Плейлист
«Rosyln» – Bon Iver
«Eyes on fire» – Blue Foundation
«Dynasty» – Miia
«Speechless» – Solence
«BASIC» – Nights
«Satisfya» (slowed) – Imran Khan
«Crowsfeet» – RiverKinn
«Royalty» – Egzod (feat. Maestro Chives, Neoni)
«Enemy» – Tommee Profitt, Beacon Light, Sam Tinnesz
«Птичка» (HammAli & Navai) – cover by Song Won Sub
«Smells Like Teen Spirit» – Predxx
«COPYCAT» – Billie Eilish
«Pretty poison» – Nessa Barrett
«After dark» – Mr.Kitty
«Gasoline» – Halsey
«Небесные розы» – JONY
«Где ты» – Три дня дождя
«Blackbear» – idfc
«Lovely» – Albine, Filipp (original Billie Eilish)
Пантеон богов Саяры
ПЯТЕРО
Агон – бог Рассвета. Дар: эмпатия
Эспер – бог Утра. Дар: телепатия
Доминик – бог Дня. Дар: сила и выносливость
Байярд – бог Заката. Дар: предвидение
Мэнлиус – бог Вечера. Дар: убеждение
ШЕСТАЯ
Лейла – богиня Ночи. Дар: изменчивость и скрытность (под запретом)
Боги Рекии
Релун – Небесный бог, достигший невероятной мощи. Первый, кто подчинил себе темные материи и сформировал темное ядро.
Вэль – богиня природы и хранительница Вэльска. Жена Релуна, по своей воле отдавшая ему свою силу ради достижения бессмертия и абсолютной силы.
Пролог. Рябина на снегу
На белом снегу лежат ягоды красной рябины.
Я ступаю босиком по заснеженной земле. Медленно обхожу небольшое деревце, двигаясь за эфемерной фигурой девушки в алом плаще. За мной мягкой поступью следует небольшая черная волчица, прижимая уши к голове. Но мне почему-то кажется, что она больше похожа на огромную лисицу, нежели на волка.
Мы оказываемся в чаще, где поют птицы, все еще надеющиеся, что зима отступит. Но снег укрывает пушистый зеленый мох белым покрывалом, скрывая корни многовековых деревьев. Сквозь хвою пробиваются лучи утреннего солнца.
Фигура в алом плаще останавливается по центру, и я замираю вслед за ней. Пальцы ног утопают в снегу, на мне лишь тонкое белое платье, но я не чувствую холода. Не чувствую и падающих на голые участки кожи снежинок. Словно я и не человек вовсе, а одна из бессмертных.
Волчица остается у меня за спиной, но, даже не оборачиваясь, я знаю, что она внимательно наблюдает за гостьей, скрывающей лицо под капюшоном.
– Твое время заканчивается, милая, – раздается голос в чаще, но я не понимаю, кому он принадлежит: мне или незнакомке, стоящей ко мне спиной.
Птицы, напуганные пришедшим со стороны гор туманом, замолкают. Осыпавшиеся ягоды рябины теперь кажутся алыми каплями крови. Рассветные лучи касаются плаща незнакомки, очерчивая ее фигуру. Наконец она оборачивается, и я встречаюсь взглядом с ее красными глазами.
Моими глазами.
Я смотрю на ее лицо и красивые черты, что так похожи на мои. На белоснежные волосы, рассыпавшиеся по плечам. На алые губы и нахмуренные брови.
– Скоро выпадет снег, – говорит Лейла, делая шаг ко мне. Лишь сейчас я понимаю, что мы находимся не в Саяре, где еще зеленеет трава, а где-то… в будущем. В месте, в котором властвуют горные ветра и небеса прорезают острые пики. – Придут первые холода. И…
– Я знаю, – обрываю ее.
Нутром я уже чувствую, как магия подступает к границам моего тела. А когда сила переступит их, то мое время истечет.
Лейла кивает и мягко улыбается, склонив голову.
– У тебя есть вопросы, – не спрашивает, а утверждает она.
Она не ошиблась. И их много. Вот только в этом странном измерении в моей голове царит пустота. Но я знаю, что, стоит мне очнуться, как мысли наводнят разум.
– Сбудется ли пророчество? – спрашиваю я.
– Неужели ты и правда думаешь, что я поверю в первостепенность этого вопроса?
Она права. Но мне нужно спросить именно это, чтобы узнать судьбу Саяры и Кирана.
Выждав пару мгновений, Лейла отвечает:
– Я не ведаю свою судьбу, а мой Дар теперь принадлежит тебе. Ты – это я.
Я киваю.
– Я взяла твое имя, – слетает с моих губ.
– Глупышка, – Лейла касается моей щеки, – это твое имя. Тебя нарекли Лейлой еще при рождении, но супруги Лаир всегда называли тебя Лайлой.
– В честь тебя… – Мои глаза округляются. – Они знали?
– Нет. – Она качает головой, и в ее глазах я замечаю боль и печаль. – Никто не знал. И я не желала тебе ни такой участи, ни того зла, что выплеснулось на тебя, но иного выхода не было.
Странно, но на эти слова в моей груди ничто не откликнулось. Совсем. Со своей судьбой я смирилась давно.
– Время кончается, – шепчет Лейла. – Мне пора уходить. До этого дня частичка моего духа была заперта в артефакте, но каждому приходит свое время для ухода – равно как и мне. На прощание хочу сказать тебе, моя девочка, только одно: борись за свое счастье и любовь. Именно это важнее всего. И не совершай моих ошибок: выбирая власть, не теряй себя и не теряй его. В твоих глазах я давным-давно увидела шанс на обретение счастливой вечности. Используй эту возможность, потому что у меня таковой не было.
С этими словами она протягивает руки к короне на моей голове и снимает ее.
Мир вокруг расплывается, а Лейла обращается снегом, который ветер уносит в сторону гор.
– Я всегда тебя защищала, но теперь ты достаточно окрепла, чтобы позаботиться сама о себе, Лейла. Будь сильной. Я в тебя верю. – Это последнее, что я слышу.
Глава 1. Последствия принятых решений
Я медленно вожу гребнем по белоснежным волосам, расчесывая их. Смотрю на свое отражение и вижу, как по моей щеке стекает слеза.
Видение, которое посетило меня во время перехода через ведьмовское зеркало в спальне Кирана, теперь преследует во снах, напоминая, что время безумно быстро утекает.
Хотя прошло всего несколько дней с тех пор, как мы завладели артефактом, все уже поменялось.
Изменилась в первую очередь я.
«Лейла, Лейла, Лейла», – нашептывает корона.
Она до сих пор имеет на меня влияние. Она зовет меня, пусть и тихо, но навязчиво. Напоминает о себе даже из подземелья, куда ее спрятал Киран, чтобы та перестала влиять на меня столь сильно, маня забрать себе.
В огромной спальне Кирана я чувствую себя чужой. Хоть я и решила наконец жить собственной жизнью, до сих пор не могу свыкнуться со своей внешностью. Белые локоны и красные глаза кажутся мне чужими. Ненастоящими, как и черты лица. А эти родинки, изгиб бровей, губы…
«Лайла, Лайла, Лайла», – в противовес короне шепчет кольцо на безымянном пальце, заставляя мое сердце сжиматься от противоречий.
Я любила свою прошлую внешность, любила убегать от судьбы, но сейчас мне трудно следовать намеченному плану принятия всех сторон своей личности.
Из раскрытого окна доносится пение птиц и благоухание роз, напоминая о той ночи, когда я впервые оказалась в этих покоях. Тогда я и представить не могла, что стану невестой Кирана.
Невеста…
Почти жена.
Это слово лишь добавляет сомнений насчет принимаемых мною решений. Что, если я не доживу до весны? В глубине души я знаю, что Киран не вынесет такого исхода, однако собираюсь поставить на кон все ради крохотного шанса прожить с ним целую жизнь.
Тему свадьбы мы затрагивали только один раз – нам было не до размышлений.
Как только мы вернулись в герцогство, Тиона тут же бросилась к нам, но, заметив корону на моей голове, шокировано остановилась. Хотя я выдержала мощь артефакта, он отнял у меня целую неделю спокойного существования, что могла бы помочь мне подготовиться. Циклы магии ускорились и пришлось срочно собираться в дорогу, чтобы провести ритуал Звездной Пыли на горе Летос, расположенной в Вэльске. На лошадях добираться туда слишком долго, а перебросить нас Тиона не сможет – это лишь усугубит мое положение. Однако у Кирана и Тионы был какой-то план, но он подразумевал, что мы отбудем из герцогства уже завтра.
Ритуал Звездной Пыли… Только он позволит нам с Кираном принять нашу связь и сплести души воедино, разделив при этом силы на равные части. И мы либо переживем его, либо умрем.
Стук в дверь прерывает мои размышления, и я стремительно оборачиваюсь на звук. Гребень от неожиданности выскальзывает из руки, а волосы возвращают себе прежний цвет.
Зашедший в спальню Киран мгновенно оказывается рядом и перехватывает гребень на лету, не давая ему упасть. Так быстро он при мне двигался впервые.
– Я тебя напугал, любовь моя?
– Н-нет, что ты, – запинаюсь я и наклоняю голову, позволяя волосам скрыть мое лицо. – Все в порядке.
Но Киран чувствует меня в разы лучше, чем я – его. Он тут же берет меня за подбородок и мягко поворачивает мое лицо к себе. Стоит мне взглянуть ему в глаза, как сердце тут же пропускает удар.
Как же все-таки я люблю этого мужчину…
– Чего ты боишься, моя маленькая? – тихо спрашивает он, большим пальцем смахивая с моей щеки слезинку. – Почему снова пытаешься спрятаться за этой внешностью?
– Мне кажется, такая я тебе нравлюсь больше… – не в силах сдерживать слезы, шепотом отвечаю я, намекая на свой прошлый облик.
Киран мягко улыбается, и от этого мне хочется расплакаться еще сильнее.
– Я люблю тебя. И это нельзя изменить ни цветом волос, ни фигурой. Даже если ты сейчас решишь, что зеленый цвет тебе идет больше, я ничего не скажу против. Да, придется, конечно, смириться, что моя будущая жена та еще лягушка… – На этих словах я беззвучно смеюсь вместе с ним, утирая слезы. – Но ты всегда будешь для меня самым важным и ценным, что есть в моей жизни.
Вглядываясь в его родные черты, я понимаю, насколько тону в нем. Как с каждой минутой разлуки тоскую по его прикосновениям.
Рядом с Кираном моя душа поет и одновременно находит покой.
Киран Ердин – мой дом. Тот, кто позволяет мне принимать любые решения и поддерживает меня во всем.
Я же несу за собой смерть. Не только себе, но и ему.
Я утыкаюсь ему в грудь и вдыхаю родной запах океана, хвои, дождя и ночи. Киран притягивает меня ближе, укрывая в жарких объятиях и даря мне незабываемое чувство счастья.
Так мы и стоим какое-то время. Киран не говорит ни слова и не отодвигается. Его сильное тело будто защищает меня ото всех проблем, отрезая от этого мира. Оставляя нас с ним наедине. Там, где мы чувствуем и понимаем друг друга без слов.
Когда я отстраняюсь, Киран нежно целует меня в губы, и все мысли тут же испаряются из головы, вытесненные эйфорией чувств, заполняющих тело. Разорвав поцелуй, Киран обходит меня и встает за спиной – я вижу его отражение в большом зеркале перед собой. Наши взгляды пересекаются, а потом он берет гребень поудобнее и начинает медленно расчесывать мои волосы, которые вновь становятся белоснежными. Сердце наконец успокаивается и возвращает мне мою внешность.
– Мне нравится, как ты выглядишь, – шепотом говорит Киран мне на ухо, посылая по телу горячую волну. – Я люблю твою душу, твои прекрасные волосы, невероятной глубины глаза и чистые эмоции. Ты красива, добра и невероятно меня пленяешь. Первый раз я увидел тебя в видении. И там ты была такой, как сейчас.
Я закусываю губу, глядя на наше отражение в зеркале.
– Наверное, это смешно, что я думаю о глупостях, когда на кону наша судьба, и всей Саяры… – одними губами говорю я.
– Глупости – то, что ты ставишь других важнее себя. – Синие глаза Кирана сверкнули. – Все это не будет иметь значения, если с тобой что-то случится.
Я готова разрыдаться от того, как прозвучала эта фраза из его уст.
– Но я хочу сохранить твой мир, Киран! А мы продолжаем обсуждать тему моего душевного равновесия.
– Мир для меня не важен. Только ты.
– А как же твои друзья? – выпаливаю я. К глазам подступают слезы – слова Кирана попали мне в самое сердце. До меня у него была своя жизнь, близкие, и я не готова рушить его связи в угоду своим решениям. – Как же все они?
– Если встанет выбор между тобой и кем-то другим, я всегда буду выбирать тебя, какие бы решения ты ни принимала.
По моим щекам начинают течь слезы.
Я не заслуживаю всего этого.
Не заслуживаю этой любви.
Не заслуживаю этого мужчину.
Происходящее и так напоминает мне какую-то странную сказку, а потом Киран завершает наш разговор вопросом, окончательно лишившим меня всех доводов:
– Пока ты будешь спасать мой мир, кто спасет тебя? – На чувственных губах Кирана появляется легкая улыбка, и я начинаю плакать еще сильнее, улыбаясь ему в ответ.
Он – самый лучший, и за право быть с ним стоило рискнуть всем.
Я даже не знала, что мужчины вроде Кирана существуют, пока его не встретила. И пускай я не знала его до конца со всеми скелетами в шкафу, я любила его. Любила всем своим маленьким, глупым сердцем.
– Каково это – после видения, где я взрослая, увидеть меня той ночью ребенком? – Вопрос слетает с моих губ так неожиданно, что я сама удивляюсь.
Киран утыкается в мою макушку. Его улыбка исчезает, сменившись сквозившей во взгляде печалью.
– Буду с тобой честен, – произносит он, и мне не нравится такое начало. – Я…
– Если сложно, то не говори, – быстро выпаливаю я, осознав, что затронула то, чего не следовало. – Не надо переступать через себя, Киран.
– Но мы должны поговорить об этом.
– Когда-нибудь. Не обязательно сейчас. Я не хотела спрашивать, это вышло само. Прости.
– Никогда не извиняйся передо мной за то, что случилось не по твоей вине. И я хочу ответить на твой вопрос, милая. – В его голосе слышится уверенность. Он опускает руки на мои дрожащие плечи. – Ответ нужен и тебе, и мне.
Следующие несколько минут Киран настраивается, и мне кажется, что он готовится к некой исповеди. То, что он планирует мне рассказать, явно затрагивает недоступные никому струны его души.
Когда он начинает говорить, его голос звучит гораздо более хрипло, чем обычно:
– Моим поступкам в отношении тебя нет оправдания. Я до сих пор несу это бремя на своих плечах. Но, прежде чем переходить к той ночи, ты должна узнать историю с самого начала…
Мир расплывается, как и тогда, когда Киран позволил мне видеть его глазами. Только сейчас он транслирует через связь не то, что видит перед собой, а свои воспоминания.
– Меня обратили в семнадцать, спустя два года после того, как скончался мой отец, герцог Гектан, – слышу я мысленный голос Кирана в своей голове , рассматривая красивейшего юношу подле гробницы отца. Его черные волосы длиной до плеч растрепаны, яркие сапфировые глаза смотрят с внутренней уверенностью, но некой печалью. Белая рубашка застегнута на все пуговицы, а сам камзол откинут на скамейку в склепе.
Сквозь витражные окна под потолком проникает лунный свет, падая на юного Кирана и ярко выделяя опавшие лепестки алых роз на полу. Присмотревшись, я понимаю, что розы на самом деле белые. Это окропляющая лепестки кровь сделала их красными.
– Тогда я уже принял титул, и мне предстояло взять на себя ответственность за судьбы сотен людей. Я был самым молодым из титулованных господ и грезил мечтами, что смогу привести герцогство к процветанию.
– Пока?.. – мысленно уточняю я у него, глядя, как Киран из воспоминания озирается по сторонам, услышав какой-то шорох.
– Пока не встретил Калиго.
Юный герцог выходит из усыпальницы, а за ним следует тень. В диком саду нет ни души – лишь стрекочут сверчки. Киран явно переживает, предчувствуя беду.
Внезапно некто налетает на него, сбивая с ног и впиваясь клыками в горло так, что брызгают алые капли. Я вскрикиваю, когда глаза Кирана закатываются – вампир отнимает его жизнь вместе с кровью.
– Он был возлюбленным Лейлы, первой ведьмы, и его смертельно ранили, измотав до предела. У него не было шанса выжить, и он предпочел передать Дар, а потом дождаться Лейлу на Теневой границе1. Столько, сколько потребуется, – рассказывает Киран.
Мы оба наблюдаем за тем, как Калиго подносит окровавленную руку к губам задыхающегося юного герцога и заставляет испить крови. Я с трудом смотрю, как тело Кирана охватывает агония и горячка обращения. Мне хочется прервать воспоминание, чтобы больше не видеть его мучения.
– Калиго обратил меня, через укус передав многие знания и завязав новый узел на нити моей судьбы. С тех пор моя жизнь изменилась настолько, что я и забыл о том, как жил до этого.
К корчащемуся на земле юноше подходит второй вампир – тот самый, что следил за ним из тени усыпальницы. В нем я узнаю Рейнольда. Он дожидается, когда Киран придет в себя, а потом помогает дрожащему, покрытому кровью юноше встать. Рей что-то тихо говорит ему, и Киран расслабляется в его руках. Я уверена, что Рей применяет Дар убеждения, влияя на юного герцога, но Кирана все равно шатает. В его волосах запутались мелкие цветки ромашки, росшей в траве, и он продолжает хвататься за разодранное горло.
Рейнольд уводит юного герцога прочь из сада – к замку, где в окнах горит свет. Где-то на востоке на полную луну завывают волки. Влажную прохладу летнего вечера я ощущаю так же отчетливо, как боль Кирана.
– С Реем мы познакомились в ту же ночь, и он многому меня научил. Особенно тому, как существовать в новых реалиях, которые оказались весьма бесчеловечны.
Видение сменяется, и теперь я наблюдаю, как Рей обучает Кирана искусству боя. Они двигаются так быстро, что моему человеческому зрению трудно уловить хоть что-то, кроме мелькающих клыков и горящих глаз.
– Мои мечты тотчас рухнули. Я увидел мир с совершенно иной стороны. Единственным моим преимуществом было то, что я не испытывал жажды человеческой крови, как другие вампиры. Рейнольд объяснил, что я отличаюсь от таких, как он. Что я – дампир, и мне придется вечность переживать предсмертную горячку в обмен на силу и мощь, что мне теперь дана. Я и до этого знал цену союзам, но, лишь обратившись, понял, что в Саяре выживают те, кто имеет надежных и сильных союзников…
Видение вновь размывается, и я вижу спину Рейнольда, с которой на меня скалится волк. Точно такого же пытаются набить и на руке Кирана, но рисунок исчезает сразу, как только игла отрывается от кожи. Но я понимаю, что татуировка остается, хоть и делается невидимой. Как остается и принадлежность Кирана к клану Блейкли.
– Медведи, львы и волки, – шепчу я, глядя, как свет играет на мускулистом теле молодого герцога. Черты его лица ожесточились еще в склепе, а теперь из него будто бы выкачали все эмоции.
– Именно. Фамилии сильнейших кланов Саяры пока тебе ни о чем не говорят, но поверь: то, что в свое время мы с Реем познакомились с Дженной и Митрисом, спасло немало жизней. Уже чудо, что мы не погибли при этом знакомстве.
Я вижу берег реки, на который вышли Рейнольд, Киран и… Дарэй? Юного Императора было сложно признать в смуглом человеческом мальчишке с растрепавшимися волосами.
Все трое замерли, увидев, что вдоль берега медленно идет девушка в пышном белоснежном платье, с глазами светлее хмурого неба и волосами, источающими солнечный свет. Да и она сама будто светилась изнутри, становясь солнцем, которое никак не заглядывало в эти края.
Она останавливается напротив путников, и те застывают при виде бессмертной. Я замечаю, что на скулах Рея играют желваки, а Киран и Дарэй напрягаются. С ветки огромной ели за ними наблюдает оскалившийся Митрис, готовый в любой момент прыгнуть на них.
– Как и они, я пролил немало крови. Увидев в моих способностях возможность выследить и уничтожить всех представителей своего Дара, Митрис и Дженна создали с Реем альянс. Мы убили всех вампиров, кто носил Дары эмпатии и внушения. Всех, до единого.
Воспоминания Кирана сменяются одно за другим, показывая его кровавое прошлое.
– Я ничего не чувствовал. Ни единой эмоции. Просто помогал расправляться с их врагами и убивал своих недругов до тех пор, пока не столкнулся с вампиром, который обладал Даром провидения.
В тот момент, когда Киран впивается в горло светловолосого мужчины, перед глазами появляюсь… я. Белые волосы, алые глаза. Я смотрю на Кирана полным любви взглядом – таким, что на него обрушивается весь спектр эмоций, подавленных последние года.
Захлебнувшись в этом океане, я думаю, что гибну. Но потом вижу залитый кровью коридор и маленькую себя, испуганно смотрящую снизу вверх мокрыми от слез глазами. Мгновение – и появляется моя версия с темными волосами и карими глазами. Она летит с огромного обрыва вниз, прямо на острые скалы и в бушующий океан…
Я буквально чувствую, как окунаюсь в ледяную воду, прежде чем Киран вылавливает меня из этого воспоминания. Дрожа всем телом, я вновь стою в спальне напротив зеркала. Киран не мигая смотрит на меня в отражении, обхватив горячими ладонями мои дрожащие плечи. Он понимал, насколько яркими были его воспоминая и насколько сложно мне их воспринимать.
– Когда я встретил тебя ребенком, то не почувствовал ничего, кроме отечески-братского беспокойства. Но я знал, что ни в коем случае не допущу твоей смерти и защищу любой ценой.
Это правда. Я и сама ощутила это на себе.
– Я боялся, что если заберу тебя к себе, – Киран на мгновение нахмурился, – то ты будешь видеть во мне отца. Вот почему я позволил тебе сбежать в ту ночь. Это была моя слабость и ошибка. Ты нашла приемную семью, но я не испытал облегчения. Наоборот. Я провел эти года в агонии и бесконечных переживаниях за твою судьбу. Ждал тебя. День за днем. Час за часом.
– Ты…
– Я не предпринял ничего, чтобы помочь, чтобы защитить тебя. – Киран склоняет голову, и волосы закрывают его лицо.
– Ты спас меня тогда. Выкупил на аукционе. Освободил из Братства.
– И не сделал тебя счастливой. Допустил все это.
– Но я счастлива, – возражаю я, и Киран наконец поднимает голову. – И прямо сейчас ты можешь сделать меня еще счастливее.
– Правда? – От его шепота, полного надежды, мое сердце пропускает удар.
Я поворачиваюсь и обхватываю ладонями его лицо. Кончики наших носов соприкасаются, и я ощущаю горячее дыхание Кирана на своих губах.
– Назови мое настоящее имя. Лейла Роуз Лаир. И не покидай меня сегодня, – еле слышно шепчу я, заглядывая в его бездонные сапфировые глаза. – Никогда не покидай меня.
– Лейла Роуз Лаир… – Шепот Кирана проникает мне под кожу, замирая в легких. – Лейла Роуз Лаир…
Его поцелуи, сначала нежные и чувственные, становятся страстными и горячими. Киран спускается от моего лица к шее и ключицам, оставляя после себя влажную дорожку.
– Лейла Лаир.
Имя, отпечатывающееся у меня на сердце возле его имени. Смешивающееся с кровью и превращающееся в нечто большее. В то, что навсегда изменит все, начиная с этого вечера.
– Лейла.
Я чувствую любовь в его шепоте.
Любовь в его касаниях.
Вечность в его объятиях.
– Лейла…
Его предназначение. Его судьба. Его невеста.
– Лейла…
– Лейла Роуз Ердин, – выдыхает Киран, и его жар сжигает нас обоих без остатка.
***
Мы сидим бок о бок на мокрой от росы траве, наслаждаясь пасмурным утром. Я кутаюсь в теплую шаль, пытаясь согреться не только от сидящего рядом любимого. Прислонившись к плечу Кирана, я наблюдаю, как он выверенными движениями штрихует на листе камни живописного пейзажа.
Небольшой холм, усыпанный мелкой ромашкой, обрывается в нескольких шагах от нас и переходит в пляж. Прибой лижет черный песок, с силой обрушаясь на берег. Его штормовая песня и соленый воздух дарят внутреннее спокойствие. Позади нас, между изумрудными столетними деревьями, струится туман.
Киран продолжает рисовать, добавляя на бумагу птиц, которые с криками проносятся в небе.
Возле наших ног лежит пустая сумка. Несколько часов назад в ней находилась корона, но теперь она надежно спрятана. А мы наслаждаемся оставшимися нам мгновениями в герцогстве.
Безумно полюбив Кирана Ердина, я нашла в этих землях дом. В моей душе навсегда отпечатались бескрайние просторы и меловые горы, пасмурные дни и изумрудные ели, черный песок и бушующий океан. Кожа пропиталась солью и туманом, в волосах запутался ветер, а в сердце поселился неотделимый от своих владений Киран. С глазами насыщенной синевы, обсидиановыми волосами, чувственными губами, притягательными чертами лица и самой невероятной душой.
Герцог, который смотрит на меня и улыбается уголками губ.
– О чем думаешь, сердце мое? – спрашивает он, но порыв ветра уносит его слова в просторы океана.
Меня вновь зачаровывают его бездонные омуты, в которых я тону день за днем. Теперь, глядя на Кирана, я вспоминаю юного герцога из его воспоминаний. Как же он изменился и возмужал…
– Кто научил тебя рисовать? – интересуюсь я, переводя взгляд на нарисованные горы, пляж и море.
– Моя мама. – В его голосе слышится печаль. – А ее – ее мать. Навык отпечатался у нас в венах.
Я понимаю, что не должна спрашивать его об этом, но не могу удержаться:
– Какой она была?
– Очень доброй и красивой. У меня ее глаза.
Вновь подняв взгляд на Кирана, я вижу, как он печально улыбается.
– Что случилось?
– Яд, предназначенный мне и моему отцу. Она ушла за сутки, которые провела в лихорадке и агонии. Мне тогда было одиннадцать.
Какой ужас… Я представляю, каково пришлось Кирану, поскольку уже дважды теряла тех, кто был моей семьей. Но не знаю, как выразить словами свою скорбь.
– Мне жаль…
– Такова жизнь, Лейла, – говорит Киран. И я невольно вздрагиваю, так как еще не привыкла к новому имени. – В ней есть смерть, и это естественно. Всё погибает, чтобы возродиться.
– Ты веришь в возрождение?
– Раньше верил. В возрождение, не судьбу. Теперь верю и в то, и в другое. А ты?
– Я?
– Да. Во что веришь ты?
Задумавшись, я морщу нос. Никогда прежде не задавалась подобными вопросами, но сейчас самое время подумать о судьбе и смерти. Что есть гибель, если она подле любимого человека? Романтичный исход? Логичное завершение земного пути? Вечность?..
– Если нам суждено погибнуть… вместе, – мой голос хрипит, а из горла вырываются лишь обрывочные фразы, – я верю, что мы и возродимся вместе, чтобы вновь найти друг друга.
– Обязательно.
Глаза Кирана блестят, и я замечаю в них непрошенные слезы, как и у меня. Конечно, их можно списать на ветер, но я знаю, что виноваты чувства, бушующие внутри похлеще водяной стихии.
Еще мгновение мы наслаждаемся покоем, а потом со стороны леса доносится голос Тионы:
– Лайла! – Она продолжала называть меня прошлым именем, постоянно путаясь. И сейчас, кажется, она в ярости искала меня, потому что я прогуляла наши с ней вечерние и утренние занятия. – Киран! Лайла! – Настойчивый крик Тионы слышится уже совсем рядом.
Нужно что-то срочно предпринимать, иначе нас поймает разъяренная ведьма.
Киран заговорщически смотрит на меня, а потом встает с травы и протягивает руку. Понимая, что он что-то задумал, я принимаю его помощь и спрашиваю:
– Каков наш план?
Встречаться с Тионой пока не хочется. Я бы предпочла оттянуть нравоучения на часок-другой – все равно придется их слушать в дороге.
– Пробежимся? Я знаю отличный маршрут. – Киран лукаво улыбается, и я смеюсь, кивком соглашаясь на его предложение.
Убрав в сумку лист бумаги с грифелем и закинув ее на плечо, он подхватывает меня на руки. В этот момент я смешно чихаю, и у него на губах появляется белозубая улыбка. Притворяясь, что обиделась, я магией тянусь к Кирану, и тот разделяет со мной свое зрение, чтобы и я в полной мере насладилась «пробежкой».
Он срывается с места, и ветер запутывается в моих волосах. А мелодичный смех Кирана еще долгое время эхом разносится по туманному лесу…