Время перемен

Глава 5

Вечер наступил быстро, почти коварно. Золотистое послеполуденное солнце сменилось сизыми сумерками, а огни города за окном «Очага» зажглись, превращая стёкла в зеркала, отражающие уютный интерьер кофейни. Дверь с привычным перезвоном открылась, и внутрь вошёл Лео как ни в чём не бывало, с большим картонным ящиком в руках. Он был слегка запыхавшимся, но на лице играла всё та же беззаботная улыбка.

– Вот и я, – провозгласил он, с лёгким стуком поставив ящик на свободный угол стойки. Изнутри послышался соблазнительный стеклянный перезвон. – Привет, затворник. Как выживал в моё отсутствие? Не распугал ли всех клиентов своим аристократическим видом?

Он заглянул за стойку, окинув критическим взглядом полки и кофемашину, удовлетворённо кивнул, не найдя ни соринки.

– Ящик полон сокровищ, – продолжил он, вскрывая картон ножом. – Новая партия сиропов – фисташка, маракуйя, тот самый карамельный. И немного обновлённых бобов из Эфиопии, просто попробуй, это нечто. – Он достал одну из банок с сиропом и протянул её мне. – Держи. Считай это своим боевым крещением. С завтрашнего дня будем удивлять народ.

Я взял бутылку с сиропом, ощущая её прохладную гладкость. Вопрос, который крутился в голове всё это время, наконец сорвался с губ, прозвучав тише, чем я ожидал:

– А что тебя так задержало?

Лео, вытаскивая очередную бутылку, на мгновение замер. Его плечи слегка напряглись, и в глазах мелькнула тень чего-то неуловимого – усталости? Или раздражения?

– А, это… – он отмахнулся, но жест вышел каким-то скомканным. – «Беатрис» сегодня капризничала, как королева на параде. Потом пробки. А потом ещё пришлось заехать в одно место. – Он посмотрел на меня, и его улыбка вернулась, но теперь в ней читалась лёгкая натянутость. – Не скучал, надеюсь?

– Всё прошло нормально, – ответил я, пожимая плечами. – Клиенты были. То густо, то пусто. Но как-то… незаметно. Я даже не устал.

Пока я говорил, Лео ловко расставлял бутылочки с сиропами на полках холодильника, выстраивая их в ровные цветные ряды. Закончив, он захлопнул дверцу и облокотился на неё, его лицо озарила тёплая, одобрительная улыбка.

– Видишь? А ты боялся. Прирождённый бариста, чего уж. – Он выпрямился и взглянул на часы. – Так. Значит, так. Предлагаю сегодня сделать исключение и закрыться пораньше. Нечего тут киснуть. Пойдём куда-нибудь поужинаем. Я знаю одно место недалеко, где готовят приличные бургеры и наливают портер*, от которого твои американские стауты** плакать будут. Как тебе идея?

*Портер – это старинный английский стиль тёмного пива, получивший своё название в XVIII веке благодаря популярности среди портовых грузчиков («porters»). Он характеризуется глубоким солодовым вкусом с нотками шоколада, кофе и карамели, насыщенным цветом (от темно-коричневого до чёрного) и горьковато-сладким послевкусием. Крепость напитка варьируется от 4,5% до 10% и более.

**Американский стаут – это тёмный крафтовый сорт пива, который сохраняет классические черты стаута (насыщенный вкус, ноты кофе и шоколада, тёмный цвет), но отличается более выраженной хмелевой горечью и более агрессивным охмелением, характерным для американского пивоварения. Его крепость обычно составляет от 5% до 7%.

Я уже собрался кивнуть, как дверь кофейни снова открылась с привычным перезвоном. Вошли двое. Первый – мужчина лет сорока, с пышной, тщательно ухоженной бородой, в очках с тонкой металлической оправой. Он был в аккуратном твидовом пиджаке и выглядел так, будто только что вышел из читального зала библиотеки.

А вот его спутник заставил меня замереть. Парень, лет двадцати, в тёмно-сером худи с натянутым на голову капюшоном. Он стоял в полушаге позади, и тень от козырька скрывала его лицо. Но в тот миг, когда он переступил порог, его взгляд на секунду встретился с моим. И он застыл. Совсем. Казалось, даже дыхание его прервалось. Я успел заметить лишь острый подбородок и бледную кожу, да пару тёмных прядей волос, выбившихся из-под капюшона. Что-то в этой фигуре, этой мгновенной, леденящей реакции, было тревожно знакомым, но мысль не успела сформироваться – парень резко опустил голову и отошёл в самый тёмный угол зала, уставившись в пол.

Мужчина в очках уверенно подошёл к стойке, в то время как его спутник бесшумно растворился в одном из затемнённых уголков зала.

– Два американо, пожалуйста, – произнёс мужчина приятным бархатным баритоном. Его взгляд скользнул по мне с большим любопытством.

Лео, ни на секунду не теряя своего фирменного дружелюбия, кивнул.

– Конечно, два американо. Здесь или с собой?

– Пока будем здесь, – ответил мужчина, бросив короткий взгляд в сторону своего таинственного компаньона.

– Принято, – Лео уже поворачивался к кофемашине, но затем метнул на меня быстрый взгляд, полный скрытого смысла. Вечер, который только что обещал быть тихим, внезапно обрёл новое, тревожное изменение.

Мужчина направился к столику в углу, где его спутник уже сидел, сгорбившись и практически слившись с тенью. Лео вздохнул, и мы молча принялись за работу. Процесс был отлажен до автоматизма. Двойной шот эспрессо в каждую чашку, ровная струя горячей воды, легкий пар, поднимающийся от тёмной поверхности. Я поставил две простые белые кружки на поднос, а Лео, проверив температуру, кивнул.

– Отнесешь гостям? – тихо спросил он, и в его голосе я уловил ту же настороженность, что витала в воздухе.

Я взял поднос и направился вглубь зала. С каждым шагом чувствовал на себе тяжёлый взгляд парня в капюшоне. Он сидел неподвижно, уставившись в стол, но всё его существо было напряжено, будто сжатая пружина. Мужчина в очках, напротив, выглядел спокойным и рассеянно смотрел в окно.

Поставив чашки перед ними, я пробормотал стандартную фразу. Мужчина вежливо кивнул. Парень не пошевелился. Я развернулся и пошёл назад к стойке, ощущая спиной его сверлящий взгляд, в котором читалось что-то среднее между отвращением и страхом.

Мы с Лео молча принялись за вечернюю уборку. Я протирал кофемашину, а он, сделав вид, что проверяет поддон, резко наклонился ко мне так низко, что его голова почти скрылась за стойкой.

– Слушай сюда, – его шёпот был резким и безжизненным, словно исходил из-под земли. – Этот бородач… криминальный авторитет. Не мелкая сошка.

Он мельком, буквально краем глаза, глянул в сторону углового столика.

– Брось всё. Тихо поднимайся наверх в квартиру. Запрись и не выходи, пока они не уйдут. Я их позже как-нибудь… спроважу.

Лео выпрямился, и на его лицо вернулась обычная безмятежная улыбка, но в глазах стоял лёд. Он легонько толкнул меня в сторону занавески, скрывающей вход в подсобку. Сердце заколотилось где-то в горле. Кивнув, я отступил от стойки и, стараясь не смотреть в ту сторону, бесшумно скользнул за занавеску, оставив Лео одного разбираться с нежданными гостями, от которых теперь веяло настоящей опасностью.

Я медленно, стараясь не наступить громко ни на одну скрипящую ступеньку, поднялся по лестнице. Сердце отдавалось глухими ударами в висках, в такт напряжённой тишине, что царила внизу. Дверь в квартиру Лео была тяжёлой, деревянной. Я вошел внутрь, развернулся и, приложив ладонь к прохладной поверхности, бесшумно, но уверенно толкнул её, пока замок не щёлкнул.

Повернув ключ и задвинув внутреннюю задвижку, я прислонился спиной к дереву, закрыв глаза. Гул из кофейни почти не доносился сюда, но я чувствовал их присутствие – этих двоих, чья беседа за столиком внезапно обрела зловещий оттенок. Я был в безопасности, запертый в четырёх стенах, но мысль о Лео, оставшемся внизу один на один с криминальным авторитетом, заставляла кровь стынуть в жилах. Оставалось только ждать, прислушиваясь к каждому шороху за дверью.

Я отошёл от двери и подошёл к большому окну, выходящему на улицу. Внизу проплывали огни редких машин, а тротуар был пустынен. В голове, словно на повторе, прокручивалась только что произошедшая сцена.

Откуда Лео, весёлый и беззаботный владелец кофейни, знает криминального авторитета в лицо? И не просто знает, а узнал его мгновенно, без колебаний. Это не было случайным «видел по телевизору». И самое тревожное – почему такие люди заходят спокойно в такое обычное кафе, как «Очаг»?

Но больше всего меня преследовал образ парня в капюшоне. Эта застывшая фигура, этот резко опущенный взгляд. Я закрыл глаза, пытаясь поймать ускользающее ощущение. И вдруг оно пришло – не визуальный образ, а скорее, мышечное воспоминание. Острая линия подбородка, бледная кожа, тёмные пряди… и эта мгновенная, животная реакция – застыть, замереть, исчезнуть.

Словно мы уже виделись. Не при каких-то мирных обстоятельствах. Это была встреча, окрашенная адреналином, опасностью. Возможно, давно. Возможно, в той жизни, которую я пытался оставить позади. И теперь его появление здесь, в этом тихом убежище, ощущалось не случайностью, а зловещим знаком – прошлое не просто нагоняло, оно уже было здесь, пило американо в двух метрах подо мной.

Спустя примерно четверть часа, проведённых в напряжённом ожидании, в поле зрения из окна попали две выходящие фигуры. Бородач шёл уверенно, его твидовый пиджак сливался с сумерками. А следом за ним, как тень, двигался тот самый парень в капюшоне. И тут, прежде чем свернуть за угол, парень резко поднял голову. Его взгляд, тёмный и пристальный, устремился прямо в моё окно. Он не просто смотрел в темноту – он смотрел прямо на меня, словно знал, что я здесь, словно ждал этого момента.

Сердце ёкнуло, и я инстинктивно, почти неосознанно, сделал шаг назад, в глубь комнаты, уходя из поля его зрения. Но ощущение, будто этот взгляд пронзил стекло и дотронулся до меня ледяным пальцем, не проходило. Он не просто показался знакомым. Он точно узнал меня. И в его взгляде читалось не удивление, а нечто иное – стремительная, безмолвная оценка и открытая ненависть.

Я всё ещё стоял, прижавшись спиной к стене, пытаясь отдышаться, когда в дверь раздался сдержанный стук.

– Дэн, это я. Открывай, они ушли.

Голос Лео звучал устало, но обнадёживающе. Я повернул ключ и отодвинул задвижку. На пороге стоял Лео, его обычно беззаботное лицо было серьёзным, а вокруг глаз залегли напряжённые морщинки.

– Всё чисто, – сказал он, переступая порог и снимая куртку. – Гостей сегодня больше не будет, можем быть спокойны. Так что… – он глубоко вздохнул и с некоторым усилием вернул на лицо подобие привычной улыбки, – насчёт тех бургеров и портера? По-моему, сейчас самое время. А заодно… кое-что расскажу. Решил, что тебе уже пора знать немного больше о том, в чьём ты доме гостишь.

Я молча кивнул, понимая, что вопросов пока что будет больше, чем ответов. Мы спустились вниз, в пустую и притихшую кофейню. Воздух всё ещё пах кофе, но теперь в нём витала и тяжёлая, невысказанная тайна.

Лео щёлкнул замком на входной двери, погрузив «Очаг» в ночное одиночество, и повернулся ко мне, побрякивая ключами от «Беатрис».

– Что ж, – сказал он, и в его голосе снова зазвучали знакомые нотки лёгкой авантюры, – пешком идти – только ноги топтать. Поедем на красавице. Она, конечно, не лимузин, но зато душа у неё есть. Да и поговорить в дороге… будет проще.

Он жестом указал на тротуар, где терпеливо ждала старая BMW. Предстоящая поездка и разговор вдруг показались куда более важными, чем просто ужин.

Мы сели в машину, Лео вставил ключ в замок зажигания с привычным, почти ритуальным движением. Мотор отозвался не сразу – прокашлялся, вздрогнул и наконец завёлся с низким, хриплым урчанием, которое, казалось, было голосом самой ночи. Свет фар выхватил из темноты кусок асфальта, и Лео щёлкнул правым поворотником. Его мерцающий оранжевый свет отражался от поверхностей, словно мигающий сигнал, отмечающий наш отъезд из одного мира в другой.

Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и плавно тронулся с места. «Беатрис» медленно, почти нехотя, отплыла от тёплого света «Очага», оставляя за спиной уютное убежище и увозя нас навстречу ночи, которая внезапно наполнилась новыми, тревожными вопросами.

Лео плавно повернул руль, выводя «Беатрис» на ночную магистраль. Свет фонарей мелькал за окном, заливая салон желтыми пятнами и линиями. Он тяжело вздохнул, и этот звук заглушил на мгновение даже ворчание мотора.

– Слушай, Дэн… – начал он, глядя прямо на дорогу. – «Очаг»… он не совсем то, чем кажется. Да, я варю кофе, и он чертовски хорош. Но это ещё и… нейтральная территория. Место, где определённые люди могут встречаться. Обсуждать свои дела. Без лишних глаз и ушей.

Он на секунду замолчал, давая словам повиснуть в воздухе.

– Да, среди моих вечерних клиентов бывают уголовники. Иногда – довольно серьёзные ребята. Вроде того бородача. Но тебе не стоит этого бояться. У них свои правила. В стенах «Очага» – перемирие. Никаких разборок, никакого насилия. Просто бизнес. А я… – он усмехнулся, – я просто скромный поставщик кофеина и атмосферы. И пока они платят за эспрессо и соблюдают правила, у нас всё в порядке.

Лео бросил на меня быстрый взгляд, пытаясь оценить мою реакцию.

– Я понимаю, что это шокирует. Но это часть реальности этого места. И часть моей жизни. Решил, что тебе лучше узнать это от меня, чем гадать или, что хуже, наткнуться на что-то самому.

Он ненадолго замолчал, пропуская вперед такси, прежде чем продолжить.

– Поэтому по вечерам за стойкой всегда только я. А днем ты. Но есть ещё Мэй… – он произнёс это имя с лёгкой, едва уловимой напряжённостью. – Она будет подменять тебя по выходным. Отличный бариста, руки золотые, но… – Лео покрутил ладонью в воздухе, подбирая слова. – С ней, дружище, тебе тоже лучше держать дистанцию. Не заводить лишних разговоров. Не рассказывать о себе.

Он метнул на меня быстрый, серьёзный взгляд.

– Она не опасна. Совсем нет. Но она как… открытая книга, в которой некоторые страницы лучше не перелистывать. Слишком наблюдательная. Слишком умная для своего же блага. И если ты не хочешь, чтобы твои секреты стали достоянием общественности, просто вари с ней кофе и ограничься парой ничего не значащих фраз о погоде. Доверься мне в этом.

Я медленно кивнул, всё ещё переваривая услышанное. В голове будто гулко переставляли части пазла, складывая новую, куда более сложную картину мира Лео и его «Очага».

– Да, я… согласен, – наконец выдавил я. – Просто… я в шоке. Мы столько лет дружим, а ты ни разу не обмолвился ни словом.

Лео громко рассмеялся, и этот звук был таким же тёплым и естественным, как всегда, несмотря на мрачный тон нашего разговора. В это время «Беатрис» с тихим ворчанием подкатила к тротуару и остановилась у красивого, уютно освещённого ресторана с большими витринами.

– Такие вещи, мой друг, – Лео выключил зажигание, и в салоне воцарилась тишина, – не обсуждают по телефону. Даже зашифрованному. Слишком много любопытных ушей в эфире. – Он открыл свою дверь и шагнул на улицу. – А теперь хватит о тёмных делах. Идём есть. Мне нужен тот бургер, а тебе – портер, после которого ты перестанешь выглядеть как привидение.

Я согласно кивнул, отстегнул ремень безопасности и вышел из машины, захлопнув за собой тяжёлую дверь «Беатрис». Ночной воздух был прохладен и свеж после напряжённой атмосферы в салоне. Я сделал глубокий вдох, пытаясь очистить лёгкие от запаха старой кожи и бензина, а голову – от тревожных мыслей.

Лео уже ждал меня на тротуаре, закинув ключи в карман и смотря на освещённый вход в ресторан с видом человека, предвкушающего долгожданную трапезу.

– Ну что, – сказал он, – пошли разберёмся с тем, что по-настоящему важно – с говядиной и пивом.

Мы охотно направились к двери, оставляя за спиной и старую машину, и тёмные тайны, и кофейню, которая оказалась куда более сложным и опасным местом, чем я мог предположить.

Дверь ресторана закрылась за нами, отсекая уличный шум. Внутри пахло поджаренным мясом, травами и древесиной. Почти сразу к нам подошла хостес – молодая девушка с тёплой улыбкой и меню в руках.

– Добрый вечер, на двоих? – весело спросила она.

– Именно так, – улыбнулся ей Лео, его настроение мгновенно подстроилось под уютную атмосферу заведения.

– Отлично, пожалуйста, за мной.

Зал ресторана был погружён в мягкий полумрак. Основной свет исходил от тяжёлых кованых светильников, свисавших с высоких потолков на цепях, и от небольших ламп с тёплыми, янтарными абажурами на каждом столике. Их свет отражался в деревянных стенах, покрытых старыми чёрно-белыми фотографиями и зеркалами в потёртых рамах, создавая ощущение уютной, немного богемной идилии.

Столы, также из тёмного дерева, были расставлены не слишком тесно, давая гостям ощущение уединения. Где-то вдалеке, за стойкой бара, выстроились в ряд бутылки с виски, их содержимое искрилось в подсветке как драгоценные камни. Воздух был густым и насыщенным – в нём смешались ароматы подрумяненного на гриле мяса, чеснока, свежего тимьяна и чего-то сладкого, возможно, яблочного пирога.

Со стороны открытой кухни доносились приглушённые звуки – шипение чего-то на сковороде, сдержанный стук ножей и ровный гул спокойных голосов. Общая атмосфера была расслабляющей, почти гипнотической, словно это место существовало вне времени, где можно было спрятаться от любых бурь, будь они на улице или в собственной жизни.

Мы последовали за ней вглубь зала, к уединённому столику в тёплом свете настенной лампы. Она положила перед нами меню.

– Официант подойдёт к вам через минутку. Приятного вечера!

Оставшись одни, мы погрузились в изучение меню. Обыденность происходящего – выбор блюд, звон посуды, приглушённые голоса – создавала резкий, почти сюрреалистический контраст с тем, о чём мы только что говорили в машине. Казалось, мы пересекли не просто порог ресторана, а невидимую границу между двумя мирами.

Примерно через минуту к нашему столику подошла официантка – молодая девушка с застенчивой, но милой улыбкой и блокнотом в руках. Её волосы, цвета спелой пшеницы, были аккуратно подстрижены до плеч, обрамляя нежное лицо с лёгким румянцем на щеках. Пряди мягко покачивались при каждом её движении, словно отзываясь на лёгкое смущение, которое читалось в её больших голубых глазах.

– Готовы сделать заказ? – спросила она, переводя взгляд с Лео на меня.

– Конечно, – я кивнул. – Для меня бургер с мраморной говядиной, сырные палочки на закуску и стейк средней прожарки, пожалуйста.

– Отличный выбор, – девушка быстро записала, затем посмотрела на Лео.

– А для меня, дорогая, – он одарил её своей самой обаятельной улыбкой, – салат из свежих овощей, стейк, только чтоб с кровью, и порцию вашей знаменитой картошки фри. Ну и, конечно, – он подмигнул ей, – два стакана вашего лучшего портера. Чтобы душа расслабилась тоже.

Официантка заметно залилась румянцем, её пальцы слегка дрогнули, перелистывая страницу блокнота.

– Так… так… бургер с мраморной говядиной, сы-сырные палочки, стейк… с-средней прожарки, – она заикаясь повторила мой заказ, затем перевела взгляд на Лео, и её щёки стали ещё алее. – И… салат, стейк с кровью, картошка фри и д-ва стакана портера. П-правильно?

– Идеально, – Лео мягко улыбнулся, и девушка, бормоча «с-скоро будет», поспешно ретировалась в сторону кухни.

Я покачал головой, смотря на него с лёгким укором.

– И за что ей такие мучения.

– Что я такого сделал? – развёл он руками с притворной невинностью. – Просто заказал ужин и создал приятную атмосферу.

Лео откинулся на спинку стула, закрыв глаза на секунду, прислушиваясь к музыке. Из динамиков, почти незаметно, лилась мелодия – негромкий, меланхоличный джаз, саксофон вплетался в переливы фортепиано, создавая уютную, почти интимную атмосферу.

– Обожаю это место, – начал он, открыв глаза, и в них горел искренний восторг. – Понимаешь, тут всё не просто так. Смотри. – Он жестом очертил пространство вокруг. – Музыку подбирают не для фона, а для души. Негромко, чтобы не мешать разговору, но достаточно слышно, чтобы оценить. И кухня… – он с наслаждением потянул носом воздух, – здесь не пытаются удивить молекулярной гастрономией. Здесь готовят отличную еду. Мясо, которое пахнет мясом, а не жидким дымом. Соусы, в которых слышны настоящие травы, а не порошок из пакетика.

Он обвёл взглядом зал, кивая в сторону барной стойки.

– И посмотри на бар. Там нет двадцати сортов джина с розовым перцем, но зато есть пять – но каких! – сортов ирландского стаута, которые тебе нальют с правильной пеной и в правильном бокале. Здесь уважают продукт. И клиента. Никакого пафоса, никакой показухи. Просто… качество. И тишина. Наконец-то можно поесть, а не участвовать в перформансе.

Он снова повернулся ко мне, и на его лице играла тёплая, довольная улыбка.

– В общем, это одно из немногих мест в городе, где я могу по-настоящему расслабиться. Чувствуешь разницу после… ну, после всего этого? – Он имел в виду и кофейню, и наш нелёгкий разговор.

Я окинул взглядом уютный зал, впитывая ту самую атмосферу, о которой только что с таким жаром говорил Лео. Тёплый свет, неторопливые джазовые пассажи, запах еды – всё это и правда было лекарством для нервов.

– Да, я понимаю, о чём ты, – сказал я задумчиво. – Здесь и правда есть особые ощущения от интерьера. – Я сделал паузу, и в памяти вдруг чётко всплыл давний разговор. – Кажется, ты как-то упоминал это место… Год назад, кажется? По телефону. Ты тогда сказал, что именно здесь познакомился с Дженнет.

Лео замер на секунду, его взгляд смягчился, уносясь в воспоминания. Лёгкая, но совсем не горькая улыбка тронула его губы.

– Точно, – кивнул он тихо. – Она сидела за тем столиком у витрины. – Он кивнул в угол зала. – Читала какую-то книгу в потрёпанном переплёте и пила ирландский кофе. А я… я тогда только открыл «Очаг» и пришёл сюда выпить, чтобы отметить это. Увидел её и… всё. Пропал. Подошёл, спросил, не помешаю ли, и предложил оплатить её кофе в обмен на пятнадцать минут разговора. Самое выгодное вложение в моей жизни, – он тихо рассмеялся, но в глазах осталась лёгкая, знакомая грусть.

Я помолчал, глядя на его смягчённое воспоминаниями лицо, и решился задать неизбежный вопрос.

– А что… что пошло не так? Почему вы расстались?

Лео усмехнулся. Но это был не весёлый, а короткий, сухой и горький звук, больше похожий на выдох.

– А, это… Классика жанра, друг мой. Однажды я взял её планшет, чтобы посмотреть фильм, а он был подключен к её мессенджеру. И тут как раз пришло сообщение от какого-то Майка. – Он отхлебнул воды. – Очень… откровенное. Я не удержался, прочёл всю переписку. Оказалось, она изменяла мне почти с самого начала. И даже не особо старалась это скрыть. Просто я… я не хотел это видеть.

Он пожал плечами, делая вид, что ему всё равно, но напряжение в уголках его глаз выдавало другую историю.

– Самое смешное, что этот Майк оказался её бывшим парнем. Не каким-то незнакомцем, а именно тем, с кем у неё не сложилось до меня. Видимо, я был просто… временной передышкой. Так что да, – он снова горько усмехнулся, – иногда самые тёплые воспоминания оказываются просто красивой упаковкой для полного дерьма. Выкинул её вещи на следующий же день и больше никогда не отвечал на её звонки.

В самый разгар нашей беседы к столику вернулась официантка. На её подносе красовались два бокала с тёмным, почти чёрным портером, под густой шапкой пены. Она ловко расставила их перед нами, а затем принялась за главное – разместила на столе наши заказы.

Передо мной оказался внушительных размеров бургер, источающий аромат поджаренного мяса и расплавленного сыра, с аккуратной горкой золотистого лука и хрустящим беконом. Рядом, на отдельной тарелке, лежали румяные сырные палочки, а чуть поодаль – стейк с аппетитной решёткой прожарки и лёгким паром.

Перед Лео возникла яркая тарелка с овощным салатом, щедро сдобренным зеленью, огромный стейк с кровавым срезом и высокая пирамида картошки фри, хрустящей и золотистой.

– Приятного аппетита! – снова слегка залившись румянцем, произнесла официантка и поспешила удалиться.

Я молча протянул ему свою пивную кружку. Мы чокнулись без лишних слов. Иногда это лучшая поддержка – просто быть рядом.

– Жаль, что так вышло, – тихо сказал я. – Она не заслуживала тебя.

Лео тяжко вздохнул, поставив кружку на стол.

– Да всё в порядке. Уже давно все обиды прошли. Просто… я сделал выводы. Серьёзные отношения – это слишком рискованно. Слишком много доверия, слишком много шансов получить нож в спину. – Он отхлебнул портера и снова улыбнулся, но на этот раз улыбка была лёгкой, циничной и по-своему свободной. – Так что теперь мой девиз: никаких чувств, только интрижки. Встретились, получили удовольствие, разошлись без взаимных претензий. Никаких обязательств, никаких разбитых сердец. Идеальная схема, проверено.

Он поднял бокал, как бы провозглашая тост за свою новую философию.

– А любовь… пусть остаётся в кино и глупых романах. В реальной жизни она слишком часто оказывается обманом.