© Темида Носирова, 2025
ISBN 978-5-0065-3626-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Планета вне времени
Выражаю огромную благодарность мужу, который всегда меня поддерживал и подруге, которая была мне как сестрой.
– Мистер Гибсон, – произнес мягкий женский голос, – у вас увеличился ритм сердца. Полагаю, вам приснился плохой сон.
Мистер Гибсон конвульсивно дернулся. Ему никогда не нравилось, когда его будил ИИ, запрограммированный голосом миссис Гибсон. Не потому, что миссис Гибсон не было на Земле, а потому, что она делала это иначе. Поцеловав его в макушку, она шепотом произносила слова, которые магическим образом успокаивали Гибсона.
– Мистер Гибсон, – тот же голос отвлек его от раздумий.
Чарли Гибсон в шесть утра по земному времени проснулся на 149-м этаже своего отеля с видом на город. Как обычно, он трижды прошелся по комнате, установил голоконтакт, затем начал просматривать записи с голо-наблюдения. Раскинув на весь холл голограммы, Гибсон разделил их на нужные и ненужные.
– Пап, – Гибсон озадаченно начал искать образ Трэвиса, своего сына. Он оказался слева от него, в самом углу. Чарли подвинул голограмму поближе, провел по воздуху правой рукой, и изображение увеличилось.
– Пап, нам нужно поговорить.
У Трэвиса был обеспокоенный вид, от чего у Гибсона защемило в челюсти. После недолгих раздумий, Гибсон решил связаться с Трэвисом, но попытки выйти на контакт увенчались провалом.
– Аманда! – прокричал Гибсон.
Аманда, правая рука Гибсона, была ИИ, разработанным его отцом, когда Чарли был еще ребенком. Она являлась примером передовых технологий и полностью соответствовала трем законам робототехники.
– Я вас слушаю, мистер Гибсон.
– Отмени все встречи на сегодня… Постой, – Гибсон почесал затылок, вспоминая, что было запланировано. – Совет по устранению радиосвязи оставь. К трем успею. Свяжи меня с Трэвисом.
Через несколько секунд в комнате, освещенной оранжевым светом, появилась трехмерная голограмма. Звонил Трэвис.
– Трэвис, ты в порядке? – тяжело дыша, начал разговор Чарли. Трэвис отвел глаза в сторону. Его взгляд зацепился за ботинок Чарли, лежавший под столом, как будто его там быть не должно.
– Да, пап, нам нужно встретиться. Придешь сегодня? Это очень важно. Я знаю, у тебя много дел, но это действительно важно.
Они договорились встретиться в девять часов в логове «Сайнс», где последние полгода проживал Трэвис.
В центре пустыни Наба, когда-то бывшей Тихим океаном, располагался город Свободоносцев – Ораниум. Это был самый большой город в истории человечества, с площадью в 122 450 000 км². В южной части города находился отель Гибсона – единственный небоскреб в Ораниуме, высотой в 150 этажей. Его построили из остатков Эйфелевой башни. В здании насчитывалось около 600 квартир, каждая из которых имела доступ к космостанции.
Второй этаж отеля целиком занимал ресторан, оформленный в виде огромного цветочного горшка, покрытого эпоксидной смолой. Стеклянные столы и стулья были расположены ромбовидно внутри круга. Ждать в очереди за едой или перекрикивать официанта не требовалось – к каждому столу был прикреплен голоофициант. Позавтракав в своей комнате, мистер Гибсон надел специальный скафандр для защиты от загрязненной атмосферы и сел на вездеход.
200 лет назад, после глобального урагана, который разрушил почти все континенты, такие могущественные государства, как Россия и США, прекратили свое существование. Оставшиеся цивилизации ускорили процесс засухи на Земле постоянными выбросами вредных веществ в атмосферу. В результате, содержание кислорода сократилось почти в четыре раза. С ростом содержания метана химические процессы в атмосфере изменились, что привело к ухудшению экологической ситуации. Оранжевый цвет неба объясняется тем, что свет Солнца, проходя через метановую атмосферу, окрашивает его в этот цвет.
Спустя полчаса мистер Гибсон оказался в 1000 километрах от южной части города. Он припарковал свой вездеход между развалившимся заводом и логовом «Сайнс». Официально это место не должно было существовать, но его не решались снести из-за капризов Трэвиса.
Чарли Гибсон легко выпрыгнул из вездехода и прошагал к зданию. Недавно ему исполнилось 54 года. Несмотря на возраст, он выглядел молодо, а его мягкая улыбка часто вызывала конфликты между Гибсонами, особенно с женщинами. Мужчины же воспринимали его иначе – его сдержанность и холодный цинизм делали его недоступным для дружеских отношений, маленькие голубые глаза отражали холодный цинизм, который он унаследовал от отца. И не только это. Гибсоны уже многие десятки лет правили новой эрой человечества. Все шло по плану, пока однажды утром Трэвис не заявил, что хочет продолжить естественные разработки технологий, тем самым разочаровав отца и всё семейство, за исключением матери.
Мистер Гибсон прошел сквозь едва заметное силовое поле и поднялся на второй этаж, где Трэвис и его кучка безнадежных друзей наслаждались внеземными деликатесами. При виде столь влиятельного человека друзья Трэвиса засуетились: каждый начал здороваться, снимать воображаемую шляпу, произносить одобрительные слова в его адрес. Лишь Трэвис оставался в углу, молча ожидая окончания этой эпичной церемонии.
Трэвис повел отца через узкий проем в свою, как он называл, лабораторию. Там хранились утраченные артефакты 21-го и 22-го веков. На стенах висели голо-картины ученых 22-го века. На столе стоял старый радиоприемник, рядом с ним – семейная фотография Гибсонов.
– Отмени совещание, – с едва заметной ноткой уверенности произнес Трэвис.
– Что? – переспросил мистер Гибсон.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Не делай из меня дурака, – сквозь стиснутые зубы прошипел Трэвис.
– Трэвис, от тебя не было вестей два месяца. Я с твоей матерью и то чаще общаюсь, даже если она… сам знаешь где, – с ухмылкой сказал мистер Гибсон, не отрывая взгляда от семейной фотографии.
Трэвис побледнел от злости. Сложив руки в крепкие кулаки, он собрал волю в кулак, чтобы произвести на отца серьезное впечатление.
– Ты меня не слушаешь, ты никогда меня не слушал! Зачем отключать радиосвязь?! – почти выкрикнул Трэвис.
Мистер Гибсон наконец оторвал взгляд от голо-фотографии и перевел его на затылок сына, от чего у того засосало под ложечкой. Трэвис никогда не мог спорить с отцом – он считал его безжалостной машиной. Осознав, что попытки давления бесполезны, он начал умолять.
– Пожалуйста, не делай этого. Ты собираешься отключить радиосвязь во всей Солнечной системе. Я разрабатываю технологию на основе радиостанции. Я три года работал над этим! Пожалуйста, отец…
– Трэвис, я рад, что с тобой все хорошо. Если тебе больше нечего сказать, меня ждут на совещании, – сухо ответил мистер Гибсон.
– Это все из-за того, что я не пошел учиться на дипломата внешних дел, да? Ты до сих пор зол на меня, отец, ответь! – почти умоляющим тоном сказал Трэвис.
– Трэвис, тебе пора взять себя в руки и отвечать за последствия своих деяний. У меня нет времени на твое ребячество, – сказал мистер Гибсон, направляясь к выходу.
– А что плохого в том, чтобы заниматься любимым делом?! – отчаянно прокричал ему вслед Трэвис.
С тех пор, как был принят закон о единой профессии, детей в школах учили только читать и писать. Когда ребенку исполнялось 12 лет, ему предоставлялось право выбрать профессию, которой он будет заниматься всю жизнь. После выбора детей разделяли на группы и обучали только одному предмету. Писателю не было смысла учить математику – он не станет сочинять стихи о синусе и косинусе. Авиатору не нужно было знать, кем были Достоевский или Оруэлл – ему запрещалось разговаривать с пассажирами во время полета. Некоторые взаимосвязанные предметы объединили в одно: историю с географией. Люди перестали доверять свою жизнь другим людям, поэтому медицина была передана под контроль искусственного интеллекта. Разработка программ и технологий также перешла в руки ИИ. Только дипломаты внутренних (земных) и внешних (межпланетных) дел получали полноценное образование.
Основной работой горожан было строительство на других планетах. После колонизации ИИ выявил пригодность воды на одном из спутников Сатурна – Энцеладе, для земного населения. 50 лет назад были отправлены космические корабли с учеными для строительства завода на Энцеладе. Ежегодно на Землю доставлялось 20 000 тонн переработанной воды. Три года назад управление заводом было передано миссис Гибсон, и вскоре она вместе с младшей дочерью Самантой отправилась на Энцелад.
Трэвис захлопнул дверь лаборатории с такой силой, что стеклянные пробирки на полках задребезжали. Он тяжело вздохнул и прислонился к стене, закрыв глаза. Ощущение беспомощности накатывало волнами – еще одна встреча с отцом, и снова все безрезультатно. Казалось, что все его усилия, три года работы, не значили для Чарли Гибсона ничего.
– Как прошло? – голос Тары, полной сочувствия, донесся из дальнего угла комнаты. Она сидела на старом кресле, скрестив руки на груди, внимательно наблюдая за Трэвисом.
Бивен, напротив, возился с каким-то устройством на столе, не поднимая головы, но Трэвис знал, что он слушал. Эти двое всегда были рядом, как бы не складывались дела.
– Как обычно, – устало бросил Трэвис, проводя рукой по лицу, будто хотел стереть остатки разговора с отцом. – Он даже не дал мне договорить. Вся его жизнь – это сплошные сделки и совещания. Как будто он забыл, что такое человек.
– Так он отказался? – осторожно уточнила Тара, подходя ближе.
– Да, – резко ответил Трэвис, оттолкнувшись от стены и начал ходить по комнате, как загнанный зверь. – Он даже не попытался понять, почему это важно. Для него радиостанции – это прошлый век. А то, что я три года разрабатывал технологию, которая может объединить целые планеты? К черту! Для него это пустая трата времени!
Тишина повисла в воздухе. Бивен все так же сосредоточенно возился с устройством, но теперь его движения стали более медленными, он явно вслушивался в каждое слово Трэвиса.
– Знаешь, – наконец сказал Бивен, не поднимая глаз, – радиостанции – это прошлый век только для тех, кто не понимает их потенциала. Мы работаем не для него, Трэвис. Мы делаем это для всех, кто живет на отдаленных планетах, для тех, у кого нет возможности подключиться к глобальным сетям. Эта разработка может изменить правила игры.
Тара кивнула, присаживаясь на краю стола рядом с Бивеном.
– Если мы сможем внедрить нашу технологию, – добавила она, – связь будет независимой от крупных корпораций и правительств. Мы сможем передавать сигналы на огромные расстояния, даже через радиопомехи в метановых слоях атмосферы. Это не просто проект, Трэвис. Это наша возможность изменить мир.
Трэвис на секунду остановился и посмотрел на своих друзей. В их глазах он видел отражение своей собственной борьбы – надежду, смятение, силу и слабость одновременно. Они были его единственной опорой в этом мире.
– Но без поддержки моего отца, – проговорил Трэвис, медленно вздыхая, – у нас не будет ресурсов, чтобы завершить проект. Мы уже на пределе. Больше деталей не достать, и нам нечем платить за оборудование.
– Мы что-нибудь придумаем, – спокойно сказал Бивен, наконец поднимая голову и глядя на Трэвиса через свою круглую защитную маску. – В крайнем случае, мы обратимся к тем, кто тоже хочет независимости. Ты удивишься, сколько людей тайно работает над подобными проектами. Мы не одни.
– Да, – задумчиво согласился Трэвис. – Но как долго мы сможем продержаться?
Тара встала и уверенно положила руку на плечо Трэвиса.
– Мы дойдем до конца, – сказала она твердо. – Мы всегда находим выход. Это не просто проект ради радиостанции. Это возможность дать людям право на свободу общения. Это наш шанс изменить их судьбу.
Трэвис глубоко вздохнул, на мгновение забыв о конфликте с отцом. Здесь, с Тарой и Бивеном, он чувствовал, что еще есть надежда.
– Ладно, – кивнул он, выпрямив плечи. – Мы идем до конца.
Бивен улыбнулся своей обычной, слегка небрежной улыбкой и поднялся со стула, держа в руках что-то похожее на новый прототип.
– Тогда давайте займемся этим чудом. У нас есть еще несколько идей для улучшения частотного модулятора. Нам нужен только рабочий передатчик, чтобы протестировать его в полевых условиях.
Глава 2
Тара была сосредоточена на настройке навигационных систем, когда в ее коммуникаторе раздался сигнал. Она скользнула пальцем по дисплею, и на экране возникло срочное сообщение.
– Тара, у нас проблема на границе, – голос диспетчера звучал спокойно, но с явным оттенком тревоги. – Группа людей из нижних районов пытается прорваться в Ораниум. Твоя команда должна немедленно отправиться для подавления беспорядков. Жду на «Нове» через 10 минут.
Тара вздохнула, отложив инструменты. Она понимала, что такие вылеты – это часть ее работы, но каждый раз они оставляли у нее горькое послевкусие. Она посмотрела на своих друзей, которые сидели в углу лаборатории, обсуждая дальнейшие шаги по проекту радиостанции.
– Что случилось? – спросил Трэвис, заметив её беспокойство.
– Меня вызывают на вылет. Опять какие-то проблемы на границе, – ответила она, надевая защитный костюм. – Люди из низших районов снова пытаются прорваться в Ораниум. Они ищут пищу.
Трэвис молча кивнул, его лицо напряглось. Он знал, что ситуация в нижних районах была катастрофической – ресурсы на исходе, люди отчаянно пытались выжить. Но его отец и остальные в Ораниуме заботились только о своем благополучии.
– Будь осторожна, – произнес Бивен, наблюдая, как Тара натягивает перчатки.
– Как всегда, – коротко ответила она, прежде чем уйти к вездеходу, который доставит её на «Нову» – передовую защитную станцию на границе города.
Спустя несколько минут она уже сидела в кабине летательного аппарата, пристегивая ремни безопасности. Ее команда, два пилота и один инженер, была готова к заданию. Все привыкли к подобным вызовам, но это не делало их проще.
Когда они достигли границы, Тара увидела группу людей, отчаянно пытающихся прорваться сквозь защитное поле. Они выглядели изнуренными, голодными, одежда висела на них лохмотьями. Это были те, кто жил за пределами Ораниума, в районе, где ресурсов практически не осталось.
– Боже, опять они… – тихо пробормотал один из пилотов, глядя на людей через прозрачный экран. – Когда это кончится?
Тара промолчала, но внутри неё что-то щемило. Она знала, что у этих людей нет выбора. Они просто пытались выжить, искать остатки консервированной пищи или других ресурсов. Но их прорыв в Ораниум был нарушением закона, и её команда должна была их остановить.
Они посадили летательный аппарат на площадке рядом с толпой и, взяв с собой несколько дронов, начали оцепление. Тара взглянула на лица этих людей и увидела в них отчаяние. Несколько стариков, пара молодых матерей с детьми. Они не были бандитами или преступниками – просто людьми, доведенными до грани.
– Всем отступить! – прокричала она, активируя мегафон.
Но люди не собирались отступать. Один из мужчин, худой, с небритым лицом, шагнул вперед.
– Мы просто хотим есть! Здесь есть запасы, а мы умираем от голода! – выкрикнул он, его голос дрожал от ярости и отчаяния.
– Я понимаю, – начала Тара, стараясь сохранять спокойствие, – но это не выход. Вам нужно вернуться. Я свяжусь с властями, чтобы доставить вам припасы.
– Нас уже сотни раз обманывали! – закричала женщина с ребенком на руках. – У нас больше ничего не осталось!
Тара вздохнула. Она знала, что эти люди не лгут. Власти давно забросили низшие районы, концентрируясь лишь на защите богатых и влиятельных жителей Ораниума. Но у нее не было выбора – она должна была выполнить свой долг. С помощью дронов и нескольких приказов им удалось задержать тех, кто пытался прорваться, и увезти их на «Нову» для оформления.
На обратном пути Тара чувствовала нарастающую тяжесть внутри. Её команда молчала – все понимали, что сделали то, что должны были, но не то, что было правильно.
На «Нове», после того как разбойников оформили, Тара направлялась к своему кораблю, когда услышала знакомый голос.
– Ну, ну, а я думала, что после школы ты поумнела, – едва сдержанный сарказм прозвучал сзади.
Тара обернулась и встретила взгляд Коры – её старой школьной соперницы, которая работала на службе безопасности. Кора всегда была той, кто шутил на грани фола и не упускал возможности уколоть.
– Привет, Кора, – холодно ответила Тара, поднимая бровь. – Ты все еще играешь в свои детские игры?
Кора усмехнулась, подходя ближе.
– Как обычно, помогаешь папочкиному сыночку, да? – ядовито произнесла она. – Думаешь, что работаешь на благо человечества, пока он занимается всякой ерундой со своими игрушками?
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – спокойно ответила Тара, хотя в душе всё кипело. – Трэвис занимается важной разработкой. Она может изменить жизнь многих людей.
Кора фыркнула и скрестила руки на груди.
– Важной разработкой? О, да, конечно. Пока все остальные пытаются держать Ораниум на плаву, он витает в облаках. Хочешь сказать, что это поможет нам выжить? Пока ты летала туда-сюда, я была на передовой.
– Это ты не понимаешь, – резко перебила Тара, ее голос дрожал от ярости. – Мы пытаемся сделать так, чтобы такие как они могли говорить и быть услышанными. Если радиосвязь не будет отключена, они смогут связаться с другими планетами и получить помощь.
Кора на мгновение замерла, но затем откинула голову назад и рассмеялась.
– Ты такая наивная, Тара. Думаешь, что такие разработки что-то изменят? Здесь побеждают те, у кого больше власти и ресурсов. Ты это скоро поймешь.
Тара сжала кулаки, сдерживая порыв ответить оскорблением. Она знала, что Кора была такой же, как в школе – всегда смотрела свысока на тех, кто пытался что-то изменить. Но Тара не собиралась отступать.
– Увидим, кто окажется прав, Кора, – сказала она тихо, развернувшись и направляясь к своему кораблю.
Кора только усмехнулась ей вслед.
3 Глава
Чарли Гибсон сидел за рулем своего вездехода, направляясь к главному офису. Его мысли крутились вокруг встречи с Трэвисом. Несмотря на то, что он привык скрывать эмоции за непроницаемой маской, внутри него что-то клокотало. Отец и сын снова оказались по разные стороны баррикад. В этот раз, однако, было нечто большее – вопросы радиосвязи затрагивали гораздо более глубокие интересы, чем просто семейные разногласия.
Оранжевый свет закатного неба отражался от пыльных окон вездехода, когда Чарли нажал на кнопку голосового вызова.
– Аманда, – его голос был ровным, но полным напряжения.
– Слушаю вас, мистер Гибсон, – мгновенно ответил искусственный интеллект, и её мягкий голос наполнил кабину.
– Переведи меня в режим инкогнито, – сухо произнес Чарли, не отрывая взгляда от горизонта.
На мгновение воцарилось молчание, затем Аманда задала вопрос, который была обязана задать по протоколу:
– Могу ли я узнать причину, мистер Гибсон?
Чарли прищурился, оглядывая пустыню за окном, как будто эта бескрайняя выжженная земля могла скрыть ответы на все его вопросы.
– Есть дела, о которых никто не должен знать, – спокойно, но с явной ноткой скрытности ответил он.
– Выполняю, – голос Аманды не выражал ни сомнений, ни эмоций. Кабина вездехода стала тише, все внешние датчики отключились. Теперь Чарли был в полной безопасности, скрыт от всех наблюдателей.
4 Глава
Через несколько минут вездеход остановился у главного здания корпорации, возвышающегося над Ораниумом, словно крепость. Чарли медленно вышел из машины и направился внутрь, где его уже ожидало важное совещание.
Офис был создан специально для таких встреч: просторный, отделанный в строгом стиле, без излишеств. Здесь велись переговоры, которые решали судьбы целых планет. За круглым столом собрались представители различных планетарных колоний, межпланетные дипломаты и директора корпораций. Все они – члены Совета по внешпланетным вопросам – отвечали за поддержание связей и поставок между колониями в пределах Солнечной системы и за её пределами.
Когда Чарли вошел в зал, все головы повернулись в его сторону. Он кивнул дипломатам в знак приветствия и занял свое место.
– Уважаемые коллеги, – начал глава Совета, высокий мужчина с седыми висками по имени Гектор Ллойд, представитель Марса. Его голос был уверен и спокоен. – Мы собрались сегодня, чтобы обсудить ключевые вопросы, которые касаются стабильности в нашей системе.
Чарли наклонился вперед, внимательно слушая. Он знал, что на этом совещании будет обсуждаться нечто большее, чем просто радиосвязь.
– Как вы все знаете, – продолжал Гектор, – радиосвязь, которая поддерживает коммуникации между планетами и спутниками, устарела. Её эксплуатация становится слишком затратной и небезопасной. Поэтому мы предлагаем полный переход на новые коммуникационные системы, которые уже внедрены на некоторых колониях.
Дипломат с около Юпитерной системы, женщина по имени Лия Торн, подняла руку, привлекая внимание.
– Мы понимаем, что новые технологии предлагают лучшее качество связи и защиту данных, – сказала она, – но что будет с теми планетами и спутниками, которые пока не могут себе позволить такой переход? Многие из них зависят от радиосигналов для получения поставок и координации работы.
Чарли знал, что это вопрос, который затрагивал и его сына, Трэвиса. Тот работал над улучшением радиосистем для тех, кто не мог себе позволить новое оборудование. Но Чарли также понимал, что это совещание касалось вопросов глобального масштаба, где частные инициативы могли оказаться под угрозой.
– Вопрос об отключении радиосигнала крайне важен, – произнес дипломат с Вины, мужчина лет сорока по имени Дариус О'Нил. – Мы рискуем оставить множество планет без связи, если не обеспечим плавный переход. Но, возможно, существует и другое решение – ограниченное отключение радиосигналов для тех, кто уже готов перейти на новую систему.
– Мы уже обсуждали это, – с легким раздражением произнес Гектор Ллойд. – Ограниченное отключение создаст больше проблем, чем решит. Нам нужно унифицировать процесс, чтобы избежать хаоса.
Все присутствующие дипломатично кивали, но их лица выражали скрытые опасения. Каждый из них был представителем своих планет или регионов, и они понимали, что последствия решений этого совета могли быть как положительными, так и разрушительными для их колоний.
Чарли внимательно слушал. Он знал, что этот вопрос имеет куда большее значение, чем просто техническая замена одной системы на другую. Между строк его коллег можно было прочитать политические интересы и борьбу за контроль над информационными потоками. Вопрос отключения радиосигнала был прикрытием для более масштабных операций – глобального распределения власти и влияния в Солнечной системе.
После обсуждения радиосигналов начался закрытый раздел совещания, известный только самым доверенным членам Совета. Здесь затрагивались секретные вопросы – поставки редких материалов, контроль за межпланетными ресурсами и договоренности, о которых не знали даже сами жители колоний.
– Теперь к другим вопросам, – произнес Гектор, оглядев стол. – Есть информация, что поставки воды с Энцелада были замедлены. Это вызывает обеспокоенность среди колоний, зависящих от ресурсов спутника. Мы должны выяснить причину задержки и предотвратить перебои в снабжении.
Чарли напряженно выслушивал каждое слово. Энцелад был важнейшей точкой для поставки воды, и это касалось не только его семьи, но и всего человечества. Он знал, что его жена, миссис Гибсон, контролировала заводы на Энцеладе, и любая угроза их стабильности была угрозой всему человечеству.
Совещание продолжалось, обсуждались вопросы безопасности на границах систем, контроль над поставками и поддержание стабильности в колониях. Чарли понимал, что эта игра велась на высшем уровне – и теперь на кону стояли не только технологии, но и жизнь миллионов людей.
Когда встреча подошла к концу, Чарли встал и покинул зал вместе с другими дипломатами. Его мысли были заняты двумя вещами: тайными планами Совета