Частный детектив Пятаков. Тайна художника

© Алена Новикова, 2025

ISBN 978-5-0056-5531-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Да не могу я вам транспорт выделить! Как вы не поймёте, Владимир Ипатьевич! – комендант заметно раздражался и уже переходил на крик.

– А людей дадите? – робко попросил собеседник.

– И людей не могу дать! Даже не просите!..

Нервно гоняя папиросу в зубах из стороны в сторону, комендант шумно выпустил дым через нос. Заклеенные крест-накрест полосками белой бумаги окна были плотно закрыты. Дым пластами висел в кабинете и, не достигая пола, тяжестью ложился на плечи, въедался в одежду.

– Ну… может, хоть одна машина найдётся? – настаивал оппонент, не удовлетворившись таким ответом.

– Владимир Ипатьевич, дорогой мой, ну что же вы никак в толк не возьмёте!.. Немец уже на подступах к Ленинграду. Теперь каждый человек на вес золота, не то что машина!.. – комендант, пытаясь держать себя в руках, терпеливо объяснял ситуацию. – Мне людей не на чем вывезти! А вы!..

– Но ведь это же народное достояние! Нельзя его так бросить на произвол судьбы! – тот закашлялся от едкого табачного дыма. – Пропадёт ведь! Уничтожат или растащат!

Комендант выдержал укоризненный взгляд директора музея. Затем порывисто поднялся со своего кресла, подошёл к окну и отстранённо уставился вдаль. Стёкла мелко дрожали. Ветер доносил до слуха отзвуки далёкой канонады. Где-то шёл бой… Какое-то время оба молчали, лишь часы, мерно тикая, отмеряли секунду за секундой.

– Не могу! – сквозь зубы процедил он. – И не просите больше…

– А лошади есть? – неожиданно спросил директор.

«Откуда ему известно про лошадей?!» – комендант обернулся и пристально посмотрел на старика. – «Наверняка, кто-то проболтался?»

– Ну хорошо! – наконец сдался он. – Дам повозки с лошадьми. Но только четыре. Не больше!..

– А?.. – директор музея открыл было рот, чтобы что-то возразить.

– Десять человек! – оборвал его комендант. – Больше не могу! И то, только для помощи в погрузке. Сопровождать в дороге вас будет некому.

– Весьма признателен! – рассыпался старик в благодарностях, вскакивая со стула.

Не отрывая взгляда от окна, комендант махнул рукой, давая понять, что разговор окончен. Владимир Ипатьевич выскочил из кабинета и помчался обратно в музей – время поджимало.

«Что за люди!.. Война в полном разгаре! Нет бы о своей жизни беспокоиться!.. А они вон за какие-то там побрякушки радеют!» – мысленно негодовал комендант, отдавая по телефону распоряжения о выделении лошадей и людей.

В стенах музея царила атмосфера напряжённой суеты. Из работников оставались только директор, его заместитель, да пара военных с оружием для защиты от мародёров. Дополнительные люди нужны были лишь в качестве грузчиков. С транспортом всё было решено. Музейные экспонаты уложены в наспех сколоченные деревянные ящики. Оставалось дело за погрузкой и дальнейшая их эвакуация вглубь страны, подальше от разрушительной войны. Но не все предметы искусства подлежали вывозу. Из-за нехватки мест что-то пришлось спрятать в подвале, и, оставляя их здесь, Владимир Ипатьевич как будто оставлял частицу себя.

«Ради бога, аккуратнее! Очень хрупкое!» – сетовал директор, когда военные моряки, выделенные в помощь, лихо принялись за работу.

Наконец, всё было готово. Ящики уложены в повозки, обоз отправился в путь… Удаляясь от музея, Владимир Ипатьевич вдруг подумал, что видит его в последний раз, на душе было как-то неспокойно. За деревьями скрылись последние, поблескивающие на солнце, крыши домов. Обоз покинул город…

Их скромный караван избегал открытой местности, двигаясь по просёлочным лесным дорогам. Пару раз, заслышав рёв моторов самолётов, они прятались в чащобе, замирая от страха. И когда всё стихало, вновь отправлялись в опасный путь.

Затянувшееся путешествие подходило к концу. Все порядком вымотались. Владимир Ипатьевич, плотнее укутавшись в свой потрёпанный плащ, дремал под тихий скрип колёс и редкое ржание лошадей.

Неожиданно с неба раздался гул приближающихся самолётов. Спрятаться было негде: обоз пересекал небольшое поле, изрытое взрывами снарядов. Раздался грохот бомбёжки, а за ним – крики, страх, боль…

Глава 1

Со стороны Финского залива, подгоняемые порывами ветра, ползли угрюмые, косматые тучи. Цепляясь брюхом за шпили башен, они грозили в любой момент обрушиться на дремлющий в рассветной синеве город. Небо затягивалось плотной пеленой, словно клубами серого, вязкого дыма. Солнце скрылось за мрачной наволокой, и мир потускнел, будто лишился ярких цветов… В разгар лета зной сдался без боя, уступив место промозглому холоду.

По своду небес пробежал раскат грома… Его отзвуки, отражаясь от городских стен, разбрелись по улочкам и закоулкам, проскользнули в арки домов, пролетели по каналам, нырнули под мостами и растворились в нарастающем потоке городского шума. Воздух завибрировал, задрожал, потрескивая электрическими разрядами, и… замер в тревожном ожидании. Полыхнула молния – начался дождь!.. Он навалился на город, превращая пейзаж в смешение блёклых красок, в замысловатую палитру. Горизонт размяк и растаял, очертания улиц и домов расплылись в белёсой дымке, будто в молоке…

Дождь шёл мелкий, назойливый, упрямый… Словно незваный гость, он настойчиво стучал в оконные стёкла, отбивал замысловатый барабанный ритм. Редкие крупные капли, срываясь с крыши, вторили ему, звонко и невпопад разбиваясь о жестяной водосток. Ветер нараспев шумел сотней надрывных голосов в холодной вышине… Стихия планомерно разыгрывала свою величественную симфонию.

В промежутках между тучами пробивались редкие солнечные лучи. Мрачная картина мегаполиса преображалась, становясь сюрреалистичной. Лучи, словно солнечные зайчики, прыгали по крышам домов, поочередно озаряя своим светом то одно здание, то другое, заглядывали в окна… Насквозь промокший город неторопливо и нехотя пробуждался ото сна, наполняя улицы густыми потоками людей и машин. Городской гул с каждой минутой всё больше разрастался, возвещая о начале нового беспокойного дня.

Антон Павлович Пятаков, всецело погружённый в свои мысли, задумчиво стоял у замутнённого окна и с интересом наблюдал за озорной игрой света и тени, неспешно потягивая из чашки крепкий горячий кофе. Он успел промокнуть под дождём и замёрзнуть от пронизывающего ветра, но кофе с утра дарил тепло и придавал бодрости. С каждым новым глотком по его телу неудержимой волной разливалась приятная истома. Как же было здорово, находясь в тёплом и сухом помещении, наблюдать за стихией, разыгравшейся на улице!.. Ему нравилось следить за тем, как город, лениво потягиваясь, неспешно просыпается.

…Когда-то давно один немолодой турок по имени Мехмед научил Антона правильно варить кофе. «Истинное наслаждение дарит кофе свежемолотый, – любил приговаривать Мехмед, – приготовленный в джезве с тростниковым сахаром и щепоткой соли. Только так, а не иначе!» С тех пор каждый его новый день начинался с чашки горячего кофе: Пятаков сам варил ароматный напиток в турке. Он даже в офисе строго соблюдал этот кофейный ритуал, ставший для него обязательным.

Антон, не отрываясь, смотрел в окно… делал глоток кофе… и ни о чем не думал. Не хотел!.. Выкинул из головы надоедливые мысли и растворился в безмятежности – весь… без остатка!.. Дождь дарил умиротворение… покой… Странное дело – дождливая погода всегда действовала на него убаюкивающе. За окном бушевала стихия, люди торопливо шли по своим делам, зябко ёжась от дождя и ветра, а он стоял с отрешённой задумчивостью, устремив отсутствующий взор в разыгравшуюся непогоду.

Размеренное течение жизни было нарушено… Шумно! Грубо! Вероломно!

Пятаков вздрогнул от неожиданности и чуть было не пролил на себя остатки кофе. Дверь за его спиной внезапно открылась, и в офис, тяжело дыша, ввалился его помощник Леонид Филатов.

– Приветствую, шеф! – бросил вошедший, энергично отряхиваясь от дождя.

– Доброе утро, Лёня! – полуобернувшись, поприветствовал его Антон и, взглянув на часы, добавил с неудовольствием: – Опаздываешь!

– Да всё из-за этой мерзкой погодки! Промок вон весь насквозь и замёрз, как собака… – начал было оправдываться тот.

– Лёня, прошу тебя, избавь меня от этих объяснений! – прервал его причитания шеф, нахмурив брови. – Выпей кофе и давай уже перейдём к делам нашим насущным!

– Слушаюсь, командир! – Филатов ехидно улыбнулся и комично щёлкнул каблуками, задрав подбородок и расставив руки по швам.

– Паяц, – не без улыбки отметил Антон.

Фыркая и чертыхаясь на погоду, Леонид принялся шумно стряхивать с себя воду. Неуклюже помахав руками, он снял промокшую куртку и повесил её на вешалку. Тряхнув головой, запустил в свою шевелюру пятерню и, взъерошив волосы, плюхнулся в кресло. Кофе переместился из турки в чашку, и он, громко хлюпая, принялся с удовольствием опустошать её.

Пятаков хотел вернуться в безмятежное спокойствие, но так и не смог. Звуки, производимые Леонидом, отвлекали… мешали… иглами проникали в голову. Это давило, не позволяя расслабиться… Более всего раздражало его опоздание, первое за год, – и вдруг вывело из себя! Почему?.. Ведь в привычках напарника оно не значилось, он отличался пунктуальностью. Непонятно!.. Может быть, грубо прерванное им спокойствие стало причиной? Возможно!.. Обдумывать своё внутреннее состояние не было желания: хотелось выкинуть всё из головы и забыть! Не получалось… Мозг входил в рабочий ритм, начинал всё анализировать. Антон допил остатки остывшего кофе, оторвался от окна и уселся за свой стол.

…Не только пунктуальность ценил в людях Антон Павлович, но и наблюдательность, точность в деталях, логический склад ума и терпение – качества, присущие настоящему сыщику. И Леонид ими обладал… Пятаков искал напарника, а Филатов – работу. Их интересы сошлись… «Слишком много беготни связано с работой детектива. А Лёня молод и энергичен. Вот пусть и побегает! – справедливо рассудил Антон».

…Временами он уставал от бесконечных поисков: людей, вещей, а иногда – чего уж греха таить – и животных. Появлялось острое желание заняться какой-нибудь тихой кабинетной работой, эдакой спокойной бумажной рутиной. Сидя в офисе с чашкой кофе, поглядывать в окно и, словно каменное изваяние, оставаться недвижимым… непоколебимым. Но это состояние, к счастью, имело непродолжительный характер, и он снова с головой погружался в любимое дело, в приятную суету.

…Делегировать обязанности оказалось сложно: Антон был недоверчив и подозрителен, всё делал сам. Боялся, что никто, кроме него, не справится – не сумеет. Сыскная деятельность изрядно повлияла на его личность. Профессиональный перекос, – как говорят специалисты!.. Вопреки его опасениям, Лёня справился. Всё, чего Пятаков добивался упорным трудом, тот схватывал на лету, легко и непринужденно! Ещё и в академии МВД умудрялся учиться, получая высшее образование. Антон завидовал ему белой завистью и удивлялся, как тот всё успевает!.. Со временем между ними появилось доверие: осторожное, робкое. Оно развивалось день ото дня и окончательно окрепло, расправив плечи.

…Леонид был полон энергии – хоть ложкой черпай, хватит на двоих. И Пятаков нагружал его работой. Начал с простой слежки, затем вовлёк в логические умозаключения, и пошло-поехало. Филатов рос, развивался, втягивался в работу. Но… хотелось ему чего-то большего. И Антон это знал!… Что могло предложить детективное агентство? Следить за неверными мужьями или жёнами?.. Разыскивать сбежавшую собачонку?.. Потерянный кошелек?.. Этого было недостаточно. В силу своего юношеского максимализма Лёня жаждал большего – участия в расследовании громких преступлений. Мог ли Пятаков ему это дать? Кто знает!..

…Антон и сам когда-то был таким… В то далёкое время он служил в полиции. Был молод и глуп… Нет, не глуп… Наивен!.. Глупым он никогда не был, а вот наивным – пожалуй, как и большинство молодых. Будущее представлялось безоблачным, ярким, вдохновляющим… Тем сильнее оказалось разочарование. Жизнь повернулась совсем не тем местом, которое хотелось увидеть!.. Система правосудия показала свой хищный оскал, перемолола и выбросила на обочину жизни… Он не стал убиваться из-за этого. Много чести!.. Отправился на вольные хлеба и занялся делом, которое у него хорошо получалось: раскрывать преступления, но уже в частном порядке. И хотя дела зачастую были пустяковыми, зато он сам решал, за какие браться, а от каких отказаться. И никто не указывал, как эти самые дела вести. Свобода действий, свобода мыслей!.. Не работа, а мечта!

– Ну, и что у нас на повестке дня? – наконец подал голос Пятаков, бросив мимолетный взгляд в окно, залитое дождём.

Работать совсем не хотелось…

– На девять тридцать записана Ермолаева Мария Андреевна, – пробубнил Леонид, шурша бумагами на своём столе.

– И что у неё случилось? Пропала корзина, картина, картонка… иль маленькая собачонка?..

…Мысли неспешно крутились в голове, клубились туманом, перетекая одна в другую… Сейчас бы удобно усесться в кресло, укутаться в шерстяной плед и, уставившись в окно, попивать кофеёк!.. Может быть, и с коньяком!.. В очаге убаюкивающе потрескивал бы огонь, выбрасывая вверх красные всполохи!.. Хотя откуда в квартире очаг?!.. И без него было бы хорошо!

– Кое-что у неё действительно пропало, – подтвердил Филатов, прервав его размышления. – Какая-то драгоценность, кажется, семейная реликвия…

Антон лениво взглянул на часы, висевшие на стене: двадцать три минуты десятого. Ждать оставалось недолго.

– А как продвигается дело Барсукова?

– А-а! – оживившись, протянул Лёня. – Это которое с пропавшими бумагами?.. Оказалось непростым. Весьма непростым!.. Но, как ты и предполагал, шеф, документы обнаружились на самом видном месте. Можно считать его закрытым.

– Хорошо. Ты его сам и заверши!

Пятаков откинулся в кресле, и оно заскрипело в унисон ветру за окном. Устремив свой взор в потолок, он, задумавшись, сделал полный оборот вокруг своей оси.

– Пожалуй, я сам займусь новой клиенткой!.. А ты возьми на себя Анну Петровну. А то я, признаться, уже запутался в её бесконечных теориях заговора. Пора и тебе разделить со мной это бремя.

Леонид было запротестовал, но безуспешно: его начальник был непреклонен. Спорить оказалось бессмысленно. Пустая трата времени.

– Общение с ней тебе будет полезно! – заключил Антон тоном, не терпящим возражений.

…Анна Петровна Воронцова принадлежала к той категории людей, которым на каждом шагу мерещится какой-нибудь заговор… и непременно вселенского масштаба!.. Нет, она вовсе не была сумасшедшей. По крайней мере, Антон Павлович не считал её таковой!.. Высокий уровень гражданской ответственности, неуёмное природное любопытство и чересчур яркое воображение были всему виной. Ничто не могло укрыться от её неусыпного взора. За глаза сыщики между собой прозвали её «управдомом». И, без сомнения, она всегда знала абсолютно всё и обо всех! Кто-то намусорил, сломал ветку, изрисовал стену – всевидящая старуха была тут как тут! Недостатка в свободном времени она не испытывала: давно вышла на пенсию. Так чем же ещё заняться скучающей пенсионерке?!..

…Появилась в их офисе она несколько месяцев назад. Неожиданно, внезапно, как снег посреди лета, без предварительной записи, без приглашения. И, разумеется, с невероятной историей!.. С тех пор ни дня не проходило, чтобы она не наведывалась в сыскное агентство Пятакова. Словно кочевник, она совершала свои варварские набеги, сея хаос и внося сумятицу в работу!.. Хотя, как ни странно, Антон временами был даже и не против её присутствия. За неимением дел с Анной Петровной было приятно пообщаться: она была кладезем знаний и очень интересным рассказчиком. Сыщик выслушивал её небылицы и удивлялся, как такое могло прийти в голову обычной пенсионерке?!.. Фантазии Анны Петровны мог позавидовать любой писатель. А сюжеты её историй были так лихо закручены, что поражали воображение!.. Несмотря на то, что Пятакову было интересно общаться с ней, внимая бесконечным историям, это отнимало слишком много времени. Вот он, недолго думая, и решил доверить эту весьма занятную даму своему напарнику Леониду.

Уверенный стук в дверь оборвал тягучие мысли и вернул в обыденную реальность, заставив сыщиков в едином порыве повернуть головы. Дверь отворилась, и на пороге сыскного агентства появилась молодая девушка. На вид не старше двадцати пяти лет, роста среднего, телосложения спортивного, с копной вьющихся тёмных волос, выбивающихся из-под чёрной бейсболки. Одета просто: в синие джинсы и бежевый плащ поверх белой футболки. Через плечо перекинута большая холщовая сумка-баул. Крупные капли воды стекали с зонта-трости в её руке и разбивались о пол, оседая брызгами на её сиреневых кроссовках.

Антон окинул гостью профессиональным, оценивающим взглядом и отметил, что она вполне себе ничего!.. Не в том смысле, что ничего особенного, а очень даже привлекательная!.. Лёня же и вовсе был покорён ею с первого взгляда и расплылся в глупой, широкой улыбке.

Девушка поздоровалась и переступила порог.

– Это детективное агентство Антона Павловича Пятакова? Я не ошиблась?

– Да! – хором подтвердили сыщики.

Пятаков сверкнул глазами на Леонида и, на правах хозяина, продолжил:

– Вы обратились по адресу! Проходите! Не желаете выпить кофе для согрева? Чем мы можем вам помочь?

Войдя в помещение, гостья вежливо отказалась от предложенного кофе.

– Меня зовут Мария Ермолаева!

– А-а! У вас, кажется, что-то пропало?!

– Да-а… То есть… Нет! – она сконфуженно замялась и опустила глаза в пол.

Сыщики в недоумении переглянулись и вопросительно посмотрели на девушку.

– Хочу извиниться!… – она подняла на них виноватый взгляд.

– Есть за что? – Антон стал подозрителен, Лёня всё так же глупо улыбался.

– Есть!.. – она нерешительно продолжила: – Я записалась к вам на аудиенцию по делу о пропавшей семейной реликвии. Но… на самом деле никакой пропажи нет!

Ситуация всё больше запутывалась. Знакомство начиналось с обмана, – это несколько настораживало. Некоторые клиенты хотели сохранить свою личность в тайне, что неудивительно, но врать о предстоящем расследовании – такое на их памяти было впервые!..

– Должна вам признаться, – собравшись с духом, она приступила к объяснению. – Я журналистка, работаю в журнале под названием «Профессионал». Редакция поручила мне написать статью о деятельности частных детективов. И ваше агентство мне рекомендовали как одно из лучших в городе. Правда, предупредили, что вы не жалуете журналистов, вот я и вынуждена была пойти на небольшую уловку, чтобы попасть к вам.

…Слово «журналист» действовало на Антона Пятакова как красная тряпка на быка. Он эту братию на дух не переносил. Даже от упоминания о них у него закипала в жилах кровь, и он становился нервозным. Неприязнь была давняя, неприкрытая, глубокая.

Узнав о профессиональной деятельности посетительницы, Пятаков разом переменился в лице, покраснел, от доброжелательности не осталось и следа. В комнате сгустилось напряжение. Единым порывом он вскочил со своего кресла, как ошпаренный, накинул куртку и, сказав, что разговаривать с журналистами ему не о чем, выскочил из офиса, не прощаясь – по-английски. Его помощник остался в кабинете один на один с немного ошарашенной девушкой.

– Ну и нрав у вашего начальника! – посетительница догадалась, что это был никто иной, как владелец агентства. – И почему он так невзлюбил журналистов?.. Вон, убежал, как от чумы!

Леонид промолчал. Зная непростой характер своего шефа, он предпочел сохранять нейтралитет и лишь неопределённо пожал плечами.

Она минуту колебалась и продолжила:

– А может, вы сможете мне помочь?.. Расскажете обо всех нюансах работы частных детективов? Вас как зовут?

– Меня зовут Лёня… то есть Леонид Филатов! – он начал неловко оправдываться. – Но… боюсь, что помочь я вам не смогу… Во-первых, у меня ещё маловато опыта в сыскном деле… А во-вторых, начальство мне голову открутит, если узнает, что мы с вами общались.

– И что, шеф ваш настолько суров? – озадаченно спросила она. – И ничего нельзя сделать?

– Увы, – виновато развел руками Леонид. – Суров – не то слово! Здесь я, к сожалению, бессилен.

– А как же мне быть?.. – расстроилась журналистка.

Она стояла посреди комнаты с растерянным видом. Леонид хотел бы ей помочь, но совсем не желал навлекать на себя гнев Пятакова.

– Да вы не переживайте так! Напишете статью о каком-нибудь другом агентстве!.. В конце концов, мы же не единственное сыскное бюро в городе! – поспешил он хоть как-то её успокоить.

– Да не могу я брать интервью у других!… – всхлипнула она. – Меня главред направил именно в ваше детективное агентство. И если я не выполню его задание, то он меня живьём съест!.. А может, и вовсе выгонит с работы за профнепригодность!..

Она прикусила дрожащую нижнюю губу. Её взгляд беспомощно шарил по помещению, слеза блеснула на реснице и скатилась по щеке.

– Первое серьёзное задание – и сразу провал! Мне больше никогда не доверят такую работу!..

В душе у Филатова что-то дрогнуло… надорвалось… и окончательно лопнуло… Он был бессилен против женских слёз – в этом была его слабость. Во что бы то ни стало, он решил помочь девушке, даже если от этого сам пострадает. Да он и не сомневался, что ему влетит от начальства по первое число. Но раз уж решил помочь, значит, надо это сделать! Отступать было не в его привычках. Он наполнил стакан водой и протянул Марии.

– Вот, выпейте воды. Я постараюсь вам помочь, поговорю с шефом, может, он сменит гнев на милость, – принялся он её успокаивать. – Давайте так договоримся: вы оставите мне свой номер телефона, а я, как только поговорю с начальством, обязательно вам перезвоню.

Маша выпила воды и, кажется, воспрянула духом. Его слова придали ей уверенности. На её лице появилась лёгкая улыбка.

– Леонид, вы действительно это сделаете для меня?.. – с надеждой в голосе спросила она. И тут же с сомнением добавила: – А разве можно уговорить такого непробиваемого типа, как ваш начальник?

– Не скрою, – Лёня сделал серьёзную мину, – дело весьма непростое, и шансов на успех крайне мало…

Он на мгновение задумался, и по его лицу пробежала робкая тень сомнения. И тут же тряхнул головой, отметая подступившую неуверенность…

– …но вы не сомневайтесь. Если уж Леонид Филатов что-нибудь обещает, то он в лепёшку расшибётся, но сделает!

Чтобы придать больший вес своим словам, он стукнул себя кулаком в грудь. Это вышло весьма забавно, и они оба рассмеялись.

Журналистка оставила свою визитную карточку и, попрощавшись со словами «Жду звонка», вышла в коридор. Торопливо спустившись по лестнице в холл, она подскочила к зеркалу и поправила макияж.

– Какой ужас, Ермолаева! – обратилась она к своему отражению, вытирая потекшую тушь. – Ну на кого ты стала похожа?.. Срочно приводи себя в порядок! Сро-чно!..

…Маша слукавила!.. Ей пришлось это сделать!.. Никто её никуда не отправлял. Она сама напросилась написать статью о деятельности частных детективов. Провела некоторые изыскания и выяснила, что детективное агентство Пятакова – одно из лучших в городе. Они брались за весьма запутанные дела и с успехом их раскрывали. Но пообщаться хотя бы с одним из их клиентов ей не удалось. Никто не желал с ней говорить; лишь один сказал, что Антон Пятаков не жалует «журналюг». Так и выразился: «журналюг!» Это было довольно странно!.. Ведь остальные сыскные агентства наперебой рекламировали себя, и отзывов от благодарных клиентов было не счесть. А здесь – ни слова, ни полслова!.. Странно и непонятно!.. Дело осложнялось. Но именно это и привлекало Марию Ермолаеву!.. Работа затягивала её, словно бурлящий водоворот!.. Трудности нисколько не пугали. Настоящего журналиста они лишь закаляют. Да и не таким человеком она была, чтобы легко сдаваться!.. Возникшие препятствия лишь подстегнули её во что бы то ни стало написать статью именно об этом агентстве. Кроме того, завершив это дело, она сможет показать руководству журнала, на что способна. Ведь до последнего момента ей поручали делать лишь небольшие очерки о малозначительных событиях. А эта работа могла вывести её на совершенно другой уровень!..