Невключённый

– Мне жаль, ты был бы отличным солдатом, Мэлс, если б мы не встретились в подобной ситуации. – С этими словами лидер снял с пояса пружинный детонатор, выдвинув антенну. Как только его палец коснулся кнопки на пульте управления, дверь, стоявшая ещё секунду назад, разлетелась на куски от мощного пинка. Две створки двери из прочнейшего сплава, словно листы фанеры, пролетели пару метров и с грохотом упали на пол. Замерли все. Даже Дейн шокировано уставился на проход. А Лир, открывший выход для изгоев, не мешкая, за секунду приблизился к лидеру «линии», смял детонатор своей рукой в маленький пластиковый комок, попутно сжав до хруста пальцы Дейна.

– Забирайте детей и уходите уже, времени нет, – буркнул юноша, всё ещё удерживая руку Дейна в своей. – А с тобой я потом поговорю отдельно.

Мэлс поднялся на ноги; голова немного кружилась от удара в лицо, но сейчас появление этого юнца казалось божественным чудом. Голубоглазый парень, которого изгой привык видеть на сортировке мусора, сейчас перед затуманенным взором предстал словно исполин-защитник. Оправившись от первого шока, изгои, похватав бессознательные тела детей, двинулись к выходу. Один за другим они покидали лабораторный комплекс. Лир отпустил руку Дейна и кивнул, позволив ему уйти. Мэлс лишь украдкой взглянул в глаза спасителю, коротко кивнул в благодарном жесте и поспешил уйти.

– Ну, что теперь, человек? Показал себя героем, что дальше? – раздался в голове ворчливый голос пришельца.

– Теперь подорвём тут всё, – ответил Лир, обратив внимание на бочки со взрывчаткой, расставленные возле несущих стен лаборатории. – Выиграем ребятам время на уход.

И не тратя времени на разговоры, юноша взял в руки кислородный баллон, обмотав его оторванным в потасовке рукавом своей спортивной куртки. Прицелившись примерно на глаз, он отбил удар пяткой клапан. Раздался шипящий свист, и Лир, чувствуя жар от искры, рванул к выходу. Импровизированный снаряд врезался в одну из бомб, вступив в реакцию со смазкой – кислород ярко вспыхнул огнём. Пламя лизнуло бомбы, поджигая остальные заряды, и цепная детонация сотрясла лабораторию.

– Идиот! Псих! Скафандр из мяса! – раздавалась в голове Лира ругань Вейра. – Просчитайся ты на секунду – нас бы накрыло взрывом! Ты совершенно не думаешь о миссии!

Лир тем временем массировал уставшие мышцы на ногах; всё же его тело не было телом бога, и подобные резкие, «взрывные» нагрузки переносило крайне плохо.

– Мы живы… Изгои ушли… Не ворчи, и спасибо.

– Это ещё за что?

– Да за «апгрейд». Хоть я иногда и чувствую себя больше монстром, чем человеком, – отшутился Лир, уходя дальше и дальше от места взрыва. Беспокоиться об оставленных следах было не нужно: огонь почистит всё.

– Клянусь звёздным небом над океаном Бетельгейзе, – пробормотал Крон. – Мне достался самый странный из вашего вида…

Прибывший чуть позже на огромное пожарище вместо лаборатории офицер Селестиалов Гелиос ругался на все известные ему наречия и диалекты. Изгой… Снова… Ускользнул. Да ещё и устроил теракт в лаборатории «Энра-корп», напичканной самой дорогой аппаратурой. Злоба переполняла тело мужчины, и Гелиос сам себе поклялся: «Если я не поймаю этого ублюдка… я сам себе не прощу. Даже смерть покажется мягкой карой.»

На следующую ночь я, Аэтурмис-Вейр, ощутил то, что меньше всего ожидал: альфа-волны разума сородича. Кто-то из моей команды офицеров, нарушив любые протоколы, явился на поверхность Энры. Хуже того, этот спороголовый использовал тело телепата, пусть и с крайне низким уровнем эфира. Будить человека глупо: увидь он одного из наших, скорее всего, впал бы в панику. Эти примитивные организмы слишком подвержены влиянию эмоций. Слившись с ЦНС, Лира, я перехватил контроль над телом и тихо выскользнул из квартиры через окно, спустившись по трубе.

Идя по пустующим улицам на зов своего подчинённого, я не мог не отметить растущего уважения к человеку по имени Лир. Несмотря на физическую слабость, человек могуч духом: не испугался лезть на крышу, сражаться с машинами и даже спас себе подобных дважды. Первой была та девушка… Нужно уделить больше внимания поиску информации о ней.

И вот, наконец, я достиг узкого проулка между двумя домами. Окон, выходящих на него, почти не было, и рядом со стеной меня ждал он – ребёнок, чьё сознание было полностью подчинено моим подчинённым. На столь близком расстоянии я с лёгкостью определил, кем был этот нарушитель.

– Ксавир, – тихо произнёс я, используя наш язык, хоть звуки и сложно было производить речевым аппаратом человека.

– Наш бесстрашный лидер, – последовал незамедлительный ответ. – Надолго же ты пропал, и потом внезапно подал сигнал! Мы все бесконечно рады, ты не подумай… – речь Ксавира источала яд, словно эфир на нашей родной планете. – Только вот, пока ты здесь «выполнял миссию», наш корабль несколько раз чуть не был обнаружен патрулём селестиалов. Я ни в коем случае не тороплю, но остальные подняли на обсуждение вопрос: устроить бомбёжку с орбиты, и дело с концом.

– Прекрати паясничать! – злобно прошипел я. Выкрутасы этого существа в край вывели меня из равновесия. Я даже не заметил, как схватил за грудки ребёнка лет пяти, в чьём теле обитал мой старший помощник. – Ты за этим сюда явился, чтобы передать, что навязываешь за моей спиной остальным своё видение войны?!

– Ой-ой, дяденька, – проговорил он на местном диалекте. – Не помните меня, а то у родителей будет слишком много вопросов. К тому же, я ведь тоже из числа невинных гражданских.

– Ксавир… Никаких жертв среди гражданского населения, ты меня слышал?! – произнёс я, отпуская воротник. Рука продолжала дрожать.

– Капитан, – поднял на меня замутнённые глаза ребёнок. – Я могу вам поклясться честью офицера Пояса Ориона, но что делать с остальными? Вам бы поспешить. И да, я даже из этого маленького куска плоти ощущаю, что вас сильно потрепало. Не ровен час, тело этого человека поглотит вас без остатка. Какие будут приказы, командир?

Я немного задумался, а после, протянув руку в сторону моего старпома, коснулся его кончиком пальца.

– Вот моя память за всё время, пока мы здесь. Займитесь сбором информации: кому принадлежал тот голос, что это за препараты, максимально соберите информацию об «Энра-корп» – всё, до чего сможете дотянуться, не раскрывая себя. Я выйду на связь сам, не подставляйся.

– Слушаюсь! – Но позвольте, мясную марионетку оставлю себе, временно. Обещаю, она такая забавная: прижмёшь – пищит, сожмёшь сильнее – плачет.

– Скройся с моих глаз! Клянусь тебе своим именем: если бы не ситуация, давно бы уже пустил тебя под суд! – процедил я сквозь зубы. Этот выродок всегда знал, как вывести меня из себя.

Когда Ксавир скрылся за поворотом, растворяясь в клубах ночного эфира, я ещё мгновение стоял на месте, позволяя гневу угаснуть. Хрупкое тело Лира требовало покоя, но разум отказывался отпускать тревогу.

Мысли ворвались одна за другой: о девушке, о Ксавире, о приближающейся буре.

Я снова обрёл контроль над телом Лира и, не теряя времени, направился обратно. Впереди была новая ночь, а с ней – и новые опасности. К тому же я голоден; нужно изловить одно любопытное млекопитающее. Стоило мне подумать о вкусе свежего мяса, как в животе Лира призывно заурчало…

Предчувствие опасности в ту ночь не обмануло командира Кронов.

Лишь когда оба пришельца окончательно скрылись из виду, из темноты бесшумно шагнул силуэт. Закованный в броню селестиалов, офицер словно призрак двигался бесшумно, а когда доспех с лёгким шипением растворился, обнажив кожу, девушка тихо проговорила в переговорное устройство:

– Селена на связи. Штаб, контакт подтверждён, уровень эфира слабый. Начинаем спутниковую слежку за объектом.

Она поправила длинные, белые, словно выпавший первый снег, волосы и улыбнулась сама себе:

– Попались…

✦

Глава№7. Гелиос.

Часть 1 Падение титана.

Утро. Воздух ещё не успел пропитаться запахом озона от работающих электромагнитных двигателей транспорта, заря только входила в свои законные права. Но множество людей были прикованы к информационным экранам – как к персональным, так и к транслирующим информацию на улицы города.

Представитель «Энра-корп» с максимально скорбной миной на лице рассказывал, как недавно лаборатория, проводившая исследования по изучению ранних проявлений телепатических способностей и попутно занимавшаяся разработкой препарата для предложенной ранее инициативы – «Второй шанс», подверглась террористической атаке известной ячейки изгоев – «Линия возврата».

– Мы протянули руку помощи, однако она была отброшена со злобой и агрессией в ответ. На подобный акт во все районы «Мавис», где располагаются общины изгоев, вводится карантин, объявляется красная зона для перемещения. Мы не потерпим нарушения порядка и угрозы жизни своих граждан!

– Прошу, ответьте на вопрос! – раздался голос молодого человека из числа репортёров.

Чиновник кивнул, и репортёр продолжил, направив объектив портативного новостного дрона на выступающего:

– Газета «Дневной вестник». Расскажите, а не рассматривался ли альтернативный подход к решению возникшей проблемы? Возможно, акт агрессии – это лишь сообщение всем нам? К тому же, вы не могли не видеть видеоматериалы, которые распространили ночью в сети от лица тех самых террористов. О бесчеловечных экспериментах в стенах вашей лаборатории будут комментарии? Может быть, разумнее начать с переговоров?

– Вы ещё слишком молоды… – ответил корпорат. – «Энра-корп» не ведёт переговоров с теми, кто подвергает опасности целые города. Вчера они подорвали лабораторию, которая производила лекарства. Ещё и сфабриковали улики… Ждите разбора этих, так называемых, доказательств зверств корпорации от наших экспертов. Готов поклясться самым дорогим, что есть в моей жизни – все их доводы ложь. А завтра что? Уничтожат генераторы, питающие атмосферный купол?! Заморозят тысячи людей, потому что им не понравились цены на метро? Саботируют работу эфирных реакторов? Что ещё должны сделать эти люди, чтобы обратить на себя внимание?

Чиновник говорил довольно тихо, а голос его дрожал, выдавая едва скрываемую горечь и гнев. И звучал он, стоит признать, чрезмерно убедительно.

– Я повторюсь: «Энра-корп» не ведёт переговоров с агрессорами. Пока за нашими спинами сотни тысяч людей, мы не дадим подобному повториться. Можешь спать спокойно, планета.

– Сраная брехня… За людей они беспокоятся, скорее испугались упущенной прибыли. – Мэлс негодующе вздохнул.

Как только закончилась прямая трансляция корпоратов, в одну общину за другой наведывались патрули боевиков сил самообороны и переворачивали всё вверх дном в поисках террористов. Хватали всех без разбора и увозили. И как назло, у судьбы проявилось то самое чёрное чувство юмора. Те самые «террористы» из «Линии возврата» предлагали один из немногих способов избежать печальной участи.

И сейчас изгои из хостела «Надежда» бурно обсуждали, что им делать дальше. Члены «Линии Надежды» предлагали временное убежище всем желающим, однако были среди местных изгоев и те, кто не доверял им и не желал покидать своё привычное жилище.

– Вас отправят на допрос, а после ещё и сделают лабораторными морскими свинками, как тех детей, вы этого хотите? – задавал вопрос, агитируя толпу, член «Линии возврата».

– А из-за кого у боевиков пальцы на курках зачесались?! – ответила женщина-изгой. – Мы жили себе и жили, пока ты и подобные тебе не разворошили улей!

Кулаки женщины были плотно сжаты, казалось, ещё немного, и она вцепится в оппонента.

– Мы предлагаем вам помощь, я не прошу присоединяться к нашему движению, но изгои должны быть вместе.

– Миле… – тихо проговорил Мэлс. – Собирай семью и идите с ними. Поверь, там сейчас будет безопаснее. Я видел эту лабораторию, и можешь мне поверить: если такое они творили, прикрываясь благими намерениями, то страшно представить, что сотворят, когда у них развязаны руки. Я не скажу, что этим парням можно доверять безоговорочно, но своих они не бросали.

Женщина всё ещё сомневалась, пока её сбоку не обнял четырнадцатилетний сын, и упорство матери сошло на нет.

– Хорошо, показывай дорогу. Мэлс… Когда ты сам уйдёшь?

– Капитан даже с тонущего корабля уходит последним, – отшутился в ответ мужчина, махнув рукой. – Уйду, когда смогу убедиться, что остальные выбрались.

В ответ Миле сделала пару шагов в его сторону, а после ткнула кулаком в грудь главы своей общины.

– Не смей геройствовать и полечь тут. Ты мне вчера назначил свидание, так что будь мужиком и сдержи обещание.

В зелёных глазах женщины мелькнула на миг искорка заботы, смешанная с искренним беспокойством. Оба понимали, что сейчас не время и не место для эмоций; они успеют всё обсудить потом, когда встретятся вновь.

– Обещаю, – сказал Мэлс в ответ, на мгновение накрыв её тёплую руку своей.

Когда очередная группа изгоев двинулась к туннелям под городом, и глава общины хостела «Надежда» помогал собрать способные пригодиться вещи для людей, дверь с грохотом слетела с петель. В опустевшем холле послышался топот армейских сапог. Изгои попытались затаиться кто куда, но были силой выволочены и приставлены к стене с поднятыми руками. Несколько боевиков сил самообороны держали автоматические винтовки на взводе, дула которых были направлены в сторону людей.

Хуже того, что следом за силами специального назначения, медленно, измеряя коридор шёл он, офицер войск звёздных систем, селестиал Гелиос. Доспех, что плотно облегал всё тело военного, не звенел, словно вторая кожа, однако такая тишина создавала в сознании смотрящих на элиту военных сил, чувство нарастающего страха. Он словно бронированный механизм, со страниц фантастических комиксов шёл, внимательно осматривая изгоев, словно сканируя их свои взглядом. Технологии дочерней компании «Энра-корп» – «Мавис-Текно» позволяли создавать подобные доспехи, поляризованный металл, словно невесомое напыление, повторял все человеческие изгибы, практически не стесняя движения, при этом обладал высокой прочностью. И вот селестиал замер напротив Мэлса. Последний, собираясь вскоре уходить, по привычке накинул поверх одежды куртку, совершенно забыв её выстирать. Ту самую куртку, в которой он был во время вылазки в лабораторию, и ту самую куртку, в которой был Лир на крыше. Конечно же Гелиос не мог не заметить её.

– Вот и встретились, процедил военный. Дав команду своим подчинённым выводить людей на улицу, он одним движением приблизился к Мэлсу. И практически, без замаха, нанёс удар в солнечное сплетение. Удар был не сильным, однако стальной кулак врезался подобно снаряду в живот неподготовленного человека. Глава хостела «Надежда» согнулся пополам, и содержимое желудка тут же вылилось на пол.

– Сейчас ты мне всё расскажешь, кому посылал сигнал, и кто твои помощники, что помогли сбежать из лаборатории, я выбью из тебя всё дерьмо, за всё моё унижение перед коллегами, и командованием. После короткого монолога, избиение продолжилось. Пусть в глубине души Гелиос и осознавал, что изгой, перед ним, не тот, кого он желал достать любой ценой. Одежда – та же, но этот был хилым, никакого сопротивления, никакой силы и реакции бойца. Однако офицер селестиалов был зол, и желал дать выход накопившемуся разочарованию.

–Где он? Где хозяин этой одежды? – Задал офицер свой вопрос, выплёвывающему сгусток крови вместе с коренным зубом мужчине. Мэлс поднял на него свой взгляд, и честно ответил – не здесь. Однако Гелиос принял подобный ответ за попытку издёвки, офицер толкнул допрашиваемого к стене, и повернул рукой небольшой фонарь, что лежал на полке, свет того, как раз попадал частично на Мэлса, в этот момент, что-то изменилось вокруг селестиала, лёгкий проблеск эфирной ауры. И фонарь, превратился из инструмента обихода в оружие. Поток фотонов, до этого безвредно врезающийся в тело человека, стал твёрдым. Мужчину буквально прижало словно прессом к стене.

– Я могу сделать ещё больнее, видишь ли, я контролирую «густоту» любого светового потока, будь то естественный свет, или рукотворный, а также могу изжарить тебя медленно, до уровня стейка с кровью. Голос Гелиоса звучал холодно и буднично, он не пытался запугать, лишь констатировал факты. В это же время лампа над головой изгоя начала работать в инфракрасном спектре, нагревая воздух вокруг, словно в духовке, Мэлс мог унюхать, как начали медленно плавиться его волосы на голове.

Часть 2 Прямое столкновение.

Однако палящий голову нагрев сошёл на нет, когда Селестиал повернул голову в сторону доносящихся снаружи звуков выстрелов и криков людей. Его группа была атакована? И словно в подтверждение догадки в грудь офицера ударилась светошумовая граната, а следом – дымовая шашка, на время лишив последнего зрения. Утратив на мгновение контроль над органами чувств, Гелиос отступил на пару шагов назад от допрашиваемого. Свет фонаря утратил свою твёрдость, и Мэлс соскользнул на пол, пытаясь унести ноги. В тот же момент чьи-то руки подхватили его, помогая удержаться на ногах.

– Говорил же, своих не бросаем. – Через начинающие опухать от побоев веки Мэлс разглядел лицо парня, что уговаривал изгоев уйти в подполье. Он вернулся за ним, спас его жизнь.

Оперевшись на мужчину, глава хостела «Надежда» под прикрытием дыма был выведен наружу и, присоединившись к остальным, переправлен к ним. Шутка, брошенная им ранее, оказалась былью: Мэлс, как капитан корабля, покинул дом последним. Мужчина не знал, да и не узнал бы, что Гелиос не стал преследовать изгоев, что напали на силы самообороны и, скрутив их, освободили своих только потому, что офицер был втянут в бой Лиром.

Юноша прибыл в хостел ещё до начала силовой операции «Энра-корп», просто желая проверить, не понадобится ли помощь. Обстановка после подрыва фармацевтической лаборатории была накалена до предела. На улице он кратко перекинулся парой слов касаемо обстановки в хостеле. Лир успел только войти, как пришелец Вейр, с которым Лир вынужденно делил собственное тело в симбиозе, подал голос:

– Они приближаются, прячься.

И, дождавшись момента, когда офицер Селестиалов будет ослеплён, а «Линия возврата» отобьёт изгоев, юноша начал действовать.

Последовавшие один за другим взрывы на время лишили Гелиоса обзора. Если бы не военный опыт и стабилизаторы в доспехе, офицер вполне мог бы и потерять сознание. Селестиал отшатнулся на пару шагов, ощущая, как контроль над фотонами сошёл на нет. Но стоило ему прийти в себя, как последовал сильный удар в область подбородка. А после, почти тут же, молниеносный удар в височную область, выбивший из него всякое желание преследовать сбежавшего изгоя.

К тому же Гелиос услышал знакомый голос. Перед ним была его первоначальная цель – изгой, которого тот так хотел изловить и отыграться по полной. Юноша, лет двадцати на вид, занял оборонительную стойку, приподняв согнутые в локтях кулаки.

– Заждался меня? – с вызовом произнёс он.

Чувство вины за произошедшее с хостелом смешивалось с давно забытым, но таким знакомым ощущением: он поступал правильно.

– Не смей кидаться на него бездумно, человек, – обратился к парню голос в голове, принадлежавший пришельцу. – Селестиалы – это тебе не боты на удалённом управлении, лелею надежду, что ты знаешь, что делаешь, выходя на бой с одним из них…

– Выбора нет, Вейр, – ответил Лир. – Ты доверяешь мне?

– Нисколько, – парировал пришелец, – поэтому не дам тебе совершить фатальную ошибку. Если почувствуешь напряжение в мышцах, не мешай мне, я скорректирую твои движения.

– По рукам. Что ж, пора обкатать «обновлённое тело».

Фактор неожиданности больше не был на стороне человека. От следующего града ударов Гелиос благополучно ушёл, отбивая или попросту уклоняясь. Селестиал внутренне ликовал: вот он, тот самый стиль, что видел во время патруля на крыше ретранслятора. Ошибки быть не может. Оставалось дело за малым: сломать руки-ноги и притащить на допрос. Но… это слишком скучно. Не изменяя себе в привычках, офицер решил немного поразвлечься.

Сражение затягивалось. Гелиос не спешил захватить пленника, но и не давал тому уйти, наскакивая с ударом или уходя в глухую оборону. Но тут Лир не выдержал первым. Схватив обеими руками использованный газовый баллон, что стоял вдоль одной из стен, юноша со всей силы ударил по врагу, заставив ноги офицера оторваться от земли.

Но на этом атака не остановилась. Позволив Вейру максимально накачать кровь гормонами и напитав мышцы кровью, человек схватил доспех Селестиала и, раскрутив того за руки, швырнул в стену. Поляризованный металл заблестел, точно фюзеляж космического корабля на закате, и серебристой кометой пробил пару стен, рухнув в кучу обломков складского помещения фабрики по изготовлению пищевых пилюль.

«Главное – не выпускать этого монстра наружу, к солнечному свету», – крутилась мысль в голове юноши. Допусти он, чтобы противник дотянулся до источника практически неприкрытого солнечного излучения, Лир тут же был бы убит.

Гелиос тем временем уже был на ногах, и бой продолжился. Пробив пару стен, то теряя, то вновь выхватывая инициативу из рук противника, Лир и Гелиос оказались в просторном помещении. Цех по сушке продукции напоминал огромную капсулу дегидратора, на верху которого находились мощные инфракрасные лампы, способные за один раз высушить тонны заготовок для пресса. Увернувшись от очередного удара, Лира, офицер Селестиалов легко поднялся в воздух, к управляющему пульту. Последовавший за этим щелчок тумблера прозвучал как взвод курка.

– Хватит игр, изгой. Откуда в тебе такая сила? Кто тренировал тебя? Кто проводил изменения? – Пусть Гелиос и не считался особо сообразительным своими коллегами, однако умел наблюдать и делать выводы: противник попался не из простых. Возможно, этот изгой скрывает нечто важное? Может быть, конкуренты заслали своего агента? – Давай условимся: или ты сдаёшься и даёшь себя заковать, или я притащу с собой кусок обожжённой плоти. Выбор за тобой, парень. Меня устроит любой вариант.

Лир не ответил, лишь начал методично, перебирая руками и ногами, карабкаться наверх. Времени на разговоры и затягивание боя было фатально мало. Время было самым страшным противником сейчас: утро. Вейр скоро уснёт, и человек останется без помощи и поддержки.

Селестиал молча наблюдал и начал понемногу увеличивать мощность излучения ламп дегидратора. Поняв, что конструкция выдержит, он скачкообразно повысил мощность до максимально возможной, чтобы выдержало здание и не начали плавиться стены.

«Мы здесь умрём…» – пронеслась мысль в разуме Крона. Вейр анализировал ситуацию с самого начала боя. Противник попался весьма неудачный: военная выучка, тяга к импровизации, адаптация. А когда заработали сушильные лампы, Крон впервые за время симбиоза почувствовал, что шансов выбраться живыми нет.

Прикинув несколько вариантов развития ситуации, пришелец принял единственное верное. Запустив ускоренное сердцебиение, он позволил частичкам своего ДНК свободно циркулировать по крови человека, внедряясь в структуру его клеток, соединяясь в новый организм. Итог не знал даже сам Вейр, но мог сказать наверняка: для него этот шаг был билетом в один конец. Вскоре от него не останется и следа; его сущность, как и генотип, будет полностью смешан с организмом Лира.

Гелиос в это время сбросил юношу со стены «световым прессом». Лир упал спиной на сухие брикеты, сложенные на паллетах для дальнейшей транспортировки. Потирая ушибленную поясницу, мысленно ругая себя последними словами юноша услышал голос пришельца.

«Лир… То, что сейчас произойдёт, должно произойти. Что бы ни случилось, не паникуй, в противном случае он убьёт нас. Ешь. Впитывай биологическую массу. Напитайся ею максимально, тебе нужно пересилить его попытку нас сжечь».

С этими словами Крон заставил нервную систему человека работать таким образом, чтобы не выделялось ни капли кортизола в кровь, и Лир оставался максимально спокойным. А после на руках, от кистей и до плеч юноши, открылись зубастые рты – итог слияния Крона и человеческого организма. Вейр передал Лиру частичную способность к мимикрии. И человек буквально нырнул в брикеты пищевых пилюль, стараясь поглотить максимально много, сколько мог, несмотря на то что ощущал отвращение к себе в данный момент. Ему казалось, что он превратился в чудовище, и усталость уже буквально разрывала мышцы; даже несмотря на поддержку Вейра, тело Лира было и оставалось человеческим. В тот же момент ярчайший поток раскалённой плазмы, словно взрыв сверхновой, расцвёл над его головой.

Злость, боль и жажда жить смешивались в горячий поток внутри организма человека. Гнев вызывал желание жить, и Лир, выжимая остатки сил из уставших донельзя мышц, заставлял себя пожирать, хотя в то же самое время его тело буквально кричало от агонии. Крон активно работал, заставляя мышцы уплотняться, буквально перекраивая тело носителя. Жар и адская боль сверху, боль от перестройки организма – юноше в этот момент казалось, что он просто сгусток сознания, запертый в оболочке, сотканной из одной лишь агонии. Кожа лопалась, сгорая; кровь испарялась, а плоть, обуглившись, опадала крупными кусками к ногам и нарастала вновь, и всё повторялось снова и снова. Казалось, юноша мог слышать и крик Вейра – всё же они делили на двоих одно тело, и пришелец, пусть и отчасти, но делил с ним болевые ощущения. И вот, не выдержав этой пытки, Я Лира погасло. Боль не отступила; просто он не мог её больше ощутить, временно ощутив покой.