Чайная госпожи Тельмы

Глава 1: Как ведьма инквизитора встречала

Нетерпеливый стук повторился.

– Именем Святой инквизиции, откройте! – прокричали из-за входной двери.

Резко распахнув створку, я узрела на пороге своей чайной самого настоящего инквизитора. В глаза сразу бросилась серебряная цепь из крупных звеньев-колец, подтверждающая, что ко мне явилась именно инквизиция. Причем упертая инквизиция в лице одного наглого и не умеющего пользоваться часами инквизитора!

Глубокая ночь за окном тому подтверждение!

Увидев меня, он явственно обрадовался, приосанился весь и…

Дверь я закрыла прямо перед его носом. Нет, ну а вдруг мне все-таки привиделось? Или, может, я вообще еще сплю!

Настойчивый стук повторился вновь и теперь выражал собой чашу негодования, испытываемого мужчиной. А это точно был мужчина! И дело не только в его тяжелом голосе. Просто инквизиторами являлись исключительно особи мужского пола, обладающие магией огня.

Осторожно приоткрыв дверь – ровно настолько, чтобы видеть незваного ночного гостя, – я быстро прошлась по нему оценивающим взглядом. Нет, расправляться с ведьмой на месте они не имели права: они же законопослушные, а закон не разрешал, если, конечно, ведьма сама не напала, но рассмотреть возможного противника все равно стоило.

Правда, рассматривать особо оказалось нечего. Все самое интересное скрывал черный плащ.

– Капюшон-то откиньте, – вежливо попросила я и отметила усмешку на тонких губах.

Ниже губ имелся весомый подбородок, а выше – любопытный нос, ноздри которого раздулись, будто незваный гость втягивал воздух, пытаясь ощутить аромат…

Чего? Наверное, убитых для жертвоприношений младенцев и девственниц, истекающих кровью.

Еще выше на меня внимательно и вместе с тем пронзительно смотрели голубые глаза. Широкие темные брови сдвинулись к переносице, будто ночной гость не понимал, чего от меня ожидать. Короткие темные волосы лежали волосок к волоску.

Рассмотрев инквизитора как следует, я опять закрыла дверь.

– Что делать будем? – перепуганно прошептал Дифенс, выглядывая из-под стула вместе с пушистым хвостом.

Стульев в моей чайной было целых тринадцать штук – священное число для любой ведьмы, но мне прятаться от инквизитора под ними статус не позволял, хотя кота я очень даже понимала. Если ведьма умирала, умирал и ее фамильяр.

Конечно, если никакая другая ведьма его под свое крыло не забирала.

Но проблема заключалась в том, что во всей округе не найдется больше ни одной ведьмы. Инквизиторы считали нас злом во плоти, а потому истребляли с настойчивостью бешеного кабана. Только злых ведьм на всем белом свете рождались единицы, а пострадало из-за них все ведьмовское сестринство.

И продолжало страдать. Я вот, например, сейчас очень страдала. Во-первых, потому, что отчаянно хотела спать после выматывающего трудового дня. А во-вторых, потому, что мне снова придется избавляться от инквизитора.

– Госпожа Тельма, – тем временем ничуть не отступал ночной гость, уже явно начиная злиться там, за дверью. – Не заставляйте меня применять силу.

Услышав звук угрожающе вспыхнувшего пламени, я распахнула дверь на полную и, недолго думая, окатила воспламенившегося инквизитора водой из ведра. Оно у меня было заготовлено у порога еще с тех пор, как ко мне впервые явился представитель так называемой Святой инквизиции. Запугивать своим огнем они умели просто мастерски, но на самом деле применить его по назначению могли опять же лишь в случае, если ведьма сама на них нападет.

Их кодекс я, пожалуй, знала даже лучше ведьмовского. За десять лет гонений известных мне выживших ведьм можно было пересчитать по пальцам одной руки, и этому способствовали в том числе и знания об инквизиторах. А еще тот факт, что ведьмы прятались даже друг от друга.

И я тоже хотела спрятаться. Вот прямо сейчас. Потому что у насквозь мокрого инквизитора явственно дернулся глаз. Ноздри вновь хищно раздулись. Еще миг, и от его одежды пошел пар.

– Именем… – начал он старую песню.

– Короче, – попросила я, уже порядком подмерзая на пороге.

– Госпожа Тельма, вы арестованы за противоестественные магические способности, – выдал он как на духу, будто торопился, что я снова закрою дверь.

И я бы даже закрыла, если бы не его нога, медленно, но неотвратимо переместившаяся на границу дверного косяка. К его ноге я при этом жалости не испытывала, а вот сапоги да. Сапоги оказались хорошими, качественными, из драконьей кожи.

– Прошу прощенья, чьи способности? – устало оперлась я плечом о дверной косяк, сделав удивленное лицо.

– Ваши, – ответил инквизитор добродушно.

– Жаль вас разочаровывать, но у меня нет магических способностей. Я владелица чайной, – махнула я рукой в сторону, демонстрируя небольшой уютный зал, в котором всегда пахло ароматными травами.

Эту чайную я купила несколько лет назад у прошлого владельца, у которого отработала пару-тройку месяцев. Семейство Гельбан перебиралось в столицу, ближе к детям, а потому распродавало свое имущество.

Ну а мы что? Мы с Дифенсем привыкли здесь жить. Свою спальню на втором этаже я прежде снимала, пока подыскивала себе небольшой домик. А тут и искать не пришлось, и чайная теперь принадлежала мне, обеспечивая нас с фамильяром каким-никаким, а доходом.

– Если это все, то чайная начинает работать в девять, – попыталась я закрыть дверь, но к настойчивой ноге добавилась не менее настойчивая рука. – Что еще?

– Госпожа Тельма, одевайтесь и выходите из дома. Я должен сопроводить вас в столицу для суда.

Раздраженно сложив руки на груди, я шумно выдохнула:

– Ваши доказательства?

О да, этот этап мы уже проходили. Два месяца назад приехавший по мою душу инквизитор так и уехал ни с чем просто потому, что никаких неопровержимых доказательств использования мною магии у него не нашлось, а анонимного доноса для предъявления обвинений не хватило.

Глаза инквизитора зло вспыхнули, вежливая улыбка мгновенно стерлась с лица. Да-да, я прямо-таки чувствовала его гнев, но против правил не попрешь. Сами себе их написали!

– Нет доказательств? – верно интерпретировала я его молчание.

– Госпожа Тельма, за последние месяцы на вас поступила уже вторая жалоба от горожан. Мы с вами прекрасно знаем, что вы ведьма, а ведьме место на костре.

– Ваши обвинения голословные, – произнесла я на пике спокойствия, хотя на самом деле хотелось рвать и метать.

Я знала тех, кто отправил на меня жалобы прямиком в столичную инквизицию. Первым был господин Файнк – старик, что жил в конце улицы. Раньше он наведывался в мою чайную за чаем для мужской силы каждую неделю, но потом стал приходить чаще. Только чай я ему раньше срока не продавала. Эти травы нельзя было пить как хочется. У любого снадобья имелись четкие границы, где польза перетекала во вред.

Второй, несомненно, являлась тучная тетка Пегонья. Ко мне она наведывалась еще чаще, чем господин Файнк, чтобы приобрести порцию чая для похудения. Не понимала она, что для того, чтобы похудеть, надо есть меньше и реже, а также вести активный образ жизни. Все это я подробнейшим образом расписывала в инструкции, которая прилагалась к чаю, но тетка Пегонья заметки игнорировала, искренне надеясь, что чай, выпитый за день литрами, наутро сотворит с ней чудо.

Собственно, чудо случилось – подкралось в качестве несварения от превышения допустимого количества отвара. Обрела ли после этого тетка разум? Не обрела. Пришла за новой порцией чая, чтобы чудо, так сказать, повторилось. Именно тогда я и продала ей вместо сбора трав для нормализации обмена веществ сбор другой – успокоительный, но тетка подмену вычислила и пришла требовать оригинал.

Вкус-то у них отличался.

Никакие мои доводы никто слышать не хотел, так что совсем неудивительно, что она отправила жалобу в самое гнездо Святой инквизиции. Тем более что о моих способностях подозревал весь город. Не знали точно, нет. Я же не дура, чтобы у всех на виду колдовать. Но подозревали, а потому и за помощью обращались часто.

– Госпожа Тельма, вы зря усложняете, – приосанился инквизитор, все еще надеясь обманом вынудить меня пойти с ним добровольно.

Но я не собиралась давать ему ни единого шанса на победу.

Молча повернувшись к нему спиной, так и не закрывая дверь, я подошла к стойке, за которой прятался старенький кассовый аппарат. Пробежавшись взглядом по маленьким сувенирным пакетикам, отыскала успокоительный сбор. Желание взять вместо него послабляющий оказалось нестерпимым, но я сумела удержать себя от неразумного поступка.

Он уедет. Завтра инквизитор уже уедет.

Вернувшись к порогу, я протянула незваному гостю пакетик. Смотрел он что на меня, что на него с подозрением, но все же взял.

– Это вам на дорожку. Поезд до столицы отходит от станции утром, – прокомментировала я подарок и подала ему пустое ведро. – Это тоже вам. Фонтан от вас справа на площади. Всего доброго.

Дверь я закрыла, очень гордая собой и своей выдержкой. Любая на моем месте уже тряслась бы от страха, но за годы, проведенные в ожидании инквизиторского костра, я научилась держать лицо в любой, даже самой неординарной ситуации.

Громко топая по деревянному полу, добралась до стойки и на цыпочках вернулась обратно к двери, чтобы приложить ухо к створке. Но, как назло, ничего не услышала. Ушел или стоит?

– Чавк, чавк, чавк! – вдруг раздалось где-то совсем рядом, а я даже подпрыгнула от неожиданности.

Сердце колотилось как ненормальное, а страх пронизывал до самых кончиков пальцев.

Медленно обернувшись, я вооружилась метлой и пошла на звук. Если инквизитор забрался ко мне в дом через окно на кухне…

– Да чтоб тебе похудеть, морда ты рыжая! – воскликнула я, обнаружив там Дифенса.

Забравшись на стул, опершись лапами о столешницу, он нагло и беспардонно то ли ужинал, то ли завтракал моими сардельками, прежде повязав себе на шею черный платочек. Фамильяра я манерам обучила – это да, но вот нахальство из него выбить никак не получалось.

Оно, видимо, родилось вместе с ним. Ко мне он попал еще совсем котенком, но уже тогда воровал что цыплят из амбара, что сметану из погреба, особо не утруждая себя угрызениями совести. С тех пор он поднабрал килограммов, научился говорить, обзавелся манерами и минимально необходимыми для фамильяров знаниями, но много, часто и вкусно кушать любить не перестал.

Лично я его на руки поднимала исключительно в крайних случаях, а по ночам своей любовью он и правда имел все шансы меня задушить. Просто потому, что спал вместе со мной, напитываясь растраченной за день энергией. Я тоже восстанавливалась рядом с ним – в этом плане мы друг друга дополняли и жить друг без друга полноценно фактически не могли.

– Попрошу без осуждений! – ничуть не отвлекся он от своего блюда, уминая предпоследнюю сардельку за обе шерстяные щеки.

– Да ты же на кровать уже сам не залезаешь! – возмутилась я и отобрала-таки у него последнюю сардельку.

Сев на стул под обиженным взглядом зеленых глаз, демонстративно откусила и прожевала кусок побольше. Взгляд сделался укоризненным, но меня не проняло.

– Хорошего кота, знаешь ли, должно быть много. Я хочу нести добро в массы, – заявил он, убрав лапы со стола.

– Или массы в массы, – усмехнулась я, дожевывая холодную сардельку.

– Да у меня же стресс! Нас опять на костер отправить хотят! – перепрыгнул он со стула на кухонную столешницу, чтобы добраться до кастрюль, за что и получил тапочкой по мягкому месту.

Тапка прилетел прицельно – за годы нашей дружбы натренировалась, так что рыжему пришлось ретироваться вниз, на пол. А я полы, между прочим, вечером не мыла, оставив это нехитрое дело на утро, а он, между прочим, по ним лапами ходит, а потом на стол!

– Не нас, а меня, – исправила я, с разочарованным вздохом рассматривая пустую тарелку.

Все-таки одной сардельки оказалось маловато.

Переложив тарелку в мойку, я не без труда взяла обиженного котейку на руки. Он просто млел, когда я почесывала ему за ушами, лоб или подбородок. Вот и сейчас затарахтел, как старая повозка, безвольно повиснув в моих руках всеми своими обворожительными килограммами.

– Мр-р-р… Еще же не поздно. Может, уедем прямо сейчас, а? – спросил он, прикрыв от удовольствия веки, явно пытаясь меня успокоить.

– Да ни за что, – переместила я руку ему на лоб и улыбнулась. – И этот обломится. И следующий инквизитор тоже. Иди спать уже, – поставила я его на верхнюю ступеньку лестницы, а сама начала спускаться вниз.

– А ты куда? – приподнял он голову, высматривая, не сверну ли я без него на кухню.

– Дверь запереть. Сейчас приду.

Спустившись вниз, я вошла в тихий и темный сейчас зал чайной. Одинокая свеча в одинарном канделябре давно потухла от хлопанья дверьми, но свет для моего дела и не требовался. Прокравшись к окну, что располагалось слева от двери, я осторожно прислонилась к нему, высматривая площадь с фонтаном.

К моему глубочайшему сожалению, инквизитора там не нашлось. С выдержкой попался, гад! Зато предыдущий так полыхал от злости, что со всех окрестных домов видно было. Именно из фонтана он себя и поливал, чтобы остудить огненный пыл. Моим ведром, между прочим, поливал, временно одолжив его, проявив при этом невероятную вежливость.

Постояв немного у окна, я решила проверить наверняка. Кажется, у фонтана кто-то все же стоял, но разглядеть как следует не получалось.

Осторожно приоткрыв дверь, я узрела на пороге свое родное ведро. На площади так никого и не нашла, поэтому спокойно подняла его, но едва прижала к себе, как заметила выжженную прямо на металле надпись «Забронируйте мне столик у окна».

Кажется, кое-кто упрямый вот так легко отступать не собирался. Но он еще просто не знал, что в этом городе имелся кто-то гораздо упрямее.

Глава 2: Как ведьма инквизитора выпроваживала

– Еще чаю? – вежливо спросила я, наслаждаясь ароматным бодрящим напитком.

– Твоим отваром я уже сыт по горло, – отозвался Дифенс, голодным взглядом облизывая тарелку с нарезкой. – Дай мне еще колбаски.

– Ты хотел сказать булочку с колбаской? – усмехнулась я, делая еще один маленький глоток живительного золота.

Ароматы клубники, малины, сладкого северного яблока и цветков гибискуса витали в зале чайной, наполняя все вокруг умиротворением и желанием жить. Солнечные лучи через единственное окно падали прямо на наш стол, который я заняла ровно в девять утра вместе с открытием чайной. И даже цветочки свежие в вазочку поставила, а инквизитор все не приходил и не приходил. А я вот очень желала сказать ему, что этот столик у окна уже занят.

– Булочки свои сама ешь. Тощая стала как жердь, даром что печешь каждое утро.

Не дождавшись моей милости, котейка решил взять все в свои лапы. Подцепив розовый кругляш когтем, подтянул его к себе, поглядывая на меня с опаской, и быстро слопал, пока не отобрали.

– Переживаешь за инквизитора, да? – поинтересовался рыжий, довольно прищурившись на солнце.

– С чего это я должна за него переживать? – встрепенулась я, отставляя белую фарфоровую чашку. – Не пришел и не пришел. Нужен он мне тут больно. Любопытно просто: уехал или нет. Утренний поезд-то до столицы уже умчался.

– Думаешь, вот так просто послушался и отступил? – Кот явно в эту версию не верил.

Я, откровенно говоря, тоже, но надеяться мне никто не мешал.

– А что? Мне кажется, я произвожу хорошее впечатление, – приосанилась я, это самое впечатление демонстрируя.

– Неизгладимое – это да, но вот хорошее…

На этот раз язвительный комментарий пришлось пропустить мимо ушей, но тарелку с колбаской я на всякий случай отодвинула подальше, а сама улыбнулась забежавшей в чайную Бьянке.

Сегодня она снова опоздала, но ругать помощницу я не видела смысла. Знала, что пока до чайной от своего дома бежала, она уже много раз сама себя поругала. Девушкой она вообще была ответственной, но уж очень любила читать детективные романы. Так любила, что нередко не смыкала глаз до самого утра, а потом, естественно, опаздывала, проворонив будильник.

– Госпожа Тельма… – начала она привычно извиняться.

– Да иди уже готовься, – улыбнулась я, незаметно поправляя ее прическу при помощи легких чар.

Прекрасно видела, что заплеталась она впопыхах. Из тугой темной косы торчали петухи. Карие глаза из-под пышных ресниц смотрели виновато.

Бьянка нравилась мне и как работник, и как человек. К каждому делу она подходила со всей имеющейся у нее серьезностью. Быстрая, юркая, с хорошей памятью – она запоминала любимые напитки наших гостей и доставала необходимые пакеты, едва завидев их на пороге чайной. А еще она хотела стать следователем, а потому сильнее всех догадывалась, что я все-таки ведьма. Прическу я ей поправляла уже не в первый раз, но на ее намеки загадочно отмалчивалась.

В этом городе никто не позволял себе прямо спрашивать ответ на интригующий вопрос.

– Госпожа Тельма, а вы уже видели, что на площади творится?

– Что именно? – размеренно уточнила я, вернувшись к отвару.

Дифенс продолжал буравить взглядом тарелку с колбасой, но говорить в присутствии чужих больше не мог. Осторожничать приходилось не только мне, но и ему, ведь обычные коты не разговаривали. Только фамильяры, что сразу выдало бы во мне ведьму.

– Так инквизитор в городе появился. Говорят, вчера ночью приехал, – прошептала она совсем тихо, будто этот самый представитель доблестной инквизиции мог услышать нас прямо сейчас.

– А мне-то какое до него дело? – ничуть не изменила я позы, рассматривая за окном спешащих по своим делам горожан.

Городок у нас был небольшой, всего четыре улицы да одна площадь, но деятельный.

– Так они там с мэром нашим на площади того… – сделала Бьянка большие глаза, но понятнее не стало, а потому она поспешила добавить: – Объявление на городскую доску прибивают. Говорят, инквизитор вознаграждение объявил любому, кто даст показания против ведьмы, которая у нас в городе скрывается.

Ощутив, как кровь схлынула с лица, я резко поднялась, но тут же села обратно, едва не расплескав на себя чай.

Так вот почему он не явился! Решил действовать наверняка!

Взглянув на не менее испуганного кота, я таки подвинула к нему тарелку с колбасой. Вполне вероятно, что завтракали мы вот так уютно в последний раз, так что лишние килограммы – это, с одной стороны, даже хорошо. В казематах инквизиции навряд ли вообще кормили, так что наедаться следовало впрок.

Взяв с тарелки булочку, я откусила кусок побольше и начала жевать. Делать. Мне срочно нужно было что-то сделать, что-то предпринять, но…

Стоило перевести рассеянно-испуганный взор на Бьянку, как меня осенило. Нам срочно требовалось объявление! Большое и красивое объявление!

– Бьянка, а у нас дощечки о бесплатной выпечке с праздника еще остались?

– Да, госпожа Тельма. Я их в чулан как убрала, так больше не доставала, – отозвалась помощница, натирая свою стойку до блеска.

– Тогда бросай все и тащи. Дифенс, с тебя молоток и гвоздь! – глянула я на объевшегося кота, который за секунды уничтожил всю колбасу, а теперь сидел на стуле и сыто икал. – Хотя нет. Два гвоздя. Один по дороге случайно потеряем прямо под ногами у инквизитора. В конце концов, он сам захотел воевать!

– Тельма, а может, мы все-таки сбежим? – На меня смотрели несчастные зеленые глаза.

Несчастными они были потому, что им вместе со всеми остальными частями кошачьего тела предстояло бежать в чулан вслед за Бьянкой.

– Ну уж нет! – припечатала я и при помощи чар подогрела себе уже остывший отвар прямо в кружке, чтобы с удовольствием сделать новый глоток. – Это мой город и инквизитору в нем не место!

Дождавшись, пока мне принесут все необходимое, я допила чай и достала свои любимые краски. С рисованием у меня было так себе, но зачарованная кисточка позволяла передавать на бумагу ровно то, что представлялось в воображении. Совсем недавно к празднику цветов мы рисовали большой плакат с объявлением о бесплатной выпечке посетителям, а теперь я старательно переделывала его, оповещая горожан об акции, посвященной скорому отъезду инквизитора.

В его стремительном отъезде я не сомневалась ни на миг.

На площадь мы с котом и плакатом, который намертво приклеили к дощечке, выдвинулись максимально торжественно. Завидев меня, горожане приветливо улыбались и с любопытством поглядывали на плакат. Основной поток гостей образовывался у нас после десяти утра, когда все уже занимали свои рабочие места, а потому мое объявление пришлось как раз ко времени.

Странно, но я и правда любила этот город, хотя жила здесь всего три года. Это место казалось мне тем самым домом, который у меня однажды отняли. Там люди тоже были хорошими, отзывчивыми, дружелюбными и душевными, но десять лет назад я никак не могла защитить свою деревню. Инквизиторы просто стерли ее с карт, выжгли все подчистую. Сейчас же я в любом споре до последнего была готова отстаивать интересы каждого человека в этом городе.

Но пока мне предстояло отстоять свои.

– Доброго дня. Хорошего дня, – приветствовала я всех тех, кто попадался мне на пути в людском потоке.

Город у нас хоть и казался маленьким, но прогулки по нему для меня являлись чистым удовольствием. На глаза попадались либо двух-, либо трехэтажные дома, выкрашенные снаружи в светлые тона разных оттенков. Из-за такой цветовой гармонии в любое время года было светло и уютно.

Но больше всего, конечно, мне нравились черные кованые фонари. Каждый вечер фонарщики несли огонь по вымощенным серым камнем улицам, постепенно освещая их все. И каждую ночь гасили, чтобы теплый свет не мешал спать и высыпаться добропорядочным горожанам.

– Здравствуйте, госпожа Тельма. Здравствуйте, господин Дифенс, – присела Мара в неуверенном реверансе, отчего две ее светло-русые косички шкодливо дернулись.

Шкодливым казался и взгляд девчушки. Две полные луны назад ей исполнилось девять, и теперь она старалась вести себя как взрослая.

Только хватало ее ненадолго.

Шмыгнув курносым носом, она вытерла его рукавом своего плаща, заляпанного понизу грязными пятнами, и подняла моего фамильяра на руки. Причем я нисколько не сомневалась, что еще пять минут назад ее плащ, как и платье, выглядели новыми и опрятными.

– Здравствуй-здравствуй, – светло улыбнулась я девчушке, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Взгляд повисшего в ее руках кота выражал все страдания мира. – Что? Опять с мальчишками к кромке леса бегала?

– А как вы узнали? Вы только бабушке не говорите! – мгновенно встрепенулась она, с опаской поглядывая по сторонам. – Мы за ягодой ходили, но ничего не нашли.

– Так не сезон уже. Ягоду раньше собирают, – продолжила я путь.

Городская площадь и, соответственно, городская стена находились прямиком рядом с мэрией, в четырех домах от моей чайной, так что собеседница нам с Дифенсом пришлась как нельзя кстати. Тем более что у нее имелась для нас важная информация.

– А господин приезжий инквизитор поселился у госпожи Тардам, – хитро взглянула она на меня, стараясь идти со мной в ногу, а не убегать вперед.

Услышав новость, я остановилась. С одной стороны, считала ее плохой, потому что госпожа Тардам жила в двухэтажном доме ровно напротив меня. Нас разделяла только мостовая, а значит, инквизитор разместился ко мне близко как никогда. Но с другой…

С другой стороны, эту новость я считала просто замечательной!

Дело в том, что на весь город госпожа Тардам давно прославилась тем, что являлась профессиональной старой девой. Ее попытки выйти замуж перевалили уже за сотню, но она не опускала руки. Даже комнаты выделила в своем доме для постояльцев, чтобы точно не пропустить мимо себя никого из приезжих, еще не знакомых с ее бурным прошлым.

Предыдущий инквизитор тоже попался на удочку ее гостеприимства. За его отчаянными попытками вежливо отбиться мы с соседями наблюдали с превеликим удовольствием.

Что же, вместе с госпожой Тардам мы однозначно избавимся от этого незваного гостя в два раза быстрее.

Да мне даже делать толком ничего не придется!

Нашего уважаемого мэра в компании статного инквизитора я увидела еще издалека. На фоне городской стены их было трудно не заметить не только потому, что одевались они дорого и солидно, как не каждый горожанин мог себе позволить, но еще и из-за внимания этих самых горожан, что столпились недалеко от них и с любопытством ждали развязки.

Они-то еще точно помнили мою изобретательность по первом приезде инквизиторской братии.

Спустив котика обратно на мостовую, Мара быстро присоединилась к своим друзьям, а мы с Дифенсом мирно прошествовали мимо беседующих о чем-то мужчин. Логика подсказывала, что разговаривали они обо мне, но я себя считала ведьмой воспитанной.