Дизайн для лучшего мира. Новая философия для современных дизайнеров

Сейчас, когда я пишу эти строки, слева от меня окно с видом на юг. Я живу на крутом холме в Сан-Диего, штат Калифорния (местные называют его горой Соледад), и взгляд мой простирается на многие мили, на покрытую деревьями и прочей растительностью местность, где обитают пчелы, ящерицы, колибри, соколы с воронами, краснозобые ястребы и прочие существа, названия которых я не знаю. Иногда встречаются даже кролики. Вдалеке видны воды залива Мишен-Бэй с множеством маленьких лодок, справа – Тихий океан с большими судами и кораблями, а в ясный день можно даже разглядеть холмы островов Коронадо и горную цепь в соседней стране, Мексике.

Почти все, что я вижу, искусственное, спроектированное. Дом построен людьми, но и двор его располагается на искусственной местности – люди выкопали одни участки и засыпали другие землей, часть которой перевезена в ходе создания залива Мишен-Бэй на месте бывших болот. Результатом таких преобразований стал крупнейший в США водный парк, в котором, как это часто бывает, экологические соображения отошли на задний план перед требованиями развлечений и отдыха.

Растения и животные, конечно же, природного происхождения, но за ними тщательно ухаживают люди, которые убивают или устраняют тех, кого нам не хотелось бы видеть. Дома и дороги четко спроектированы, растения тщательно высажены и ухожены – от травы на газонах до высоченных пальм, высота некоторых из которых достигает более 100 футов (30 метров). Сорняки не были запланированы – это своего рода «побочный эффект», за исключением того, что они всегда ожидаемы.

А что насчет животных? Дикие животные естественны, но их среда обитания и выживание полностью зависят от защиты, которую обеспечивают им люди, предлагающие им укрытия и укромные места для норок и гнезд. Все они пользуются наличием пищи: одни птицы питаются листьями и цветами, другие – насекомыми и червями, третьи, хищные, – мелкими птицами и животными. Так что можно сказать, что присутствие всей этой живности – еще один побочный эффект (подозреваю, что одних люди ждали и приветствовали, но другие, как и сорняки, считаются помехой или вредителями, включая сусликов и гремучих змей).

Обратите внимание, что даже термины «сорняки» и «вредители» искусственны, потому что в самой природе ничего подобного нет. Сорняк – это обычное растение, так же как и животное, которое называют «вредителем», – просто оно живет так, как приспособилось жить в процессе эволюции. Это люди навешивают ярлыки на естественные организмы, в зависимости от отношения к таким растениям, как пальмы и одуванчики, или к таким животным, как колибри и суслики. Люди предпочитают смотреть на аккуратно подстриженную и ухоженную траву, а сорняки кажутся им некрасивыми. Людям нравятся животные, не нарушающие их покой или созданную ими среду (или, по крайней мере, делающие это вне поля зрения людей). Суслики роют норы в земле, тем самым разрушая искусственные подстриженные и ухоженные газоны. И это неплохая метафора для многих так называемых «болезней» мира. Нам нравятся разнообразие и естественность, но только до тех пор, пока они не мешают нам жить.

Мы живем в мире, созданном людьми. В нем множество артефактов, то есть искусственных предметов, – от наших домов и одежды до инструментов и книг. Понятия «государство» или «форма правления» тоже искусственные. Воздействию людей подверглось даже то, что мы считаем естественным, частью природы, например земля, окружение, многие животные и растения. Причем это касается не только предметов. Люди изобрели – «спроектировали» – организационные структуры и способы управления другими людьми. Изобрели охоту и земледелие. Способы выращивания и приготовления пищи. Что еще? Почти все, что придет вам в голову, – искусственное. Деньги, законы и юристы, одежда, понятие страны, имена людей. И точно так же, как придуманные концепции формируют и определяют эти вещи, они определяют и формируют нас, наши представления об окружающем мире, так что нас тоже уже нельзя назвать «естественными».

Проектируемые нами вещи и понятия – искусственные – меняют наше поведение и наши поступки, и точно так же, как мы меняем окружение с помощью наших проектов, мы влияем на собственные поведение и жизнь. Мы проектируем почти все искусственное в мире, а он, в свою очередь, «проектирует» нас. Каждый из нас – это лишь одна из многих частей сложной, взаимодействующей, динамичной системы, охватывающей все человечество, всю Землю и, если уж на то пошло, всю Солнечную систему, ведь наша жизнь, даже наша генетика и все, что окружает нас, развивались в соответствии с циклами погоды, океанских приливов, дневного света и климата, а на эти явления сильно влияет положение Земли в Солнечной системе. Мы не можем ни выживать, ни даже действовать в одиночку, но только как часть этой сложной системы.

Почему наш искусственный мир кажется таким естественным?

Британское правительство во время оккупации Индии поддерживало жесткие ограничения и правила поведения для индийцев, относясь к ним как к гражданам второго сорта. В 1947 году, после того как индийцы заставили британцев покинуть страну, первым премьер-министром независимой Индии стал Джавахарлал Неру. Но хотя детям представителей высших каст индийского общества было разрешено получать образование в лучших учебных заведениях Англии (Итоне, Харроу, Винчестере, Кембридже и Оксфорде), по словам Неру, «их раса [все еще] низводила их до второго ранга». Впоследствии Неру писал, что удивительно, «насколько мы, или большинство из нас, приняли ее [эту иерархическую систему] как естественное и неизбежное устройство нашей жизни и судьбы». То же самое верно и для всех нас. Наш способ существования, наш способ бытия кажутся нам совершено естественными. В конце концов, мы видим и ощущаем это с рождения. Нам очень трудно представить альтернативы, трудно понять, что мир не обязательно должен быть устроен именно таким образом. Слишком часто, испытывая сложности с технологиями, мы виним себя. «Нет, – говорю я, – это не ваша вина, это вина плохого дизайна». При этом я имею в виду не тот дизайн, которым занимаются современные профессиональные дизайнеры, а «дизайн» (устройство, проектирование, выдумывание вещей), которым занимались те, кто на протяжении всей истории человечества изобретал, строил и развивал мир, каким мы его знаем сегодня.

Мы долгое время считали: Земля настолько огромна, что ее ресурсы практически безграничны. Аналогичным образом правящие классы просто считали само собой разумеющимся, что не все люди равны, что к ним следует относиться по-разному, в зависимости от принадлежности к слою общества, цвета кожи, религии, места происхождения или системы убеждений. Люди, по всей видимости, способны формировать небольшие группы, члены которых работают сообща и поддерживают друг друга, но эти группы склонны отличаться от других человеческих групп множеством черт. Такую тенденцию подметил в 1930‐х годах антрополог Грегори Бейтсон в изучаемых им сообществах и назвал ее «схизмогенез». Вместо того чтобы заимствовать что-то друг у друга и копировать, группы стремились усиливать свои различия. В результате образовывались группы, кардинально отличавшиеся друг от друга, а схожие сообщества приобретали радикальные различия – зачастую искусственные и экстремальные, образующиеся практически на «пустом месте».

Люди способны подчеркнуть практически любое заметное различие и с помощью схизмогенеза или аналогичных механизмов породить разделение и предрассудки там, где их не было. Эта тенденция, по-видимому, дает толчок дискриминации и предрассудкам, основанным на цвете кожи, поле, религии, места происхождения, языке или акценте. Искусственные различия становятся основными определяющими характеристиками, отличающими одну группу от другой. Усиление небольших, порой незначительных различий может привести к серьезным разногласиям.

Мы должны изменить основы нашей жизни и бытия. Мы должны изменить наш способ существования на этой земле, осознав, что все вместе – люди, природа и окружающая среда – мы образуем сложную систему и изменение любой части может повлиять на целое. Чтобы понять эту систему, мы должны также рассмотреть ее историю, поскольку текущее состояние нашей системы зависит от ее прошлых состояний.

Изменить наш образ жизни означает изменить практически все: способ существования и паттерны поведения, то, что мы создаем и во что верим. Мы должны подвергнуть сомнению и пересмотреть все, что считается самим собой разумеющимся, какими бы обычными, разумными и логичными ни казались эти предметы или понятия. Для многих из нынешних убеждений и действий вполне могут существовать совершенно иные рамки. Начать с чистого листа мы сможем, только осознав, что многие идеи и вещи, которые мы считаем обыденными, являются искусственными конструкциями, созданными существовавшими до нас людьми.

Если к сегодняшнему беспорядку нас привел «дизайн», то сможет ли он избавить нас от него?

Мир в полном беспорядке. На ум в первую очередь приходит, конечно же, изменение климата, но это симптом, а не причина наших проблем. Да, для решения проблемы изменения климата мы должны купировать симптомы, но если не устранить глубинные причины, то подобные проблемы продолжат накапливаться. Главная трудность заключается в нашем образе жизни, в нашей манере жить на Земле, в нашей вере в то, что мы, люди, имеем право свободно использовать ресурсы Земли в своих целях, то есть для повышения уровня комфорта и стабильности. И трудность эта усугубляется тем, что под словом «мы» подразумевается далеко не все человечество, а лишь правящие классы – те, кто обладает властью и богатством, позволяющими одним господствовать над другими, улучшать свою жизнь, завоевывать территории и властвовать над проживающими на них людьми. Господствующие страны доминируют над более слабыми, колонизируя их сначала физически, а затем и экономически, отнимая у них ресурсы.

Мы живем в сложной социотехнической системе, охватывающей все аспекты нашего существования: общественное устройство, экономику, верования и поведение, торговлю, образование, здравоохранение, распространение болезней и экологические катастрофы. Некоторые связи очевидны, но большинство из них косвенные, не очень заметные и не так уж быстро проявляющиеся. И именно они зачастую представляют собой наибольшую опасность, так как действуют тихо и незаметно, и к тому времени, как мы их осознаем и попытаемся принять меры, может стать слишком поздно. Примеров множество: несмотря на предугадывание возможных эпидемий, реакция на разразившуюся в 2019 году пандемию COVID‐19 была небыстрой и растерянной; восстановление тоже проходило медленно и неорганизованно, с чередованием периодов оптимизма и депрессии, с неоднозначными рекомендациями разных стран и организаций – даже в пределах одного политического влияния. Тем временем коронавирус изменчив: появляются все новые и новые штаммы, не поддающиеся прежним методам лечения и заставляющие ученых менять подходы и рекомендации. Вполне естественно, что с эволюцией вируса должны эволюционировать и научные рекомендации, но в результате в этом обвиняют ученых, а не вирус. Как следствие, доверие к научным подходам снижается.

Рост предрассудков, крайнего национализма и социальной несправедливости – это тоже косвенный результат работы сложной системы, в которой мы живем. Большой разрыв в уровне доходов и жизни между небольшим процентом тех людей, которые наслаждаются комфортом, и подавляющим большинством, живущим в недостатке, часто становится причиной смены правительств; к власти приходят люди, пользующиеся недовольством большинства и обещающие улучшения, но затем эти же люди пользуются властью ради собственной наживы.

Один из виновников создавшегося положения – система современного капитализма. Сама по себе концепция капитализма не так уж плоха. Дело, скорее, в том, что с течением времени концепция капитализма исказилась и ее недостатками стали пользоваться крупные корпорации – некоторые богаче многих стран, – а также авторитетные финансовые учреждения и мировые банки. Они стремятся к прибыли без оглядки на последствия для людей и окружающей среды. Прибыль не обязательно должна быть основана на чем-то существенном – достаточно лишь моментального изменения в оценке вещей (и иногда моменты измеряются крошечными долями секунды). Экономисты создали модели, в которых успех оценивается как увеличение денежной стоимости, независимо от влияния на человеческие жизни или окружающую среду, и выражается исключительно в денежных суммах, а не в общественной пользе. Более того, формальные модели влияют на поведение людей, даже если содержат неверные предположения об этом поведении.

Изменить сложившуюся систему не сможет один человек или одна группа людей. Для этого потребуется мобилизация усилий многих, особенно если мы хотим изменить мир так, чтобы успех измерялся не деньгами или другими показателями, вроде валового внутреннего продукта (ВВП), а благополучием и счастьем людей – всех людей.

Но как частью решения всех этих проблем может стать дизайн? Поначалу утверждение о том, что дизайн поможет изменить мир, большинству кажется бессмысленным, как поначалу и мне. Однако по мере проведения исследований, необходимых для написания книги, обсуждения этих вопросов со многими людьми со всего мира и переосмысления собственных базовых предположений я понял, что в центре многих проблем стоит как раз дизайн, и поэтому избавиться от них нам помогут переопределение самого понятия дизайна и его реструктуризация. Убеждения и модели поведения, образующие структуру нашей жизни, – это «дизайн», созданный первыми «разработчиками» правительств и религий. Возникшие в результате социальные классы и предрассудки носят искусственный характер. Показательна в этом отношении и сама профессия дизайнера. Она возникла как инструмент современного капитализма, чтобы помочь продавать товары эпохи промышленной революции. Как следствие, дизайн и дизайнерское образование сегодня определяются необходимостью получения прибыли компаниями и клиентами, которые нанимают дизайнеров.

Сфера современного дизайна невольно усугубила проблемы, создавая товары, которые вредят экосистеме добычей природных материалов; вредят в процессе производства и потребления этих продуктов из-за использования энергии; вредят тем, что их трудно ремонтировать или модернизировать, и вредят окружающей среде при утилизации – все это обсуждается в части III («Устойчивость»). Вред этот скорее наносится не преднамеренно, а является прямым результатом отсутствия системного мышления, непонимания влияния этих продуктов на существующие в обществе установки и модели поведения, особенно в культурах, отличающихся от западного мира.

Все эти модели создания и использования продуктов искусственны в том смысле, что они представляют собой результат человеческого поведения, а следовательно, их можно изменить, но только посредством переосмысления и переопределения сути и смысла профессии дизайнера, посредством переосмысления роли, которую дизайн играет в жизни, управлении и промышленности. Именно эти темы я и затрагиваю в книге. Задача облегчается тем, что многие дизайнеры все чаще признают необходимость переосмысления сферы своей деятельности. Первые предупреждения о проблемах звучали еще в конце XIX и начале XX веков. Сегодня среди этих обеспокоенных голосов звучат все больше дизайнерских. Я звучу с ними в унисон. Моя трактовка проблем уникальна тем, что основной акцент я делаю на человеческом поведении; но тот факт, что так много людей – как дизайнеров, так и не дизайнеров – выказывают озабоченность и предпринимают какие-то действия, дает нам повод для оптимизма и внушает веру в то, что мы можем изменить ситуацию.

Я начал эту книгу с утверждения: «Почти все, что я вижу, – искусственное, и почти все искусственное спроектировано». Почему? Потому что сам акт проектирования, или «дизайна», подразумевает создание чего-то искусственного. Наука о дизайне – одна из «наук об искусственном», концепцию которых разработал нобелевский лауреат Герберт Саймон, назвавший так одну из своих книг («Науки об искусственном»). Более того, несмотря на то, что дизайн и академическая дисциплина, и практика, люди на протяжении всей истории человечества проектировали и создавали инструменты и структуры, меняющие их жизнь и образ жизни задолго до появления этой дисциплины и ее названия.

Дизайном занимаются все. Под этим я подразумеваю, что любое сознательное решение изменить структуру или метод выполнения какой-либо деятельности, чтобы она стала проще или эффективнее, – это по своей сути «дизайнерское» решение. В результате получается некий «артефакт»: физическое устройство (например, инструмент), способ управления природными явлениями (например, использование огня для тепла, защиты, освещения и приготовления пищи) или группами людей, регистрации событий, подсчета объектов и манипулирования идеями.

Профессиональные дизайнеры тоже занимаются подобными вещами, но они обучены применять эти навыки для решения фундаментальных задач или, возможно, для того, чтобы сделать идею доступной множеству пользователей понятными, эффективными и экономичными способами. Мир, каким мы его знаем, создали «дизайнерские проекты» профессиональных дизайнеров, механиков, мастеров, ученых, инженеров или художников, среди которых были и королевские особы, и слуги. И этот мир неустойчив, не поддерживает сам себя. Это мир, в котором богатые и сильные противостоят бедным и слабым.

Коренные причины сложившегося положения – политические и экономические, глубоко укоренившиеся в наших системах управления, экономике, законах и процедурах, представляющих собой искусственные структуры и способы практической деятельности, создававшиеся на протяжении многих веков.

Многие из этих структур и способов – результат колонизации мира европейскими державами. Колонизация заменила культуры коренных народов так называемой европейской культурой, прежде всего, экономической структурой капитализма, практикуемого в Европе (и США) с упором на научные измерения и необходимость поставлять сырье и рабочую силу для фабрик промышленной революции. Но поскольку культуру создают люди, ее можно изменить. Многие нынешние проблемы – непредвиденный результат более ранних «дизайнерских проектов», которые часто реализовывались людьми без специального дизайнерского образования, поэтому, несмотря на хорошо продуманные физические структуры в некоторых из этих проектов, в них практически не учитывалось влияние на окружающую среду или на людей и их жизнь, не учитывались возможные отходы. На этот раз нам необходимо привлечь к работе профессиональных дизайнеров, людей, обученных учитывать влияние продукции на человека и общество.

К счастью, дизайнеры, дизайнерские школы и различные фонды начинают заниматься этими вопросами. Все больше и больше дизайнеров решают серьезные социальные проблемы. Настало время изменить принципы функционирования мира, проектировать устойчивые системы, учитывать воздействие дизайна на людей, учитывать интересы каждого и ставить во главу угла устойчивость, равенство и справедливость.

Все мы дизайнеры

Поскольку проектированием в той или иной степени занимаемся мы все, мы все дизайнеры, и задача изменить мир возложена на всех нас. Но на профессиональных дизайнерах лежит еще бóльшая ответственность, ведь они обладают достаточными подготовкой и знаниями, чтобы влиять на жизнь людей, а значит, и Земли, в большем масштабе. Многие проблемы сегодня – горы мусора, неразбираемые на части устройства, которые нельзя использовать повторно, – частично связаны именно с профессиональным дизайном. На нас, профессиональных дизайнерах, лежит большая ответственность за исправление проблем, к которым привел наш образ жизни и паттерны поведения.

Если дизайн спасет мир, это должен быть другой вид дизайна

Если к сегодняшней неразберихе привел нас дизайн, то, возможно, именно он и сможет нас вытащить из нее, хотя и не в том виде, в котором дизайн задумывается и практикуется сегодня. Нам нужна новая форма дизайна, подходящая для взаимодействия с огромным разнообразием проблем, людей, политиков и предприятий по всему миру. Нам нужен дизайн как способ мышления, подхода к большим социотехническим системам, признания каждого человека элементом сложной системы мира, включающей в себя все живые существа, землю, сушу и море, в которой каждый компонент влияет на остальные. Для существования человечества эта сложная система должна быть устойчивой, жизнеспособной, воспроизводимой. Сегодня же она не соответствует ни одному из этих определений.

Дизайн должен превратиться из неосознанно разрушительного в осознанно конструктивный: он должен исправлять ошибки, прислушиваться к маргинальным голосам и сохранять ограниченные ресурсы Земли. Масштабные изменения, которые мы должны произвести, требуют от нас переосмысления основ нашего образа жизни, в том числе системы образования, систем управления и экономических систем, – а также переосмысления того, что считается «хорошим». Поскольку наш образ жизни искусственный, то есть создан людьми на протяжении истории, то его можно изменить, и изменить его смогут люди в будущем.

Те, кто не помнит прошлого, обречены на его повторение.

Только это неверно. История не повторяется, независимо от того, помнят о прошлом или нет. Тем не менее отсутствие повторения не умаляет важности истории: поступки людей в истории действительно значительно влияют на будущее. Наши убеждения и представления о плохом и хорошем, о нашем месте в мире, о поступках и действиях, которые мы считаем подобающими и уместными, – все это основано на нашем собственном опыте и личной истории, на которые, в свою очередь, влияет опыт наших семей и окружающих людей, а на них – общая история. Мы не повторяем историю, но формируемся под ее влиянием.

Зависимость от пути: прошлое имеет значение

История не повторяется, но прошлое имеет значение. В естественных науках простейшие модели подчиняются принципу «независимость от (пройденного) пути». Текущее поведение модели не зависит от ее истории и определяется текущим состоянием вещей. К нему могло подвести несколько путей, но сейчас история не имеет значения, и настоящее не зависит от пути, то есть от прошлого.

Концепция независимости пути, как и многие другие научные предположения, упрощает вычисления и верна для классической физики. Если я бросаю мяч, то его траектория не зависит от исторического опыта мяча, а только от его текущего состояния и приложенных к мячу сил в тот момент, когда он покидает мою руку. Физический мир во многих отношениях проще для понимания, чем мир людей. Не следует заблуждаться, полагая, что методы, используемые в науках о физическом мире, подходят для понимания биологического мира, и тем более эти методы непригодны для понимания мира людей. Мы не подбрасываемые в воздух мячи. У людей есть воспоминания и история, влияющие на их убеждения и эмоции. Поведение людей и обществ зависит от пройденного пути. И эти пути, по которым люди приходили к нынешним убеждениям и мыслям, часто можно проследить на протяжении веков.

Взять для примера некоторые из длительных противостояний между странами или даже между различными группами внутри одной страны. Люди до сих пор вспоминают высказанные сотни лет назад оскорбления, произошедшие века или даже тысячелетия назад катастрофы или злодеяния, и они определяют их нынешние действия и убеждения. История расизма и предрассудков, колонизации и непростительного обращения со многими колонизированными народами, история уничтожения культур коренных народов и изуродования земли – все это часть нашей истории.

Именно поэтому нам необходимо понять и осознать историю колониализма, капитализма и угнетения слабых сильными.

История мировых обществ, империй и наций – это не что-то абстрактное, независимое от текущего момента. Помним мы прошлое или нет, но на наше нынешнее состояние повлияло прошлое. Поэтому единственный способ преодолеть несправедливость прошлого – не просто помнить о ней, но и понять ее, осознать ее влияние на сегодняшний мир и, следовательно, понять, что нужно сделать, чтобы изменить этот путь. В противном случае мы действительно обречены повторять грехи прошлого.