Змеиная школа. Подруга бога

– Я буду лучшей, вот увидишь! Я привыкла быть лучшей!

– Ладно, – недовольно буркнул он, казалось, удивившись своему спонтанному решению. – Но при одном условии.

– Каком?

– Таком. – Кама выложил на стол помятый листок, на котором был нарисован очень качественный карандашный портрет. Удивительно красивый крылатый юноша, который держит в руках лук. Юноша чем-то походил на Каму из двадцать первого века, только был стройнее и чуть моложе. Его красота была неестественной, херувимской – иногда такими изображают эльфов. Кама, живущий в нашей реальности, имел чуть более грубые черты лица, выглядел старше и куда больше походил на человека. Но сходство все равно было поразительным.

Вероника помрачнела и отвернулась, пытаясь за шуткой скрыть волнение:

– Ну чего ты хочешь от пустоголовой марионетки? В том состоянии я могла только рисовать! А что мне еще оставалось?

– Я возьму тебя, – серьезно заметил Кама, – если ты не прекратишь рисовать и скажешь, почему изобразила меня таким. – Он ткнул в рисунок пальцем с коротким ухоженным ногтем.

– Каким вижу, таким и нарисовала. – Девушка пожала плечами.

– А каким ты видишь, скажем… Влада?

– Действительно хочешь знать? – засмеялась Вероника, явно пытаясь уйти от ответа.

– Хотелось бы. Может, нарисуешь и его?

– Не, я не хочу рисовать этого монстра. Брр-р! Ты знаешь, – задумчиво произнесла девушка, – я думала, что буду ревновать его. Ну, когда увижу с Алиной. Но после того, как я отдала все силы королеве нагов, кое-что изменилось. Я стала видеть иначе и его тоже. Влад, конечно, очень мне помог, когда я… ну… была немного не в себе. Он – то, что заставляло меня держаться в этом мире. Но я не могу любить или ревновать то, что я вижу теперь. Думала, все пройдет после того, как я стану прежней, но…

– Ничего не прошло.

– Нет. Почему?

– Возможно, потому, что ты не стала собой прежней. – Кама пожал плечами.

– А кем я стала?

– Вот это и выясним. Или думаешь, что я оставил тебя здесь по доброте душевной?

Эпилог

В ночной темноте снежные сугробы казались синими. Черная, покрытая коркой льда трасса упиралась в кованую решетку со змеями – въезд в элитный загородный лицей для богатых и одаренных детей. В глубине старинного, окутанного сумерками парка возвышалось трехэтажное здание восемнадцатого века. Лишь отдельные окна в корпусе общаги подмигивали блеклым светом, да горел огонь в кабинете второго этажа.

Тишина. Даже охранники на вахте – в небольшом деревянном домике, издалека напоминающем недавно затопленную баню, – спали. Полная луна, похожая на вытаращенный глаз без зрачка, лениво кралась по гуталиновому небу, то и дело ныряя в рваные облака.

Мотоциклист на зимней дороге мог бы вызвать ажиотаж, окажись он у лицея в дневное время, но ночью его никто не заметил. Он затормозил у ворот, легко спрыгнул и поставил своего железного коня на подножку. Мужчина или парень в утепленной кожаной куртке и закрывающем глаза шлеме не стал ломиться в массивные ворота, изнутри запертые на огромный, похожий на амбарный замок. Кованые створки сами открылись при его приближении.

Злющая сторожевая собака Альма с рычанием высунулась из конуры, но, приметив незваного гостя, прижалась к земле, посмотрела затравленно-обожающим взглядом, замела по грязному настилу хвостом и скрылась в будке.

Парень сел на мотоцикл, повернул ключ зажигания и рванул по аллее. На рокочущий грохот мотора не высунулся ни один охранник, и гость спокойно припарковался на стоянке возле главного входа в лицей. Стянул кожаные перчатки с обрезанными пальцами, снял с головы шлем и, взъерошив короткие светлые волосы, задумчиво посмотрел на возвышающееся перед ним здание.

– Ну и где же ты тут прячешься, Вритра? – пробормотал он, разглядывая темные окна глазами неестественно синего цвета.

Примечания