Сын Орла

– Что значит «подданные»? – Чистый Голос имел в виду фразу королевы в договоре: . «мои индейские подданные»

– Британская империя является монархией. В странах, управляемых королями и королевами, нет граждан – есть подданные монарха, – объяснил О’Хара.

– Британцы говорят так, как будто они нас завоевали, – рассуждал вслух Чистый Голос, – но они никогда не побеждали нас. Мы выиграли большинство сражений.

– Хотел бы я, чтобы мы, ирландцы, могли сказать то же самое! Но это – чистая правда, – отвечал О’Хара, – вы никогда не были завоеваны, и британцы никогда не утверждали, что вы были побеждены.

– И мы никогда не продавали нашу землю, – продолжал рассуждать Чистый Голос.

– Насколько я знаю, они не утверждают, что вы ее продали. Во всяком случае, никто и никогда не заключал соглашения о купле-продаже. – О’Хара внимательно смотрел на Чистого Голоса.

– Королева сама пришла к нам.

– Верно!

– Разве короли и королевы спрашивают у своих подданных разрешения?

– Нет, насколько мне известно.

– Но она попросила у нас разрешения пользоваться нашей землей.

– В таком случае вы не можете быть ее подданными.

O’Xapa говорил мягко, стараясь не нарушать ход мысли своего индейского друга. Тем временем Чистому Голосу пришла в голову новая идея.

– Разве землевладелец платит арендную плату?

– Ни в коем случае. Наоборот, он собирает арендную плату с арендаторов.

– Но ведь Корона платит нам арендную плату – пять долларов в год каждому.

– Тогда вы не можете быть арендаторами земель Короны, это ясно как день! – воскликнул О’Хара. – Скорее вы сами являетесь арендодателями. А если так, то, возможно, вы имеете право каждый год повышать арендную плату. Это повышение должно соответствовать росту прожиточного минимума и стоимости природных ресурсов, которые корона использует со времени первого соглашения об аренде земель. В Британии для этого даже существует специальный термин, там это называется «экономической рентой».

– Мы согласились предоставить некоторые наши земли королеве, – продолжал Чистый Голос.

O’Xapa кивнул.

– Это ты правильно заметил – некоторые! Наверняка вы предоставили ей не все ваши земли и права, а только те, которые были включены в договор.

– Кем мы были для нее?

– А ты сам как думаешь?

– На нашем языке мы называем себя первыми людьми. – Чистый Голос перевел с языка кри фразу, которую любил повторять Ловкий Охотник: «Мы здесь – первые народы».

– Точно! – воскликнул О’Хара. – Королева суверенного государства – тем более императрица великой империи – не станет заключать договор с первым встречным. Она заключает договор с представителем другого суверенного государства, которым, в данном случае являлись индейские народы.

O’Xapa подождал, не захочет ли Чистый Голос что-либо добавить, но поскольку тот молчал, он продолжал:

– На самом деле, в соответствии с британским и международным законом, у королевы не было выбора.

Он рассказал Чистому Голосу о Королевской декларации 1763 года. Это был свод правил, которым должны были следовать европейцы при вступлении в контакт с коренными жителями вновь открытых земель. Декларация была издана королем Георгом III в духе заявлений, которые сделали двумя столетиями ранее Папа римский и король Испании. Она действительно стала основой международного законодательства.

Декларация гласила, что коренные жители имеют приоритетное право не только на свои исконные земли, но также на свой традиционный образ жизни. Если европейцы хотели поселиться на этих землях, или использовать их, или вести какие-либо дела с аборигенами, они должны были заключить с ними официальное соглашение. Королевская декларация 1763 года гласила, что законными будут считаться только те соглашения, которые будут заключены между Короной и коренными жителями на «открытой встрече».

– Королева Виктория была конституционным монархом, она была связана королевской декларацией 1763 года. Это относится и к канадскому правительству, – добавил О’Хара.

– Белые люди никогда не говорили нам, что если бы мы отказались подписать договор, то они не смогли бы прийти на нашу землю и издавать свои законы.

– Я думаю, ты прав. Они не хотели говорить Большому Медведю, Тому-Кто-Строит-Загоны и другим вождям о королевской декларации, чтобы те не узнали о правах, которые дает индейцам международный закон.

– Но это несправедливо!

– Да, несправедливо.

Чистый Голос целую минуту молча смотрел на О’Хару. Оба они обдумывали сказанное.

– Договор – это родник, – сказал, наконец, Чистый Голос, повторяя как эхо слова отца.

– Да. Только суверенное государство имеет право заключать договор с правителем другого суверенного государства. Сам факт, что вы заключили международный договор на торжественной церемонии со своими священными ритуалами, доказывает, что вы имели право на самоопределение. Вы и сейчас имеете его, так же как и все остальные права, закрепленные за вами в договоре. И, как ты понимаешь, это – ваш договор, а не только Короны. Он впервые был составлен на вашем языке – в устной версии.

Чистый Голос приуныл.

– Но договор не записан на языке кри! Во всех книгах и документах, которые вы давали мне читать, я видел только слова юристов на английском языке. Они толкуют договор, как им нравится, словно сами присутствовали при его подписании, и изменяют значения слов так, как им удобно. Но я ни разу не встретил ни одного слова на языке кри и не слышал, чтобы кто-то обсуждал договор в том виде, в котором его заключили мой дед и Тот-Кто-Строит-Загоны.

– Да, с этой проблемой тебе еще придется столкнуться, – согласился О’Хара. – В судах белого человека в Канаде больший вес всегда имеют записи, сделанные белым человеком. А если возникает спор о значении какой-либо записи на английском языке, судьи всегда отстаивают версию, удобную для правительства. Эти суды не являются независимыми – отнюдь нет! Они – орудие государства. А государством управляют те, в чьих руках находится собственность. Если какой-нибудь судья и вынесет решение в пользу индейцев, ты можешь быть уверен, что другой судья отклонит его. Ведь большинство судей назначено местными политиками, а они избираются, прежде всего, владельцами собственности. Парламент всегда ведет политику и издает законы, благоприятные для белого человека.

– Но ведь это нечестно!

– Да, нечестно. И ты имеешь право открыто заявлять об этом. Канадские суды и парламент обязаны соблюдать высшие законы морали и международные законы, которые защищают права коренных жителей.

С минуту Чистый Голос в негодовании смотрел на О’Хару. Затем, словно смирившись, спросил покорно:

– Значит, я должен стать юристом?

O’Xapa от души расхохотался.

– Это перспектива – не из приятных!

Чистый Голос оставался серьезным и ожидал настоящего ответа, поэтому О’Хара сказал:

– Юристов у нас хоть пруд пруди. Но сегодня в мире не найдется юриста, который способен сделать то, что вам нужно. А ты уже вполне сведущ, чтобы попытаться. Кто-то должен поддерживать живой устную версию договора, кто-то должен постоянно произносить его на языке кри. Вот что вам нужно больше всего! Устная версия договора будет иметь силу до тех пор, пока на земле живут кри, – пока существуют общины, у которых осталась политическая воля отстаивать свои исконные права. Это может означать, что какое-то время вас будут травить политики, какое-то время вам придется жить в бедности, – возможно, долгое время, возможно, всю оставшуюся жизнь. Но именно физическое присутствие твоих предков на земле, а отнюдь не остаток на их банковском счете и не их знание английского языка заставило иноземную королеву просить их о заключении договора!

До встречи с Чистым Голосом О’Хара уже прожил в Канаде полгода – половину намеченного срока. Незаметно пришел день, когда он должен был возвращаться в Ирландию. Чистый Голос пришел на железнодорожную станцию в Батлфорд, чтобы проводить своего друга в Монреаль. Ловкий Охотник и старейшины, которые все последние месяцы обсуждали советы О’Хары, преподнесли ему в подарок резную трубку, отец Чистого Голоса подарил веер из орлиных перьев, а мать прислала большую банку варенья из саскатунских ягод и пару расшитых бисером мокасин для его жены. Сам Чистый Голос подарил О’Харе копию договора, которую он сделал в его кабинете в первый день знакомства. Он завернул листы бумаги в обложку из шкуры белого лося с изображениями зверей и птиц, которые перерисовал чернилами с типи Ловкого Охотника.

– Но ведь он тебе еще понадобится, – протестовал О’Хара, беря написанную от руки копию договора.

– Не волнуйтесь, я выучил его назубок. Теперь договор навсегда в моей памяти, – отвечал Чистый Голос.

Ловкий Охотник становился все более дряхлым и немощным.

– Зачем человеку трость, если он не может ходить! – пробурчал он, когда Чистый Голос принес ему подарок О’Хары.

Однако дед постоянно держал трость при себе, время от времени поглаживая ладонью большой полированный набалдашник из боярышника. Судя по всему, трость ему нравилась.

– Расскажи мне еще раз, что ты узнал о договоре и об индейских законах, – попросил он и внимательно прослушал отчет внука.

Когда тот закончил, Ловкий Охотник объявил, что с тех самых пор, как Чистый Голос и Пловец уехали в школу, он ни разу не выезжал верхом в прерии, чтобы посмотреть на следы бизонов, и сейчас он снова хочет это сделать. Они с Чистым Голосом проехали шагом около двух миль и спешились у невысокого холма. Прислонившись спиной к травянистому уступу, Ловкий Охотник смотрел на простиравшиеся до горизонта пастбища. Заметив четырех лошадей, пасущихся в отдалении, он принял их за бизонов, и Чистый Голос не стал его разубеждать.

Они уселись на траву и завели разговор. То, что Чистый Голос изучил договор, сказал Ловкий Охотник, должно утешить души предков.

– Белый человек хочет забыть договор. Он хочет, чтобы память о нем ушла вместе со стариками. Ему не нужно убивать наши тела, если он может забрать души наших детей. Он попытался забрать твою душу, но трех лет оказалось недостаточно. Пловец находится в школе-интернате уже пятый год, и я беспокоюсь о нем. Теперь черная сутана говорит, что будет забирать наших детей в школу на тринадцать лет. Он хочет сделать из них подобие белого человека, чтобы они думали и делали то, что хочет индейский агент. И они будут страдать. Школа подточит их дух, и некоторые из них не захотят возвращаться домой. Они потеряются в городах, будут пить алкоголь и продавать себя за деньги, чтобы купить пищу и одежду. Многие из них попадут в тюрьмы, многие в отчаянии убьют себя своими руками. А тем, кто вернется домой, придется бороться с законами белого человека за то, чтобы быть кри. Если мы – поколение, заключившее договор, – не сможем остановить белого человека, то как наши внуки смогут остановить его, когда он придет, чтобы забрать их детей?

– Белые люди не смогут сделать это! – воскликнул Чистый Голос.

– Они уже делают это! В резервации Того-Кто-Строит-Загоны индейский агент забрал троих детей. Он сказал, что их мать пьет слишком много пива и не в состоянии заботиться о своих чадах; он также не может позволить ее братьям и сестрам заботиться о них. Но для того и существует род, чтобы заботиться о детях. Люди индейского агента и полицейские пришли, как воры среди ночи, чтобы похитить наших детей. Говорят, они отдали троих мальчиков в три разные семьи белого человека на востоке – в Америке. Их мать никогда больше не увидит своих малышей.

– Они их усыновили или просто взяли на воспитание?

– Они их украли! Белый человек будет любыми путями добиваться, чтобы мы исчезли с лица земли, как бизоны.

Ловкий Охотник напомнил, что Большой Медведь и Тот-Кто-Строит-Загоны предупреждали народ кри о том, что белые люди скоро придут в прерии. Их будет больше, чем звезд на Млечном пути, говорили они, и им позарез нужны будут индейские земли и все природные богатства, которые в них сокрыты. Как они были правы! Но как бы много их ни было сейчас, в будущем их будет намного больше. Ловкий Охотник сказал, что поначалу он был против договора, но теперь рад, что в конце концов подписал его. Договор дал кри передышку, чтобы они могли снова набрать силу. И теперь от Чистого Голоса зависит, смогут ли кри поддерживать договор живым.

– Я хочу, чтобы моя медаль договора была у тебя, – сказал Ловкий Охотник неожиданно.

– Твоя медаль договора?

– Да. Человек королевы вручил мне медаль в тот день, когда я поставил свою отметку на договоре.

– Но ведь солдаты украли твою медаль, – удивился Чистый Голос.

– Это так. Но ведь медаль по-прежнему моя. Они не могли съесть ее. Она должна быть где-то – шило в мешке не утаишь. Она будет приносить несчастье тому, кто, как вор, хранит ее у себя. Когда нибудь медаль найдется, и я хочу, чтобы она оставалась у тебя. Держи ее при себе, когда будешь говорить о договоре.

– О’Хара говорил, что солдаты продали медали договора, украденные у индейцев. Он говорил, что видел несколько медалей в музее – там, где белый человек хранит свои индейские трофеи. Я поищу ее, когда поеду в Оттаву. Но ведь все медали одинаковые. Как я узнаю, которая из них твоя?

– Я поставил на ней свои отметки. – Ловкий Охотник взял трость О’Хары и начертил на земле знак: две параллельные вертикальные линии, пересеченные в верхней части двумя короткими горизонтальными линиями, скошенными слева направо, как лорранский крест. Чистый Голос узнал фигуру, нарисованную на типи деда, справа от входа.

– Такой же знак нарисован на твоем типи!

– Да. Я начертил его охотничьим ножом на медали договора – на первом типи, которое стоит за вождем с девятью перьями. Я хотел, чтобы те, кто придет после меня, знали, что типи Ловкого Охотника стояло на Совете договора.

Вернувшись домой, Чистый Голос проводил деда в его типи, стоявшее в восьмидесяти ярдах от семейной хижины. Он развел огонь внутри и подал деду одеяло Компании Гудзонова залива. Когда дед устроился на своем месте, Чистый Голос принес ему миску бобового супа из горшка в хижине. Когда опустилась темнота, они засветили керосиновую лампу и раскурили трубку.

Ловкий Охотник попросил Чистого Голоса принести из хижины коробку из-под печенья с портретом королевы Виктории, в которой хранились фотографии Того-Кто-Строит-Загоны, Большого Медведя и других предков. Дед и внук рассматривали карточки, передавая их друг другу. На стенах типи плясали тени, и в колеблющемся свете керосиновой лампы Чистому Голосу казалось, что фотографии оживают, и духи предков сидят рядом с ними у костра.

Ловкий Охотник сказал, что когда его душе придет время покинуть тело, чтобы отправиться в Землю Зеленых Пастбищ за Пределами Млечного Пути, он встретится там с Тем-Кто-Строит-Загоны, Большим Медведем и другими предками и скажет им, что слова, произнесенные на Совете договора, будут жить, пока жив Чистый Голос.

Он открыл свою шаманскую сумку, достал из нее имбирный корень и дал внуку.

– Отломи кусочек имбиря и положи его под язык. Делай это каждый раз, когда будешь говорить о договоре.

Имбирный корень будет жечь язык, объяснил Ловкий Охотник, и напоминать Чистому Голосу о том, как он получил свое имя, и о том, что предки слушают его и просят высших духов дать ему смелость и мудрость говорить прямо и ясно – чистым голосом.

Ловкий Охотник сказал, что оставляет внуку жестяную коробку со всем ее содержимым, включая фотографии. Он надеется, что коробка поможет ему поддерживать духовную связь с предками.

– Я попросил твоего отца не хоронить со мной мои вещи. Я хочу, чтобы ты хранил их у себя – ради меня.

Ловкий Охотник сказал, что чувствовал бы себя намного спокойнее, покидая этот мир, если бы у Чистого Голоса был свой . павакан

– Каждому человеку нужен дух-покровитель. Твой дух-покровитель здесь, он ожидает тебя, – Ловкий Охотник бросил короткий взгляд вверх. – Ты должен приготовить себя, чтобы дух увидел, что ты его ждешь и хочешь, чтобы он пришел.

Он напомнил внуку, что если бы его традиционное воспитание не было прервано тремя годами, проведенными в школе-интернате, то в тринадцать лет он совершил бы обряд Поиска Видения. Но сделать это никогда не поздно. Индеец кри может заниматься Поиском видения всю жизнь.

Пока Ловкий Охотник говорил, Чистому Голосу мерещились голоса священника и монахинь: . Но в эту минуту больше всего на свете он хотел удостоиться чести встретить своего и получить видение. После окончания школы прошло всего девять месяцев, но Чистый Голос уже успел вернуться к верованиям своего деда. «Вступишь в договор с Дьяволом-Маниту – и он приведет тебя по пути проклятия в вечный огонь ада» павакана

Ловкий Охотник умер той ночью. Чистый Голос помог отцу и другим родственникам похоронить деда на том месте, где стояло его типи. В течение следующего месяца он каждый день приходил в типи и сидел внутри, разговаривая с духом деда.

Через два месяца после смерти деда Чистый Голос решил пройти обряд Поиска Видения. Накануне вечером он совершил омовение в парильне, построенной Ловким Охотником. Утром до зари он вместе с отцом выехал на холм Кат-Найф-Хилл. Правительство не разрешило индейцам увековечить битву, которая произошла здесь тридцать один год тому назад. Останки Того-Кто-Строит-Загоны еще не были перевезены сюда из Блэкфут-Кроссинг, где он умер, и холм все еще находился в первозданном состоянии. На заросших травой верхних склонах почти не было деревьев, не считая нескольких осин. В направлении Батлфорда, скрытого за горизонтом, простиралась безбрежная равнина. Отсюда можно было измерять скорость облаков, глядя как их тени движутся между вешками, или наблюдать, как собираются в отдалении ливни и кружатся смерчи в траве.

Тот-Кто-Стоит-Прямо помог Чистому Голосу построить куполообразный навес из шкур и шестов, которые они привезли с собой на вьючной лошади. Следуя обычаю, он развесил на ветвях деревьев куски разноцветной материи – по четырем сторонам света, как подношение Великому Духу. Затем отец и сын сели на вершине холма, чтобы предложить Великому Духу трубку.

Некоторое время Тот-Кто-Стоит-Прямо предавался воспоминаниям о битве. В то время ему было семнадцать лет. Тот-Кто-Строит-Загоны хотел, чтобы молодой воин оставался за деревьями и помогал охранять женщин и детей. Но он уступил просьбе Ловкого Охотника, который хотел, чтобы сын сражался рядом с ним в первых рядах. Тот-Кто-Стоит-Прямо показал Чистому Голосу, какие позиции занимали канадские солдаты и где он и Ловкий Охотник встретили их.

После того, как рассказы о битве были закончены, Тот-Кто-Стоит-Прямо запел песню, которой его научил собственный дух-покровитель. Потом он обратился к душе Ловкого Охотника, напомнив, как сильно тот хотел, чтобы у Чистого Голоса был , и попросил ходатайствовать за внука перед высшими духами, как он обещал. Наконец, Тот-Кто-Стоит-Прямо напомнил, что Чистый Голос должен будет провести на холме четыре дня и четыре ночи, воздерживаясь от еды и питья. Тем самым он покажет духам, как сильно он хочет встретить . Однако если к концу этого срока он не получит видение, это не будет считаться позором. Если его поиск не увенчается успехом, значит, духи хотят, чтобы он попробовал еще раз в другое время. павакан павакана