским спросом. А что же волнует сегодняшнего читателя, независимо от того, берёт ли он в руки, как принято сейчас говорить, бумажный вариант книги, или же знакомится с текстом в интернет-изданиях? На мой взгляд, он пытается найти ответ на вопрос в том или ином произведении, что такое любовь, возможно ли счастье на нашей планете, или всё сводится к материальному благополучию.

Сборник рассказов молодого кубанского прозаика Елены Нимчук «В объятиях дождя» привлекает своей искренностью и умением отобразить жизнь такой, какая она есть в нашей сегодняшней действительности. Любой из её рассказов – как бы подсмотренная жизнь человека. И совсем неважно читателю, кто, где работает, важно, что чувствует тот или иной герой повествований автора.

Что ещё характерно в её творчестве, так это глубокий психологизм и непохожесть каждого из героев друг на друга, связанного в том или ином эпизоде. И в то же время их роднит чувство собственного достоинства, любовь, переживания, сомнения.

Я не стану анализировать те или иные рассказы, поведение их героев – правы они или нет, читатель сам в этом разберётся. Важно, что автор старается убедить читателя в том, что подлость, измена и равнодушие – низменные человеческие качества.

Несомненно, сборник рассказов «В объятиях дождя» Елены Нимчук найдёт своего читателя.

От автора

Убеждена, что об авторе лучше всего расскажет его творчество, но если самой и кратко: дочь, жена, мать. Всё, как обычно, как у всех. Родилась в прекрасной жаркой Туркмении, где и окончила среднюю школу. По образованию – продавец, бухгалтер. Живу в России, в потрясающем, любимом, родном городе – Краснодаре. В прошлом: продавец – диктор – пультист – бухгалтер – помощник руководителя – генеральный директор. В настоящем: пишу, осваиваю новое, осмысливаю прошлое, навёрстываю упущенное. Прозу пишу не так давно, не по профессии, а по зову сердца. Поэтому пишу никому не подражая и не считаясь с модой, только о том, что интересно и близко лично мне. Прозаик, секретарь ЮРТО «Серебро Слов», ведущая на радио «Серебро Слов» рубрики «Разрешите представиться». Публиковалась в газетах «Кубанский писатель», «Рассвет», «Юг Руси», альманахах «Серебряный дождь», «География жизни», «Юг Руси», «Книги и судьбы», «Плавская осень», «Созвучие» (Беларусь), в журнале «Зарубежные Задворки» (Германия), «Невский альманах» (Санкт-Петербург), «Новый континент» (США), «Народная книга. Были 90-х». Вот, пожалуй, и все. С глубоким уважением к Вам, мои будущие читатели, ваша Елена Нимчук.

Родной человек

Стук захлопнувшейся входной двери болью разнёсся по телу. В висках застучали невидимые молоточки, в груди запекло. Сжав до судороги кулаки, глядя на дверь, он рванул было за ушедшей, но внезапно вспыхнувшая в памяти сцена из детства остановила его.

…Спектакль отменили, и они с мамой, расстроенные, вернулись домой. Чтобы поднять настроение, решили подшутить над отцом, вдруг неожиданно появившись в доме. Подкравшись к гостиной, неожиданно наткнулись на чемодан. Вадим вопросительно посмотрел на маму, она пожала плечами. Осмотревшись, взяла записку со стола и, прочитав её, стала белой как снег. Сын не успел отреагировать – из ванной комнаты вышел отец. Увидев их, побледнел, стал говорить что-то невразумительное. Мать жестом остановила его:

– Не оправдывайся! Ты сделал выбор! – без колебаний открыла входную дверь. —Удачи!

Избегая смотреть родным в глаза, отец нерешительно взял чемодан. Семилетний Вадим, до этого безмолвно наблюдавший за родителями, вдруг испуганно закричал:

– Мамочка, не пускай папку! – и с вытянутыми ручонками побежал закрывать дверь. Мать подхватила сына на руки, громко хлопнув дверью, скрылась в комнате.

– Успокойся, Вадюш, – прошептала она, прижимая сына. – И запомни на всю жизнь: остановить уходящего можно только отпустив его! Родной человек не сможет уйти.

Повзрослев, Вадим понял смысл сказанного матерью.

Помнится, мать с отцом бурно выясняли отношения, но потом помирились. Больше в их семье об этом не вспоминали…

«Алёнка, Алёнка, как ты смогла поступить так?! Переступить через нашу любовь?! Нет… Родной человек не ушёл бы!» – как заклинание, повторял Вадим слова матери, нервно вышагивая по комнате.

По окну забарабанил дождь. Вадиму казалось, что его стук насмешливо отбивает: ушла, ушла, ушла… Не в силах слышать это, он в отчаянии рухнул на диван и накрыл голову подушкой. Вадим не мог представить себе, как жить с мыслью о потере родного, близкого человека, которого искренне любишь. Было одно желание – умереть! Дождь усилился, и Вадим вновь услышал: ушла, ушла, ушла….

Звонок внезапно разорвал тишину. «Любимая» – прочёл он на дисплее телефона и горько усмехнулся: небось о вещичках вспомнила или забыла сказать что-нибудь, – сердито рассуждал он, пытаясь отвлечь себя от жгучего желания ответить и даже прокричать: «Вернись, Алёнка!».

– Здравствуйте, – прозвучал в трубке мужской голос. – Лейтенант полиции Иванов, – У Вадима похолодело в груди. – Хозяйка телефона… – звонивший выдержал паузу.

– Алёна, Алёна Городницкая, – шёпотом произнёс Вадим, с замиранием сердца ожидая услышать что-то ужасное.

– Она погибла.

Вадим едва не потерял сознание. Из-за помутнения в голове он не смог разобрать объяснение полицейского.

– Я подъеду… сейчас, – с трудом выговорил он. – Адрес…

Поставив голову под холодную воду, он как заклинание, повторял название перекрестка, где случилась авария. «Если бы ты остановил её – Алена осталась жива! Если бы ты остановил её – Алена осталась жива! Если бы ты остановил её…» – навязчиво пульсировала мысль.

Вынести такое обвинение он был не в силах. От ужаса происходящего Вадим закричал, внезапно проснувшись от собственного крика. Алёны рядом не было. Часы показывали два часа ночи. Тяжело дыша, Вадим обхватил голову руками, пытаясь понять, что сон, а что реальность.

«Мы поссорились… Она ушла… Я лёг на диван… Потом позвонили… Сказали…» Вадим судорожно схватил телефон: последний входящий был от Алены еще днем.

– Фуф! – выдохнул он с облегчением. – Приснилось, – и вдруг его словно обожгло: – А что если сон вещий? – Он схватил ключи от машины и, захлопнув дверь, побежал по лестнице вниз.

«Я только проверю, как она доехала, – оправдывал он внезапный порыв поехать к её дому. – Увижу, что машина стоит в целости, и вернусь».

Подойдя к своей машине, поблагодарил Бога за то, что никто не перекрыл проезд, и тут заметил её красный «Опель», стоявший на том же месте, где она вчера припарковалась. «Видимо, взяла такси», – мелькнуло у него в голове, но, подойдя ближе, увидел спящую Алёну, свернувшуюся калачиком на разложенном сидении.

– Родной человек никогда не уйдет! – счастливо улыбнулся Вадим…

Поющая в переходе

Выбежав во двор, Ирина с силой хлопнула дверью. Очередная попытка договориться с мамой провалилась. Трясущимися руками она завела автомобиль.

«Певица отыскалась! – слёзы застилали глаза, дорога расплывалась. – Всего-то пятьдесят семь, а она уже в переходе милостыню собирает! Так и до мусорных баков…» Её мысли оборвал звонок.

– Да! – рявкнула она незнакомому абоненту. – Кто это? Алло!

– Ириш, ты чего кидаешься на людей? Того и гляди яд из трубки прыснет! —услышала она спокойный голос подруги детства.

– Лейла?! Лейла! – сначала удивлённо, а затем радостно прокричала Ирина.

Лейла никогда не разговаривала по телефону долго. Вот и сейчас, как только сообщила, где будет ждать, отключилась. Будто не приехала из Америки после года отсутствия, а только что рассталась с нею. До самого кафе Ирина то ругала подругу за визиты без предупреждения, то безумно радовалась их встрече. После поцелуев и объятий они присели за столик.

– Ну, рассказывай! – не терпелось Ирине. Подошел официант с полным подносом сладостей. – Лейла, иго татарское, пора отпусков, поправляться нельзя, а ты вкусняшек назаказывала.

– Это мне, а тебе вот, – с этими словами она пододвинула Ирине стакан молока. – Только не ужаль, твоя агрессия пугает! – Лейла умоляюще сложила перед собою руки.

Обе рассмеялись. Со школьной скамьи на обращение «иго татарское» Лейла шипела в сторону Ирины и ставила руку змеёй. А на выпускном вечере они едва не подрались и очень обрадовались, что окончили школу, чем избавили себя от необходимости видеться. А спустя какое-то время выяснилось, что они поступили в один вуз.

Как-то на первом курсе Ирина зашла в кафе и увидела Лейлу за столиком, уставленным сладостями. Решила по привычке подколоть её, но Лейла опередила Ирину, предложив стакан молока. Рассмеявшись, Ирина приняла приглашение. С аппетитом уничтожая сладости, непринуждённо общаясь, незаметно для себя, они подружились.

Выяснив, что подруга приехала на семь дней, Ирина, стала строить планы, но Лейла остановила её, сообщив, что неделя прошла, а уже завтрашним утром она улетает.

– И чем ты была так занята? – щёлкнув пальцами, Ирина пристально посмотрела на подругу.

Это была их старая забава: кто сумеет «пересмотреть», не мигая, тот имеет право не отвечать на вопрос. Но Лейле никогда не удавалось победить подругу, и она решила схитрить. Пошарив рукой под столом, не отводя глаз, она достала огромный пакет:

– Вот, возьми – подарок твоим, – и, чуть выждав, интригующе добавила: – И сюрприз для тебя.

Ирина, также не мигая, взяла пакет, поблагодарила:

– Что? Не сработало? – улыбнулась она.

– Точно змея, – не выдержав, моргнула Лейла.

Рассмеявшись, Ирина с любопытством заглянула в пакет:

– Дожились, меха везем из Америки в Россию, – констатировала она, достав шапку и воротник из нерпы. – Это что, хит у вас? Не думаю, что одену такое.

– Это хит для бабулек, – усмехнулась Лейла. – Тёте Зине подарок.

– Угодила, для перехода самое то, – отвела Ирина мгновенно наполнившиеся слезами глаза. Лейла озадаченно посмотрела на подругу, Ирина отложила пакет, вытерла слёзы. – С катушек слетела тётя Зина, она теперь артистка – в переходе поет! Милостыню собирает! Вот так-то!

– Да ты что?! Тетя Зина – и в переходе?!

С досадой кивнув, Ирина тихо заплакала. Лейла молча обняла подругу.

– Лейла, поговори с ней, – с надеждой предложила Ирина. – Объясни, что она позорит не только себя, но и нас! Мой хочет её в дом престарелых сдать. Только я никогда не пойду на это – ведь она мама моя! А что делать – не знаю: перед людьми стыдно, – Ирина обиженно осушила платочком глаза. – Поговоришь?

Лейла растерянно кивнула:

– Думаешь, послушает?

Неопределённо пожав плечами, Ирина предложила поехать к переходу, чтобы Лейла увидела всё своими глазами. В дороге она наставляла подругу, приводя свои доводы матери при ссорах. Вооружившись ими, Лейла решительно спустилась в переход, оставив Ирину в нервном ожидании. Прошло полчаса, час, а Лейла так и не появилась. Чтобы убить время и успокоить нервы, Ирина решила прогуляться, но обилие пешеходов разозлило её ещё больше. Вернувшись в машину, она прождала ещё полчаса и, не выдержав, спустилась в подземку. К своему удивлению, ни матери, ни подруги не увидела. Решив, что мама сменила место, она прошлась по всему переходу, удивляясь, кому пришла в голову бредовая идея устроить здесь торговый центр. Так и не встретив своих, она позвонила Лейле.

– Ириш, не переживай, – протараторила подруга. – Скоро буду, – и, не дав возможности вставить слово, отключилась.

Разозлившись на обеих, Ирина вернулась в автомобиль, включила музыку. Вскоре в машину села Лейла.

– Наконец-то! Что она сказала?

Вместо ответа Лейла предложила поехать к ней в гостиницу и там спокойно поговорить, после чего замолчала и, несмотря на попытки подруги её разговорить, за всё время пути не проронила ни слова. Ирине не терпелось узнать, о чём же они с матерью так долго говорили и чем вызвано такое странное поведение подруги. Только после того, как они в номере выпили по чашечке кофе, Лейла рассеянно спросила:

– Ириш, а ты слышала, как она поёт? – не дожидаясь ответа, продолжила: – Я плакала, представляешь? Плакала! И не я одна! – задумавшись, она налила ещё кофе. – А тёть Зина, она такая счастливая была, я и не видела её никогда такой.

– Тебе что, продуло мозг в подземке? – с сарказмом произнесла Ирина. – Ты поговорила с ней? – Лейла кивнула. – Ну и?

– Мы с тётей Зиной решили, что мне нужно вернуться в Россию, – у Ирины округлились от услышанного глаза. – Только сначала я должна развестись с Ричардом.

– Что случилось? – раздражённость мгновенно сменилась заботой. – Он избил тебя? – Лейла покачала головой. – Запил? Нашел другую? – и снова отрицательный ответ. – Тогда что?

– В том-то и дело, что ничего! – разочарованно вздохнула Лейла. – Надоело жить среди амёб. У моего Бима и то эмоций больше!

Оказалась, что на выходе из перехода Лейла приметила жалобно скулящего щенка. Сказав ему несколько ласковых слов, зашла в кафе. А когда выходила, щенок с такой радостью бросился к ней, как будто он её пёс, который потерялся когда-то, а теперь нашёлся вновь. Напустив на себя равнодушный вид, Лейла прошла мимо. Щенок обиженно тявкнул, но за ней не побежал.

– Мама, смотри какая хорошенькая собачка!

Лейла повернулась на восторженный детский голос. Но, к её удивлению, щенок отвернулся от девочки и побежал к Лейле. Он так забавно тёрся о ноги и смотрел умными глазками, что Лейла не удержалась и взяла его себе.

– Представляешь, он сам меня выбрал, – искренне восхищалась щенком Лейла. – А пока меня не будет, Бим поживет у Виктора, – Ирина ошарашено посмотрела на подругу. – Бойфренд тёти Зины. Вот интересно, у пенсионерки любовь, а мы, сорокалетние, довольствуемся привычкой, – искренне недоумевала она. – А главное – классный мужик и замуж зовет.

– Что?!

Только после потрясённого возгласа подруги Лейла посмотрела на Ирину. Одной рукой она показала, чтобы та прикрыла глаза, а другой сделала жест, якобы подняв ее челюсть.

– Твоя реакция пугает.

– Ты вообще о чем сейчас? – с раздражением спросила Ирина.

– Да о нас с тобой. Какие же мы идиотки! И почему все дети думают, что они умнее родителей?! – Лейла взяла за руку подругу. – Успокойся и постарайся услышать меня.

С видом человека, несущего миру истину, Лейла рассказала, как спустилась в подземку с чувством жалости к подруге и агрессивно настроенная по отношению к её матери. Ещё на ступеньках она услышала поющую тётю Зину. Слова песни, красивый, чистый и какой-то светлый голос словно окутали её. Действовали успокаивающе, незаметно проникли в сознание, душу, вытеснили всю заготовку – обезоружили. Заворожённая пением, Лейла присоединилась к слушателям, а когда песня закончилась, тётя Зина сама подошла к ней, без слов обняла. В этот момент Лейла почувствовала себя маленькой девочкой и, наверное, разрыдалась бы, если бы не подошёл Виктор и не предложил перенести их встречу в кафе.

– Правда, что своим пением она зарабатывает больше тебя? – вдруг спросила Лейла. Растерявшись, Ирина кивнула. – В общем, подруга, – посмотрев на часы, заключила Лейла, – у меня четыре часа до самолета. За это время я должна тебя уговорить бросить копеечное преподавательство в институте. Вспомни, какие прекрасные картины ты писала. И ещё… Не знаю, что у тебя с мужем, но тёть Зина считает, что жить вам вместе нельзя.

Вспыхнув, Ирина сложила руки на груди, словно прикрывая наготу. Потом, опустив голову, расплакалась, но через мгновение, сверкнув глазами, выпалила:

– Ей какое дело до нас! Сейчас у меня работа и семья! А поддайся я желаниям – останусь у разбитого корыта, – разгорячено заключила Ирина.

– Я же не осталась, уехав в чужую страну, в никуда, – осторожно напомнила Лейла.

– Это ты! В тебе татарская кровь кочевницы.

Лейла возразила, спокойно пояснив, что она, как декабристка, за любовью поехала. Татарка просчитала бы всё и без видимой выгоды рисковать не стала. А после развода отсудила бы пол-имущества и богатенькой укатила на Родину. А ей стыдно было возвращаться разведёнкой. Да к тому же она как истинная русская, всё своему бывшему, еврею, оставила, с одним чемоданом уехала в Америку. Своё повествование закончила просьбой:

– А на мать не сердись, отпусти её.

– В подземку, что ли? – горько усмехнулась Ирина.

– Да нет. У Виктора квартира есть. Он вдовец, сын давно живёт отдельно. Ты подумай, что она видела в ментовке? Столько лет жила по уставу, одевалась по форме, сама себе не принадлежала, а в награду получила мизерную пенсию. Пусть хоть на старости лет насладится жизнью.

Разозлившись на подругу, Ирина стала доказывать, что счастье не в размере пенсии, долго рассказывала, как она гордится тем, что мама дослужилась до подполковника, и что мечтает, чтобы ее сынок Ванечка пошёл по стопам бабушки. Глубоко вздохнув, Лейла рассказала, что у Ванечки совсем другие планы. Он создал с друзьями ансамбль и говорят, ребята прекрасно поют. Виктор отдал им под репетиции свой гараж.

– Вот так-то мать. Так что пусти и его в свободное плавание.

– Смотри, как спелись?! – возмутилась Ирина. – Монстра нашли?

И тут, к её удивлению, Лейла призналась в своей вине перед покойной матерью. Оказывается, она обманом вывезла её за границу. Когда мама Лейлы узнала, что подписала документы не на сдачу квартиры, а на продажу, и возвращаться ей некуда, – она слегла и, так и не оправившись, умерла. После такого признания, от которого у Ирины холодок пробежал по спине, она поняла, почему Лейла, несмотря на бюрократические сложности и дороговизну, похоронила не прах, а тело матери на Родине, чётко следуя христианским обычаям.

– Монстр – это я! Я убила свою мать! – Лейла остановила попытку подруги заговорить. – Умоляю – молчи и никогда, слышишь, никогда не говори об этом!

Ирина растерянно кивнула.

– Просто… Не повторяй мою ошибку, – нервно тряхнув головой, словно пытаясь сбросить этот грех, Лейла посмотрела на часы. – Я оплатила номер еще на сутки, советую тебе провести их здесь. Мыслям нужны тишина и одиночество, – Ирина хотела возразить, но Лейла остановила её. – В аэропорт я поеду с Лёней, – Ирина вопросительно посмотрела на подругу. – Ответ на твой вопрос – вот с кем я провела эти дни!

– Что за Лёня? – растерянно спросила Ирина, не зная, как реагировать.

Лейла покачала головой:

– Познакомились в самолете, и завертелось. А потом вдруг совесть проснулась, и я, как порядочная, призналась, что замужем, и дала ему отворот. Хорошо – хоть номер его сохранила. А после разговора с тётей Зиной поняла, что не хочу, выйдя на пенсию, с сожалением рассказывать, какой идиоткой была в молодости.

Лейла проверила документы, поставила у дверей чемодан, присела, с тоской осматривая номер, в котором обрела счастье.

– Так может, маме Бог послал любовь в старости за правильную молодость? – призадумалась Ирина.

Лейла с укоризной посмотрела на подругу:

– Разве правильно жить с мужем, а любить другого?

– Прости. Не хотела обидеть, – Ирина крепко обняла подругу. – Я думаю, Бог послал тебе любовь не просто так… Тебя простили, – Лейла благодарно посмотрела на Ирину, но из-за непроизвольно льющихся слёз не смогла произнести ни слова. – Вот дурёха, всё же хорошо, не плачь.

– Не мешай, дома даже как-то плачется по-другому, – и вдруг заговорила на непонятном языке. Ирина с удивлением посмотрела на подругу.

– Что по-татарски – «и это здорово!» – виновато пожав плечами, пояснила:

– Там, – Лейла махнула головой на дверь, имея в виду Америку. – Я задумалась о родословном древе. Как я злилась, когда ты меня татарским игом звала – родители-то мои русские. Оказалось, татаркой была у меня прабабушка, в честь которой меня и назвали, а я почему-то стыдилась такого родства, – Лейла вытерла слёзы. – Из-за моего неуважения к предкам заболела целая ветвь, так что я начала лечение своего древа – учу татарский.

– И это здорово! Возвращайся скорее.

Улыбнувшись, Лейла отстранилась и, взяв чемодан, решительно направилась к двери, с порога заявив:

– Не успеешь соскучиться. Моим корням только русская земля подходит!

Все что ни делается…

«Вот и мой трамвай! – улыбнулась своему везению Елена. – Хоть сегодня не пришлось томиться в ожидании.

Ловко лавируя между пассажирами, подошел кондуктор. Заплатив за проезд, Елена задумалась. Она всегда сожалела о проведенном впустую времени в транспорте. Обычно занимала себя воспоминаниями. Сегодня из «личного архива» воспроизвелись кадры из жизни в Туркмении: весна, палит солнце, песок рябью, как морская гладь, и маки. Красные маки всюду, а еще цветущий мелкими цветочками саксаул и шарообразные кусты верблюжьей колючки. Красота неописуемая! И рядом Сашка, первая школьная любовь. Странно, он откуда здесь? Мы никогда вместе не были за городом. Да уж… Не забывается первая любовь. Напоминает о себе. Вот только зачем?

– Ребятки, уступите место, – Елена повернулась на голос справа. – Тяжело мне стоять.

Женщина лет семидесяти дружелюбно улыбалась молодой парочке. Девушка, сидевшая на руках у парня, тут же вскочила:

– Конечно, присаживайтесь.

Парень и не подумал подняться. Окинув взглядом старушку, издевательски кивнул на колени:

– Что же вы, бабуся? Садитесь, место освободилось!

Стоявший рядом пассажир хихикнул, но другие на него зашикали.

– Не смешно, – прошептала девчонка и смущенно опустила глаза.

Тяжело вздохнув, старушка промолчала, стала смотреть в окно. Женщина лет сорока уступила ей место. И тут трамвай, как улей загудел: кто-то желал парню ужасов в старости, кто-то рассуждал о воспитании, кто-то ругал. Парня это как будто забавляло, он успевал ответить всем. Девушка пыталась остановить его, но безуспешно. Не выдержав, она вдруг воскликнула:

– Спасибо!

Люди непонимающе умолкли. Глаза девушки увлажнились, но она пересилила себя:

– Мы в ЗАГС ехали заявление подавать. За все, что здесь произошло, простите и не держите зла.

Вытирая слезы, девушка пошла к выходу. Пассажиры расступались, хвалили ее, желали счастья. Парень крикнул:

– Постой, нам рано выходить!

– Да нет, поздновато даже, – ответила девушка, подойдя к двери.

Трамвай остановился, парень вскочил, но выйти не смог, трамвай, торопясь, покатил дальше.

– Ну и пошла ты… – скрестив руки, парень уставился в окно.

Не оглянувшись, девушка вышла. Словно для нее загорелся зеленый свет. Она перебежала дорогу и скрылась в толпе прохожих.

Елена почувствовала разочарование и чувство потери. Что-то покинуло ее вместе с этой девушкой. А трамвай всё гудел, разгорячено обсуждая маленькую драму. Входившие, ничего не понимая, прислушивались.

«Почему я села именно в этот трамвай? – подумала Елена. – Какая ужасная концовка первой любви. Будет ли эта девчушка когда-нибудь вспоминать ее, как я? – и вдруг она поняла: – Да ведь я вспоминаю свою любовь с такой теплотой, потому что в наших отношениях не была поставлена точка. Дай я тогда Сашке согласие и неизвестно, чем бы наша любовь закончилась! После любой неприятности я почему-то рисую в воображении положительный исход ситуации, если бы рядом был он. С чего вдруг? Может, с ним все было бы еще хуже….»

При этой мысли Елена будто очки розовые сняла. Воспоминания о первой любви переместились в дальний уголок и вряд ли в ближайшее время напомнят о себе. И хорошо! Покачиваясь, трамвай мчался по маршруту.

Елена улыбнулась самой себе, настроение улучшилось. Точку в размышлениях она поставила привычной поговоркой:

– Все что ни делается – всё к лучшему!

Любовь

Все-таки это чувство вернулось! И даже в первый день нового года! Никак не могу понять причину его неожиданного появления. А может, это намек на грядущее прекрасное событие в будущем? Видимо, в очень далеком, ведь это чувство появляется около полугода и пока ничего не произошло. Рядом дремлет Егор, с ним мы почти год вместе. Я так привыкла к его присутствию, к его любви, преданности, что сделанное им на Новый год предложение приняла как должное. Правда, согласие не дала, но и не отказала, взяла тайм аут для раздумывания, так что и это не причина. Где ж объяснение этому чувству? Ну, вот пропало и почему именно сейчас? Как жаль! Ведь в момент его появления всё в груди наполняется волшебной истомой… Это чувство какое-то нереальное, бессознательное, но настолько прекрасное, что закрываешь глаза и наслаждаясь воспаряешь, выше и выше…