- -
- 100%
- +
Пролог: Шанс 2.8%
Дым в «Закусочной Удачи» висел густой, как сироп, пропитанный потом, никотином и жадностью. Под низким потолком плыли приглушенные голоса, шелест фишек, щелканье карт. Здесь, в этом подвальчике без вывески, за покерным столом за одну ночь можно было проиграть все. Или выиграть все.
Лекс не играл на все. Он играл с цифрами.
Его взгляд скользнул по стопке фишек оппонента – примерно сто двадцать тысяч. В банке лежало восемьдесят. У Лекса на руках – пара девяток. Не бог весть что, но и не мусор. На столе – десятка, валет, король и двойка разных мастей. Возможный стрит на борде. Возможная сильная рука у соперника.
Но Лекс видел глубже. Он не смотрел на карты. Он читал историю.
Его оппонент, грузный мужчина по кличке Бородач, поставил первым. Сильно. Агрессивно. Так он всегда делал с сильными руками. Но была деталь. Перед решающей ставкой, его левая бровь, прорезанная старым шрамом, почти незаметно подрагивала. Микро-тик. Лекс заметил его три часа назад и с тех пор собирал данные.
Бровь дернулась = блеф. Вероятность: 97%.*
Лекс мысленно построил таблицу. Шансы банка – 3 к 1. Шансы улучшить руку к риверу – ничтожны. Математика кричала: «Фолд! Сбрось карты!»
Но была еще одна переменная. Бородач, по его данным, не выдерживал давления олл-ина. Его психика ломалась. Он пасовал.
Лекс сделал вид, что раздумывает. Его пальцы медленно постукивали по фишкам, отсчитывая ритм. Он контролировал дыхание – ровный вдох на четыре счета, пауза, медленный выдох. Сердцебиение было спокойным. Он загнал его в рамки, как загнали бы дикого зверя. Эмоции были роскошью, которую он не мог себе позволить.
– Я – олл-ин, – его голос прозвучал тихо, но четко, перерезая дымный воздух.
Он двинул в центр стола свою скромную стопку фишек.
В зале замерли. Бородач смотрел на него с немым вопросом. Его бровь снова дернулась. Сейчас. Всего на долю секунды.
Вероятность блефа: 97.3%.
Лекс позволил себе едва заметную улыбку. Он просчитал его. Это был не порыв, не азарт. Это был холодный, математический расчет. Шанс на победу с его парой девяток против возможного стрита или старшей пары у Бородача составлял примерно 2.8%. Но шанс, что Бородач сбросит карты под давлением, – 97.3%. Это была лучшая ставка в его жизни.
Бородач замер, его лицо покраснело. Он переводил взгляд с Лекса на свои карты, на банк. Прошли вечность. И затем, с глухим ругательством, он швырнул карты в сброс.
– Забирай, придурок.
Тишина взорвалась выдохами и восхищенным гулом. Лекс не стал смотреть на выигрыш. Он мысленно поставил галочку: гипотеза подтверждена. Модель поведения работает.
Крупье подвинул к нему гору фишек.
В этот момент дверь в закусочную распахнулась, и внутрь вошли трое в длинных плащах. Их лица были скрыты капюшонами, но от них веяло таким холодом, что даже густой воздух как будто застыл.
Лекс почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Не расчет, не логика – чистый, животный инстинкт. Он резко встал, но было поздно.
Человек в центре поднял руку. Его пальцы сложились в странную фигуру, напоминающую пистолет.
– Лекс, – произнес он без интонации. – Твою ставку приняли. Пора платить по счетам.
И Лекс, все еще чувствуя на губах вкус дешевой победы, вдруг с абсолютной ясностью осознал, что только что выиграл партию, которая была лишь разменной пешкой в чужой, куда более страшной игре. И противник в этой игре не собирался сбрасывать карты.
Глава 1: Математика страха
Острая боль в виске была первым, что вернуло Лекса к реальности. Он лежал в холодной подворотне, в луже, от которой тянуло затхлостью и бензином. Звон в ушах сливался с отдаленным гулом города. Он попытался встать, но тело не слушалось, отзываясь прострелами в ребрах.
Анализ ущерба. Мысленно, по пунктам. Финансы: фишки остались в клубе. В кармане – несколько мелких купюр. Ребра: ушиб, перелом маловероятен. Боль терпимая. Голова: сотрясение? Тошноты нет, сознание ясное.
Он заставил себя сесть, прислонившись к мокрой стене. Дыхание сбилось, сердце колотилось где-то в горле, пытаясь вырваться наружу. Паника. Неоптимальное состояние. Он вспомнил свое поражение. Трое в плащах. Их движения были быстрыми, точными, лишенными всякой наигранности. Он попытался применить то, что всегда работало – НЛП. Попробовал встретиться взглядом с тем, что был в центре, чтобы найти якорь, точку влияния.
Но его собственный страх был стеной. Он видел только пустоту под капюшоном и чувствовал ледяное, безразличное давление. Его слова, обычно такие острые, застряли в горле комом. Попытка сказать «Давайте обсудим, я все компенсирую» вылилась в хриплое «Отстаньте!». Примитивно. Слабо.
Их ответ был молниеносным. Удар. Еще удар. Они не грабили его. Они его наказывали. Последнее, что он помнил – тихий голос: «Скажи своему хозяину, что его время истекло».
Хозяин? У Лекса не было хозяина. Он был сам по себе. Ошибка в расчетах. Фатальная.
Он сгреб в кулак оставшиеся в кармане деньги. Жалкие бумажки. Его гордость – острый, просчитывающий ум – оказалася бесполезен против грубой силы, которой было наплевать на его проценты и вероятности.
Шатаясь, он поднялся на ноги. Город, обычно представлявший собой шахматную доску с бесчисленными вариантами ходов, вдруг стал враждебным лабиринтом. Каждая тень таила угрозу. Он был пешкой, которую только что пнули ногой с доски. И он даже не знал, кто был этим игроком.
Ему нужно было место, чтобы прийти в себя. Перегруппироваться. Вычислить новые переменные. Но единственное место, которое пришло на ум, было старым, заброшенным храмом на окраине города. Место, где его друг детства, а ныне затворник Акакий, иногда находил приют. Место, где не играли в покер.
Добравшись до храма, он с трудом отворил тяжелую, скрипящую дверь. Воздух внутри пах пылью, старой древесиной и ладаном. В луче света, падающего из пролома в крыше, он увидел фигуру. Не Акакия.
Старик в простой одежде медленно, плавно перемещался по залу. Его движения были похожи на танец, лишенный суеты. Он не дрался с тенью, не отрабатывал удары. Он просто… двигался. И от этого зрелища веяло такой незыблемой силой, что Лекс на мгновение забыл о боли.
Старик закончил движение и повернулся к нему. Его глаза были спокойными, как поверхность глубокого озера.
– Ты ищешь убежища, – сказал старик. Это не был вопрос.
Лекс только кивнул, не в силах вымолвить слово.
– Твой ум мечется, как пойманная в клетку птица, – продолжил старик. – Между прошлым страхом и будущей угрозой. Он разрывает тебя на части. Верни его в настоящее. Сюда. – Он мягко ткнул пальцем в лоб Лекса, затем опустил руку и положил ее ему на живот. – И сюда. Здесь – твоя единственная реальная точка опоры. Все остальное – иллюзия.
Лекс смотрел на него, не понимая. Какая точка опоры? У него сломаны ребра, нет денег, за ним охотятся неизвестные.
– Кто вы? – прошептал он.
– Ли Вэй, – ответил старик. – А сейчас – дыши. Просто дыши. И считай. Вдох на четыре счета. Пауза. Выдох на четыре счета. Все, что есть – это твое дыхание. Все, что есть – это эти цифры.
И, стоя в полуразрушенном храме, Лекс впервые за долгие годы перестал думать о шансах, вероятностях и стратегиях. Он просто считал. Четыре. Пауза. Четыре. И по мере того, как цифры выстраивались в ровный ряд, его паника, как отступающая волна, начала медленно уступать место ледяной, безразличной ясности.
Он проиграл партию. Но игра была далека от завершения. И теперь у него появился первый козырь – тишина.
Глава 2: Нулевая точка
Тишина длилась ровно до следующего утра. Солнечный луч, пробившийся через щель в ставнях, упал прямо на лицо Лекса. Он вздрогнул и открыл глаза. Боль в ребрах превратилась из острой в тупую, ноющую. Голова была ясной – слишком ясной, словно его мозг промыли ледяной водой.
Он лежал на тонком мате в маленькой келье при храме. Рядом сидел, скрестив ноги, Ли Вэй. Он не медитировал. Он просто сидел, и его присутствие было таким же плотным и реальным, как каменные стены вокруг.
– Ты вернулся, – констатировал старик.
– Я никуда не уходил, – хрипло ответил Лекс, пытаясь сесть.
– Твое тело – здесь. Ум – уже неделю в будущем, строит планы мести или бегства. – Ли Вэй встал. – Встань. Сегодняшний урок – ходьба.
Лекс с трудом поднялся. «Урок ходьбы?» Он ждал чего угодно – тайных техник, дыхательных упражнений, ударов по деревянным манекенам. Но не этого.
– Иди от этой стены к той, – Ли Вэй указал на противоположные концы длинного зала. – Медленно.
Лекс пожал плечами и сделал шаг. И тут же старик его остановил.
– Нет. Ты не идешь. Ты падаешь вперед и ловишь себя ногами. Ты неосознанно торопишься к цели, не чувствуя пути. Начни с начала. Подними стопу осознанно. Почувствуй, как вес переносится на опорную ногу. Поставь ногу с пятки на носок. Теперь перенеси вес. Теперь следующую.
Это было невыносимо скучно и мучительно. Каждый шаг распадался на десяток микро-движений, каждое из которых нужно было осознать и проконтролировать. Уже через пять минут Лекс покрылся потом от напряжения. Его ум, привыкший оперировать абстрактными категориями вроде «шансы банка» и «EV», буйно протестовал против этой примитивной, физической работы.
– Я не понимаю, какая в этом польза, – сквозь зубы процедил он, добравшись до стены.
– Польза? – Ли Вэй усмехнулся. – Ты спрашиваешь о пользе воды, когда умираешь от жажды. Твой ум – скаковая лошадь, которую всю жизнь гоняли по кругу. Она забыла, как просто стоять в поле. Мы учим ее снова.
Считать шаги. Считать дыхание. Один вдох на четыре шага. Один выдох на четыре шага. Все. Больше ничего нет.
Лекс заставил себя подчиниться. Шаг. Раз-два-три-четыре. Вдох. Шаг. Раз-два-три-четыре. Выдох. Мир сузился до длины этого зала, до звука собственных шагов и ритма дыхания. И странным образом, эта монотонность начала успокаивать его. Мыслительный шум, этот вечный внутренний диалог о рисках и шансах, понемногу стихал.
Внезапно его взгляд упал на каменную плиту пола. На ней были высечены странные символы, похожие на схему. Глобус или… карта? Нет. Это была диаграмма. Знакомые линии, пересекающиеся в определенных точках.
– Что это? – спросил он, прервав свое движение.
– Для мира – древний орнамент. Для тебя, возможно, – подсказка. Что ты видишь?Ли Вэй подошел ближе.
– Это… похоже на теорию графов. Узлы и связи. – Он провел пальцем по линии. – Вот центральная точка. От нее идут лучи к периферийным узлам. Оптимальная структура для минимизации пути распространения… чего-либо. Лекс присел на корточки, игнорируя боль в ребрах.
– Энергии, – просто сказал Ли Вэй. – Ты смотришь на схему главных меридианов человеческого тела. Того самого «пути», по которому должна течь сила. Ты интуитивно видишь ее математическую красоту. Это хорошо. Теперь встань.
Лекс поднялся, и старик вдруг резко, но без силы, ткнул его пальцем чуть ниже ключицы. Все тело Лекса пронзила странная, стреляющая боль, отдающая в руку.
– Это точка «Чжун-фу», начало меридиана Легких, – сказал Ли Вэй. – Затор. Следствие падения и страха. Если бы энергия текла свободно, ты бы не чувствовал боли. Теперь ты понимаешь? Задача – не «накачать» силу. Задача – расчистить путь. Чтобы река текла без препятствий. А для этого нужна не ярость, а спокойствие. Не скорость, а точность. Продолжай идти.
Лекс снова зашагал, но теперь его ум, вместо того чтобы бунтовать, начал работать. Он представлял себе эти схемы – меридианы. Он чувствовал, как с каждым осознанным шагом, с каждым ровным вдохом, та самая «река» внутри начинает течь чуть свободнее, смывая заторы паники и боли.
Он все еще не знал, кто были те трое. Он все еще не имел ни гроша. Но впервые за много лет он нащупал не переменную в уравнении, а саму основу, на которой это уравнение строилось. Нулевую точку отсчета. Себя.
Глава 3: С
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.