- -
- 100%
- +
Профессиональных воинов у тэна оказалось всего пятеро. Он сам, два десятника – Оффа и Хэтферт, и еще двое старших гвардейцев, патрулирующих сейчас побережье на вверенной территории. Еще десяток – обученные некоторым азам воинского искусства керлы. Они как раз в патруле. И полтора десятка болванов, типа тех двоих, что стояли на воротах. Эти сейчас на защите поселения.
Такой контингент и огорчал больше всего Годвина, который прекрасно осознавал, что в случае нападения врагов шансов у него нет. Не отобьются.
– С Божьей помощью, спасемся! – увещевал преподобный Аббон.
– Много Господь помог Линдисфарну, когда пришли северные дьяволы! – проворчал тэн.
Я, если честно, разделял его точку зрения. С такими, как те дебилы на воротах, отбиться не получится. Хорошо, если они друг друга своими копьями не поранят.
– А что, имеются сведения о норманнах? – невинно поинтересовался я.
– В том-то и дело, что имеются! – рявкнул уже хорошо подвыпивший Годвин. – Видели их корабли на границе с Мерсией18, у побережья, направляющиеся в нашу сторону. Поэтому я и отправил патруль! В бой я им приказал не вступать, если встретят норманнов, а сразу скакать сюда, чтобы занять оборону! Но патруль должен был вернуться еще вчера. И где они шляются?
Вопрос был риторический, Годвин не ждал ни от кого ответа.
Я все-таки счел нужным немного успокоить тэна.
– Два дня назад на море был зверский шторм. Мой корабль утонул, разбившись о скалы. Я думаю, что если норманны и появлялись у берегов Нортумбрии, то их постигла та же участь. Никто не выжил бы в таком аду! Меня спасло только чудо и настоящая вера в Господа!
Я уже тоже хорошо выпил, поэтому болтал то, что приходит в голову. Однако, и тэн, и ректор со мной согласились.
– Ты прав, лорд! Шторм был очень сильным! – Годвин еще выпил и совсем окосел. – Пора спать…
Он упал лицом в блюдо с недоеденным гусем и громко захрапел. Слуги бережно взяли своего господина на руки и вынесли из зала.
– Завтра мы поговорим с тобой подробнее, сын мой! Хочу узнать побольше о епископе Фредерике! – сказал мне на прощание ректор и направился к выходу.
Меня слуги проводили в отведенное для ночлега помещение – небольшую комнатушку с топчаном, застеленном овечьими шкурами. Как бы вшей тут не подцепить…
Глава 4.
Проснулся я задолго до рассвета. То ли выспался, то ли что-то беспокоило. Возможно, духота, а возможно и блохи, копошившиеся все же в шкурах на топчане. Я выпил холодненького эля из кувшина, заботливо оставленного в комнатке слугами, оделся и решил прогуляться по крепостице, подышать свежим воздухом. Может, нагуляю сон снова.
Было еще совсем темно, когда я выбрался на улицу. Пройдя по маленькой площади перед входом в донжон, я оказался у закрытых на массивный засов ворот. Дежурили там двое новеньких, не те дуболомы, что встречали меня вчера. Выглядели они, конечно, почти так же – те же кожаные жилеты и колпаки, те же копья. Но у этих хотя бы взгляд был более осмысленным.
– Как служба идет? – спросил я, чтобы завязать разговор. – Смена когда?
– Служба спокойная, милорд! А сменят нас утром.
– Тэн Годвин платит хорошо?
– На пропитание хватает. И доспехи с оружием не за наш счет. Так что жаловаться нам – грех.
– Я поднимусь на башню, подышу там свежим воздухом, – сообщил я.
Стражники кивнули.
Я влез по хлипкой лесенке, грубо сколоченной из неотесанных жердин, на вышку. Она представляла собой площадку полтора на полтора метра, огороженную по периметру кольями в три дюйма толщиной, и имела навес из тех же кольев. Просто, дешево и эффективно для защиты от стрел и копий. Осадные орудия, швыряющие камни, такое сооружение вряд ли выдержит, но с такими машинами нападения не предвидится. Так что вполне себе защита.
Сверху открывался великолепный вид на маленькую территорию крепостицы, освещенную в нескольких местах горящими факелами. Конюшня, сараи, казарма, кажется. Ничего интересного. Я развернулся в сторону деревни. Где-то за ней шумело море, которое из-за полной темноты разглядеть сейчас не удавалось. Деревенька тоже не особо просматривалась. Так, лишь смутные очертания домишек, да пара слабых огоньков. Кто-то не спит, наверное, там. Воздух был удивительно хорош. Свежий и вкусный, щедро сдобренный солоноватым морским бризом. Я вдохнул полной грудью и закрыл глаза, прислушиваясь к далекому шуму волн, разбивающихся о скалы. Красота!
Внезапно мне послышался странный звук. Как будто топор мясника врубился в коровью тушу. Чавк! И сразу после этого – слабый вскрик. Не понял. Что это? Я присмотрелся в ту сторону, откуда услышал странные звуки. И в темноте вдруг заметил быстро двигающиеся по направлению к крепостице тени. Они бежали молча, прямо по двум улочкам деревни, ведущим к главной площади. Это люди бегут, причем с оружием в руках! Я отчетливо увидел несколько длинных копий. Враги? Однозначно, да! Кто же еще, скрываясь в ночи, будет бегать с оружием!
– Тревога! – заорал я изо всех сил. – Враг у ворот! Норманны!
Почему я решил, что это именно норманны, не знаю. Просто вспомнил наш разговор с тэном за столом и заорал.
На соседней вышке встрепенулся стражник. Оказывается, он там был, но спал на посту.
– Тревога! – подхватил он. – Враги в деревне!
Ага, тоже разглядел.
А враги, услышав, что их заметили и уже не скрываясь, громко заревели от досады и ускорились, размахивая оружием.
Я скатился с вышки по лестнице и оказался на парапете, устроенном по периметру частокола для защитников крепости.
Все, что я успел дальше – так это только выхватить скрамасакс, потому что через частокол уже перелез первый бородатый противник в круглом железном шлеме с наносником и замахнулся на меня топором. Парировать такой мощный удар я, конечно же, не собирался, а увернулся, уйдя немного вниз и в сторону, и снизу же ткнул саксом под железную юбку кольчуги, в которую оказался облачен враг. И тут же выдернул клинок. Все произошло машинально, я даже не задумывался над тем, что делаю. Организм сам сработал, опережая мозг. Меня хотели убить – я увернулся и ответил.
Враг захрипел, грузно осел на настил, а потом завалился набок, не подавая уже признаков жизни. Но рассмотреть поверженного противника мне не дали. Над частоколом показалась оскаленная рожа нового врага. Дожидаться, пока он перелезет на парапет, я не стал. Подхватил из рук первого противника топор и со всех сил ударил обухом по голове лезущего. Раздался звон, так как нападающий тоже имел шлем, но уже с полумаской-очками, и враг, закатив глаза, скрылся из виду, свалившись вниз.
На парапете появились несколько солдат и сам тэн Годвин. Увидев меня с топором и окровавленным саксом в руках, он кивнул и радостно оскалился, изобразив улыбку. Годвин держал в руках меч и круглый щит, да и доспехи успел нацепить. Молодец, настоящий вояка!
Дальше разглядывать окружающих времени не осталось – враги полезли к нам всей толпой, размахивая острым оружием. И да, это были норманны. Они перекрикивались между собой на знакомом мне языке, древнескандинавском, подбадривая друг друга, сквернословя и призывая в помощь своих богов.
Тэн привел с собой десятка полтора, и мы довольно успешно отразили первую атаку, положив немало противников. Лично мне, помимо первых двух, пришлось сразиться еще с парочкой, и я снова победил. Одного я сбил с частокола точно также, как и того, в очковом шлеме, а второму вонзил скрамасакс в горло, обляпавшись его брызнувшей кровью с головы до ног.
Наступила короткая передышка. Я повалился на настил парапета, пытаясь отдышаться. Тэн подошел ко мне и заговорил:
– Спасибо за помощь, лорд Серж! Если бы не ты, нас уже дорезали бы в наших постелях!
– Не стоит благодарности, тэн Годвин! Что дальше? Мы ведь не всех убили!
– Они получили по зубам, поэтому сюда больше не полезут. Сейчас начнут грабить деревню и захватят рабов. А потом, скорее всего, уйдут. Надо ждать!
– Ты так спокойно говоришь об этом? – спросил я удивленно. – Это же твои люди, считай, что тебя грабят!
– А что я могу сделать?! – злобно ответил Годвин. – Ты видел моих дружинников, с ними я не смогу собрать строй и ударить по норманнам! Норманны же своей стеной щитов разобьют нас в один миг!
– Где ты видишь строй норманнов, тэн? – я выглянул через частокол, осмотрелся и продолжил. – Они разбились на маленькие группы в два-три человека и разбежались по дворам.
– И что ты предлагаешь? – с интересом спросил Годвин.
– Сколько у тебя по-настоящему обученных людей?
– Со мной – трое. Я же говорил тебе.
– А со мной уже четверо! Если ты дашь мне кольчугу и меч, то я присоединюсь, и мы сможем тихо спуститься вниз и пройти по деревне, вырезая все мелкие группы норманнов, встретившиеся по пути. Мы и так уже не меньше половины их хирда19 перебили! Решайся, тэн!
Годвин задумался ненадолго.
– Что ж, из этого может что-то получиться! А кольчугу и шлем возьми вон у этого! И меч у него имеется, тоже бери!
Тэн указал на труп норманна, лежащий неподалеку на настиле. И как я его раньше не заметил? Я принялся стягивать с тела кольчугу. На помощь мне пришел один из десятников, Оффа, и вместе мы справились гораздо быстрее. Облачившись в доспех и натянув на голову шлем со стрелкой, я попрыгал, чтобы кольчуга обвисла по телу, и посмотрел на трофейный меч. Ничего, вроде бы, такой. Довольно легкий и с удобной рукоятью, обтянутой кожей. В руке сидит отлично.
– Я готов! – сообщил я тэну.
В деревне, тем временем, развивались трагические события. Оттуда доносились крики, стоны и мольбы несчастных, а также рев глоток викингов, дорвавшихся до добычи. Церковь, кажется, тоже грабили, судя по огням, скачущим в темноте. Совсем обнаглели, с факелами бегают по деревне, не боятся ничего.
– А твои керлы умеют стрелять из луков? – поинтересовался я у тэна.
Я видел, что луки у дружинников имеются.
– Только это, наверное, и умеют!
– Пусть тогда стреляют хотя бы в сторону огоньков. Чем больше суеты будет, тем нам легче!
Годвин кивнул и отдал приказ.
А мы тихонько сбросили веревку с частокола и спустились по ней к воротам. Мы – это Годвин, Оффа, Хэтферт и я. Очень осторожно, чтобы не звякнуть ненароком оружием, мы двинулись через центральную площадь в сторону домишек, откуда раздавался шум.
Искать никого даже не пришлось. Враг сам вышел на нас. Трое бородачей, тащивших на своих плечах мешки с пожитками ограбленных крестьян. Так много награбили, что даже в руках какие-то корзины тащили. Жадность стоила всем троим жизни – оружие они достать не успели, так и умерли среди рассыпавшейся из корзин репы с капустой.
Следующая двойка выскочила на нас в соседнем дворике. Они закончили потрошить домишко рыбака, судя по развешанным везде сетям и связкам сушеной рыбы, и, довольные, вылезли во двор. А тут я. Одного сразу зарубил, махнув ему мечом по непокрытой голове, а со вторым пришлось повозиться. Он оказался довольно умелым фехтовальщиком, и успешно отбивался от моих ударов пару минут. Но я двинул ему сапогом между ног, чего норманн никак не ожидал, и, когда тот согнулся от боли, добил ударом клинка по затылку.
Тэн одобрительно крякнул. Все это время троица вояк, оказывается, за мной наблюдала.
Так и прошли мы по деревеньке, прикончив еще несколько маленьких групп викингов, пока они не сообразили, что происходит что-то странное. Их хевдинг20 протрубил сбор, и нам пришлось отступить к частоколу. Поднявшись по веревке наверх, мы увидели, как викинги сбились в кучу на площади, собрав строй. На первый взгляд, было их сейчас от силы человек пятнадцать, не больше. Представляю, как расстроился их вождь, сообразив, сколько людей он потерял сегодня.
– Стреляйте в них, бестолочи! – заорал тэн, и сам схватился за лук. – Пока они не сбили плотный строй – это такая удобная цель! Стреляйте!
У меня лука не было, поэтому я просто встал наблюдателем.
Вообще, отлично получилось. Внезапность помогла. Почему норманны не учли, что из крепости могут воспользоваться луками, я не понял. То ли забыли, то ли так сильно разозлились, что их побили, но вели они себя настолько беспечно, что керлы во главе с тэном Годвином успели пустить аж по три стрелы каждый и застрелить больше десяти викингов. На ногах остались только трое норманнов, самых шустрых, успевших поднять щиты. Их хевдинг погиб первым, получив сразу четыре стрелы. А меткие ребята, эти керлы, хоть и глуповатые!
А тэн, увидев свой успех, тут же скомандовал общий выход из крепости, собираясь добить чудом оставшихся в живых норманнов.
Я в очередной раз скатился вниз и занял место в общем строю, встав там, куда мне указал Годвин – рядом с собой. Почти бегом мы ринулись на оставшихся викингов. Они, как ни странно мне было, убегать не стали. Вот я бы на их месте точно отступил, а эти решили принять смерть здесь, на площади перед церковью.
Но я ошибся. Тэн решил их не убивать и остановил отряд в нескольких метрах от норманнов.
– Сдавайтесь, и я сохраню вам жизнь! – крикнул Годвин грозно. – Иначе вы позавидуете мертвым!
Кричал он, естественно, на английском, точнее на его древнем варианте, и кажется, что норманны не очень-то его поняли.
– Позволь мне, милорд! – влез тогда я. – Я знаю их язык. Они уже частенько грабят берега Фризии, поэтому я выучил его, чтобы говорить с пленниками!
– Говори, милорд! – разрешил тэн.
Я повторил предложение Годвина на древнескандинавском.
Норманны переглянулись между собой, тихо перекинулись парой фраз, и один, самый габаритный, вышел вперед.
– Мы не сдадимся! – рявкнул здоровяк. – Рабами нас не сделаете!
Годвин понял без перевода. Он поднял руку, готовясь дать команду стрелкам атаковать, но мне вдруг пришла в голову одна интересная мысль.
– Погоди, милорд! – попросил я, приблизившись к нему вплотную, чтобы никто не слышал разговора. – А что, если предложить им службу? И тебе хорошо, получишь отличных бойцов, и твоим керлам сейчас умирать не придется!
– Преподобный Аббон не согласится, чтобы язычники были в моей дружине! Он очень строг с этим.
– Он их окрестит. Это ему зачтется и епископом, и Господом.
– А они согласятся?
– Это будет условием. Согласятся, я уверен. Жить все хотят!
– Хорошо, предложи им это!
Я рассказал викингам о возможности службы в дружине тэна и обязательном крещении.
Те снова переглянулись, пошептались и согласились.
Вот так я сохранил несколько жизней, как викингов, так и керлов. Хоть как-то свою совесть этим успокою, которая возмущена от уже совершенных мною сегодня убийств.
А пока ректор Аббон подготовится к крещению новых адептов Христа, норманны поклялись своим Тором, что будут вести себя хорошо и не сбегут. Оружие у них тэн отбирать не стал, выказав доверие.
Среди валяющихся под частоколом тел нашлись двое живых. Это были те, кого я гуманно приложил по голове обухом топора. С ними провели разъяснительную беседу, и они тоже приняли предложение тэна.
Пока дружинники собирали в кучу на площади трупы, мы, то есть старшие, решили допросить выживших.
Выяснилось, что норманны были данами из Сконе21. Их драккар потерпел кораблекрушение в том же шторме, что и, по легенде, мой корабль. Все выжившие, во главе с хевдингом, собрались на берегу, разведали местность и обнаружили деревню Годвина. Напасть решили ночью, потому что так и не поняли, какой по численности здесь гарнизон.
Повезло Годвину. Если бы они разнюхали, что здесь не гарнизон, а убогое ополчение, то напали бы сразу, не таясь. И тогда результат понятен. Но не повезло самим викингам, что я случайно заметил их ночью и сорвал внезапную атаку.
А к обеду вернулся патруль, и тэн Годвин окончательно расслабился. За стол сели уже все вместе, накрыв его во дворе крепости. И тэн, и десятники с керлами, и новички-викинги, и даже ополчение-фирд. Ну, и я, естественно. Причем тэн усадил меня на самое почетное место рядом с собой. Как-никак, я был героем сегодняшнего дня.
Глава 5.
Ректор Аббон, как я и предполагал, взялся за подготовку норманнов-язычников к крещению рьяно. Я внимательно следил за процессом, так как для меня это был новый опыт, очень интересный с точки зрения историка.
Для начала Аббон провел с каждым так называемое «оглашение» – подготовку, побеседовав со всеми вместе, а потом с каждым по отдельности, объяснив викингам основы христианской веры. По итогам бесед священник взял с норманнов обещание отречься от зла и служить Богу.
После этого, ректор благословил воду, предназначенную для крещения, осенив ее крестным знамением и добавив щепотку соли, символа чистоты.
Само крещение проходило в церкви, где настоятель троекратно облил норманнов подготовленной водой, громко произнеся при этом: «Крещаю тебя во имя Отца, и Сына, и Святого Духа». Это действо символизировало смерть для греха и воскрешение к новой жизни во Христе.
После крещения священник смазал миром лоб, грудь и руки новокрещенных, даровав им Святой Дух, возложил руки на голову каждому, призывая на них благодать Святого Духа, и вручил зажженные свечи – свет Христов, который должен освещать путь в жизни.
В завершении обряда Аббон расщедрился и вручил каждому из пяти новокрещенных по маленькому серебряному крестику, а тэн подарил новые нательные рубахи из качественной овечьей шерсти.
Не знаю, насколько норманны прониклись таинством крещения, но подаркам обрадовались искренне. Правда, снимать с себя свои языческие амулеты отказались наотрез, как не увещевал ректор Аббон, грозясь страшными карами.
– Христос – теперь наш главный Бог, как ты сказал, священник, поэтому все остальные ему не помеха! – заявил самый здоровенный викинг, тот самый, с которым я говорил. Звали его Асмундом, и был он лидером оставшихся в живых норманнов, их десятником-хольдом.
На такое смелое заявление Аббон не нашелся, чем ответить, поэтому отстал от новокрещенных. Скорее всего, ненадолго, но пока отстал.
А потом был праздник. Тэн Годвин принимал в свою дружину новых бойцов, принесших ему клятву верности. По этому поводу снова накрыли столы во дворе крепости.
С учетом того, что в разгром норманнов я внес очень существенный вклад, Годвин разрешил мне выбрать из трофеев все, что я пожелаю. И я выбрал. Отыскал себе отличную кольчугу, идеально подошедшую по размеру, подобрал еще один меч, в пару тому, каким уже владел, выбрал шлем с очками и бармицей, закрывающей шею. Более мне ничего и не требовалось. Одежда имелась, а та, что заляпалась кровью, рабами отстиралась идеально. Серебро имелось свое, да и не было почти его в трофеях. Норманны не из богатых были, да еще и утопили часть имущества вместе с драккаром. Не зря ведь они на довольно нищую деревню позарились, чтобы хоть что-то урвать.
***
Во время пира я с интересом наблюдал за норманнами. Вот они – настоящие викинги, морские разбойники, гроза всех европейцев, через какие-то тридцать или пятьдесят лет захватившие и английские земли, и французские, и много еще какие, и правившие ими потом целые столетия.
Выглядели они настоящими дикарями. И вели себя соответственно. Длинноволосые, бородатые, звероподобные, они жадно хватали куски мяса с подносов и рвали их, как дикие животные своими крепкими зубами. Эль проливался в их глотки пинтами, утоляя ненасытную жажду.
Только сейчас, подробно рассмотрев викингов, я понял, что мы могли бы и проиграть там, на площади, оставшейся в живых троице, если бы они решились принять последний бой. И не факт, что стрелки успели бы остановить их. Интересно, что же заставило викингов принять мое предложение? Возможно, тот факт, что мы умудрились положить бо́льшую часть их хирда нашими силами? Ведь сразу видно, кто из дружинников тэна что-то из себя представляет. И по вооружению с доспехами, и по повадкам, и по умению держаться. Я так ясно вижу разницу между, например, Оффой и тем же дурачком Уиллом. Один – подтянутый, с плавными движениями, рассудительный, с осмысленным взглядом. Второй – деревенский увалень с отсутствующим выражением глаз и дебиловатой ухмылкой. Так вот, викинги выглядели даже посерьезнее Оффы. Подозреваю, что если один на один с ним выйдет любой из норманнов, то десятник проиграет. Наверное, только тэн Годвин сможет достойно противостоять викингам, как боец. Я сам – вряд ли.
Наверное, удивительно, что я вообще умею драться? Ничего удивительного. Все это – результат изнурительных тренировок по фехтованию и владению другими, помимо меча, видами средневекового оружия. Для меня историческая реконструкция была стилем жизни, и я увлекался ей всерьез, посвящая все свободное время обучению владением клинковым оружием. Отсюда и результат – я остался жив после яростной схватки.
И тут до меня дошло, что я недавно отправил на тот свет несколько человек. Мне стало не по себе. Я почувствовал себя плохо. Видимо, на моем лице отразились все чувства, потому что ректор Аббон посмотрел на меня многозначительно, а потом тихо произнес, так, чтобы слышал только я:
– Сын мой, тебе следует исповедаться! Зайди ко мне в церковь, как будешь готов, и мы поговорим с тобой о Господе нашем, Иисусе Христе!
Он меня понял. Сообразил по взгляду, о чем я думаю, прочитал мои мысли. Я благодарно кивнул.
– Приду, святой отец!
Действительно, выговориться мне сейчас не помешает. А кто, как не священник сможет выслушать и помочь советом? Вот, то-то же!
А пока, я решил, что надо забыться с помощью эля. Тем более, что варили его здесь очень приличным на вкус. Имелись умельцы у тэна Годвина. Запасы эля тоже впечатляли. Какой по счету бочонок прикатили во двор из кладовой рабы, прислуживавшие на пиру, я не знал. Не третий, и даже не пятый, кажется.
Тэн Годвин поднял очередной бокал и произнес тост в мою честь.
– Если бы не лорд Серж, сейчас не сидели бы мы все за этим столом! Хвала ему!
Я поблагодарил Годвина. Приятно, когда хвалят, тем более, заслуженно.
Асмунд тоже решил сказать несколько слов.
– Если бы не твоя невероятная удача, хольд22, мы побили бы вас всех! Но твой Бог помог тебе, не иначе!
– Это и твой Бог теперь тоже! – заметил я. – А почему ты назвал меня хольдом, Асмунд?
– А разве ты не хольд хевдинга Годвина? – удивился дан.
– Я – гость тэна, не служу ему. Недавно прибыл в Нортумбрию из Фризии. Мой корабль разбился в том же шторме, что и ваш. Я один спасся.
– Как ты говоришь, тебя зовут?
– В землях франков меня звали Серж. А дома – Горазд.
– Ты с Востока? Из Гардарики? – удивился Асмунд. – А по-нашему болтаешь, как на родном! Кем ты был дома? Ярлом? Хевдингом23?
– Я много, где побывал, и много чего знаю, в том числе и чужие языки. Но ярлом я не был. Хевдингом? Пожалуй, что да, был. А еще жрецом Перуна.
– Жрецом? Перун – это кто?
– Перун – это Бог-громовержец, главный варяжский воинский бог. Ему подвластны огонь, гром и молния!
– Ха! Как наш Тор! – воскликнул Асмунд. – Должно быть, Перун – сильный бог! А если ты был его жрецом, то ты очень хороший воин! – сделал свой вывод викинг. – Ну да, я же видел тебя в бою! И раз ты до сих пор жив, твоя удача действительно велика! Я буду звать тебя Аустмад, гость с востока! И знаешь что, хевдинг… Я уже пожалел, что пообещал служить хевдингу Годвину. Мы лучше тебе служить будем!
Я удивился. Очень неожиданное заявление. Годвин только обрадовался, что усилил дружину профессионалами, а они уже уходить собрались. Да еще и ко мне! А мне совсем не хочется ссориться с тэном. Он хорошо меня принял, приютил, можно сказать, был добр ко мне. И вообще, тэн – мужик нормальный, правильный, спокойный. Добр даже к рабам, хотя я ожидал тут другого к ним отношения. Но ведь нет, нормально он к рабам относится, не издевается, не гоняет в хвост и в гриву. А Асмунд, похоже, серьезно говорит о службе мне. Как же быть?
– Ты ведь поклялся в верности тэну, Асмунд! – проговорил я с укором в голосе.
– Мы поклялись Христом, а наши Боги – другие. И когда мы клялись, то скрестили пальцы. Клятва не считается!
Викинг довольно ухмыльнулся.
Обалдеть! Детский сад – пальцы они скрестили. И ведь на полном серьезе говорит об этом. Про то, что своих Богов они не отринули, так про это я догадывался. Не зря норманны амулеты свои отказались снимать. Но то, что они не считают данную клятву настоящей – это сюрприз для меня. Для тэна тоже, кстати, сюрпризом будет. Надо что-то придумать. Не хочу Годвина подставлять. Эти викинги могут просто перерезать всех и уйти, если так их не отпустят. Да, задача… Надо потянуть время и подумать.
– А мне ты какую клятву дашь, Асмунд?
– Тебе мы поклянемся по-настоящему! И Тором, и Ньердом, и Христом, если захочешь! Все честно будет! Ты прирожденный вождь с большой удачей, тебе служить почетно! Я умею видеть, хевдинг!
– Расскажи о себе и своих людях, Асмунд! – попросил я. – Интересно послушать, откуда ты родом. Я выслушаю и решу, что делать!