- -
- 100%
- +
Майор прикрепил листок на пробковую доску, висящую над его столом. Там уже висел с десяток листов-ориентировок и каких-то записок самому себе, о которых Сергеев давным-давно думать забыл.
– А вы теперь по базам её искать будете? – спросил Курёхин, потягиваясь и вовсе не торопясь обратно за ноутбук.
– Нет, что ты, – отмахнулся Виктор, вводя свой логин от системы. – Разошлю патрульным, пусть по городу бегают и людей опрашивают.
Лейтенант открыл рот, чтобы что-то сказать. Но Сергеев больше не намерен был шутить:
– Боже, Паша, не тупи! Конечно по базам. И в ориентировку по области кину. Иди рапорт пиши, бесишь.
Сейчас от них зависело, как быстро удастся установить личность трупа. «Первого трупа», – поправил самого себя майор. О том, что вчера в городское Бюро судебной медицины было доставлено похожее по всем признакам второе тело, думать не хотелось. «Маньяк. Это маньяк. Чёртов грёбанный маньяк, – вздыхал про себя Сергеев, ожидая, пока база прогрузится и с ней можно будет работать. – Любить коня в лицо и около! Сколько там ещё закопано девок? Своими бы руками придушил»!
На экране наконец появилась главная страница программы. Виктор сверился с текстом, присланным из лаборатории и начал вносить параметры найденной жертвы.
***
– Ой! Вы что стучаться не умеете? – Вера подскочила на стуле, когда в кабинет стремительной походкой вошёл Муранов.
– Извините, если напугал, – сказал следователь, немного сбитый таким приёмом.
Он приехал в Бюро прямиком из леса. На его брючинах всё ещё оставалась лесная пыль, а в правой туфле застряла хвойная иголка. Только Данилу было наплевать на свой внешний вид.
– А где Марина Григорьевна? – спросил Муранов.
– Сейчас придёт, – Вера старалась не смотреть следователю в глаза.
Лаборантка даже отодвинулась подальше вместе со стулом и продолжила быстро-быстро набирать текст Акта вскрытия. Присутствие этого высоченного человека с нестандартной внешностью напрягало её.
Муранов посмотрел на часы на запястье. Полковник Агатов, его непосредственный начальник, звонил уже трижды со вчерашнего вечера. Ни на один звонок Данил не ответил. Он себе примерно представлял, чего от него хочет Константин Николаевич, но дать ответы руководителю следственного отдела Муранов был не готов. Теперь вопросов стало больше у самого Муранова.
– Данил Александрович, – Ленц улыбнулась, как ей казалось, очаровательной улыбкой.
Но тонкие губы лишь обнажили желтоватые от огромного количества кофе зубы. Привлекательным уставшее лицо не сделалось.
– Акты готовы? – вместо приветствия сказал Муранов.
– Да, конечно. Вы решили сами за ними приехать? – сердце чуть дрогнуло, ненужные фантазии снова непрошено полезли в голову.
Марина Григорьевна уже смирилась с ними и даже начала находить какое-то удовольствие в этом тайном своём увлечении. Ленц взяла со своего стола подготовленную папку с материалами и протянула её следователю.
– Появился ещё ряд вопросов, – Муранов пролистал документы.
Отчёт практически не отличался от отчёта по первой неизвестной. Причина смерти не установлена, смерть наступила более года назад. Все эти специфические названия процессов, анализов и прочих характеристик. Данил выискивал нечто, что поможет ему понять, в каком направлении искать преступника. Или хотя бы подтвердит догадку, которая пришла к нему, когда он сидел в лесу на корточках на краю траншеи и вдыхал земляной запах.
– Слушаю вас, – Марина Григорьевна незаметно подходила всё ближе к Данилу.
– Мне нужно, чтобы вы установили в какое время года были совершены захоронения. Это можно сделать?
– Да. Вместе с телом на глубину погребения должны были попасть семена, насекомые, пыльца или нечто подобное. Вы хотите понять, были ли обе жертвы убиты в одинаковый период?
– Именно, – кивнул Муранов.
– У меня достаточно материала, чтобы это сделать, – Марина Григорьевна потянулась к плечу следователя.
Её пальцы почти коснулись пальто, когда Муранов резко отшатнулся. В его тёмных глазах полыхнуло что-то похожее на гнев. Губы сжались в тонкую полоску, натягивая кожу на высоких скулах.
– Хвоинка, – щёки Ленц покрылись неровным румянцем.
– Ещё мне необходим полный анализ этих образцов, – Муранов вынул из кармана пару пакетиков, в которые упаковал маленькие частицы с коры поваленных сосен, на которых был нанесён рисунок. – Поручение я выпишу, как только вернусь к себе. Постарайтесь побыстрее.
Ленц приняла пакеты и сделала шаг назад. На пару мгновений повисла тишина, нарушаемая лишь щёлканьем кнопок клавиатуры, по которой увлечённо стучала Вера.
– Какой же он неприятный! Просто передёргивает от одного его вида. Бррррр! – лаборантка моментально перестала печатать, едва следователь покинул кабинет.
– Что?
– Да противный он. Глаз почти нет. Нос, как у орла, – кривилась лаборантка. – Ещё и голос противный. Красавчик, блин. Ещё и строит из себя не пойми что.
Слова лаборантки отзывались в сердце судебного медика. Часть её сознания соглашалась с каждым определением. Другая – бунтовала, находя Муранова крайне привлекательным, харизматичным мужчиной.
– Ты акты подготовила? Проверила? Или опять мне за твои ошибки краснеть? Лучше бы этим занялась, чем следователей рассматривать и обсуждать! Через десять минут вернусь – чтобы всё было распечатано и по папкам разложено! – Марина Григорьевна очень хотела ткнуть Веру носом в клавиатуру.
Злясь на несдержанную лаборантку, на себя, слишком поддавшуюся ненужным чувствам, на Муранова, эти чувства пробудившего, Ленц вышла из кабинета, хлопнув дверью так, что посыпались кусочки краски. Громко стуча подошвами, Марина Григорьевна отправилась в лабораторию, передавать принесённые следователем образцы на исследование.
***
– На сегодняшний день мы имеем уже два идентичных убийства. Обе женщины примерно одного возраста и телосложения. У обеих «вживлены» перья крупной птицы в область грудной клетки. Кроме того, на местах захоронений я нашёл насечки на деревьях.
Муранов стоял перед столом Агатова, выкладывая факты по делам. Константин Николаевич был крайне недоволен подчинённым. О чём сказал тут же, как только Данил переступил порог начальственного кабинета:
– Вам, Данил Александрович, особое распоряжение требуется, чтобы вы соизволили прийти с отчётом? Я когда говорил это сделать? Вчера вечером. Есть какое-то объяснение, почему вы этого не сделали?
– Мне нечего было докладывать, – прямо ответил Муранов. – А сообщать предварительную информацию лично не имело смысла.
– Позвольте мне самому решать, какая информация мне нужна, – Константин Николаевич шумно выдохнул через нос. – Из-за вас мне пришлось выкручиваться перед вышестоящим начальством. Это не то, к чему я стремлюсь. Докладывайте.
Вокруг трубопровода было слишком много заинтересованных людей, которые стояли очень и очень высоко. И любая задержка для них означала потерю денег. Когда это не какой-то простой из-за плохой погоды, а что-то криминальное и громкое, эти люди напрягались вдвойне. Агатов догадывался, насколько глубоко во власть, в том числе и в руководство Следственным комитетом, тянутся ниточки. Его уже несколько раз дёрнули. Пока незначительно, вроде узнавали, как движется расследование. Но на самом деле дали понять – дело под пристальным наблюдением.
И вот сейчас Муранов докладывает о том, что выкопанные тела явно носят криминальный характер. Более того, судя по настрою следователя, он намекает на серию. «Этого нам только не хватало», – подумал Агатов.
– Мало ли отметин на деревьях, – Константин Николаевич отмахнулся.
– Эти особенные.
Данил вынул из папки распечатки. Идя к руководителю, Муранов основательно подготовился. Внутри него крепло чувство, что они столкнулись не просто с сумасшедшим, а с кем-то, у кого есть особые ритуалы. Отработанные ритуалы – насечки на деревьях, перья, воткнутые в тела жертв. Может быть, что-то ещё, чего они пока или не видят, или со временем это нечто уже невозможно обнаружить.
– Что я должен здесь рассмотреть? – Агатов надел очки и подтянул листы к себе.
– Вот, смотрите, – Муранов карандашом обвёл контуры рисунка. – Насечки практически одинаковые.
– Да, определённое сходство есть. И вы предполагаете?..– Константин Николаевич смотрел на Данила, высоко подняв голову, чтобы видеть глаза следователя.
– Что стоит поискать ещё такие знаки в той местности.
– Ну уж нет! Не выдумывайте! – Агатов поднялся со стула. – Вы, Данил Александрович, по-моему, перегибаете. У нас есть уже два тела, вот с ними и нужно работать, а не выискивать что-то ещё на свою голову.
– Это ритуал, Константин Николаевич, – стоял на своём Муранов. – Причём, чётко прослеживаемый. Это наверняка имеет какое-то сакральное значение.
– Вас на шаманизм потянуло? Корни взыграли? – полковник произнёс это и лишь потом подумал.
Было излишним вести себя так с подчинённым. Что бы там сверху не говорили и не просили, от двух трупов в лесу не отмахнуться, тем более что информация уже просочилась в прессу. А те успели разнести её по всему свету. «С прессой будут проблемы», – подумал Агатов. Константин Николаевич взглянул на Муранова и остолбенел.
Изнутри шло что-то тёмное. Данил потратил годы, чтобы научиться контролировать бешенный темперамент и подавлять вспышки гнева. Но, когда его задевали по-настоящему глубоко, эта мутная взвесь, что иногда закрывала мир красной пеленой, поднималась и смотрела через его глаза наружу. Внутренний голос, принадлежащий, наверняка, демону, нашёптывал злые слова и подсказывал жестокие решения. В такие моменты Данил как мог крепко сжимал кулаки и стискивал зубы, чтобы не дать прорваться в этот мир тому, что сидело в нём от рождения. Лицо его в этот момент превращалось в окаменевшую маску, способную вселить ужас в любого.
– Кхм, – Агатов прокашлялся, отходя к окну. Там было, кажется, безопаснее. – То есть, вы предполагаете, что мы в данном случае имеем дело с сумасшедшим?
– Необязательно, – зубы удалось разжать с трудом. – Но я хотел бы убедиться, что в этом лесу больше таких насечек нет. А если есть, то мы обязаны найти все жертвы.
Муранов всё ещё сжимал кулаки, но чувствовал, что в этот раз победа снова за чистым разумом. Напряжение немного уходило. «Какого чёрта? – думал следователь. – Давно такого не случалось».
– Значит так, – Агатов сел за свой стол, отгородившись от Муранова разложенными на столешнице папками. – Людей я вам не разрешаю брать на поиск гипотетических жертв. Если у вас есть время, помимо основной работы, то пожалуйста. Действуйте на ваше усмотрение. Но помните, что завтра на планёрке я жду от вас отчёт по текущим делам.
– Я вас понял, Константин Николаевич.
Выйдя из кабинета, Муранов со всей аккуратностью прикрыл за собой двери. С одной стороны, он прекрасно понимал Агатова – на того давили сверху. Но с другой.
Другая сторона волновала Данила гораздо больше начальственных чувств. Там, в холодильной камере трупохранилища Бюро судебной медицины, в двух ячейках лежат останки неизвестных пока девушек. Кто-то безумный в одно мгновение – Данил хотел верить, что это произошло быстро – оборвал, по крайней мере, две жизни. Убил молодых женщин, чтобы потешить своё самолюбие? Провести некий обряд? Ведь на ритуальность указывало очень многое, тут даже додумывать ничего не приходилось.
И вот эти останки подняты на поверхность. Совершенно случайно. Муранов внимательно изучил всю ситуацию с трубопроводом – его наметили ещё около пяти лет назад, но строительство всё оттягивалось. Никто и предположить не мог, что за время ожидания, кому-то взбредёт в голову использовать лес за городом, чтобы хоронить в нём тела. То, что осталось от живых людей, лежало сейчас на металлических холодных поддонах. Обезличенные, безымянные. Данил мысленным взором видел их, они просили о помощи, требовали отмщения, молили о том, чтобы им вернули имя, родных и биографию.
Было невмоготу думать о том, что где-то среди деревьев, что тянут свои вершины ввысь, под корнями лежат ещё такие же замученные, истыканные перьями тела.
***
На улице было неприятно. Слишком солнечно. Лучи отражались от витрин, от проезжающих машин, от пряжек на сумочках красивых женщин. Очки с тёмными стёклами, вечно норовящие сползти на кончик носа, усиливали этот блеск, заставляя глаза слезиться.
Мужчина шмыгнул носом. Он старался не смотреть на лица людей, в каждом из них ему виделось осуждение. Они как бы говорили: посмотрите, вот он идёт, идёт и ничего не делает, а кто будет спасать мир от грядущей Тьмы? В эти лица невозможно было смотреть и не чувствовать себя ничтожеством, но он не мог их осуждать – люди были в праве требовать от него решительных действий. Слишком большая ответственность лежала на его плечах. И он должен был справиться. Учитель верил в него.
– Ещё слишком рано, – бубнил себе под нос мужчина.
Чтобы восстановить баланс нужно столько всего подготовить. А нелюбимая работа отнимала так много сил. Но бросить её нельзя, и не только из-за денег. На работе можно быть подальше от дома.
– Слышь, ты можешь двигаться быстрее? – кто-то толкнул его в плечо.
Мужчина посторонился, пропуская спешащего прохожего мимо. Они были на пешеходном переходе. Сигнал светофора сменился на жёлтый, вот-вот поедут машины. Мужчина посмотрел на быстро удаляющегося от него обидчика, жалея, что не может толкнуть его в ответ.
На противоположной стороне он увидел её. Тонкая, изящная, хрупкая. Очень похожая на тропическую птичку. Выкрашенные в розовый волосы подхвачены красной лентой. Яркий макияж. Остренькие ноготки малинового цвета. И чёрное длинное пальто, почти касающееся грязного асфальта.
Резкий гудок клаксона вывел мужчину из задумчивости.
***
– Вот чё мы тут не видели, Данил Саныч? – Сергеев вёл машины и не переставал разговаривать практически ни на минуту. – Те же ёлки, те же берёзки.
– Это сосны же, – поправил с заднего сидения Паша Курёхин.
– Иголки есть, значит, ёлка, – повернулся к нему Сергеев. – Так зачем? Ты такую таинственность развёл, Данил Саныч.
Муранов вздохнул. Поручения для оперативников он не выписывал. Но Сергеев, несмотря на его нагловатость и панибратство, создавал впечатление нормального человека.
Лес встретил их привычной тишиной. Солнце перевалило за зенит, светового дня оставалось совсем немного для поиска. Данил понимал, что рассчитывать нужно лишь на удачу и внимательность. В любом случае, за один день им втроём не прочесать эти квадратные километры, усеянные деревьями.
– Мы ищем вот такие рисунки на стволах, – Данил показал фото на экране своего телефона.
– Ох, ты, какие каляки-маляки, – Виктор взял телефон в руки. – Метки?
Вся его весёлость вмиг испарилась, уступая место профессионализму. «Умный мужик, этот Калмык», – одобрительно подумал Сергеев. Майор скинул снимок себе и вернул телефон следователю.
– Как искать будем?
– Вы идёте на восток от первой места, я – на юг от второй, лейтенант, у вас свободный поиск. Через три часа встречаемся здесь же, – Муранов с сомнением посмотрел на наручные часы.
Этого времени, конечно, не хватит, но по крайней мере они отсекут самые логичные варианты.
– Слышь, Курёхин, ты, если что, ори громче, – сказал Виктор.
Насвистывая незатейливую мелодию, оперативник медленно пошёл в указанную сторону. Внимательный взгляд оглаживал каждое дерево по пути.
Муранов потянул носом, как ищейка. Ему одновременно хотелось найти отметину и не хотелось их больше встречать. Прищурив глаза, Данил шагал всё дальше от края траншеи, время от времени сверяясь с компасом в смартфоне.
Под деревьями уже начинал сгущаться вечерний сумрак.
Глава 4
Птицы собрались в стаю и носились по небу, как безумные. Это походило на танец. Это походило на волны, расплескавшиеся над головой. Их синхронные движения и повороты завораживали до головокружения. Чёрные точки птиц на фоне закатного неба. Будто единый разум разделился на десятки тел, заставляя их двигаться в едином порыве. Хотелось набрать в грудь побольше воздуха, стать лёгким-лёгким, оттолкнуться от земли и взлететь. И стать птицей самому. Чтобы не думать ни о чём, слиться с Единым и просто следовать за потоком ветра.
В груди появился нестерпимый зуд. Данил провёл ладонью по коже и ощутил что-то острое. Опустив глаза, он увидел, как кожа истончается и сквозь неё прорастают перья. Чёрные, блестящие перья ворона. В душе появился неописуемый восторг. Муранов поднял голову вверх, радуясь, что сейчас сможет подняться туда. Стать свободным. Таким, каким не был никогда. Он раскинул руки, готовясь поймать ветер.
Рядом с ним кто-то был. Данил повернул голову и увидел два тела в земле. Они лежали бок о бок в одной большой яме. Такие же, какими он помнил их в морге Бюро, уже не испачканные землёй. Черепа взирали на Данила с упрёком в пустых глазницах: ты хочешь стать свободным, а мы так и останемся лежать здесь.
Восторг сменился щемящей тоской. Данила потянуло вниз, к земле, к развезшейся могиле. Чёрные перья носились вокруг, будто снег в степи в буран, – без направления.
Глупый сон прервал писк будильника. Данил открыл глаза, тяжело дыша. Слишком много птиц в последнее время вокруг него. Будто нарочно они теперь преследовали его. Теперь ещё и во снах.
***
Учитель был недоволен.
– Ты ничего не делаешь, – говорил он, не разжимая клюва.
Маска казалась ещё более застывшей, чем обычно. Глаза её осуждали и требовали. Ученик боялся поднять голову. Он чувствовал свою вину, но пока ничего не мог с этим поделать. Та девушка-птичка ускользнула. Он правда шёл за ней. Шёл долго, пришлось даже вернуться по пешеходному в обратную сторону. И когда он был уже готов взять её, появилась компания девиц, которые увели птичку с собой.
– Я делаю. Я ищу.
– Ты слабак, – заявил Учитель, жаля в самое больное место. – Видимо, я ошибся в тебе. Ты ни на что не способен. Когда Тьма упадёт на Землю и поглотит этот Мир, все будут знать, что это ты не справился.
– Не говори так! – слёзы сами собой покатились из-под зажмуренных век.
Мужчина схватил пустой рукав балахон и припал к нему губами. Ему так хотелось получить одобрение. Ему нужна была поддержка. Нужно было доказательство того, что он не слизняк и размазня, что он чего-то тоже стоит в этом мире.
Был только один способ получить это. И он прекрасно знал, как это сделать. Учитель прав. Прав, как всегда. Нужно торопиться. Ведь чувство того, что Тьма наползает, давит, старается окончательно проснуться, не покидало ни на минуту, становясь всё сильнее. Тревожа его, занимая все его мысли.
– Я всё сделаю! Я постараюсь! – горячо обещал мужчина, глядя в стеклянные глаза маски.
Маска чуть заметно кивнула, одобряя порыв. Это едва заметное движение придало сил. Как ничтожно мало нужно для того, чтобы разжечь в жаждущей душе искру пламени.
Поднявшись с колен, мужчина вытер слёзы тыльной стороной ладони. Пришла пора найти ту, которая встанет на пути Тьмы.
***
– Доброе утро, Данил Александрович. Как у вас дела? – дворник перестал мести. – А вас тут какая-то барышня ждёт. Знаете, я бы с ней погулял. Такая эффектная. Вы бы присмотрелись.
– Что? – Муранов думал о своём и слова дворника доходили до сознания с трудом.
– Вооон она, – Дмитрий Эдуардыч пальцем указал куда-то за спину Муранова. – А вы, стесняюсь спросить, что на завтрак ели? Ну, у вас ведь какая-то специальная диета, да? Тоже хочу ещё немного вырасти. Говорят, что такое возможно.
«За что мне это?», – отстранённо подумал следователь, даже не вслушиваясь в лепет дворника. Однако всё равно обернулся, потому что за спиной действительно послышались шаги.
– Карина Ерошенко, – сказал Муранов, узнавая журналистку.
– Данил Муранов, – тем же тоном отозвалась женщина. – Уделите мне несколько минут?
– Вы же знаете, что вся информация исключительно через нашу пресс-службу.
– Я это прекрасно знаю. Но я бы хотела поговорить неофициально. Как вы видите, я без камеры.
Данил смотрел на неё сверху вниз, чуть прищурившись. Журналистка не была ему неприятна, она делала своё дело, но вот откровенничать с ней не тянуло совершенно.
– Не понимаю, что я могу вам рассказать.
– На вас давят? У меня есть информация, что в строительство трубопровода вложились весьма влиятельные люди. И они сделают всё, чтобы сроки не сдвигались больше. А там, вроде как, второе тело найдено.
Ерошенко глядела прямо в глаза следователя, пытаясь уловить его настроение и прочесть его мысли. Солнечный луч коснулся лица Муранова и глаза его полыхнули тёмным янтарём, как у дикого зверя. Это было так неожиданно, что женщина невольно отступила на маленький шажок. Ей тут же показалось это глупым, и она переступила с ноги на ногу, делая вид, что просто устала стоять на высоких каблуках модных туфель.
– Второе тело действительно найдено, – подтвердил Муранов. – Об этом вы можете прочитать на нашем сайте. Возбуждено дело по статье сто пять, убийство. Идёт расследование. Пока это всё, что я могу вам сообщить. А на счёт трубопровода мне добавить нечего. Это не в моей компетенции.
– И вы хотите сказать, что…
– Я сказал то, что хотел сказать. Если для расследования понадобится заморозить прокладку этого трубопровода на неопределённый срок, я приложу к этому все усилия. А теперь, если вы не возражаете, я пойду работать.
Муранов коротко кивнул, давая понять, что разговор окончен. Ерошенко смотрела в его широкую спину. «Его сожрут», – думала она.
***
Муранов с удовольствием уселся в своё рабочее кресло. Ноги немного гудели после вчерашней «прогулки» по лесу. Три часа, как заведённый он шагал от дерева к дереву, выискивая насечки. Пару раз ему казалось, что он их нашёл. Тени и трещины на коре играли злые шутки, уводя с намеченного маршрута. Данил подходил к деревьям с уверенностью, что видит очертания треугольников. Однако при ближайшем рассмотрении изображение расходилось на отдельные фрагменты, не собираясь в цельную картинку.
Тени сгущались, а результата всё не было. Но уверенность Муранова в том, что предыдущие два тела не единичные, никуда не девалась. Чем дальше он уходил, чем дольше был один на один с лесом, тем больше погружался в это дело. Его не оставляла мысль о том, что некто не просто убивал девушек, а целенаправленно, схематично украшал их перьями ворон.
Ленц дала однозначное заключение – в обоих случаях использованы маховые, контурные перья ворона. И судя по количеству, принадлежали они не одной птице. Просто так, на дороге, столько перьев одинаковой длины и качества не найти. Их нужно где-то собрать. Либо убить и ощипать несколько птиц прежде, чем убить девушку.
«Тщательная подготовка, – думал Муранов, перешагивая упавшее от старости дерево. – Никакой спонтанности. Чистый расчёт, аккуратность и методичность». В ритуальности совершённых убийств следователь не сомневался. И это пугало – ведь ритуал не рождается спонтанно. И такая выверенная, можно сказать, кропотливая работа с телами не оставляет надежды на то, что эти два тела – первые и пока единственные. Что они успели найти безумца до того, как он начал масштабировать свой культ.
«Это ведь даже к какой-то степени красиво, – Тьма колыхалась на самом краю сознания. – Бледная человеческая кожа юных девушек и чёрные, отливающие синевой вороньи перья».
Вчера Муранов остановился перед очередной сосной, которая была похожа на десятки сосен вокруг, когда ночная темнота сгустилась настолько, что сложно было рассмотреть хоть что-то без фонарика. Данил будто вышел из транса размышлений, посмотрел на часы. До назначенного им самим времени сбора оставалось минут семь. А он был уже почти на краю леса. Возвращаться пришлось долго и медленно, чтобы не сломать ноги о выступающие корни.
***
Нельзя так просто взять и найти ту самую. Не любая женщина подойдёт, не каждой дано стать Птицей. Женщины вообще странные создания, порой пугающие до дрожи под коленками. Он не понимал, как у других мужчин получается говорить с девушками, встречаться с ними, обнимать, жениться, создавать семьи. Это было какое-то запредельное искусство, которого ему не дано от природы. Что ж. Он давно смирился с тем, что всю жизнь будет один. Учитель говорит, что на него именно поэтому возложена ответственность и важнейшая на Земле миссия. Учитель не стал бы обманывать.
Мужчина, сейчас он был, пожалуй, охотником, вошёл в переполненный троллейбус. До работы нужно проехать всего три остановки и дальше дворами пройти минут пять. Взгляд его блуждал по лицам попутчиков.
Она была здесь. Идеальная. Стояла, глядя в окно, и слушала что-то через наушники. Тонкая фигура, точёный профиль с чуть крупноватым для красивого лица носом. Как только он увидел эту девушку, всё остальное перестало существовать. Все мысли улетучились, все печали отступили. Вокруг этой девушки он видел ореол света. Будто сама судьба обвела её образ, подсветила его, выделила из серой массы унылых людей. «Почему я должен пожертвовать ею, чтобы защитить их всех»? – подумал мужчина, продвигаясь ближе к избраннице.