- -
- 100%
- +
Фотограф Екатерина Игоревна Лобода
© Иван Андреевич Новиков, 2023
© Екатерина Игоревна Лобода, фотографии, 2023
ISBN 978-5-4493-2055-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От льдинок идеала…
Быть может ждёт меня мояВесна, я – полуневменяем. ИСмотрю на тонкость стрелокЧасов. ВременемерыОтсчитывают тики пульсациейНевидимой, собою возвещая:Всё ближе с каждым часомВесна моя родная.Заснежит – направления,Уснут – под одеялом,Но вновь – временемерыРазбудят сонных, пьяных,Чтоб ждали – с нетерпением,А холод – подгонял их.К весне, к весне – забвенияОт льдинок – идеала…«Однажды, не счесть уж, в какую пору…»
Однажды, не счесть уж, в какую пору,Два сна раскачались на лёгком ветру.И ветрами ветхими, древними, старыми,Быть может, со временем, сны эти стали бы.Но ветры – они по-другому устроены,Ведь ходят и вьются не сонмами стройными,И алчут, и жаждут дыханьем чужимПронесть бесконечность, назваться родным.Но речь не о ветрах. О снах. Мне позвольтеСказать Вам о том, что были те сныМечтаний и грёз беспристанным осколком,Что формы миров для них были тесны.Один сон – о Принце На Белом Коне.Другой – о Самой Прекрасной Принцессе.Любили друг друга они, когда б неБыло им тесно в мечтаниях лестных.Они – всё рвались во дали безвестные,Блуждали в сознаниях и умах.И как-то со временем, ласкою, песнямиЗавладевали душою. До дна.Но время всё шло. Пески рассыпалисьИ реки меняли движенье своё,А сон – лишь туман. Когда просыпались,Люди взрослели. Чего же ещё?Все сны да туманы рассыпятся прахомИ спящий проснётся когда-нибудь.Ты только скажи: «Иду ровным шагом.Всем снам – своё время. Я жизнь не просплю».Гордиев узел
Гордиев узел, завязанный нежностью,Пусть не развяжется – значит разрежется,Пусть разрядится на воздух разреженныйМолния ласки горячей, безбережной.Движеньем тихим и острым, но бережнымОткроется тайна приюта сердечного…Верь же мне, верь же мне, верь же мне,Верь… В поиске вдоха, жизненных мерПусть мерою станет пульсация вен…Я выхожу из-за холода стен.Если дыхание нежностью душит, тоНа стене для тебя есть оружие.Гордиев узел, завязанный нежностью,Пусть не развяжется – значит разрежется,Пусть разрядится на воздух разреженныйПуля из ласки горячей, безбережной.Послушай, посмотри…
Послушай, посмотри, один – умножь на три. Зашей сердечной раной безумья дикость, странность. И сон в цветных полотнах, и тихая охота. И громкие печали корнями закрепчали. И ты открыла нежность, душа забыла старость, и воздуха поспешность, дышащая дарами от трёх – из фимиама (Христа убила рана), твоё – теперь без рамок, прочувствуй эту жизнь:
Когда бы я не чаял, когда бы ты не знала, то жить душе отчаяньем до горного обвала.
Уходит, за плечами, озябшая усталость.
И дышит диким небом духовное родство.
Ты не раба успеха, ты не дитя удачи, но мне с тобою очень «не просто повезло».
С уставшими телами, с потухшими умами (бывает так в начале), но чувствуем друг к другу первичное тепло.
Никогда не умираем…
Снова жжётся грудь неврозом: ничего не изменилось.Я – рождён из парадоксов. Ты – проявленная милость.Объясни мне, что за вечер, белый вечер в тёмном море…Я – запомню красноречье, ты – умножишься покоем.Ты – причина разделенья. Бытия – на до и после…Настоящий, неподдельный я с тобой вдыхаю воздух.Ты божественная сущность. Я деталь от механизма,Но с тобою жить искусство постигается и в жизниКлеткой став, её дыханьем… Никогда не умираем…«Земля живёт, плюя на космос…»
Земля живёт, плюя на космос,Шар выворачивая в плоскость,И согласившись на третью от,Соглашается на… небесную осьИ если я не сдохну здесь отСкуки (великовозрастный идиот),То, конечно же, умру на, какВ песнях старых, где есть она.Где есть? Где пить? Где суть?Где конец, наконец, и ратьАнгельская? И почему вдруг,Становится так насратьНа это пёс, что из созвездийНам принёс плохие вести:Вот небесная ось. ПовесьтеПостером. Он чудесный,Обоями на смартфоне, мечтойО сборе или соборе святогоКоллайдера-фазотрона,А на движке асинхронномСоциальная сеть ловит звёзды.Живёт Земля, плюя на космос,Асоциальность, асинхронность…(Пока у соли обратный осмос)И по какой теперь воде пойдётХристос, когда космическая эраСвернулась and to their cost1На яблочном укусе эпплаОт непознания греха осталсяСлед? ИнтерстелларностьюЧудес не оставляя места чуду.И я не лучше. И я там буду.Конечно, кончусь, на третьей от,Но передам на сухой морзянке,В планету эту ложась костями,Пространством этим живёт любовь.Как до меня здесь передавали,Нас ожидают большие дали,Собравшись плотно, нас ждут всерьёз,Плюёт от жажды Земля на космос.Но он любовью переживёт.«Встал вот так…»
Встал вот так в треугольнике: острыми углами! Дайте — комами в горле я, в этой трубкеДыхательной Встал бы!«Тише… тише… Звук совсем исчез…»
Тише… тише… Звук совсем исчез.Бьётся сердце с точностью хирурга.Взгляд – упор, движение – разрез.Временем – от утра и до утра.Есть на белизне больничных стенСлед от многих жадных, страшных взглядов.Знать о будущем – целителя удел.Говорить, когда уже не надо…Белизна раздавит имена – именаПисались чёрным цветом. ПоБумаге желтизна ползла тогда,По тебе – с бледнеющим оттенкомВены, дрожь – сплетение тоски,Страха, ожидания и нежности.Не коснувшейся ещё моей руки,Делающей воздух чуть разреженным:Так с грозой рождается озон. ТакИ ты – с грозой на тонких пальцахЖдёшь из слов решающий разряд,Думаешь – душить врача, обняться?Я беру у Бога время в долг.И любви ещё, совсем немного.Чтоб хватило, чтоб дожили, чтобы в срок!Смотришь… Нежно, ласково и строго…«В день забытых телефонов – все ушли…»
В день забытых телефонов – все ушли…Лишь оставив за собой забытыеЗвонки и телезвуки, не убитымиСтеной и скоростью они лежалиНа столах и полках. Жаль ведь?В день забытых телефонов – память жжёт…Неумолимой повторяемостью душит,Как тот классический и раздражающий звонок,Когда не знаешь, что же будет лучше…Взять трубку или броситься в окно…В день забытых телефонов – как нам жить?Получил свой нежданный билет на войну.Получил… не понятно: зачем, почему?..Мне со всеми ль идти? Может быть – одному?Неустанно, телом только, волочась по дну…В день забытых телефонов… всё пройдёт.Так будет – пусть!
Инне Козиченковой
Терпеть остаток – считанные часыНе перестану.И неустанно звучат басы,А из гортаниПоётся – телом, душа – танцует,Кружит привычно по дну небесИ я последним, что есть, рискую…Иначе – пусто и блекнет блескВ очах… свет не струится…Пусть будет так, какМне сказала одна шутницаО Свете, вовсе и не шутя.И пусть из воли всё возродится,И пусть – по вере проложен путь,Пусть сила в духе укоренится,Не даст в усталости мне уснутьНа веки вечные. Так будет – пусть!Свечка
Догорает свечка. Догорает…Но танцует ещё, под взглядамиПрогибаясь… и от дыханьяПламя жёлтое – будто знаменье.Догорает свеча. Догорает доДна канделябра… нижнего самого.Прогибается и от дыхания,Всё танцует под сонными взглядами.Выключен свет: кто-то неосторожныйГаснет под взглядом, но взглядом – Божиим.Ведь о бетонную нежность столбаМногие гасли… не раз и не два…Тело танцует с предсмертной агонии.Брошено куклой в стекло лобовое.Что нам гадать: в Рай, или в Ад…Ведь о бетонную нежность столбаМногим ещё свечам догорать.Бог вращает остов Земли…
Соберу я осколки памяти,Упадёт последний листоцвет…Поклонюсь новой жизни знамени…Ничего прекраснее нет.Каждый вдох – рождение новое.Сердца стук отмеряет дни.Силой древней, святыми основамиБог вращает остов Земли…Жизнь – как танец, кружев плетение…Жизнь – как музыка старых струн…Мне запомнить бы звукопение,Рисовать – как символы рун.И пусть крылья мои – скованы!..Вырвусь я, а ты – посмотри:Силой древней, святыми основамиБог вращает остов Земли…Слова, как будто насекомые…
И снова льётся волнословье,Стекая с пальцев словно воск…И застывает в небе сонмамиКак отпечаток мыслеформ.Да, мысль каждая написанаНа Небесах – в скрижаль времён,А те слова, есть в коих истинаПреобретают мощь имён.Слова, как будто насекомыеВо каменеющей смоле:Их сразу, вдруг, во век мы неУвидим в подлинной красе.Лишь через сотни тысяч лет…«Невыразимая строка ворочается, бьёт по рёбрам…»
Невыразимая строка ворочается, бьёт по рёбрам.Так Бог испытывает мать рождением её ребёнка.Когда бы только это знать, как механизма шестерёнки,Но в слове есть иная стать – и разрешает бремя звонкоВ начале – Слово, говорят, строки не ведавшее вовсе.Строка – для мысли тонкий яд, крутой вираж на злом откосе.Слова пытаясь заплести – плетёшь себе канат страховки,Но падаешь: слова просты, а мысль – ярче, чище, проще.И так висит Дамоклов меч – словесная невыразимостьНад головой, пытает речь – и душу лезвием раздвинет,Когда порвётся волосок – на тишине густой висящий,Тогда – умру, но станет слог, как мысль вещая – разящим.Кубику Рубика
Да, кубику, простому до истерик,Подобна жизнь: вся эхом, вся как дрожь…В небес пространстве многомерномПеремещенье мира граней – ложь…Да, кубику, простому до истерик,Подобна жизнь, вся разностей полна,Как в бурной речке, что ушла за берег,Вся испокон – нежданная волна…Да, кубику, простому до истерик,Многоизмеренность подобна бытия…Ведь разрушеньем созиданье мерят.Как степень хаоса измерит пядь ума.Камертон
Комната повисла в тишине…Познанным сквозит на сердце внеВсего, что было после доСердца достучится камертонДо глубин, до духа с белым светом,Оторвав своей лоскут ВселеннойСизый дым, повисши в тиши этой,Ото глаз сокрылся незаметнымТам, где дымом не повелевать,Всей палитрой осени украденнойВ камнь гранитный высечена статьДа раскрашена в печаль отраднуюГлубже, там, где помню только я,Где лекарством обернутся ядыВ танце дух сокровище храняНа вопрос молчания вещаетКомната повисла в тишине…Познанным сквозит на сердце внеВсего, что было после доСердца так стучится камертонДо глубин за нижним самым дном,Где душою помнится хоть что-тоИ река, наполнена дождём,Забывает русла поворотыЗазеркально видя эпизодыПротекает маршрутом новымДо глубин за нижним самым дномДостучался в сердце…Осеннее
Просыпаюсь. Веки свинцовые.Рассыпаю взглядом свет осени.Мне б вдохнуть жизни ветра нового…Тихо в сердце незваная гостьяШепчет… Тише… теперь – молчание.Не сбылись мои светлые чаянья…Старым ветер остался… и алымиЛистьями душу режет. Всё. Пропал я.Падаю. Ниже. Пропитан ядами.Чем бы теперь показался ад мне?Помню только, что жить ещё надо.Дождь и Солнце дарят нам радугу…И когда-нибудь, знаю, что будет,Если Солнце помнить средь хмури…Жизни цвет и счастья бури…Дух покинет свинцовое утро…13.10.2009Ноябрит
Надо же… странный глагол – ноябрит.Или диагноз, нестрашный, я даже неБрит. Осень, конечно же, в каждом изНас свербит. Колется чем-то, а иногдаРодит, время римское этим радуя,А на севере листья уже не падают,Кладбище листьев, укрытое снегом-Саваном. Так теплее. Им ждать вес-Нырнуть в глубину зимы, остыть!Прижимаясь вплотную к острьюЗемли и, медленно-медленно до…(Гора – я, Река – ты), отбеленныйИ прозрачная, голубая; твердь неБесная (от касаний солнечныхЗолотая), ты камню веришь —Меня ласкаешь, острья источишь…Фундамент дома водою жив.Да будет Снег
И сказал Бог: «Да будет Снег», не забывДобавить: «Да будет Грязь». А выОдно с другим теперь не разделяяНе делите ни Свет, ни Тьму, ни Пламень.И оттого печаль в сердцах кружитМетелью снеговою во всю жизнь.Мы разучились разделять наТень и… Свет… как отделять – от…От Грязи – Снег.«Зима с восьмого этажа…»
Зима с восьмого этажа,Как будто море с гор высоких.Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
англ. И по их горькому опыту.