Потерянный свет

Тишина вернулась, нарушаемая лишь треском поленьев в камине. Жанна уставилась в тёмный угол, где тень от шкафа напоминала силуэт Шустрова.

Если бы Жанна знала, что в эту секунду Шустров замер у её двери, вжав ладони в шершавые стены коридора. Нет, Игорь не собирался подслушивать – он пришёл пригласить её к ужину, но услышал обрывки фраз, вырвавшихся за пределы комнаты. Её голос, дрожащий от ярости, эхом бился о лепнину потолка: «Разводиться… Лёгкие интрижки…»

Он отступил на шаг, будто обжёгшись. Постучать? Объяснить, что просто пришел позвать ее на ужин и хочет обсудить дело? Но пальцы сжались в кулаки. Нет. Он не станет тем, кто разрушит чужой брак. Лучше закончить это дело в одиночку, а после – холодно отчитаться о результате. Пусть Жанна уедет. Чем скорее, тем лучше.

Спина упёрлась в стену. Шустров закрыл глаза, и в памяти всплыло лицо её – той, что когда-то доверяла ему спину в перестрелках, а потом ушла из его жизни, громко хлопнув дверью. С тех пор он работал только соло. Без напарников. Без привязанностей. Без риска, что чья-то ошибка снова оставит шрам.

– Всё правильно, – прошептал он, отталкиваясь от стены. – Соло и точка.

Тень от люстры дрогнула, когда он шагнул в темноту коридора.

Глава 7

Утро затянуло небо свинцовым полотном, сбрасывая хлопья снега на подоконник. Тишина была звенящей, будто город замер, затаив дыхание. Жанна сидела, укутавшись в плед, и смотрела, как мороз рисует паутину на стекле. Ночь прошла в метании: телефон мигал десятком сообщений галереи – срочные контракты, претензии клиентов, паника менеджеров. Каждое уведомление жалило, как укор. «Зачем я здесь?» – ножом вертелось в голове. Она – куратор выставок, а не Шерлок Холмс. Её место среди холстов и вернисажей, а не в этом проклятом особняке с призраками прошлого.

– Понял, – пауза затянулась, будто он взвешивал каждое слово. – А мой сюрприз… Меняю билеты. Прилечу послезавтра.Звонок мужа разорвал тишину, заставив вздрогнуть. – Милая, как ты? – голос Евгения, тёплый и бархатистый, растопил лёд в груди. – Женечка! – она бессознательно улыбнулась, проводя пальцем по трещине на чашке. – У меня сюрприз… – У меня тоже, но сначала твой, – он замер в ожидании, и Жанна представила, как он поправляет очки, как всегда перед важными новостями. – Возвращаюсь в Москву. Завтрашним рейсом. – Что так? – в его тоне мелькнуло напряжение. – Я здесь лишняя. Галерея горит, а я… – она замолчала, глядя на отражение в зеркале: тени под глазами, растрёпанные волосы. – Я мешаю.

– Для меня вдвойне счастье, – он рассмеялся, и вдруг добавил тише: – А Шустров? Не обидится, что сбежала?Жанна вскочила, расплескав холодный чай. – Правда?! – её смех прозвучал неестественно громко в пустой комнате. – Это же на неделю раньше!

– Как скажешь, – Евгений засмеялся, но смех оборвался раньше, чем обычно. – До завтра, любимая.Сердце ёкнуло. Всплыло в памяти: его руки, резко подхватившие её у лестницы. – Переживёт, – бросила она слишком быстро. – На Рождество только Сочи, ты и я. Никаких Шустровых!

Она опустила телефон, наблюдая, как снег за окном хоронит следы на дорожках. Внизу, в саду, мелькнула тень – возможно, Шустров проверял периметр. Или это ей показалось. Завтра этот кошмар останется позади. Осталось пережить ещё один день.

После разговора с мужем Жанна ощутила что ей стало намного лучше. С Евгением рядом любая бездна казалась преодолимой. Теперь, когда он возвращался на неделю раньше, мир снова обрёл чёткие границы.

Спустившись к завтраку, она застала за столом Шустрова, Адольфию и её семью. Эльвира, обычно болтливая, молча ковыряла вилкой омлет. На вопрос бабушки о настроении буркнула: « Плохо себя чувствую».

– Всем доброе утро! – Жанна взяла чашку, стараясь не смотреть в сторону капитана. – У меня новость.

– Доброе, милая. И какая же? – Адольфия приподняла бровь, словно оценивая картину с дефектом.

– Завтра я улетаю. В галерее кризис – без меня не справляются.

Фарфоровая ложка звякнула о блюдце.

– Новость… неожиданная, – Адольфия отодвинула тарелку. – Особенно сейчас, когда воры, возможно, рыщут по дому.

– Маловероятно, – Жанна резко вдохнула, поймав взгляд Шустрова. Он молчал, перебирая бумаги в папке. – Я не детектив! Моя зона ответственности – художники, контракты, паника из-за каждой царапины на холсте! А капитан… – она махнула рукой в его сторону, – профессионал. У него команда, ресурсы…

– А тайны? – Адольфия ударила кулаком по столу, заставив вздрогнуть внучку. – Разве можно уехать от тайн!?

– Тайны существуют, чтобы их хранить, – Жанна встала, опираясь на спинку стула. – Но если вспомните пароль от сейфа Всеволода – позвоните. Я вскрою его в Москве, найдём наследника…

– Пароль… – старуха закатила глаза, будто взывая к небесам. – Я же говорила – не помню!

– Адольфия! – Жанна наклонилась, вцепившись в край скатерти. – Вы ясновидящая! Проведите медитацию, изучите амулет, вызовите духов – чёрт возьми, сделайте хоть что-то! На кону ваша жизнь!

Тишину нарушил скрип стула. Шустров поднялся, отложив папку.

– Она права, – его голос прозвучал как удар хлыста. – В Москве нужен человек, который разберётся с наследством. А здесь… – он бросил взгляд на Эльвиру, прячущую лицо в ладонях, – здесь я справлюсь.

–Наконец то меня услышали!-облегченно выдохнула Жанна.

Весь день Жанна провела с четой Братиславских. Болтала с Ириной о галерее и картинах. Та даже помогла разобраться в одном деле, и Жанна сразу же всю ситуацию разрулила с московскими коллегами по телефону. Эльвира была озадачена экзаменами – у девушки был последний курс медицинского колледжа, и были определённые сложности.

Потом, ближе к вечеру, они собрались пройтись по магазинам и докупить подарки на Новый год, как ей пришло СМС на телефон. Писал Шустров: «Можно пригласить тебя на прощальный ужин?» «Ок, в 19:00 в «Мадам Буше», не опаздывай, я не люблю есть поздно».

В магазине ей было неспокойно. Зачем она согласилась на ужин с этим Шустровым? Улетела бы завтра себе спокойно. Ей не о чем с ним говорить, расследование не клеится, дело разваливается как мыльный пузырь, зацепок нет никаких. Преследователи – мелкие пакостники, но тот, кто преследует Адольфию, это не убийцы. Убийца в Москве, сидит себе спокойненько и выжидает, когда Адольфия вспомнит пароль от сейфа. И куку, всё, что там есть, в миг вскроется и опустошится.

С этими мыслями она медленно брела от торгового центра к ресторану, до которого было идти всего 20 минут. Наслаждалась видом с Медового моста, смотрела на влюблённые парочки, которые оставляли тут свои замочки, вспомнила свадьбу с Евгением и заулыбалась. Так, со своими мыслями она дошла до ресторана.

Шустров уже её ждал за столиком и заметно нервничал. Жанна решила всё ему высказать, что ходить вокруг да около. Лучше горькая правда, чем это хождение вокруг да около. Но сначала она поест и согреется, уж больно промозглая на улице погода, а Жанна замечталась на мосту.

Взгромоздив все свои многочисленные пакеты на диванчик рядом с их столиком, Жанна плюхнулась на стул.

– Боже, наконец-то я сижу! – выдохнула она.

– Жанна, что ты будешь? Что тебе заказать?

– У них есть кисель?

– Нет, я узнавал, – грустно сказал Игорь, – только глинтвейн.

– Тогда я буду французский луковый суп, греческий салат, глинтвейн и шарлотку! – сказала Жанна.

– Мне то же самое, – сказал Игорь официанту.

– Точно решила ехать? – спросил её Игорь.

– Да, – ответила Жанна, – ну сам посуди.

– Но в Москве тоже небезопасно. Я приставлю к тебе наблюдение.

– Только не круглосуточное, – попросила Жанна, – послезавтра домой возвращается Женя.

– Да? – как-то по-дурацки Шустров сделал вид, что удивился, и съязвил: – Как-то рано он в этот раз? Вроде на три недели собирался уехать, до праздников.

– У них такое бывает, – согласилась Жанна, поедая луковый суп и смачно прихлёбывая и при этом жуя гриссини.

– С одной стороны, это хорошо, – согласился Игорь, – но не знаю, как он тебя может защитить.

– Как любящий муж, – только и сказала Жанна. – Игорь, я буду на связи всегда, если у тебя появятся какие-то мысли или соображения по этому делу, ты сразу мне пиши или звони, и я тоже сразу вам сигнализирую, если в Москве что-то всплывёт, но сейчас дело зашло в тупик. Убийца, похоже, сам выбрал выжидательную позицию. Сейчас всё зависит от Адольфии.

– А тебе не кажется, Жанна, что она водит нас за нос? – предположил Игорь.

– Почему?

– Ну, к примеру, что если она уже всё вспомнила, просто не хочет говорить, чтобы не подвергать никого опасности?

– Ну это было бы глупо… И потом, убийца так не думает… Если бы он знал наверняка, что Адольфия всё вспомнила, то он бы её похитил и пытал… – опровергла его Жанна.

– Тоже вариант… – Шустров задумался.

Жанна смотрела на него и думала, сказать всё в лицо или промолчать, не мучать его, чтобы он даже не надеялся, и у них нет будущего, как поступить, она не знала, её моральные принципы не хотели портить Шустрову настроение, но и этот его собачий взгляд ей порядком надоел.

Вкусно поужинав, они вызвали такси, чтобы ехать в поместье, и, загрузив многочисленные пакеты Жанны на заднее сиденье, Шустров очень надеялся сесть вместе с ней, чтобы поговорить, но места хватило только для Жанны, а в багажник сумки она категорически отказалась класть. Конечно, сделано это было специально, чтобы Шустров не ехал с ней рядом никак. Жанна для себя всё решила.

В доме уже все спали —они явились за полночь. Жанна и Игорь вволокли все пакеты в гостиную и уселись у камина, где огонь, словно живой, облизывал поленья, отбрасывая на стены причудливые тени. Калининградские такси, даже бизнес-класса, были маленькие, холодные и неуютные.

– Тихо! – зашипела на него Жанна, прижав палец к губам, – уже все спят.– И вообще! Кто в таких машинах только ездит! – возмущалась Жанна, её голос звучал как скрип несмазанных петель. – Наверно, люди с такими же маленькими ножками, как преступник у Адольфии, – засмеялся Шустров, его смех треснул, как полено в огне.

– Нет, я справлюсь сама. Доброй ночи, капитан. – И Жанна ушла, волоча свои пакеты к себе в комнату, где каждый шорох казался ударом колокола.Он кивнул, его тень на стене вытянулась, как хищная птица. – Тебя проводить до комнаты с твоими пакетами? – спросил её Шустров, его голос стал бархатным, как шёпот ночи.

В комнате, перед сном, она сидела на кровати, её мысли кружились, как снежинки в вихре. Расчёсывая свои чёрные волосы при тусклой лампе, Жанна не услышала странный шорох под окнами дома – будто ветер играл с листьями, создавая мелодию тревоги. И уже собиралась лечь спать, как услышала тихий стук в дверь, похожий на стук сердца. Накинув халат, она пошла посмотреть, кто там. За дверью стоял Шустров, его силуэт казался тёмным пятном на фоне луны.

– Нужно поговорить, – сказал он.

Жанна распахнула дверь, впуская Игоря в комнату, где воздух был густ от аромата сандаловых свечей. Сама отступила вглубь, утонув в кресле, и поджала ноги, обвившись шелковым халатом, будто коконом.

– Что тебе надо, Игорь? – спросила она, и её голос прозвучал как струна, готовая лопнуть.

Он сел напротив, опустив взгляд. Свет лампы выхватывал из полумрака его сжатые кулаки. Жанна уловила сладковатый шлейф рома – горький, как невысказанное признание.

– Да, – прошептал он, – иначе не решился бы…– Игорь, ты что пил? – её брови дрогнули.

«Чёрт! – мелькнуло в голове Жанны. – Надо было притвориться спящей…»

– И?.. – она подняла глаза, и её взгляд стал острым, как лезвие.

– Чёрт, не надо было… – он рванулся к двери, словно спасаясь от собственных мыслей.

– Игорь! – Жанна вскочила, цепляясь за его рукав. – Что ты хотел сказать?

Он резко развернулся, прижав её к стене. Тусклый свет скользил по его скулам, а дыхание, пропитанное ромом, обжигало кожу.

– Завтра не пожалей о содеянном, капитан, – её шёпот был холоднее январского ветра. – Запах выветрится, а твой поступок – никогда.

Она упиралась ладонями в его грудь, обнажённую под расстёгнутой рубашкой. Мускулы напряглись под её пальцами, как стальные пружины.

– Жанна, что ты делаешь со мной… – его губы коснулись ворота халата, а руки, дрожащие от желания, впились в её бёдра. – Ты… как опиум.

– Абсолютно ничего, – она зажмурилась, чувствуя, как его пальцы скользят по позвоночнику, оставляя след из мурашек.

– Я испытываю к тебе чувства! – голос Игоря сорвался, словно рвущаяся струна. – Это сильнее меня!

Он притянул её так, что шёлк халата зашелестел, как осенняя листва. Жанна не сопротивлялась.

– Игорь, это лишь твоё воображение… – её слова потерялись в поцелуе, который он вложил в изгиб её шеи.

Он поднял её, словно перо, и они рухнули на кровать. Халат соскользнул на пол, обнажив бретельку сорочки. Его губы жгли плечо, а мысли Жанны путались, как нити в клубке. Она сильнее зажмурила глаза и пыталась отстраниться.

«Как я здесь оказалась?.. Он же… обольститель…»

– Стоп! – она вырвалась, перевернув его с силой, и оказалась сверху, пригвождённая его взглядом. – Нет!

Схватив халат, она обернулась щитом из шёлка. Дверь распахнулась с тихим скрипом.

– Уходи! – её шёпот звенел, как холодное разбитое стекло. – И больше не появляйся!

Игорь замер, будто его окатили ледяной водой. Стыд? Нет. Но в её глазах он прочёл то, что искал – искру. Ту самую, что теплилась до этого мига.

Он вышел, не оглядываясь. А Жанна, прижав ладонь к груди, слушала, как сердце выбивает ритм, похожий на бегство.

В своей комнате он осушил остаток рома, осознавая что на утро будет очень плохо. Сейчас было не легче, но Игорь ликовал. Да, он понимал что в его жизни, возможно, он не увидит никогда эту женщину, но ему было приятно что он хотя бы на миг мог прижать ее к себе ,ощутить ее около себя, представить на мгновенье что ощущает ее муж. Ох как он завидовал Евгению какая жена ему досталась! И почему все достается этим примитивным программистам!? Почему у них и работа высокооплачиваемая и женщины лучше?! Как жизнь не справедлива к полицейским и особенно зарплатой. Да, такие как Жанна привыкли жить на широкую ногу, он бы даже не смог купить ей платье на свою зарплату…. Нет Игорь, хватит! В тебе говорит алкоголь, все что есть у Жанны и жени они всего добились сами……плюс тетушкино наследство, да, тут они им мудро распорядились, не каждый бы смог. Конечно, жалкий програмистишка все просчитал и вложил все в дивиденды, купив тем самым Жаннино спокойствие и доверие. Игорь, ты дурак! Забудь ее! Эти отношения сразу были обречены на провал, она чужая и другая, вы из разных миров. Отпусти. Ты мент. Мент который должен быть всю жизнь один.

– Алло, девушка, я хочу поменять билеты на самый ранний рейс до Москвы.Жанна не находила себе места от ярости. Как он мог так её обмануть? Она же доверяла ему! Зачем он это сделал? Зачем начал к ней приставать, тем самым всё испортив! Неужели он думал, что она позволит себе изменить своему Евгению?! Неужели он мог подумать, что она снизойдёт до такого?!.. Нет, Жанна твёрдо всё для себя решила. Закрыла и запечатала навсегда. Этому не бывать. Расскажет ли она о вопиющей выходке Жене? Конечно, расскажет! И даже уже представила, как тот бьёт морду Шустрову, а потом Шустров сажает Женю на 15 суток в тюрьму и опять домогается её. Фу, какая мерзость! Этому не бывать… Не расскажет… А вот Розе расскажет… Она должна кому-то выговориться, кто её поймёт и простит. Но мужу она изменять не собирается. Лететь! Лететь на всех порах из этого чёртового города в Москву, домой, к собаке и кошкам в свой посёлок, и как можно скорее!!! Жанна не стала дожидаться утра и стала собирать вещи, позвонив в авиакомпанию:

Утро выдалось морозное и снежное, всё было слишком долгим. Долго ехало такси, долго писала Жанна письмо Адольфии, что ей пришлось срочно уехать. Она наврала, что ей пришлось менять билеты до Москвы, потому что её срочно ждали утром в галерее. Поспешно она подкинула записку Адольфии под дверь, наспех переодеваясь, она в тёплый спортивный костюм. Сделала она это сразу, как вбежала к себе в комнату и, напрочь закрывая на замок дверь, в спешке собиралась, а потом не сомкнула глаз, нервно бродя по комнате. Пришла в себя она только в зале аэропорта, когда прошла досмотр на посадку своего рейса.

Было раннее утро, и народу было не так много, вкусно пахло кофе, народ сновал туда-сюда, и это успокоило Жанну.

«Господи, – думала она, – что я наделала? Зачем поддалась этой страсти? Ещё чуть-чуть, и я бы изменила мужу с этим… А может быть, я уже изменила… Это тоже считается изменой? Или нет… Но я его не целовала, но я позволила ему целовать меня… Что я за жена такая, что позволила мужчине чужому трогать меня!!! А что это за муж такой, который смог отпустить меня с чужим мужчиной!!! Получай, Евгений!!! Я всё ему расскажу, не буду скрывать правды, и будь что будет!!! Это всё его командировки кинули меня в объятья чужого мужчины!!! Нет, чужой мужчина схватил меня в свои объятья, я тут не причём!!!»

И довольная своими рассуждениями Жанна проследовала на борт авиалайнера.

На борту ей совсем полегчало. В полёте раздавали ранний завтрак и алкоголь. Жанна так проголодалась, что заказала сразу два бутерброда с ветчиной и бокал красного вина. После выпитого и съеденного она уже совсем расслабилась и уснула до самой Москвы.

Ей снился странный сон. Она бежала по разрушенным домам, вокруг взрывались снаряды, оставляя за собой облака дыма и пыли. В руке Жанна сжимала амулет Всеволода, куда-то его несла, словно это было единственное, что могло спасти её в этом хаосе. Следом гнались вооружённые немцы, оравшие что-то на своём языке, их крики сливались с грохотом взрывов. От страха во рту пересохло, а ветер бил ледяными волнами по лицу, пробираясь под одежду. Уворачиваясь от разрывов, она вдруг увидела впереди Женю – муж махал руками, кричал несвязные слова, его голос тонул в рёве войны. Жанна рванула к нему, чувствуя, как подкашиваются ноги, как сердце готово выскочить из груди… И тут чья-то рука впилась в её плечо.

– В окопы! К чёрту мужа! – Шустров тащил её за собой, лицо искажено яростью, глаза горят безумным огнём.

– Ты пойдёшь со мной!Жанна ударила его кулаком по плечу, но он лишь сильнее сжал пальцы:

– Мы приземлились. Всё в порядке?Она проснулась, когда стюардесса осторожно трясла её за рукав:

– Извините… – Жанна провела ладонью по лицу, стирая остатки сна, чувствуя, как пот холодит кожу. – Плохо спала ночью.

– Понимаю. Удачного дня! – девушка улыбнулась, словно в насмешку, её голос звучал слишком ярко после мрака сновидений.

В такси Жанна грызла ноготь, мысленно возвращаясь к Калининграду. «Как всё дошло до этого? Как я позволила событиям унести меня в эту бездну?» Телефон дрогнул – Шустров. Сообщение с одним словом: «Прости». Она удалила его, будто обжигало экран. За что прощать? За сон? За то, что чуть не предала Женю?

Выгрузив свои вещи и открыв своим ключом дверь, Жанна была вся излизана и излюблена своим лохматым семейством. Ох, как они были счастливы! Тофик гавкал и вилял хвостом не переставая, кошки бегали, урчали и кричали. Жанна побежала на кухню и стала кормить всю эту ораву попрошаек и была несказанно рада. Рада, что она дома, она вдыхала аромат счастья приезда и вдыхала аромат своего дома, их дома с Женей.

Позже, когда все угомонились, она позвонила Элле, сказала, чтобы та не приходила, и что она приехала и чуть позже сама её навестит.

– Целую, до вечера! – и, положив трубку, Жанна убежала в галерею.Разобрав сумки и немного передохнув, Жанна была уже готова ехать в галерею, как прозвенел звонок на сотовый – звонил Евгений. – Милая, ты во сколько сегодня прилетаешь? – спросил он. – А я уже дома! – весело сказала Жанна. – Как? – Женя был сильно удивлён. – Что-то случилось? Почему ты сорвалась? – Я уже убегаю в галерею, меня срочно вызвали, поэтому пришлось прилететь в ночи, – соврала Жанна. – Что, совсем без тебя не могут? – Совсем, Женечка, – сказала грустно Жанна, – но к вечеру я буду дома и даже успею приготовить тебе ужин, и мы обо всём поговорим.

В питерском аэропорту Женя ждал своего рейса, ёжась от холода. Мороз пробирал до костей, словно ледяные иглы впивались в кожу. Он улетел в лёгкой одежде, и даже драповое пальто, подчёркивавшее его стройную фигуру, не спасало – пришлось натянуть толстовку, чтобы не дрожать как осиновый лист. Последняя предновогодняя командировка выжала из него все силы, оставив лишь пепел усталости. И теперь он твёрдо решил: надо всё менять. Об этом – рассказать Жанне сразу, как только встретится.

Две недели его грызла мысль: как он вообще разрешил жене лететь с чужим мужчиной в неизвестность? «Я что – безответственный? Или просто равнодушный? Или… слишком люблю, чтобы не доверять?» Фраза «Доверяй, но проверяй» вертелась в голове назойливой мухой, оставляя липкий след сомнения. Ладно, Шустров если что – получит по рукам. Главное, Жанна вернулась, а правду он от неё всё равно выведает.

Они оба закрутились в этом бешеном ритме: его вечные разъезды, её беготня с галереями и этими юными художниками – нянчится с ними, как наседка с цыплятами, готовая броситься на любого, кто посмеет их обидеть. Пора остановиться. «Нужен отдых. Только мы вдвоём. Как в старые времена», – мысль пульсировала в виске, словно пытаясь вырваться наружу. Уже завтра пересмотрит график, отменит лишние проекты… Всё будет иначе! С этими мыслями Женя шагнул в салон самолёта, будто переступал порог новой жизни, где каждый день будет наполнен только ими двумя.

– Жанночка, я просто хочу, чтобы у вас всё было хорошо, надеюсь, Женя действительно испугался и одумался… Отправить жену с чужим мужчиной… Ужас!День пролетел быстро, и вот уже Жанна ехала в машине домой. Раздался телефонный звонок, это была Роза. – Почему я всё узнаю в последний момент?! – Розочка, ну прости! – Жанна так замоталась, что забыла позвонить подруге и сообщить о том, что прилетела. – Я так замоталась, что совсем забыла тебе позвонить. – Почему ты так рано приехала? – удивилась та. – Что, Шустров всё-таки распустил свои ручонки?! – Да, – согласилась с ней Жанна. – И как оно? – хихикнула Роза. – Ты должна мне непременно всё рассказать в подробностях. – Роза! Прекрати! – одёрнула её Жанна. – Я нормальная жена и я послала далеко этого Шустрова! – Ага, и поэтому ты в Москве, – Роза захихикала в трубку. – Ладно, ладно, что нам с женатиками разговаривать. А если серьёзно, молодец ты, Жанна, что семью разрушать… – Вот и именно. Роза, Женя прилетел в Москву тоже, вечером будет дома. – Ух ты! – вернулась на неделю раньше домой! – Роза была рада и одновременно удивлена. – Неужели чувствует, что что-то не так, и наконец-то в нём проснулся мужчина? – Роза, не поясничай! – вскрикнула Жанна.

– Хорошо, – недовольно вздохнула старуха, явно рассчитывая на откровенность. – Скину свои наработки сегодня ночью или завтра до обеда.Поговорив с подругой и доехав до магазина, Жанна припарковала машину. «Что купить?» – растерянно оглядела прилавки. Пока выбирала продукты, в голове крутился один вопрос: как говорить с Женей? Стоит ли ему всё рассказывать? Внезапно зазвонил телефон – Адольфия. – Милая моя, – начала та без предисловий, – как ты? – Добрый день, Адольфия. Всё хорошо. – Вижу, как «хорошо»: взгляд усталый, круги под глазами. Не спала ночь, сорвалась и улетела. Надеюсь, дела успела решить? – Более-менее, – ответила Жанна. – Половину вопросов закрыла. Мне спокойнее, когда сама всё контролирую. – Жанна, что на самом деле произошло между тобой и Игорем? Причина отъезда – не работа, верно? – А что он сам говорит? – Ничего. С утра убежал в город, перед этим полдня шарил что-то у дома, весь в грязи из кустов. Потом уехал в полицейское управление. – Адольфия, я не могу помочь капитану. Толку от меня ноль, а тут ещё перед Новым годом дом вверх дном! Завтра зайду к экономке Всеволода – может, идеи по расшифровке кода появятся.

Разговор взбодрил Жанну. Она быстро набрала продукты и поехала домой.

Уже смеркалось. Посёлок, укутанный в сумерки, светился огнями новогодних гирлянд, а снег смягчал мрак зимней ночи. Жанна, выгрузив продукты в холодильник и накормив вечно голодных питомцев, выпустила Тофика на прогулку и принялась готовить ужин.

Меню получилось щедрым: запечённая курица с травами, отварной картофель, греческий салат, пицца с грушей и сыром дорблю (её она отправила в духовку в последний момент), а в холодильнике ждали киевский торт, клюквенный компот и белое вино. Разложив половину блюд на столе, Жанна бросилась в ванную – надо было успеть подготовиться к встрече.

Женя давно просил её надеть короткое красное платье из Парижа. Сегодня она решила сделать ему сюрприз: собрала волосы в элегантный пучок, надела лаковые лодочки и гранатовый браслет. «Идеально», – подумала она, услышав звук подъезжающего такси.

– Теперь мы надолго вместе, – прошептал он, целуя её так, будто хотел наверстать все дни разлуки.Евгений вошёл в дом под восторженный лай Тофика. Пёс первым бросился к хозяину, требуя ритуальных объятий и «умывания». – Женечка, наконец-то! – Жанна обняла мужа, но тот притянул её так крепко, что она едва дышала. Боксёрская хватка давала о себе знать.