Любимый злодей
- -
- 100%
- +
После обширной прогулки по особняку, на которую ушел почти час, около десяти часов вечера я решаю отправиться в свою комнату и распаковать вещи.
Если не считать людей, которые живут в этом доме, сам он – просто с ума сойти. У них здесь не крошечный спортзал всего с двумя мини-тренажерами и не маленькая угловая сауна, а полноценно оборудованная зона фитнеса и спа, как в отеле.
Домашняя библиотека занимает две большие комнаты, сплошь заставленные стеллажами высотой до потолка. Чтобы добраться до верхних полок, даже требуется лестница.
В саду я ненадолго устроилась в ротанговом кресле под навесом просторной террасы, откуда видно бассейн и беседку вдали. Половина участка окружена густым эвкалиптовым лесом, который отгорожен каменной стеной высотой около двух метров.
Интересно, почему Монейры ведут такой уединенный образ жизни между лесом и скалами? Неужели это семейство любит одиночество? Или они унаследовали это овеянное историей поместье? Возможно, верно и то и другое. Для меня все здесь – настоящее приключение и составляет разительный контраст с суматошной Барселоной.
Добравшись до своей комнаты, я падаю спиной на мягкую кровать под балдахином. Из соседней комнаты через стену доносится эхо протестов двойняшек, которые явно не согласны с наставлениями миссис Уорнер. Несколько раз я слышала топот детских ног по полу, иногда даже грохот в коридоре и хлопанье дверей.
Похоже, обе девочки обладают чертовски вспыльчивым характером. Завтрашний день определенно будет весьма насыщенным.
Я сама выросла в семье с тремя детьми и знаю, как шумно порой бывает дома. Пока я размышляю над тем, стоит ли выглянуть за дверь и спросить у миссис Уорнер, не нужна ли ей моя помощь, в кармане шорт звонит телефон. Дотянувшись до заднего кармана, я вытаскиваю смартфон.
На мгновение мелькает мысль, что звонит мой больной сталкер. Но это невозможно. Нас разделяют несколько тысяч километров. Нас разделяют океаны, он не мог так быстро узнать мой новый номер. С другой стороны, за последние несколько недель я неоднократно меняла номер телефона – безуспешно. Каждый раз он все равно его узнавал.
От одной мысли о преследователе у меня начинает покалывать затылок. С одной стороны, я хочу избавиться от него, но с другой – мне отчаянно хочется узнать, как он выглядит. Найдет ли он меня? И если да, то продолжим ли мы с того места, на котором остановились в ночном клубе? Потому что каждый раз при мысли о ночи в Crystal Passion я чувствую нервный трепет в груди. Я потеряна, причем безнадежно.
Но, прочитав имя на дисплее – Энстон! – я с облегчением выдыхаю. Энстон уже больше года принадлежит к числу моих лучших друзей. Он даже прилетел со мной в Австралию. Впервые мы с Энстоном встретились в университете, когда в столовой у меня из рук выскользнул поднос. Все просто уставились на меня, а Энстон подскочил, чтобы помочь. В итоге мы разговорились. И с тех пор регулярно договаривались встретиться на обед в кафетерии, а из неловкого момента развилась потрясающая дружба.
После приземления он заселился в отель в Брисбене, примерно в тридцати километрах от этого поместья.
– Энс? – отвечаю я. – Как дела?
Охнув, перекатываюсь на живот и тереблю пальцами шелковистое постельное белье.
– Привет, Нурия. Я решил тебе позвонить, потому что ты до сих пор не связалась со мной, как обещала. Неужели уже забыла обо мне?
– Упс, – с наигранным раскаянием произношу я и приподнимаюсь на локтях в кровати. Провожу пальцами по каштановым волосам, кончики которых слегка вьются. – Я как раз собиралась сама тебе звонить.
– Да ладно, не ври. Ничего ты не собиралась. Рассказывай, как тебе принимающая семья?
– Пока что неплохо. – Пожалуй, сильно преувеличенное определение. Энстон наверняка слышит детские крики, которые проникают из-за двери.
Я задумчиво накручиваю прядь волос на указательный палец.
– Значит, все не так прекрасно, как ты себе представляла.
На короткое мгновение наступает тишина. Затем я вдыхаю и делаю шумный выдох.
– Нет, честно говоря, люди здесь какие-то странные. Совершенно отстраненные и… понятия не имею, как это описать… незаинтересованные.
– Грубые?
– Нет, не то чтобы. Ох, не знаю… Я надеялась на что-то другое. Но просто подождем и посмотрим, как пройдут следующие несколько дней. Возможно, дело еще и в том, что я жутко вымотана после долгого перелета и хочу вернуться домой.
– О боже.
Одновременно с его ответом я слышу, как на заднем плане болтают люди, затем раздается дверной сигнал, как будто Энстон зашел в оживленный бар. Голоса становятся громче, звучит джазовая музыка.
– Ты же не собираешься сразу сбежать назад? Подумай о психе, который ходит за тобой по пятам. Скорее всего, он еще не понял, что ты пересдала свою квартиру в Барселоне. – Энс самозабвенно смеется. – Наверное, снимает сейчас на видео незнакомую женщину через окно и думает, что это ты.
Мне эта мысль совсем не кажется забавной, ведь женщина не подозревает, во что ввязалась. Я несколько раз подчеркнула, что есть некий человек, который часто стоит на улице, фотографирует и невозмутимо подглядывает в окно. Что есть некто, кто будет продолжать шпионить за квартирой, оставлять подарки на пороге и названивать в дверь посреди ночи. Несмотря на это, девушка-студентка решила снять квартиру на полгода, потому что на рынке жилья сейчас очень сложная ситуация и ей не удалось найти вариант дешевле.
– Как смешно, Энс. А вдруг он что-нибудь с ней сделает?
Это не такая уж и неправдоподобная мысль. Насколько я его знаю, Демон придет в ярость, когда сообразит, что я сделала ноги, и может выместить свою злость на моей квартирантке Эмбер.
– Ей? С чего бы? Он одержим только тобой.
Я закусила нижнюю губу.
– Будем надеяться, что он останется в Испании и наконец-то забудет обо мне.
Потому что именно такой план я придумала вскоре после того, как поняла, что моя тень преследует меня уже чуть больше четырех месяцев.
Первое время все начиналось незаметно. Как-то ночью, когда я вышла из бара, где работала, за мной последовал человек в темной одежде, которого я не сразу заметила. К сожалению, часто случалось так, что гости в Luna Ilena предлагали угостить меня выпивкой после смены, хотели познакомиться поближе или проводить до дома.
Некоторые из них были очень назойливы, пьяны и иногда в известной степени давали волю рукам. Так что первые три вечера я полагала, что каждый раз это разные подвыпившие гости. Но вскоре осознала, что высокий незнакомец, неизменно одетый в черные брюки, тяжелые ботинки и темное худи, – это один и тот же человек. Преследования участились.
Раз в неделю превратился в два раза в неделю, а со временем и в каждый день. Сколько бы раз я ни оглядывалась на человека, идущего в двадцати метрах позади меня, сколько бы ни кричала, чтобы он оставил меня в покое или сказал, что ему от меня нужно, ответа я не получала. Этот парень пугал меня, потому что не произносил ни единого звука. Всякий раз я думала, что вот сейчас он вытащит нож и нападет на меня. Но он никогда этого не делал.
Он терпел мои оскорбления, угрозы и вопросы, не говоря ни слова. Если я пыталась сама подойти к нему, он отступал и исчезал. Но только для того, чтобы снова устремиться за мной, как только я пойду дальше. Поначалу эти преследования сводили меня с ума и доводили до белого каления. Однако постепенно я поняла, что он просто ходит за мной по пятам, но нападать, похоже, не планирует. Хотя даже от этого становилось жутко.
Так начинался мой кошмар. Ни разу он не ответил на мои вопросы. Он вообще очень долго молчал. Пока не последовали первые телефонные звонки. Звонки, во время которых я слышала только равномерное дыхание. Примерно через месяц раздался звонок в дверь, и с того момента я стала получать странные черные конверты с нездоровыми выражениями любви или угрозами. Например:
«Тебе от меня не избавиться, моя роза.
Ничто нас не разлучит».
И это еще довольно милые послания. Если же я делала нечто такое, что ему, очевидно, не нравилось, записки становились куда более злобными:
«Неужели мне действительно нужно тебе объяснять, что ты не должна дарить свою улыбку другим мужчинам, которые ее не заслуживают?! Хочешь заставить меня ревновать?»
А вскоре мне начали поступать сообщения не только в виде оставленных под дверью писем, но и по СМС с неизвестного номера. С кем бы я ни общалась, с кем бы ни встречалась, он об этом узнавал. Всегда.
Я не раз сбрасывала настройки мобильника до заводских параметров, чтобы убедиться, что на телефоне не установлено никаких шпионских приложений. Но ничего не помогало.
Спустя некоторое время я впервые услышала его низкий, дрожащий голос на другом конце связи. Он не просто дышал в трубку, а загадочно рассмеялся и спросил, как дела.
Мой чертов сталкер спрашивал меня, как дела? Да он лучше меня это знал, потому что наверняка наблюдал за мной в тот момент.
Всякий раз мысль о том, что за мной постоянно наблюдают, вызывала у меня мурашки по коже. Первые несколько дней я запирала все двери и окна, задергивала шторы и баррикадировалась изнутри. Но ничего не помогало. Я продолжала получать сообщения, звонки и послания.
Вот почему я подозреваю, что он здесь. Что он также отправился в Австралию или еще отправится, если по-прежнему одержим мной. Правда, маленькая частичка меня надеется, что он потеряет ко мне интерес, если я убегу от него за полмира.
Наверняка ведь у него есть семья или друзья, которых он не может так просто оставить, работа, которую нельзя просто так бросить. Или все-таки можно?
Что, если он одиночка? Нет, у всех есть семья или друзья. Именно поэтому я и выбрала Австралию – чтобы создать между нами как можно большую дистанцию и заставить его сдаться. Чтобы он прекратил меня преследовать, а его одержимость улеглась.
– Давай не будем об этом. Он здесь не появится. – По крайней мере пока.
– Тогда воспользуйся своей свободой. Отправимся на разведку в Брисбен. – У него на заднем плане звенят стаканы. – Или с сегодняшнего дня ты должна присматривать за детьми?
– Нет, с завтрашнего.
– Идеально.
– Идеально? – спрашиваю я. – Идеально для чего?
Внезапно связь пропадает.
– Алло? Энс?
Глава 4
Демон
Роза – королева цветов. Потому что именно так я к тебе отношусь, мой цветок, моя темная королева.
В наушниках играет спокойная музыка, и я делаю глоток виски. Хотя в экономе чертовски тесно, отсюда открывается прекрасный вид на мой цветок.
Она сидит у прохода на четыре ряда впереди меня, откинув голову на спинку кресла. На лице у нее маска для сна, и она спит с открытым ртом. Однажды во время полета я буду сидеть рядом с ней, и она сможет положить голову мне на плечо, когда уснет. Однажды я буду лежать рядом с ней, прижимать ее к себе и часами напролет беспрепятственно наблюдать, как она спит, считая каждую ресничку, зарываясь лицом в ее волосы и проникая пальцами ей между ног.
Звучит предупреждающий сигнал, после чего надо мной начинает мигать знак «Пристегните ремни». Недовольный голос объявляет о предстоящей турбулентности, и вот мой маленький цветочек просыпается. Проклятье.
Она сдвигает с глаз маску для сна, заводит руку за шею и сонно оглядывается по сторонам.
Черт, ты видишь меня? Я ведь сижу прямо рядом с тобой.
– Могу я забрать ваш стакан? – обращается ко мне стюардесса, загораживая тележкой Нурию.
На соседнем сиденье, невзирая на турбулентность, дремлет Квест и не просыпается даже от вопроса бортпроводницы.
– Нет, – раздраженно отвечаю я в надежде, что так она поскорее уйдет.
Когда она толкает свою тележку дальше и мне снова открывается свободный обзор на мой цветок, ее место оказывается пустым.
Твою мать! Куда она делась?
Хотя существует всего три варианта того, где может находиться Нурия, момент, когда я теряю ее из виду, вызывает у меня крайне поганое чувство. Как будто я потерял ее – навсегда.
Она могла пойти в туалет. Самая очевидная причина подняться с места.
Также она могла встать, чтобы пройтись по салону самолета и размять ноги.
Однако с таким же успехом кто-нибудь мог ее подстеречь, заговорить с ней или даже затащить в укромное место.
Бред полнейший! Не в самолете же.
На борту «Боинга-777» практически нет укромных мест. Кто-нибудь сразу же заметил бы похищение женщины. Тем не менее разверзшаяся где-то у меня в животе пропасть продолжает расти. Где ты, цветочек? Где?
Я лихорадочно сканирую глазами коридор. Ее нигде нет. Лучше пойду сам проверю.
Ровно в тот момент, когда я собираюсь встать, чтобы пройтись по проходам между рядами кресел, появляется Нурия. Она была в туалете.
Ну конечно.
Я тут же незаметно опускаюсь обратно на свое место. Черт, эта женщина сводит меня с ума. Ради того, чтобы быть с ней, я сел в этот самолет. Лечу через полмира, лишь бы не потерять ее. Торчу в хреновом экономклассе, чтобы все время наблюдать за ней.
И все же я обожаю проводить время рядом с ней. Ни разу в жизни не чувствовал себя более живым, чем в последние несколько месяцев после нашей первой встречи.
Не могу удержаться от ухмылки, глядя на нее.
Хочешь сбежать от меня? Я снова тебя поймаю.
Думаешь, ты в безопасности? Я докажу, что ты ошибаешься.
Думаешь, избавилась от меня навсегда? Нет, черт побери, наши отношения только начинаются.
Затем мой взгляд падает на друга Нурии – Энстона, который периодически поглядывает на нее со своего места через проход. Для меня не новость, что он тоже проявляет к ней интерес. Ненавижу этого парня. Он уже несколько месяцев разыгрывает из себя типичного лучшего друга, чтобы как можно скорее поиметь ее. Пусть такие склизкие черви, как он, и дальше ползают там, где им самое место – под землей.
Если он прикоснется к ней, попытается приставать или захочет переспать с ней, то станет следующим, для кого я зарезервирую место на кладбище. Что-то не так с этим малым. Пока что я не успел навести о нем справки.
– Что такое? – неожиданно спрашивает меня Квест. Непроизвольно оторвав взгляд от Энстона, этого недоделанного блондина-тусовщика, я смотрю на своего друга.
– Ничего. Проснулся от чертовой турбулентности, в то время как ты продолжал храпеть, как бомж на скамейке в парке.
– Да пошел ты. Я не храплю. – Слегка уязвленный, он выпрямляется в узком кресле, вытягивает руки вверх, а затем бросает взгляд на Rolex у себя на правом запястье. – Черт, еще час. Скорее бы выбраться из этого гребаного тесного самолета.
Аналогично. Я бы тоже предпочел бизнес-класс, которым обычно и летаю. Но в таком случае у меня не было бы возможности следить за Нурией. У нее нет денег на билет в бизнес-классе. Я мог бы подарить его ей, но тогда сразу стало бы ясно, что я у нее на хвосте. Нет, мне нужны эти острые ощущения. Ведь сейчас она полагает, что оставила меня в нескольких тысячах миль позади, в Испании.
Невольно улыбаюсь при этой мысли.
– Ты чего так лыбишься? – интересуется Квест, оценивающе разглядывая меня со стороны. – Вид у тебя еще дерьмовей, чем у меня. Чудо, что ты вообще поместился на сиденье.
Я закатываю глаза. Квест не в курсе, что я преследую Нурию. Он считает, что мы направляемся в Сидней исключительно ради нового задания.
– Я мечтаю о хорошей погоде в Австралии.
– Прикалываешься, что ли? – откликается он. – Ты ненавидишь Австралию, жару, солнце, хорошее настроение, толпы людей.
Он абсолютно прав. Но я люблю все места, где появляется Нурия.
Тем не менее Квест прав. Он хорошо меня знает, поэтому я вообще и взял его с собой. Он мне не нужен, и это прекрасно известно нам обоим. Квест – мой напарник на протяжении многих лет, верный до гроба, человек, которому я слепо доверяю. Но с работой я прекрасно справляюсь и без него. Потому что я здесь главный, а не он.
– Если надо задержаться в Австралии подольше – не вопрос. В отличие от тебя, я люблю лето, море, горячих телочек в клубах. – Он провокационно ухмыляется. – Да и тебе не повредит смена обстановки. Немного отдыха, вечеринок, флирта, клевых девочек, минетов…
– Нет, – обрываю я Квеста.
– Нет? Дай-ка вспомнить, когда я в последний раз видел, чтобы ты по-настоящему веселился или подцепил девчонку? Года два назад.
Проблема в том, что он не должен слышать или видеть такие вещи. Узнай Квест, что позавчера вечером я был в ночном клубе Crystal Passion в облике Демона, чтобы присмотреть за своим цветочком, он бы тут же захотел выяснить подробности. А я не треплюсь о своей личной жизни. А тем более о Нурии. Никому нельзя знать, что я согласился на задание в Австралии только для того, чтобы следить за Нурией. Не хочу, чтобы эти сведения использовались против меня. Чтобы кто-то из моих врагов – а их на этой планете охренеть как много – похитил, пытал или убил ее с целью отомстить мне.
Вот почему моя одержимость остается тайной. И по той же причине я не расскажу Нурии, кто я такой и чем зарабатываю на жизнь.
Работу в Австралии, для которой нас наняли родители пропавшей дочери, можно выполнить всего за неделю. Впрочем, иногда дела о пропавших людях оказываются куда сложнее, чем представлялось вначале. И все же по большей части пропавших или сбежавших девушек удается найти у друзей, где они прятались от своих семей. В некоторых случаях поводом служит давление со стороны родственников, ссоры или, что хуже всего, сексуальные домогательства или домашнее насилие. Многие пропавшие не хотят, чтобы их искали, а стремятся начать новую жизнь.
Однако изредка мы сталкиваемся с более загадочными историями, которые практически невозможно раскрыть. Когда люди исчезают бесследно, а последние сведения указывают на то, что они стали жертвами преступников. Подобные дела, как правило, вести довольно сложно.
Но с Нурией все обстояло иначе. Клиент хотел найти ее во что бы то ни стало, и разыскать ее не составило труда. Время от времени, в зависимости от хода расследования, я решаю, стоит ли передавать клиентам всю информацию. Если дети или подростки обоснованно сбежали из неблагополучной семьи и обретают лучшую жизнь вдали от родных, я сообщаю нанимателям, что вынужден прекратить розыск из-за отсутствия зацепок.
Заказчика поисков Нурии я пока заставляю ждать, потому что никак не могу разобраться в истинных намерениях человека, который ее разыскивает. Зачем он ищет Нурию? Пока я это не выясню, не дам клиенту никакой информации о моей розе.
– Это был вопрос, – выводит меня из задумчивости Квест.
– Что?
– Почему у тебя уже давно не было женщины? – Друг выжидающе смотрит на меня, как будто действительно надеется на ответ.
Я поджимаю уголки рта, хватаю его за воротник рубашки и резко дергаю на себя.
– Не твое дело, Квест. Я не трахаюсь с женщинами направо и налево только ради сиюминутного удовольствия.
Квест сжимает мое запястье и ловко его выкручивает, в результате чего я слышу щелчок, а затем руку неприятно обжигает. Твою мать, а он силен. Я шиплю от боли.
– Тогда как насчет чего-то серьезного? Постоянная девушка?
– Которая будет каждый раз ждать меня дома, пока я неделями пропадаю в других странах? – Я насмешливо выгибаю бровь. – Или которая будет с тревогой крутить в руках мобильный телефон, потому что в любой момент могут позвонить из полиции и сообщить, что меня застрелили или я попал в тюрьму?
Я поимел достаточно женщин, но не получаю удовлетворения от секса на одну ночь во всех мыслимых позах.
– Да ладно. Ты же оправдываешься.
– С чего это вдруг? – огрызаюсь я.
Квест смеется:
– Ты изменишь свое мнение, когда встретишь ту самую.
Мои глаза сами по себе ищут Нурию, которая подтянула колени к спинке сиденья перед собой и расслабленно устроилась в тесном кресле в удобных спортивных штанах, белом топике, не закрывающем живот, и с заколотыми волосами.
Я уже нашел ту самую. Даже если она еще об этом не знает. Потому что никто не знает и никогда не сможет узнать.
И уже сегодня ночью я приду к ней, попробую ее на вкус, почувствую ее, прикоснусь к ней. Подожди, мой маленький цветок, я ближе, чем ты думаешь. Ты ведь тоже это чувствуешь.
Глава 5
Нурия
Если он хочет меня, ему придется узнать обо всех тенях моего сердца. Узнать, что во мне живет зло.
– Ты совсем сдурел? – сердито кричу я в трубку, подойдя к окну и увидев там его. Да он же несерьезно! Как он сюда попал? О чем только думал этот идиот?
– Выходи. Я тебя жду.
– Нет, Энстон. Я не пойду сегодня развлекаться.
– Ну не бросай меня одного, Нури.
Я страшно устала после напряженного дня. А завтра утром мне нужно быть в форме. Кроме того, я сама уверяла Джеки, что я не такая, как остальные гувернантки по аu pair, у которых одни тусовки в голове. И на кого тогда я буду похожа, если в первый же день отправлюсь в город на вечеринку?
– В другой раз.
– Сегодня! – не сдается он.
Разговаривая со мной по телефону, Энс расхаживает туда-сюда перед воротами. Сейчас уже первый час ночи. Мне давно пора спать, но меня мучает джетлаг, который никак не дает уснуть. Стоя перед окном в синей шелковой пижаме, я продолжаю наблюдать за его силуэтом. Он останавливается в свете автомобильных фар.
– Ты приехал на такси?
– Взял машину в аренду. Так что я не буду пить и привезу тебя обратно в целости и сохранности. Даю честное энстоновское. Ну же, не заставляй меня тебя умолять.
Уговаривая выйти, он машет мне рукой, как вдруг свет начинает мигать. Торшер возле меня – единственное, что сейчас освещает комнату, – моргает, как будто у него где-то отходит контакт. У меня в памяти мгновенно всплывает отключение электричества в Crystal Passion позапрошлой ночью.
Он здесь? По предплечьям бегут мурашки. Волоски на шее встают дыбом при мысли о том, что Демон действительно мог явиться сюда. Исключено.
– Этого не может быть, – шепчу я.
– Что ты сказала? – громко кричит мне в ухо Энстон из телефона, заставляя меня страдальчески прищурить левый глаз.
– Я остаюсь здесь. Ты меня не уговоришь, Энс. Желаю хорошего вечера, а я иду спать.
Прежде чем он предпримет еще одну попытку меня переубедить, что ему в конце концов удастся, я вешаю трубку. Внезапно торшер перестает мерцать, и свет окончательно гаснет.
– Твою мать. Coño![4] – Я не верю в совпадения.
Но что, если это все-таки перебои с электричеством? Опустив руку с мобильником, я бросаю короткий взгляд на Энстона, который с поникшими плечами в свете фар уходит к машине, а затем отворачиваюсь от окна. В тот же момент краем глаза замечаю тень. Я напряженно моргаю, плохо понимая, что именно сейчас увидела. Лучи фар настолько яркие, что в темноте за ними трудно что-то различить.
Скорее всего, Энс просто открыл дверь и я заметила это движение.
Это все игры моего воображения. Точно. После того как через минуту или около того машина дает задний ход и разворачивается, я вздыхаю с облегчением.
А как же лампа? Включаю функцию фонарика на смартфоне и пробираюсь через зону гостиной к выключателю.
Когда я щелкаю главным выключателем потолочных светильников, вспыхивают сразу все лампочки.
Ты беспокоилась абсолютно без всякой причины.
– Его здесь нет. – Вероятно, в розетке что-то замкнуло или старый торшер с тканевым абажуром, который вполне может оказаться реликвией прошлого века, временно отошел в мир иной.
Не теряя времени, я шагаю к прикроватной тумбочке, где включаю шарообразную лампу, а затем гашу потолочный свет. Лучше всего лечь в постель и попытаться наконец хоть немного поспать. Завтра я планирую встать в шесть утра, совершить пробежку по лесу и к семи часам быть готовой заниматься близнецами. Потому что каждое утро в половине восьмого девочек отвозят в детский сад, откуда мне нужно будет забирать их примерно в три часа дня. Я уже в предвкушении завтрашнего рабочего дня и гадаю, за руль какой из роскошных машин мне разрешат сесть.
Расположившись на кровати, я заплетаю волосы в косу, прячу ноги под одеяло и выключаю свет. Так странно проводить ночь в чужой постели.
Слабый лунный свет льется в комнату сквозь две узенькие полоски штор, которые я задернула не до конца. В остальном спальня и открытая гостиная погружены в полную темноту. Тихое тиканье будильника на камине звучит непривычно. Похоже на еле слышные приглушенные шаги. Тик-тик. Тик-тик.
Можно, конечно, вынуть из него батарейку, и тогда надоедливое тиканье прекратится. Но усталость берет верх, и я не успеваю встать с постели. Первая ночь без Демона, заглядывающего в окно моего первого этажа.