Потерянный свет

– Кабинет заперт. Код не подберём – взломаем. О завещании сообщим.Денис поднял руки, будто защищаясь: – Пардон! Какие вопросы, шеф? – Когда в последний раз видел дядю? – Позавчера. Просил денег на аренду магазина. Антиквариат – дела плохи… – У тебя «плохо»? – Игорь окинул взглядом его дорогой пиджак. – Реклама, стилисты… – Денис дёрнул плечом. – Дядя обходился без этого. Он историк. Разбирался в амулетах. Кстати, наследник известен?

– Не я. Убивать его? Кто бы тогда давал деньги?Денис опустил глаза:

– До свидания. – Денис вышел, пошатываясь, будто пол внезапно стал зыбким.Игорь встал, отбрасывая тень на папку с делом: – Не смею задерживать. Как вскроем кабинет – дам знать.

Дверь захлопнулась. Игорь задумчиво потянулся к чашке с остывшим кофе.

Глава 4

– Нет! – Роза швырнула бумаги на стол. – Выставка идёт до января! Что я буду вешать вместо картин? Пустые стены?Роза металась по кабинету, сминая в руках листовки с афишей выставки. Жанна едва закрыла дверь, как подруга набросилась: – Ты знаешь, у меня хотят купить всю коллекцию! – Кто? – Элла Вряхова! Поэтесса. Предлагает баснословные деньги, но забрать всё хочет сейчас! – Это же отлично!

– Ты гений! – Роза вцепилась в телефон. – Звоню Элле!Жанна подняла рассыпавшиеся листовки, аккуратно сложив их стопкой: – Договорись о передаче коллекции после закрытия. Или продай часть, а остальное замени ранними работами. Ты же хранишь их дома годами. Роза замерла, будто вспомнила что-то. Да, те картины… Тёмные, странные, написанные в юности. Жанна всегда настаивала: «Покажи их!»

Дверь захлопнулась. Жанна опустилась в кресло, глядя на трещину в потолке. Что Шустров вытянул из Дениса? Почему капитан так спешил? Экспертиза амулета, фото женщины… Слишком гладко.

Телефон вибрировал, пришло сообщение от Жени: «Прости. Обед, магазины – твои любимые. Я жду». Жанна провела пальцем по экрану. «Люблю», – быстро набрала она, чувствуя, как улыбка разглаживает морщинки у глаз.

– Не знаю… – загадочно произнесла Жанна.Через час они сидели с Женей в кафе. – Как родители? – спросила она. – Всё хорошо, передавали тебе привет. Мать обижается, что ты не заглядываешь, но понимает, что у тебя много дел в галерее. – Я к своим-то не ездила уже месяц, – с грустью сказала она. – Да, надо бы повидать. Как расследование? Была у Шустрова? – Да, он обещал дать амулет антиквару, узнать его историю и сдать фото на экспертизу. – Думаю, тут всё быстро разрешится, – сказал в полной уверенности Евгений.

– Ну не знаю, – засмеялся Женя и попробовал запихнуть в рот огромный кусок торта.– Я тут подумал, может, ты со мной в Питер махнёшь? Чего тебе одной делать? Ну, может, не до конца месяца, но хотя бы на неделю или две? – Женя, ты что, а животные, а галерея? У меня ещё две картины незаконченные, нет, я не смогу, до Нового года вообще аврал. – За животными присмотрят, ты сама знаешь, ну а работу ты можешь контролировать и по телефону, – Женя был непреклонен. – А картины я тоже буду писать онлайн? – засмеялась Жанна. – Женечка, давай я хотя бы закончу с картинами, а там посмотрим?

Зима в этом году пришла по календарю вовремя: с самого начала декабря дул сильный ветер, стоял мороз, и снег валил каждый день, укутывая город в белоснежное одеяло. От Шустрова не было вестей уже третий день, чему Женя был несказанно рад. За это время он успел побыть с женой вдвоём – радость от их совместных времяпрепровождений озаряла его разум и душу, словно тёплый свет свечи в тёмной комнате. Жанна тоже была счастлива и хоть ненадолго отключилась от событий, связанных с убийством соседа.

Каждое утро они выбегали из дома, играя в снежки с Тофиком. Снежные шары, словно маленькие белые пули, летели в разные стороны, а смех и крики радости разносились по округе. Они бегали с собакой, делали зарядку, их хохот будил соседей, после чего они с визгом убегали обратно на завтрак, оставляя за собой следы на свежем снегу.

За эти три дня они обошли пол-Москвы в поисках подарков на Новый год, хотя Жанна не любила оставлять это на конец декабря. Она всегда говорила: «Пока я сижу в гостиной у камина, пью горячий шоколад и смотрю «Иронию судьбы», кто-то скупает в ГУМе последние игрушки по двойной цене! Я молодец!» – и хохотала так, что Евгений смеялся ещё громче, влюбляясь в неё всё сильнее. Её смех, словно музыка, наполнял его сердце теплом и радостью.

– Нет, конечно, – осёкся Шустров. – Я жду вас с супругом.Их радостную идиллию прервал телефонный звонок у Жанны. Звонил Шустров. – Жанна Юрьевна, добрый день! – сказал он. – Я вас не сильно отвлекаю? – Добрый день, капитан, нет. Что, появились какие-то сведения? – Да, есть о чём поговорить. Вы сможете подъехать сегодня после обеда ко мне в отдел? – Да, конечно, мы с мужем приедем. – Он ещё не уехал в командировку? – удивился Шустров. – Нет, вылетает послезавтра, а пока вы не возражаете, если он будет со мной?

– С этим я как-нибудь разберусь. Ты меня знаешь, – сказала Жанна.Жанна положила трубку и уставилась на Евгения. Тот пилил её взглядом. – Ты чего? – удивилась она. – Он явно к тебе неровно дышит, – сказал он. – Да перестань ты! – Жанна махнула на него рукой, но Женя ухватил её за руку, перехватил второй рукой за талию и, смотря прямо в глаза, сказал: – Если я узнаю, что он к тебе приставал… – Женя, ты что!!! – Жанна оттолкнула мужа. – Я не знаю, что за мысли у Шустрова, но ты должен доверять мне! Я люблю тебя! А если я почувствую, что этот мент имеет на меня какие-то виды, я отошью его! – И даже тебе будет плевать на расследование? – съязвил Женя.

И Женя знал. Он действительно знал свою жену. Он прекрасно знал и доверял ей, и так же знал, что она разберётся со всем, что считает для себя важным. Не было такого дела, с которым она бы не справилась, а если и не справлялась, то била в направлении неудачи, пока та не покорится ей. Жанна была такой всегда. Её сила и решительность были частью её сущности, и Женя это ценил, даже если иногда его одолевали сомнения.

В кабинете Шустрова царила мрачная атмосфера: тяжёлые штулы поглощали дневной свет, а в воздухе витали густые ноты парфюма, напоминающие афродизиаки. Поплавские переглянулись, ожидая, что же им поведает капитан. Игорь, уткнувшись в пожелтевший манускрипт под лупой, не заметил, как в дверь бесшумно вошла пара.

– Кхе-кхе… – нарочито громко кашлянула Жанна, подчёркивая своё присутствие.

Шустров вздрогнул, едва не уронив хрупкие страницы. Его кресло скрипнуло, будто протестуя против резкого движения.

– Ой, я не слышал, как вы вошли! – пробормотал он, пряча документ в ящик стола.

– Ага, – съязвил Женя, – вижу, вы тоже решили сменить профессию и стать археологом.

– Да нет, – Игорь нервно провёл рукой по подбородку. – Это… личное. К делу не относится.

– Так для чего вы нас позвали? – уточнила Жанна, опускаясь в кресло.

– Дело в том, что мы вскрыли кабинет Всеволода Заринского. То, что мы там обнаружили… крайне интересно. – Шустров достал папку с печатью «Секретно». – Завещание. По нему всё имущество, кроме денег и дома, он передаёт племяннику. А дом и счета – некой Адольфии Смирновой.

– Это её фото было в амулете? – Женя прищурился.

– Личность женщины в амулете ещё устанавливаем. Да и сама Смирнова – призрак. Ни в одном паспортном столе таких данных нет. Экономка о ней тоже не слышала.

– Может, племянник Всеволода, Денис, что-то знает?

– Нет. Он отрицает, будто слышал это имя.

– Всё очень загадочно, вам не кажется, Игорь? – Жанна скрестила руки на груди, её голос звучал как сталь.

Шустров потянул галстук, будто воздух в кабинете внезапно стал гуще.

– Более чем, – Шустров потёр переносицу, будто пытаясь стереть навязчивую мысль. – Ещё я узнал кое-что об амулете, который вам передал Всеволод. – Он достал из папки фотографию: на снимке тускло поблёскивало серебряное изделие, инкрустированное камнями. – По легенде, эта вещь… обладает силой. Её выковали в 1856 году для графа Февральского – того самого, что слыл чародеем среди петербургской знати. Говорят, он заговаривал предметы, словно заклинаниями из древних гримуаров.

Капитан замолчал, проводя пальцем по изображению рубиновых граней.

– Видите ли, амулет – не просто сплав серебра и железа. Рубин и аметист в его оправе… – Он сделал паузу, подбирая слова. – Сочетание этих камней превращало его в артефакт. Силу он давал немалую, но… – Шустров резко захлопнул папку, – всё зависело от того, в чьих руках оказывался. Добрый маг – и амулет творил благо. Тёмная душа – и он сеял разрушение.

Жанна перехватила взгляд мужа. В воздухе повисло напряжение, словно перед грозой.

– Я, конечно, в эту эзотерическую чепуху не верю, – капитан нервно рассмеялся, – но когда я вёз амулет антиквару… машину занесло на пустом месте. Врезался в столб. Совпадение? Возможно. – Он откинулся на спинку кресла, и тень скользнула по его лицу. – Но если верить легендам… тот, кто носит его при себе, может читать мысли. Даже те, что вы тщательно прячете.

Евгений ёрзнул на стуле, а Жанна прищурилась:

– Вы хотите сказать, что амулет… живой?

Шустров лишь молча перевел взгляд на сейф в углу кабинета, казалось бы, оттуда доносился едва уловимый звон – будто металл скребётся о сталь изнутри....

Ехав домой, Жанна и Женя погрузились в напряжённую дискуссию. Мимо проносились заснеженные улицы, а фары встречных машин бросали на лобовое стекло холодные блики.

– Странно, очень странно, – пробормотал Женя, барабаня пальцами по подлокотнику. – Что же это за дамочка такая – Адольфия? И имя-то какое интересное…

Жанна, глядя на мелькающие за окном огни, задумчиво ответила:

– Думаю, пройдёт пара дней, и Шустров выйдет на её след. В полиции, наверно, и не таких людей разыскивали.

Женя нахмурился, его взгляд скользнул к приборной панели, где мерцал индикатор незакрытой двери.

– Ой, не знаю. Слишком много совпадений. Ты с Эллой давно говорила? Как она?

– Не виделись с того раза, – Жанна вздохнула, поправляя шарф. – Не знаю. Думаешь, надо заехать?

Евгений сжал руль, его костяшки побелели.

– Да, – наконец произнёс он, – я думаю, надо к ней заглянуть. Возможно, она знает больше, чем кажется.

Машина плавно свернула на узкую улицу, и в салоне повисла тишина, нарушаемая лишь мерным урчанием двигателя.

Оставшуюся часть пути супруги молчали, каждый погружённый в свои мысли. Жанна чувствовала, как сознание разрывается между делами: новогодние хлопоты, незавершённые отчёты, а теперь это расследование… Она сжала перчатки в кулаке – всё надо успеть до боя курантов.

У въезда в посёлок их встретила метель. Снег хлестал по лобовому стеклу, словно пытаясь остановить. Дом Эллы, утопающий в сугробах, светился жёлтыми окнами, как маяк. Дверь открылась после второго звонка.

– Жанночка, Женя! – Элла распахнула объятия, её серебряные серёжки затанцевали в свете люстры. – Проходите, чай уже завариваю! Ну и зима нынче – будто январь на дворе, а не начало декабря!

– С ума сойти! – Жанна стряхнула с капюшона снег, который успел лечь инеем даже за эти пять минут. – Совсем озверела погода.

На кухне пахло корицей и имбирём. Женя разрезал шоколадный торт, пока Элла расставляла фарфоровые чашки с позолотой. За дубовым столом, испещрённым годовыми кольцами, разговор потек сам собой.

– Как дела, Элла? – Жанна обвела взглядом комнату, где на полках теснились фарфоровые слоники – коллекция покойного Всеволода. – Денис уже решил, остаётесь вы или…

– Ой, мальчик он воспитанный! – Элла махнула рукой, и браслет звякнул о край блюдца. – Говорит, дом ему не нужен. Он не будит судиться и искать эту Смирнову, говорит что ему от дяди достанется, значит на то была его воля. А я пока живу здесь – Всеволод оплатил целый год вперёд.

– Щедро, – Женя приподнял бровь, ковыряя вилкой крем. – А про наследницу – Адольфию… Вы ничего не слышали?

Элла налила чай, и пар заклубился между ними, как дым от костра.

– Нет… имя будто с луны упало. Даже полиция руки опускает…

Жанна перехватила взгляд мужа. За окном завыл ветер, и тень от подсвечника заплясала на стене, напоминая силуэт в амулете.

У Жанны зазвонил телефон, звонила Роза. Жанна её сбросила, мол, неудобно говорить. Роза прислала ей СМС: «Срочно возьми трубку, СОС!»

– Да! – ответила ей Жанна.

– Жанна, я понимаю, ты не можешь оторваться от Евгения, но тебе надо срочно быть в галерее!

– Что произошло? – не поняла Жанна. – Мы действительно очень заняты сейчас.

– Жанна! Мои картины вообще все хотят купить, снова!!!

– Роза, мы, кажется, говорили с тобой об этом, продавай и выставляй те, что у тебя дома.

– Ты не понимаешь, те уже купили, и эти готовы купить, причём незамедлительно! И они требуют хозяйку галереи для разговора, видите ли, художник уже ничего не решает! Они хотят и твои картины купить, Жанна, я вообще ничего не понимаю!

– Что за срочность?!

– Госпожа Братиславская Ирина прилетела из Калининграда на два дня, случайно забрела в нашу галерею, а теперь готова всё купить. Она коллекционер. Сегодня вечером она вылетает.

– Поняла, хорошо, через час я буду. – И Жанна закончила разговор.

Спешно допив чай и попрощавшись с Эллой, Жанна вышла из дома и, попрощавшись с Женей, поехала в галерею. Незнакомка ожидала её с Розой в кабинете. Открыв дверь, она сказала:

– Добрый день!

– Добрый день, госпожа Поплавская, – сказала незнакомка, поворачиваясь к ней и протягивая руку. Увидев её, Жанна была в шоке, она уставилась на неё, открыв рот, и произнесла:

– Адольфия?

– Откуда вы знаете мою мать? – удивилась та.

– Из медальона… – ответила Жанна, присев на стул. – Так, значит, вы Ирина Братиславская? – Её сознание было спутанно. Удача сама прыгает ей в руки, значит, она никак не может бросить это расследование, а прикладывать все усилия для участия в нём!

– Да, – ответила гостья. – Жанна, скажите, откуда вам знакома моя мама?

– Ирина, скажите, ваша мать жива?

– Да, конечно, жива и в полном сознании, Жанна, да объясните же мне наконец, в чём дело?!

– Да, сейчас, – и Жанна рассказала Ирине то, что произошло у них в посёлке: про соседа, про амулет и что они смогли обнаружить в амулете фотографию молодой бабушки Эльвиры, которая была похожа как две капли воды на Эльвиру в молодости. Про последние слова умирающего и про наследство. После рассказа Жанна, а Ирина медленно опустилась на стул и горько заплакала.

– Так значит, он не забыл её, не забыл, – повторяла она, вытирая слёзы.

– Кто, кого? – не поняли Роза и Жанна.

…В Великую Отечественную войну, когда Адольфия была ещё совсем юной девушкой, она работала медсестрой на фронте. В те годы она помогала многим солдатам, которые попадали в их госпиталь. В южном городке, где она тогда жила с родителями, было не так плохо, как в Москве или Питере, но раненых хватало. И вот однажды стала она ухаживать за молодым сержантом. Его ослепило взрывом, а руки были изранены. Помогала она ему как могла, повязки меняла. Когда к парню стало возвращаться зрение, а звали того парня Всеволод Заранский, между ними вспыхнула любовь. Настоящая, сильная. Парень быстро шёл на поправку и сказал Адольфии, что женится на ней после войны – вернётся из Москвы, и будут они жить долго и счастливо.

Но всё произошло стремительно: парня вернули на фронт. Уходя, он обронил записку с адресом Адольфии – то ли вывалилась из кармана, то ли сам выбросил, кто знает. А через девять месяцев после их встречи Адольфия родила девочку и назвала её Ириночкой. Всю жизнь любила она Всеволода, замуж не вышла, но как найти его в огромной Москве? Знала только имя да фамилию. Гордая была – не искала… Ждала… А вышло вот как – он даже не знал о дочери. Не говорила она… Только фотографию ему подарила на память… А он, значит, хранил…

– Хранил, – подтвердила Жанна, – и в амулет положил… Ирина, нам нужно поговорить с вашей матерью. Во-первых, она наследница состояния, а во-вторых, придётся сообщить неприятную весть.

– Я понимаю, Жанна, но тогда вам придётся ехать со мной в Калининград.

– Значит, поедем. – Жанна подмигнула Розе. Та стояла с открытым ртом.

Глава 5

– Как интересно складывается жизнь… – протянула Жанна, попивая кисель. Укутавшись в плед, она сидела у камина, по бокам пристроились кошки. Пёс дремал на коврике у дивана, создавая умиротворённую картину.

– Да уж, знатно тебя оккупировали.Евгений зашёл в гостиную с бокалом вина, окинул взглядом компанию и фыркнул:

– А знаешь, как с ними хорошо было в холода? – Жанна игнорировала его тон. – Когда отопление не подключили, а камин топить – целая наука!

– Наука? – Женя поднял бровь. – Ты весь ноябрь ходила в трёх свитерах, а животные сбивались в стаю у обогревателя. И всё потому, что ты боялась бросить полено в эко-камин!

– Женя! – она ткнула ложкой в его сторону. – Ты забыл, что случилось, когда я впервые его включила?

Случилось это в конце апреля, когда уже отключили отопление, и все думали, что пришла настоящая весна. Но не тут-то было – врубили такой дубак, что даже пошел снег. Одним словом, катаклизм средней полосы. В тот вечер Женя должен был прилететь из командировки, и Жанна ждала его на ужин. Решила она развести камин для теплой и уютной атмосферы. Все животные уже начали выть от холода, еда не помогала, и тогда Жанна, не дожидаясь Женю, пошла растапливать камин как хозяйка домашнего очага.

Но перед тем как растопить камин, нужно было прочистить дымоход, про что Жанна, естественно, забыла. Сунув вместо одного полена целых пять и положив между ними бумагу для растопки, по-старинке Жанна полыхнула зажигалкой. Поленья начали разгораться, но дым повалил не в трубу, а в дом. Как позже оказалось, в трубе осталось старое воронье гнездо, и оно создало закупорку для воздуха. Дым забился в камине, и от напора всё содержимое камина сильным хлопком вылетело в дом. От удара все поленья затухли, но разразилась ужасная вонь и пыль. Жанна и животные перечихались и для спасения побежали открывать дверь.

В это время Евгений подходил к двери, и когда он её открыл, все кубарем упали на него: жена и трое животных. Был вопль, потом кошачий визг и лай псины. Вся эта вонючая серая масса угодила прямо на Женю. Семья его сбила с ног. Когда все пришли в себя, было жалкое зрелище. На мокром снегу сидел перецарапанный Евгений с кошкой в руке. Вторая, видимо та, что перецарапала, наделала жёлтую струю в полёте и скрылась под капотом машины. Собака дико выла, сидя на лестнице. Жанна же каким-то образом была укутана в плед и лежала под цветочной грядкой.

Женя поморщился от воспоминаний. Да, и, вспоминая о травмоопасности жены, согласился с ней. Одну её с камином оставлять никак нельзя.

– Да, я должна. Надо довести дело до ума. Как оказалось, дело не такое и страшное… Думаю, убили Всеволода конкуренты. А амулет дорог ему как память о той любви, которую он пронёс через года. И только случайный счастливый случай указал нам дорогу к ней.– Ты точно решила ехать? – спросил он жену, усаживаясь с другого края дивана.

– Бедный Всеволод… Я вот не знаю, как бы я жил, если бы потерял тебя, – признался Евгений.

– Ну, – усмехнулась Жанна, – меня каждая собака знает, меня легко найти!

– Не знаю, Жанна, что-то уж больно всё оказалось просто… А тебе не кажется, что это вовсе не случайный случай?

– Ты думаешь, преступникам что-то надо от меня? Но что? Я ничем таким не обладаю. А потом… Тогда бы преследовали меня, но как мы лишились амулета, сразу прекратились всякие посягательства.

– Да, но если они и хотели выкрасть амулет, чтобы ты никогда не увидела фотографию, запечатлевшую туда, и у тебя не было повода искать Адольфию? – не унимался муж.

– Тоже как вариант… А как они узнали, когда мы уже открыли амулет? – Жанна задумалась. – Может быть, есть некий информатор или тот, кто следит за мной… нами… Этот вопрос обсуждали только мы с тобой и Шустровым у него в кабинете…

– Точно! – понял Женя. – Кабинет Шустрова на прослушке! Я сто пудов уверен!

– Может быть, ты и прав… И, кстати, может, и телефон… Надо как-то сообщить эту информацию Шустрову.

– У меня даже, кажется, есть идея… – сказал загадочно Женя.

Утро было тёмным и снежным. Открыв глаза и стараясь не разбудить Женю, Жанна на цыпочках вышла из спальни. В гостиной она разбудила всех животных, и пришлось кормить эту мяукающую и лающую компанию, чтобы дать Евгению ещё немного поспать. Сварив вкусную ароматную овсяную кашу, Жанна уселась перед телевизором её есть. Обычно на завтрак она пила белковые коктейли, чтобы сохранять фигуру в тонусе и сбалансировать рацион, но на улице стояла такая стужа, что тело требовало не лёгкой еды, а насыщенной жирами и углеводами.

Собравшись в спешке, Жанна выехала из дома – ей нужно было переговорить с Шустровым до поездки. Каким-то образом выманить его из кабинета и сообщить важную информацию. Не в кабинете, не в коридоре родной полиции, а именно на улице, без свидетелей. План был таков: прийти к Шустрову в кабинет под предлогом узнать, как продвигается поиск Адольфии, оставить на столе записку: «Кабинет и телефон на прослушке. Поговорим в ТЦ «Шоколад»», – и, мило попрощавшись, уйти.

Ехала она с опаской, слишком часто поглядывая в зеркало заднего вида. Жанне стало казаться, что её кто-то преследует. Но дорога была совершенно пустой… Лишь снежинки кружились в свете фар, словно пытаясь рассказать свои зимние тайны. Ветер шептал что-то неразборчивое, а тени от деревьев скользили по асфальту, будто живые существа. Каждый поворот казался ловушкой, а каждый силуэт вдалеке – потенциальной угрозой. Но Жанна продолжала ехать, сжимая руль так крепко, что костяшки побелели. В голове крутились мысли: «Неужели они так близко? Или это просто игра воображения?» Тишина в салоне давила, нарушаемая лишь редким скрипом сиденья и биением её собственного сердца.

Доехав до полиции, Жанна стремительно поднялась к кабинету Шустрова и, не постучав, распахнула дверь. Игорь сидел за своим рабочим столом, медленно потягивая утренний чай с маковой булочкой. Аромат бергамота витал в воздухе, смешиваясь с запахом старой бумаги.

– Ну, у меня утро началось в пять, – она бросила на стол сложенную записку. Бумага скользнула по полированной поверхности, остановившись у его чашки.– Добрый день! – звонко произнесла Жанна, будто врываясь в его размеренное утро. – Как продвигается дело? Шустров поднял глаза, слегка подавившись: – Жанна, доброе… утро? Сейчас почти восемь.

– Да, Жанна, я тоже в это верю, – кивнул он, притворно вздохнув.Игорь развернул листок, пробежался глазами по строчкам. Уголки губ дрогнули в почти незаметной улыбке. – Рад за вас. Нет, Жанна, зря переживали – информации никакой, дело в тупике. – Очень жаль, – она сделала паузу, играя с перчаткой. – Мы с мужем уезжаем на две недели в Питер. Думаю, расследование будетt проводить без меня. Верю, что к Новому году всё разрешится.

– Тогда всего хорошего. С наступающим! – её улыбка вспыхнула, как гирлянда, и погасла за закрывшейся дверью.

За порогом Жанна прижала ладонь ко рту, заглушая смешок. Сегодня она чувствовала себя агентом 007, который только что подложил бомбу в логово злодея. Странное дело – когда знаешь, что за тобой следят, парадоксальным образом исчезает страх. «Если упаду со скалы, – мелькнула мысль, – преследователь сам бросится спасать. Ведь мёртвая цель никому не нужна».

– Руки вверх!У ТЦ «Шоколад» её ждал сюрприз. Чья-то рука впилась в бок:

Реакция сработала раньше сознания. Жанна рванулась в сторону, захватила запястье и с силой, которой сама не ожидала, перекинула нападавшего через плечо. Тот грохнулся на плитку, а она, потеряв равновесие, рухнула сверху. Под ней застонал… Шустров.

– Не возьмёте! – она выпрямилась, подбородок дерзко вверх. – Папа служил в «горячих точках». В детстве вместо кукол у меня были приёмы самообороны!– Хорошая реакция! – сквозь гримасу боли похвалил он, отряхивая пиджак. – Извините… – Жанна вскочила, краснея, но тут же вспыхнула. – А нечего пугать!!! – Виновен, Жанна Юрьевна! – Игорь поднял руки в шутливой капитуляции. – Каюсь. Зато теперь знаю – вас не возьмёшь голыми руками.

– Для ушей на прослушке, – Жанна хитро прищурилась. – Пока они поймут, где я на самом деле, вы получите новые данные.Шустров одобрительно хмыкнул: – Это вам сыграет на руку. Но к делу – что хотели сообщить? – Игорь, я нашла Адольфию. – Как?! – он замер, будто время остановилось. – Где?! – Её дочь – клиентка галереи. Вылитая мать! Вчера разговорились… случайно выяснила. Живёт в Калининграде. Из-за возраста не летает – лечу к ней сама! – Но в кабинете говорили про Питер…

– Неважно. Точка. Летим вместе.– Нет, – резко оборвал Шустров. – Что «нет»? – Не полетите одна. Я с вами. – Вам-то зачем? – Вы не детектив, чтобы вести допросы! – парировал он. – Женщина в смертельной опасности. Всеволод не просто так скрывал её! – Он её потерял, а не скрывал!

– Проведём их, – ответил Шустров.Жанна скрестила руки: – А преследователи? Заметят ваше исчезновение!