- -
- 100%
- +
Небесный челнок вылетел из нижних ворот восточной стены Олимпа и, держась поближе к земле, тихо полетел в сторону владений Диониса. Летательный аппарат был небольшим, внешним видом напоминал округлый морской камень, слегка приплюснутый. Хоть он и относился к разряду малых челноков, но внутри можно было легко разместить дюжину сатиров или эллов. Сегодня в аппарате находилось всего два пассажира: сатир по имени Фавн и его спутница Дива.
Фавн был представителем одного из древних родов своего вида. Таких ещё называли ранними сатирами. Они придерживались старых традиций и отказывались от изменения своего изначального кода при воспроизведении потомства. Их было легко отличить от других сатиров по форме рогов, крепкому телосложению и более высокому росту. Фавн был даже выше Дивы, хотя серые или тёмные сатиры, пусть и немногим, но уступали в росте эллам и эфам.
Фавн, как и все сатиры, не любил носить одежду, но ради приличия и проявления уважения к представительнице эллийского народа, был вынужден надеть пояс и набедренник. Сидя в кресле, он широко расставил свои косматые ноги, опёрся локтем на колено, а подбородком уткнулся в ладонь руки, поддерживая голову. На ногах были массивные роговые наросты, подобные копытам. Нестриженый хвост походил больше на лошадиный.
Фавн сидел и смотрел на проекцию экрана, на котором было видно, как небесный челнок стремительно пролетает над полями, деревьями и виноградниками. Это уже были сады Диониса.
– Прибываем к пункту назначения, – прозвучал голос За-Ра.
Навигационная система челнока была связана с рукотворным разумом За-Ра, пребывавшим на Олимпе, посему ручное управление отсутствовало. Направление и параметры полёта задавались голосом; За-Ра же управлял челноком, следуя протоколам. Даже при обрыве связи с Олимпом летательный аппарат имел автономную систему разумного управления, дабы продолжать полет согласно заданным целям.
Когда аппарат коснулся террасы у дома Диониса, солнце уже клонилось к закату. Дверь распахнулась, и внутрь повеяло прохладой и ароматами трав.
– Ну что, пойдём? – спросила Дива, вставая с кресла и расправляя складки платья.
– Нет. Подождём, – ответил Фавн. – Ра всё ещё смотрит на сады Диониса. Его потоки губительны для моей кожи.
Дива вновь опустилась в кресло, понимая, что до тех пор, пока солнце полностью не скроется за горизонтом, Фавн не покинет челнок.
В доме заметили прибытие гостей, и на террасу вышли четверо вакханок. Ступив на платформу, девушки выстроились в ряд, ожидая возможности сопроводить гостей к своему хозяину.
Фавн, неотрывно следя за движением солнца, наполовину скрывшегося за горизонтом, погрузился в свои мысли. Диве же не терпелось выйти наружу, но она не могла оставить своего спутника одного.
– За-Ра, покажи мне дом Диониса, – попросила Дива.
Тотчас же, отреагировав на приказ, За-Ра перед эллийкой создал новую проекцию экрана, на котором появилось изображение большого дома с массивными белыми колоннами, поддерживающими своды. Дива заметила на террасе вакханок.
– За-Ра, покажи девушек.
Изображение приблизилось. Сначала За-Ра показал их в полный рост, затем – лицо каждой в отдельности. Дива с интересом рассматривала дев.
– Вижу, Дионис отбирает себе лучших эфиек. Красивы и статны.
Услышав слова Дивы, Фавн потерял интерес к закату и переключил внимание на её экран.
– О да, Дионис знает толк в женской красоте. Он выменивает девочек в лагерях Аида еще в юном возрасте, а взрослые вакханки растят их здесь, в его доме. Обучают военному ремеслу, но не только. Они и урожай выращивают, и вино делают. Ну, и для местных сатиров они – утеха.
Дива скорчила гримасу неодобрения.
– Ты не подумай дурного, – поспешил заверить её Фавн. – Все по доброй воле.
– Я же знаю, что сатиры способны влиять на волю эфов, – возразила Дива. – Где же здесь добрая воля?
– Всё не так, – начал оправдываться Фавн. – Сатиры могут создать нужную атмосферу, чтобы впечатлить девушку, показать, насколько она уязвима. И тогда любая эфийка потянется к тому, кого сочтёт сильнее себя, даже если это сатир.
Дива перевела взгляд на другой экран, где ранее Фавн любовался закатом.
– Ра больше не смотрит на сады Диониса, – сказала она. – Пора навестить хозяина, пока совсем не стемнело.
Когда Фавн и Дива покинули челнок, вакханки склонились в поклоне. Одна из них выступила вперёд, простёрла руку к небу и произнесла приветствие:
– Да будет Ра в достатке вам.
– Да будет Ра в достатке, – ответила Дива.
Фавн молча разглядывал девушек, ожидая окончания формальностей.
– Дионис ждёт вас в саду, следуйте за нами, – произнесла девушка и повела гостей за собой.
В доме Диониса с заходом солнца начинался пир. Вакханки накрывали столы в саду, выносили из погребов кувшины с вином, укладывали на блюда фрукты и ягоды, извлекали из печей запечённое мясо и овощи. Все это размещалось на каменных плитах, едва возвышавшихся над землёй. Участники пира полулежали на коврах у столов или просто сидели на земле, подстилая что-нибудь под себя.
Из дневных укрытий начали выходить сатиры. Во владениях Диониса не было подобных Фавну. В большинстве своём здесь обитали серые сатиры. Они были безрогие, плешивые, и ростом уступали своим древним собратьям.
Когда Фавн и Дива вошли в сад, Дионис восседал на перине под садовым навесом, густо оплетённым виноградной лозой. На нём была светлая туника, подпоясанная синей лентой. Как и все Ан-унаки, он был великаном, если сравнивать с эллами или эфами. Но все же Дионис уступал в росте первым олимпийцам. Это свидетельствовало о том, что хоть он и был потомком древних Ан-унаков, но рождён уже на этой планете.
Заметив приближающихся гостей, Дионис встал, приветствуя их.
– Да будет Ра в достатке тебе, о прекрасная Дива!
– Да будет Ра в достатке и тебе, Дионис! – ответила та, слегка поклонившись.
– Здравствуй, Фавн! – обратился Дионис к сатиру, не упоминая Ра. – Я рад, что именно тебя Зевс прислал для этого дела. Твоей мудрости нам как раз недоставало. Но о случившемся лучше поговорим в моих покоях.
Направляясь к дому, Дионис продолжал беседу с Фавном и Дивой.
– Я до сих пор под впечатлением от твоих песен и твоего чарующего голоса, Дива. Ты пела восхитительно на недавнем пиру у Зевса. Все олимпийцы были в восторге. Давно я не испытывал такого трепета от песнопения.
– Благодарю, Дионис, за похвалу, – ответила Дива. – Но и другие нимфы были хороши.
– Не спорю. Как и всегда, пир у Зевса был великолепен, – восторженно заметил Дионис. – Среди моих вакханок есть девушки, которые поют неплохо и танцуют недурно, но… не тот замес. Недостаёт чар. Эфийки грубоваты по своей сути, не сравнить с утонченностью эллиек. А чары идут от души.
Дионис, Фавн и Дива вошли в просторный зал. В помещении было светло благодаря своду потолка и частично стенам, покрытым той же краской, что и стены внутри Олимпа. Она излучала мягкий свет, и, учитывая площадь излучения, создавалось ощущение полуденного солнечного дня.
Дионис опустился на ковёр возле круглой каменной столешницы, где уже стояли кувшины с вином, чаши, блюда с фруктами и виноградом. Фавн и Дива заняли места по другую сторону стола.
– Зевс совсем немного рассказал мне о случившемся, – произнёс Фавн. – Упомянул, что подробности я узнаю от тебя.
Дионис одобрительно кивнул и помрачнел.
– Так и есть. Медлить нельзя, – начал он с тяжёлым вздохом. – Вы знаете, что мои сады стали пристанищем для двух прекрасных нимф, Амилии и Этны. Для меня это большая честь. Нимфы способны обычный день превратить в праздник и наполнить смыслом обыденную жизнь. Я гордился, что посчастливилось покровительствовать этим очаровательным созданиям… Но моя беспечность подвела всех. – Дионис снова вздохнул. – Сегодня утром нашли тело Этны. Её душа уже в ином мире.
– Этого не может быть! – Дива вскочила с места. – Она бы не смогла…
– Я понимаю твои чувства, – перебил Дионис, прижав ладонь к груди. – Но это не то, о чем ты подумала. Этна не убивала себя. Это сделал кто-то другой.
– Да, случай небывалый, – протянул Фавн. – На этой планете немного существ, способных убить нимфу. А зная силу Этны, даже представить не могу, кто бы мог преодолеть её волю. Олимпийцев, полагаю, можно сразу исключить, а также сатиров и эфов, – Фавн задумался. – Садон, наверное, единственный, кому это было бы по силам. Но не думаю, что он осмелился бы покинуть далёкий остров. Впрочем, проверить стоит.
– Да, Фавн, обязательно проверь, – согласился Дионис. – Лично я ума не приложу, как это могло произойти. Что касается Садона, я тоже первым делом подумал о нем. Но ранее читал, что его действия всегда логичны и рациональны, а в смерти Этны я не вижу для него никакой выгоды.
– Мы можем осмотреть то место, где это случилось? – спросил Фавн.
– Да, конечно. Я дам тебе в помощь двух вакханок. Они искусные воительницы и прекрасные поварихи. К тому же недурны собой, – Дионис наклонился к Фавну и добавил: – Это мой подарок тебе, Фавн.
– Благодарю, Дионис, ты всегда щедр на дары, – произнёс сатир, едва заметно наклонив голову. – Но я не хотел бы оставаться в долгу. Что я могу сделать для тебя?
– Пустяки, – отозвался Дионис, небрежно махнув рукой, – твоя дружба – вот что для меня истинно ценно.
– Как будет угодно. Знай, что всегда можешь рассчитывать на мою поддержку и помощь, – заверил его Фавн.
Дива старалась даже не смотреть в их сторону, не желая чувствовать себя соучастницей того, что у эллов было недопустимым.
– Ну и славно, – вымолвил Дионис, тянясь за кубком, полным вина, – а теперь – время воздать должное трапезе.
По его знаку к столу приблизилась девушка, до этого стоявшая чуть поодаль, и принялась обхаживать Диониса и его гостей. Сам же Дионис ещё долго с упоением рассказывал о пиршестве у Зевса, восхищался грацией и талантами нимф, и не уставал нахваливать своё вино, то и дело предлагая гостям отведать то один, то другой сорт. После трапезы гости почтительно поблагодарили за щедрый приём и, церемонно попрощавшись, направились к своему челноку. Сумерки уже плотно окутывали землю.
Приблизившись к летательному аппарату, Фавн и Дива повстречали двух вакханок. Молодые эфийки, облачённые в воинственные одеяния.
В мирные дни вакханки довольствовались простыми туниками или лёгкими накидками, перехваченными на талии поясом. На ногах носили сандалии. Но, готовясь к битве, они облачались лишь в то, за что не мог ухватиться враг, в одежды, не стесняющие движений, дарующие свободу и ловкость.
И вот, перед Фавном и Дивой предстали именно вакханки-воительницы. Две статные, словно изваянные из мрамора, девы, на которых были надеты лишь небольшие кожаные нагрудники, усиленные металлическими пластинами, высокие налокотники, кожаные ремни со щитками, защищавшими голени, и широкий пояс, удерживающий плотные кожаные набедренники, более всего напоминающие короткую юбку. К поясу, по обеим сторонам, крепились крупные ножи в ножнах, а в руках каждая сжимала короткое копьё, древко которого едва достигало их роста.
– Да пребудет с вами щедрость Ра, – робко прозвучало приветствие одной из них.
– Мне милости Ра и сейчас предостаточно, – отозвался Фавн, устремив взгляд к усыпанному звёздами небу, – тебе ли не знать, что сатирам его лучи – погибель.
– Знаю, но нам велено выказывать учтивость, как принято на Олимпе.
– Это уже излишне, – махнул рукой Фавн, глядя на девушку. – Как твоё имя?
– После обряда инициации меня нарекли именем Таи, а сестру мою – Энио. Дионис повелел нам стать твоими спутницами, о мудрейший Фавн, следовать за тобой и во всем тебе помогать. Для нас это великая честь.
– Понятно, – одобрительно кивнул Фавн. – Что ж, тогда в путь.
Девушки, действуя слаженно, подхватили стоящий поблизости деревянный ящик.
Поймав вопросительный взгляд Фавна, устремленный на их ношу, Таи поспешила объяснить:
– Дионис велел взять с собой смену одежды, немного пряностей, кое-что из необходимого снаряжения. И, конечно же, подарок для тебя, Фавн – специальную накидку, способную укрыть твое тело от палящих лучей солнца.
– Сегодня Дионис чересчур щедр на дары, право, неловко, что я прибыл сюда с пустыми руками, – пробормотал сатир.
Поднявшись на борт челнока, вакханки с нескрываемым любопытством принялись оглядывать внутреннее убранство летательного аппарата. Вскоре, утолив своё любопытство, они уселись в кресла, расположенные ближе к выходу, стараясь не глазеть бесцеремонно, но украдкой поглядывая на эллийку.
– За-Ра, курс на храм Этны, – громко скомандовал сатир.
– Слушаюсь, – отозвался голос За-Ра.
Дверь бесшумно закрылась, аппарат плавно поднялся над землёй и устремился в сторону гор, темневших вдали.
– Может, пересядете поближе к нам? – предложила девушкам Дива.
– Нет, наше место здесь, у выхода. Мы – щит и меч. Наш долг – оберегать и защищать господина.
Дива улыбнулась.
– Не думаю, что Фавн нуждается в защите. Он сильнее любого эфа и сатира.
– Не стоит нас недооценивать, госпожа. Да, мы знаем, Фавн силён, но враги бывают разные, и числом они могут превосходить. Наша задача – принять первый удар на себя, дабы оградить господина от опасности, даже ценой собственной жизни.
– Прибыли к месту назначения, – раздался голос За-Ра.
Дверь открылась, и Энио с Таи, выставив вперёд острые пики копий, первыми покинули челнок.
Вслед за ними поспешил Фавн.
– И куда вы так несётесь? В темноте все равно вам ничего не разглядеть. Расслабьтесь. Здесь ни души, я бы почуял, – произнёс Фавн и, не спеша, направился к выложенной камнем тропе. – За мной.
Дива ступила на землю, и тут же следом из челнока вылетел небольшой сателлит, мгновенно взмывший ввысь и замерший над поляной. Неожиданно все вокруг озарилось ярким светом. Мощный поток света, исходивший от небольшого летательного аппарата, осветил каждый уголок поляны.
– Можно было обойтись и без этого, – тихо, словно про себя, проворчал Фавн, щурясь от ослепительного света.
Вся небольшая команда двинулась по тропе, ведущей вверх по склону, к храму, а сателлит следовал за ними, неустанно освещая путь. Достигнув храмового подворья, Фавн остановился и жестом руки предупредил своих спутников о необходимости соблюдать осторожность.
– Не стоит прятаться, выходите. Я – Фавн, прибыл сюда по поручению Зевса и Диониса, – громко провозгласил он.
Тотчас из укрытий появилось около десятка серых сатиров. Все они были вооружены – кто пикой, кто мечом. Несколько приблизились к Фавну и принялись тихо переговариваться с ним на языке сата. Затем, отвесив друг другу поклоны, они поспешили скрыться в укромных местах, а Фавн вернулся к своим спутникам.
– Дионис поручил им охранять Амилию, чей храм расположен неподалёку, – пояснил Фавн. – Она решила проститься с сестрой. Сатирам пришлось добираться сюда по подземным ходам. С обратной стороны горы есть обширный подземный город сатиров.
– Амилия сейчас в храме? – спросила Дива.
– Да, возле тела Этны.
– Я должна пойти к ней.
– Конечно, но постарайся не слишком принимать все близко к сердцу, – произнёс Фавн. – Мне сообщили, что тело Этны обезглавлено. Местные сатиры обыскали все вокруг, но голову так и не нашли. Я же, пожалуй, осмотрю место, где это произошло. Ты попрощайся с сестрой, поговори с Амилией, может, она что-нибудь знает.
Дива направилась к храму, а Фавн, в сопровождении Таи и Энио, двинулся к расположенным неподалёку постройкам. Там находилась опочивальня, где была убита Этна. Поскольку сателлит последовал за Дивой, девушки с Фавном вскоре оказались в непроглядной тьме.
– Подождите меня здесь, у входа, я один осмотрю покои. Вам все равно там ничего не разглядеть, – скомандовал Фавн и скрылся в дверном проёме. Таи и Энио остались у входа, тщетно пытаясь различить хоть что-нибудь в кромешной тьме. Таи, дабы прогнать сонливость, принялась делать тренировочные выпады, яростно вонзая копьё в пустоту, громко выдыхая при каждой воображаемой атаке.
– Таи, ты слишком беспечна, – вдруг заговорила Энио, хранящая молчание с момента встречи с Фавном и Дивой. – Слушай тишину. Сатиры и эллы умеют скрывать своё присутствие. А возможно, и не только они.
– Нам нечего бояться ни сатиров, ни эллов, – отозвалась Таи, – а с диким зверем или враждебным эфом я справлюсь.
Время тянулось медленно, а Фавн все не возвращался. Вскоре над храмовым подворьем вновь засиял свет сателлита, а значит, Дива уже покинула храм.
– Заждались? – внезапно раздался голос Фавна.
Он подошёл к ним со стороны леса, а не из двери опочивальни. Девушки от неожиданности всполошились, направив копья в его сторону. Но, узнав сатира, облегчённо вздохнули.
– Не стоит так шутить с нами, ведь мы могли тебя ранить, – упрекнула его Энио.
– О, у тебя есть голос? Я уж начал думать, что из вас двоих разговаривает только Таи, – наигранно удивился Фавн. – Ладно, пора убираться отсюда. Не нравится мне все это.
Перед храмом они встретили Диву и Амилию. Поприветствовав Фавна и его спутниц, Амилия выразила ему благодарность за участие в этом деле. Прощаясь, она пригласила Фавна навестить её при случае. Была ли это лишь простая любезность, или намёк на то, что Амилия хочет поговорить с Фавном наедине, сказать было трудно. Но для себя Фавн отметил, что наведаться нужно. Попрощавшись с Амилией, все вернулись к челноку. Пока шли по каменистой тропе от храма, все молчали, погруженные в свои мысли.
Уже в челноке Дива первой нарушила затянувшееся молчание, решив расспросить Фавна о его предположениях.
– Вижу, ты задумался, Фавн. Может, появились какие-то идеи, догадки о том, кто мог сотворить такое? Может, что-то удалось найти?
– О-о да! Я увидел много интересного. Но вопросов пока больше, чем ответов.
– Ну так поделись хотя бы вопросами, вместе мы быстрее найдём ответы, – предложила эллийка.
Фавн вздохнул.
– То, что я увидел, говорит лишь о том, что это было не просто убийство, а, скорее, тщательно спланированный ритуал жертвоприношения. Все свидетельствует о том, что Этну сначала лишили возможности двигаться, потом забрали всю ее кровь, и лишь после этого отрубили голову. И это особенно странно, поскольку из всех нимф Этна обладала самой сильной волей. Пусть даже ненадолго, но она могла блокировать сознание любого сатира, элла и даже Ан-унака. Да, как бы абсурдно это ни звучало, ни один из олимпийцев не смог бы ей причинить вреда, даже если бы захотел. Единственное существо на этой планете, чью волю невозможно подчинить, – это Садон. Но олимпийцы давным-давно пленили его и заточили на далёком острове. К тому же, он – крупный рептилоид и оставил бы хоть какие-то следы своего присутствия. Но ничего подобного я не обнаружил. Тем более, это чудище не склонно к эмоциям, обрядам и прочим ритуалам. Его разум холоден и расчётлив, словно принадлежит неживому организму. В нем начисто отсутствуют естественные чувства и проявления эмоций.
– А может, они есть, просто он их не показывает? – предположила Дива.
– Все может быть, потому нам и следует это выяснить. Для начала проверим, сидит ли дракон на привязи, или он действительно осмелился покинуть остров.
– За-Ра, курс на далёкий остров, проведаем логово ящера, – скомандовал Фавн и откинулся в кресле.
– Точка назначения определена, начинаем движение, – сообщил голос За-Ра. – Но осмелюсь предупредить, что на острове уже утро. Учитывая удалённость объекта, связь с Олимпом может быть прервана. Летательный аппарат может перейти в автономный режим.
Челнок начал набирать высоту и увеличивать скорость.
Фавн окинул взглядом девушек, и загадочная улыбка тронула его губы.
– За-Ра, разверни проекцию! И давай взмоем повыше, – громко скомандовал он.
После слов Фавна у стены появилась проекция экрана с изображением вида их курса следования. Несмотря на то, что была ночь, на экране очертания всех объектов были хорошо узнаваемы и чёткими. Челнок на большой скорости пронзил собой туманность небольшого облака и продолжил набирать высоту, двигаясь вперёд.
Таи и Энио, заворожённые, не могли отвести взгляд от проекции. Впереди алела багряная полоса горизонта, предвещая скорый рассвет. И горизонт этот приобрёл округлую форму.
– Энио, смотри! Наша Тер-Ра и правда круглая, – прошептала Таи с благоговейным трепетом в голосе. – Мы словно парим над гигантским шаром!
Фавн в это время сидел в стороне. Он не следил за изображением на экране, а смотрел на девушек, и слегка улыбался. Он очень давно живёт в этом мире, потому даже трудно представить, что могло бы его удивить так же, как этих двух эфиек. Фавн любил наблюдать за теми, кто способен испытывать удивление и восхищаться. Ему нравились эти яркие эмоции.
Летательный аппарат мчался навстречу восходящему солнцу, даря эфийкам самый стремительный рассвет в их жизни. Там, куда они направлялись, уже вовсю сиял новый день. Челнок начал снижаться, и под ними раскинулась бескрайняя водная гладь, а затем показалась береговая линия острова, к которому они направлялись. Чем ближе они подлетали, тем ниже опускался челнок, и берега расплывались за горизонтом.
– Это и есть остров? – удивлённо спросила Таи.
– Здесь целая гряда островов, больших и малых. Но нас интересует самый крупный, – ответил Фавн.
Челнок, замедлив ход, завис высоко над землёй. Под ними простиралась горная местность, а впереди возвышалось величественное сооружение – логово Садона.
– За-Ра, подлети ближе к пещере, – приказал Фавн.
– Связь с За-Ра потеряна, – раздался голос, отличимый от голоса За-Ра. – Теперь вашим помощником буду я, Ис-Та.
– Понятно. Ис-Та, летим к дому Садона, – повторил Фавн.
Челнок плавно приземлился на пустыре. Дива вышла из аппарата в сопровождении Таи и Энио, а следом вылетел сателлит. Перед входом в пещеру раскинулся огромный навес, отбрасывая тень на террасу и большой бассейн. На террасе, подобно изваянию, покоилось ящероподобное существо, превосходящее размерами даже Зевса. Это был Садон, неподвижный и наблюдающий за приближением незваных гостей.
– Это дракон? – прошептала Таи. – Но почему Фавн велел нам оставить оружие?
– Да, это дракон, – также шёпотом ответила Дива, – и ваше оружие тут бесполезно. Оно лишь выдаст ваш страх и неуверенность. Мы представляем интересы Зевса и Олимпа, а значит, силу, однажды победившую дракона. Садон не глуп, нам нечего бояться.
Под сенью навеса они приблизились к дракону. Его тело было змеевидным, гибким и длинным, покрытым прочной чешуей. Передние и задние конечности напоминали лапы ящера, но в целом он не походил ни на одно из известных рептилий этой планеты. Длинный хвост, вытянутая шея и голова с рогами. Уши и необычные отростки, похожие на усы, придавали ему совершенно уникальный вид. Дракон лежал кольцом, положив голову на хвост.
– Приветствую тебя, Садон! – произнесла Дива, подняв вначале перед собой раскрытые ладони, а после скрестив руки на груди. – Меня зовут Дива, это мои спутницы, Таи и Энио. Мы пришли с миром от имени Зевса и Олимпа.
Садон приподнял голову, взглянул на парящий сателлит, затем перевёл взгляд на челнок.
– Кто ещё с вами? – прозвучал утробный голос рептилоида.
Садон формировал звуки своей речи в глубине горла. Звучало непривычно, но вполне разборчиво.
– На корабле остался Фавн, сатир. Солнце не позволит ему приблизиться, но он будет присутствовать при разговоре через этот аппарат.
– Говори! – обратился Садон к Диве.
– Вчера убили и обезглавили Этну, одну из нимф, служащих Зевсу и Олимпу. Знаешь ли ты, кто мог это сделать?
– Я мог бы, – ответил дракон. – Но это не я. У меня нет ответа. Если у Зевса появился соперник, это хорошо для меня. Если в доме начнётся ссора, значит дом не устоит. И если дом моего врага падёт, то все изменится. Буду ждать перемен.
В этот момент сателлит сорвался с места и устремился вглубь пещеры. Садон проводил его взглядом. Вскоре аппарат вылетел наружу и принялся беспорядочно летать, очерчивая зигзаги в воздухе. Описав круг над горой, он вернулся к Диве.
– Вам пора, – произнёс дракон. – Вы спросили и посмотрели. Мне больше нечего добавить. Уходите.
– Да будет так! – сказала Дива и направилась к челноку.
Таи и Энио последовали за ней.
– Пришло время эллам снова бояться. Вы ещё не встречали подобного существа, – прозвучало предостережение из глотки Садона.
Дива слышала его слова, но не обернулась.
Сателлит оставался неподвижным лишь до тех пор, пока девушки не вернулись к Фавну. Затем он стремительно полетел к челноку. Дверь аппарата закрылась. Фавн сидел в кресле, и как только сателлит занял своё место в стенной нише, экран перед сатиром исчез.